Гирихан Гагиев разговор с ингушетией

– Кто ты, Ингушетия, Родина моя?

– Кукурузным зернышком ты назвал меня.

– Кто ты, Ингушетия, милая моя?

– Для тебя я искорка звездного огня.

– Чем богата, Родина, ты в судьбе своей?

– Подвигами славными собственных детей.

– С чем идёшь в грядущее, не страшась стремнин?

– С честью незапятнанной, дорогой мой сын.

– У тебя, родимая, много светлых дней.

Что же сердцу дорого и душе твоей?

– Рог заздравный терпкого, яркого вина,

Гости остроумные, бубен и зурна.

– Твоего я возраста угадать не смог...

– Я не старше мальчика твоего, сынок.

– Значит, Ингушетия, возраст невелик?

– Неужели может быть молодым старик?

– Велика ль, Отчизна ты добрая моя?

– В сердце твоём крохотном уменьшаюсь я.

– Неужели, Родина, ты совсем мала?

– Неба ширь на платье мне в самый раз пошла.

– А богов отеческих можешь перечесть?

– Благородство, Мужество и святая Честь.

Я хочу надеяться, что всегда ты сам

Тоже поклоняешься этим божествам!

– К ним неистребимою

Я душой стремлюсь,

Но тебе, родимая, жарче я молюсь.

Якуб Патиев на посту

На посту, где конфликтная зона,

Автомат и жилет отложив,

Русский парень на русской гармони

Все играет печальный мотив.

Перед ним не родные просторы,

Не пьянящая их тишина,

А чужие и хмурые горы,

Где вчера прокатилась война.

Молодой, загорелый и русый,

Он играет, забыв обо всем,

О разлуке с любимой, о грусти,

О друзьях и проселке родном.

Что же ты о тоске и печали

Бесконечно играешь, солдат?

Ты вернешься в родимые дали,

В отчий дом и родительский сад.

Только нам в отчий дом не вернуться.

Там развалины, пепел, бурьян.

От плодов там деревья не гнутся,

Рукотворный их смел ураган.

Тебя встретит приветливо дома

Твой ни в чем неповинный сосед,

И село, что до боли знакомо,

Будет лить свой живительный свет.

Не прошлись там родные солдаты

Тяжким следом железной брони,

Павших замертво друга иль брата

Без вины не погасли огни.

И селу до земли поклониться

Волен ты у могилы отцов.

Как земля, почерневшие лица

Не увидишь своих земляков.

И в местах, где прошло твое детство,

Все звучит материнская речь...

Мне куда от отчаянья деться,

Как в себе состраданье сберечь?

Видишь, как молчаливы мужчины,

Как суров и печален их взгляд?

Малым винтиком грозной машины

Будешь долго ли здесь ты, солдат?

Ты вернешься в родимые дали,

В отчий дом и родительский сад.

Не играй же о грусти-печали,

Бесконечно счастливый солдат.

Сали Арчаков бурка

Лютою, морозною зимой

Горец,

Выходя в дорогу смело,

Непременно бурку брал с собой, –

Бурка, словно печь, в дороге грела.

Если ливнем покрывала мгла

И вблизи не находилось крова,

Бурка

Шалашом служить могла, –

И гордился ею горец снова.

В самый знойный,

В самый душный день

Бурка горца от лучей спасала,

И ее живительная тень

Сень листвы собой напоминала.

И, держась уверенно в седле,

Но внимая тишине тревожно,

Лучшую из женщин на земле

Горец буркой прикрывал надежно.

А когда вдруг

Обрывался путь

Воина, что шел на смерть открыто,

Тело друга в бурку завернуть

КАЛМЫЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА¹

Калмыцкая литература – литература калмыцкого народа, впитавшая в себя древнюю самобытную национальную культуру, а также испытавшая влияние монгольской, тибетской и индийской культур. Истоки калмыцкой литературы – в богатом устном народном творчестве (героический эпос «Джангар», героические песни, предания и сказки). До создания в 1648 г. национальной письменности калмыки пользовались общемонгольским алфавитом, и у них с монголами была единая литература. В XVII – XVIII вв. на основе национальной письменности был создан ряд памятников калмыцкой литературы. В XIX в. приобрел известность своими вольнолюбивыми стихами Ончхан Джиргал. В начале XX в. стали известны стихи Б. Боваева (поэма «Услада для уха»). Зачинателями советской калмыцкой литературы стали X. Кануков и Н. Манджиев. Первые крупные прозаические произведения принадлежат А. Амур-Санану, писавшему на русском языке. В его повестях «Мудрешкин сын», «Аранзал», «В степи» на широком историческом фоне показана жизнь народа в эпоху революционных катаклизмов. В 30-е гг. выделяются также исторические повести Б. Басангова («Правда минувших лет», «Булгун»). Проблемам деревенской жизни 30-х гг. посвящена повесть М. Нармаева «Санджи». В калмыцкой поэзии 30-х гг. свежестью мысли и образностью выделялись стихи и поэмы С. Каляева и X. Сян-Бельгина, развивавших традиции устного народного творчества. В конце 30-х гг. начинает творческий путь поэт Д. Кугультинов. В области драматургии приобрели известность пьесы Б. Басангова, Б. Эрдниева, X. Сян-Бельгина. Огромный ущерб развитию калмыцкой литературы нанесли необоснованные репрессии многих талантливых литераторов и, особенно, депортация калмыцкого народа (1943 – 1957 гг.), в ходе которой пресекалось развитие литературы на родном языке. Возрождение калмыцкой литературы началось в конце 50-х гг. В 60 – 90-е гг. были созданы романы на темы современности «Верный путь» Б. Дорджиева, «Дочь Ольди» Л. Инджиева, «Маныч – река» М. Нармаева, «Звезды над Элистой» А. Балакаева, «Береги огонь» К. Эредженова, «Лотос» Т. Бембеева и др. В 60 – 90-е гг. в калмыцкую литературу пришло новое поколение поэтов: Б. Сангаджиева, С. Байдыев, А. Джимбеев, А. Кукаев и др.

Лит.: История калмыцкой литературы. Т. 1 – 2. Элиста, 1980, 1981; Мацаков И.М. Современная калмыцкая проза. Элиста, 1970; Джимгиров М.Э. Писатели советской Калмыкии: Библиографический справочник. Элиста, 1966.

Произведения печатаются по: Антология литературы народов Северного Кавказа: В 5 т. Т. I «Поэзия». Ч. 1 / Сост. А.М. Казиева. Пятигорск: Изд-во ПЛГУ, 2003. С. 633 – 677.