§ 33. Высказывание как производный модус толкования

Всякое толкование основано в понимании. Расчлененное в толковании как таковое и вообще преднамеченное в понимании как членимое есть смысл. Поскольку высказывание («суждение») основано в понимании и представляет производную форму осуществления толкования, оно тоже «имеет» смысл. Последний однако нельзя определять как то, что выступает «в» суждении рядом с актом суждения. Специальный анализ высказывания в данной взаимосвязи преследует несколько целей.

Во-первых, на высказывании можно продемонстрировать, каким образом конститутивная для понимания и толкования структура «как» модифицируема. Понимание и толкование выйдут тем самым на еще более яркий свет. Затем, анализ высказывания занимает внутри фундаментально-онтологической проблематики исключительное место, поскольку в решающих началах античной онтологии λόγος служил уникальной путеводной нитью для подхода к собственно сущему и для определения бытия этого сущего.

180

Наконец, высказывание исстари расценивается как первичное и собственное «место» истины. Этот феномен так тесно сцеплен с проблемой бытия, что настоящее исследование в его дальнейшем ходе неизбежно наталкивается на проблему истины, оно даже стоит уже, пусть невыраженно, в ее измерении. Анализ высказывания призван подготавливать и эту проблематику.

В нижеследующем мы отводим титулу высказывание три значения, которые почерпнуты из обозначенного им феномена, взаимосвязаны между собой и очерчивают в своем единстве полную структуру высказывания.

1) Высказывание означает первично показывание. Мы удерживаем тем самым исходный смысл λόγος как από-φανσις: дать увидеть сущее из него самого. В высказывании: «Молоток слишком тяжелый» открытое для смотрения не «смысл», но сущее в способе его подручности. Даже когда этого сущего нет в осязаемой и «просматриваемой» близости, высказывание имеет в виду само сущее, а не где-то простое представление его, ни «просто представленное», ни тем более психическое состояние высказывающего, его представление этого сущего.

2) Высказывание равносильно по значению предикации. «Предикат» «высказывается» о «субъекте», этот определяется тем. Высказанное в этом значении высказывания не так называемый предикат, но «сам молоток». Высказывающее, т. е. определяющее лежит наоборот в «слишком тяжелый». Высказанное во втором значении высказывания, определяемое как таковое, испытало против высказанного в первом значении этого титула содержательное сужение. Всякая предикация есть, что она есть, только как показывание. Второе значение высказывания имеет свой фундамент в первом. Члены предицирующей артикуляции, субъект — предикат, возникают внутри показывания. Определение не открывает впервые кажущее себя — молоток — как такое, но ближайшим образом как модус показывания именно суживает зрение на нем, чтобы через ограничение взгляда сделать очевидное в его определенности выражение очевидным. Определение идет перед лицом уже очевидного — слишком тяжелого молотка — сначала на шаг назад; «полагание субъекта» экранирует сущее до «вот этого молотка», чтобы через акт убирания экрана дать видеть очевидное в его определимой определенности. По-

181

186

ной отдачей — на онтологическую проблематику, показывает феномен копулы. На этой «связке» ясно видно, что структура синтесиса ближайшим образом вводится как сама собой разумеющаяся и что командную интерпретативную функцию она тоже удержала. Но если формальные черты «отношения» и «связи» феноменально ничего не могут внести в деловой структурный анализ λόγος'а, то в конечном счете феномен, имеющийся в виду под титулом копулы, не имеет отношения к связке и связыванию. А тогда это «есть» и его интерпретация, имеет ли оно свое словесное выражение или маркировано глагольным окончанием, вторгается — если высказывание и понятность бытия суть экзистенциальные бытийные возможности самого присутствия — в проблемную взаимосвязь экзистенциальной аналитики. Разработка бытийного вопроса (сравни часть I, 3-й раздел) тоже встретится с этим своеобразным бытийным феноменом внутри λόγος'а.

Предварительно надлежало лишь демонстрацией производности высказывания из толкования и понимания уяснить, что «логика» λόγος'а укоренена в экзистенциальной аналитике присутствия. Осознание онтологически недостаточной интерпретации λόγος'а обостряет одновременно вникание в неисходность методической базы, на которой выросла античная онтология. λόγος'а воспринимается как наличное, как такое интерпретируется, равным образом сущее, показываемое им, имеет смысл наличности. Этот смысл бытия сам остается индифферентно невыделен из других бытийных возможностей, так что с ним сплавляется вместе и бытие в смысле формального бытия-чем-то, так что даже хотя бы чистое региональное их разделение достигнуто быть не могло.*