Относительность морали.

Шпенглер, вслед за Ницше, сделал попытку объективно проанализировать мораль как таковую и её феномен в разных культурах. По его мнению для человека западной цивилизации основным является понятие морального долга, распространяемого на всё человечество. Мораль выступает с притязанием на всеобщее и вечное значение. Но этого не было ни в Индии, ни в Элладе. Будда давал пример для желающего, Эпикур подавал добрый совет. Античным идеалом жизни было полное отсутствие заинтересованности по отношению к окружающем событиям. Жить для западного человека – значит бороться и добиваться. Кто борется с прогрессом, сам считает это прогрессом. Отрицание морали само становится моралью, которая претендует на господство. Для античного мира терпимость естественна, для западного – всего лишь самообман. Всякое “движение” хочет победит. Всякое античное “состояние” хочет только пребывать.

Шпенглер особо выделяет то, что не христианство сделало западный мир таким, а западный мир преобразовал христианство:”Мораль Иисуса, состояние пассивно-духовное, магическим мирочувствованием рекомендуемое в качестве спасительного, познание которого даруется как особая милость, в этом смысле в раннеготическую эпоху внутренне превратилось в мораль повелевающую – вот глубокое и до сих пор никем не понятое явление.”

Античная душа воспринимала свою судьбу как случайность. Смысл аполлоновского бытия – не деяние, а состояние. Фаустовская судьба – это предопределение. Западному мышлению присуще чувство исторической логики вселенной как целого, которое распространяется на всё. Моралей столько же, сколько и культур. Понятия прогресса, эволюции, процесса, воли, пространственной перспективы, есть только в западной цивилизации. Феномен этики противостоит феномену логики:”Этика и логика относятся друг к другу как возможное, к действительному, как жизнь к смерти. Логика неподвижна. Она порождает неподвижность. Она находит применение только в области неподвижного. Это принято называть ее вечными законами. Этика не имеет законов. Она живет. Она образует жизнь.” Теории морального содержания дают несовершенную картину морали и они не могут влиять на живое проявление всего человеческого. Поэтому излагать этику как доктрину значит не понимать её сути. Добро и зло – полярность жизнечувствования, истина и ложь – полярность миросозерцания. Шпенглер указывает на неверность этизации логики и механизации этики, как это делали Платон, Гете, Кант, Аристотель.

В области морали Шпенглер видит кардинальное различие культуры и цивилизации. Мораль культуры невыразима логически. Ею обладают. Мораль же цивилизации ищут. Она есть порождение логики. С точки зрения морали культура нисходит к цивилизации, “трагическая мораль превращается в плебейскую.”

Заключение.

В своём произведении Шпенглер последовательно сравнивает античную цивилизацию и западную. Он попытался развеять определённые мифы своего времени: последовательность фаз истории, восходящая к новому времени, сходство античности и европейской цивилизации, абсолютность науки и морали, сходство ролей в истории различных исторических личностей, объективность развития естественных наук и математики. Шпенглер показывает античность и Европу в противоположность друг другу. Однако он показывает и возможность совершенно иных цивилизаций. Этим он подчёркивает, что само представление двух разных культур как диаметральных противоположностей условно и является проявлением форм мышления исследователя и всего лишь методом сравнения, а не имеющем абсолютного смысла анализе, подразумевающем существование только двух противоположных концепций и сведение всех остальных к промежуточным стадиям между этими думя крайностями, что имеет большое значение, поскольку зачастую очень многие совершают подобную дихотомическую ошибку. Примером тому служат многие противопоставления типа “Запад – Восток ”, “Демократия – тоталитаризм ”, “добрый - злой” и т.п. Ещё большей ошибкой является отождествление одного ряда признаков с одним понятием, а другого – со вторым, якобы противоположным. Сделав после этого однозначную моральную оценку каждого из явлений, противопоставив их, можно доказывать совершенно неверные утверждения. Этой ошибки избегает Шпенглер, как и любой истинный философ.

Многие расценивали Шпенглера как «неудачного пророка», но практика показала, что многое он смог предчувствовать. Очень многие современные нам явления вписываются в его схему. Кризис западной цивилизации действительно существует, в том числе в математике. Однако достижения Винера и Неймана являются фундаментальными, что противоречит тезису об исчерпании новых идей. Эти два замечательных учёных, тем не менее, в своих теориях сделали ошибки, свойственные стереотипам западного мышления. Это известные недостатки Неймановской архитектуры вычислительной системы, а также бинарность представления информации. Как известно из современной дискретной математики, наиболее экономичным является троичное представление, что основано на том факте что (е-2>3-е). Кроме того следует упомянуть синергетику, как новую науку, разработанную Пригожиным. То, что многие принципы западной науки не разрушаются, но появляются новые идеи, противоречит мнению Шпенглера. Также подвергается сомнению тот факт, что физика всего лишь интеллектуальная формулировка чувства природы. Современная физика показывает обратное: интеллектуальная формулировка чувства природы меняется под действием экспериментальных фактов, обнаруживаемых физиками. Есть принципы западной математики и физики, которые были разрушены и переосмыслены. Безусловно, нельзя отрицать, что теоретическая физика в кризисе, так как современная общая теория относительности перестаёт удовлетворять современным теориям, а новая картина ещё не разработана и не доказана полностью. Претендовать на таковую имеет большие шансы суперструнная теория. Физика как наука в наше время остро нуждается в новых понятиях и формах мышления. Аналогичные процессы можно видеть в мире искусств. Эти тенденции говорят о кризисе, за которым видится появление новой философии и нового мироощущения, которые в наше время к сожалению ещё не сформировались.

16