2.2. Структурные и эмоциональные манипуляции

Как мы уже говорили в первой главе книги, чем сильнее информационная плотность, чем интенсивнееинформационное давление на человека, тем чаще включаются различные защитные механизмы мозга, чтобы предохранить его от информационных перегрузок. Мы не контролируем эти включения, а пресечь их действие – это непростая задача, посильная далеко не всем.

Если вы смотрели фильм «Калигула», то наверняка вспомните, как один из героев клялся в преданности своему императору, засунув руку в огонь и продержав ее там такое время, какое представляется немыслимым нормальному человеку. Это пример экстраординарной силы воли и целеустремленности, дающей человеку возможность подчинить природу тела некоторым высшим ценностям.

И этот пример для наглядности: если вы захотите понять, каковы должны быть усилия и целеустремленность человека, чтобы преодолеть законы и принципы работы защитных механизмов своего мозга, то лишь представьте, что ему потребуется проделать со своим интеллектом, с восприятием мира и адаптацией к его условиям, со своей системой ценностей и взглядов на жизнь – проделать практически то же самое, что и клятвенник императора, засунувший свою руку в огонь. Мыслимо ли это?!

Посмотрите на феноменологию боли: это универсальный защитный механизм, сверхцель которого – спасти тело от повреждений и разрушения. В определенном смысле боль – это радость тела, а в фильме «Солдат Джейн» это нашло свою элегантную формулировку: чем хороша боль, так это тем, что пока она есть и пока ты ее чувствуешь, значит, ты жив.

Но как только возникают ситуации, когда способность преодолеть боль будет основой для спасения, наше тело пасует и отступает, ибо древние могучие инстинкты подсказывают, что только избавление от боли может нас спасти. Только избавление, и ничего больше.

Примерно то же самое происходит и в борьбе мозга за свою сохранность и целостность. В первую очередь мозг позаботится об этом, и уж потом обо всем остальном. «Если меня не будет, то не будет ничего» – так рассуждает мозг, и по этой логике организована его работа. В этом есть как свой здравый смысл, так и фатальная ошибка, которую Чалдини изящно назвал «щелк, зажужжало».

Я огрел Ричарда Бендлера бейсбольной битой по хребту, и теперь он будет помнить об этом всю оставшуюся жизнь. Надо это ему или не надо, хочет ли он этого или не хочет – это не имеет значения. Была сильная боль, и была очень сильная эмоция. Сильная эмоция – крепкая память. Он обречен помнить об этом.

2.2.1. Структурные ловушки

Окружающая нас реальность неустанно и кропотливо систематизируется мозгом: новые знания и навыки, новая информация и новые события включаются либо в уже созданные ранее структуры опыта, либо образуют новые.

В то же самое время идет реструктуризация уже полученных знаний и их оптимизация. Неактуальные навыки, ненужная информация или неиспользуемый опыт вытесняются в более глубокие слои «общего подсознания», а все то, что важно, значимо, эмоционально подкреплено, интересно, – устремляется «наверх», к сознанию.

С самого момента рождения мы начинаем собирать и обобщать поступающую сенсорную информацию. Сначала ее деление очень примитивно – на «приятное и неприятное», но по мере роста и развития становится многообразным, многозадачным и пластичным. Если попытаться образно представить этот процесс, то вообразите себе работу библиотекаря, у которого в библиотеке книг гораздо больше, чем книжных полок и стеллажей.

Библиотекарю необходимо все время перераспределять книги таким образом, чтобы те, которые пользуются большим спросом, были всегда на самом видном месте, а те, которые спрашивают редко или не спрашивают вовсе, – убрать с полок в чулан. Если же ситуация меняется до наоборот, то он извлекает из чулана ставшие нужными книги, а переставшие пользоваться спросом водружает на их место. И так до бесконечности.