3.Заключение.

Логика в России развивалась путем заимствования и корректирования опыта зарубежных стран. Основной толчок логика получила при М.Ломоносове, который выразил основные принципы логики и дал новое определения некоторым понятиям, выдвигал новые теории и рассматривал новые вопросы дополняя основные положения логики. Хотя в XIII-XIX веках логика тесно переплеталась с философией, в начале ХХ века она нашла свое развитие и по соседству с точными науками.

Современная логика

В определении современной формальной ло­гики, средствами котброй в настоящей работе осуществля­ется анализ науки, не существует полного единства. Впро­чем, логика в этом отношении не составляет исключения. Обилие определений отдельных научных дисциплин отра­жает, по-видимому, не только наличие различных субъек-

тивных оценок, но в гораздо большей степени объективное многообразие проблем, аспектов и методов исследования, существующих в каждой развитой науке. Такдё положение следует, вероятно, считать не аномалией, а нормой. Наша задача поэтому состоит не в том, чтобы выбрать из ряда определений логики «единственно правильное» или предло­жить некоторое новое, а в том, чтобы указать, какая имен­но концепция логики лежит в основе данного исследования и каковы основания этого.

В большинстве распространенных руководств по логике она определяется как наука о законах, формах или^структуре правильного мышления. Этот взгляд на логику вызывает серьезные возражения. Такие, например, психические акты, как творческое мышление, поиски решения задач, мысли­тельные процессы, реализующиеся в виде открытий и т. п., не изучаются формальной логикой. А между тем, вряд ли уместно сомневаться в «правильности» подобных актов. На этом основании многие современные психологи и логики приходят к выводу, что формальная логика не является наукой о мышлении вообще (97). Этот крайний нигилизм не может быть оправдан.

Исследование процесса мышления представляет одну из сложнейших проблем и осуществляется целым рядом наук. Его особенность заключается в том, что оно не дано непосредственно. Элементы, акты и процессы мышления, так сказать, «реконструируются» на базе изучения тех объек­тивных феноменов, в которых обнаруживаются различные стороны мышления. К числу этих феноменов относятся обще­ственное поведение, физиологические реакции различного рода, материальные продукты деятельности и язык. Вотли- чие от психологии, социологии и других дисциплин, изу­чающих три первых группы явлений, логика рассматривает лишь те акты мышления, которые фиксированы в языке и поддаются объективному анализу. Но в отличие от линг­вистики, исследующей все аспекты1 естественных языков, посредством которых осуществляется познание и коммуни­кация в человеческом обществе, логика рассматривает язык в одном ограниченном аспекте. Она интересуется языком лишь в той мере, в какой он является средством фиксации, переработки и передачи знания. Поэтому все элементы

_ 1 Т. е. лексический, структурно-грамматический, фонетичес- кии и исторический аспекты.

естественных языков, не отвечающие этим целям и служа­щие для выражения чувств, настроений, эмоций и т. д., не рассматриваются логикой.

Кроме того, логика отвлекается от тех конкретных осо­бенностей фонетического и лексико-грамматического строя естественных языков, от конкретного состава частей речи, членов предложения, набора фонем, морфем и графем, ко­торыми в первую очередь занимается лингвистика, и обра­щается к выяснению структур, общих всем языковым кон­струкциям, фиксирующим знание. Эти структуры во многих случаях не только не совпадают полностью со структу­рой выражений естественных языков, но часто весьма зна­чительно отличаются от них. Рассматривая язык, логика в первую очередь интересуется отношением его элементов к обозначаемым объектам и тем, как при помощи определен­ных связей из этих элементов образуются сложные знако­вые системы, выражающие истинные знания об объектив­ном мире. Отправляясь от анализа естественных языков, логика переносит центр тяжести на особые языки — искус­ственные языки науки, возникающие на базе естественных, но отличающиеся рядом важных черт. Для исследования языков вообще, научных в особенности, она использует особо точный инструментарий, реализующийся в виде фор­мальных знаковых систем, позволяющих обнаружить за­коны построения и функционирования, т. е. образования и преобразования систем знания1. Вопрос о выделении объек­тивных средств фиксации знания и выведении одних «еди­ниц» знания из других по определенным, объективно Зна­чимым правилам представляет в силу этого важнейший раз­дел современной логики.

Такое понимание логики отличается от приведенного в начале параграфа тем, что ее задача ограничивается изу­чением и реконструкцией тех мыслительных процессов, которые фиксируются в языковых знаковых системах и под­даются объективному анализу. Этот подход к логике опи­рается на известное указание Маркса: «...язык есть практи­ческое, существующее и для других людей и лишь тем са­

1 В этом смысле можно согласиться с тем, что «...современ­ную формальную логику было бы точнее называть формальной потому, что она изучает содержательное логическое мышление посредством его отображения в формальных системах — логических формализмах или исчислениях» (49, стр. 91).

мым существующее также и для меня самого, действительное сознание...» (1, стр. 29).

Знания, фиксированные в языке, — важнейший ре­зультат мышления. Логика, исследуя результаты мышле­ния, в известной мере дает материал для «реконструкции» последнего. Этот материал, конечно, ограничен, но без не­го никакое эффективное исследование мышления и особен­но научного мышления невозможно. Поэтому утверждение, что формальная логика не может служить средством изуче­ния мышления, не соответствует реальному положению дел и является продуктом явно недостаточного знакомства с методами и результатами этой науки.

Современная логика, возникшая в середине XIX в., отли­чается от традиционной широким применением точных ме­тодов и предельной строгостью своих построений. Этой осо­бенностью она обязана применением математических, и в частности алгебраических, средств к решению специальных логических задач. Математизация аппарата логики была вызвана как стремлением точно и недвусмысленно описать возможно более широкий круг систем логического вывода, так и тем, что с конца XIX и начала XX вв. логика стала играть решающую роль в изучении оснований математики прежде всего в связи с развитием теории множеств и обна­ружением ряда связанных с ней парадоксов. Традиционная логика также была не свободна от применения определенной, хотя и весьма несовершенной, символики. Ею пользовались и сам Аристотель, и стоики, и схоластические логики, и более поздние авторы. В современной логике роль символи­ческого аппарата колоссально возросла. Без него совре­менная логика не могла бы осуществить исследование по теории вывода и доказательству, исследование в области семантики формализованных языков, проанализировать ряд важных проблем современного естествознания. Уже по одному этому отрицательное отношение к символике и све­дение ее лишь к техническо-вспомогательной роли является атавизмом и покоится скорее на предрассудке, чем на ра­зумном основании (75). Современную формальную логику часто называют математической логикой. Однако это не вполне точно. Математической в строгом смысле слова сле­довало бы называть лишь ту ее часть, которая связана с исследованием оснований математики и математических рассуждений. Помимо этого, современная логика включает в себя такие разделы, как модальная, индуктивная и т. д.

логики, применяющиеся далеко за пределами математики. Эти разделы логики были созданы в целях более точного анализа систем научного знания и нашли широкое приме­нение в технике, лингвистике и других науках.

В соответствии со сказанным современную формальную логику в целом точнее следовало бы называть символичес­кой логикой, рассматривая ее как самостоятельную дисцип­лину, изучающую точными методами структурные и смысло­вые особенности языков, фиксирующих различные систе­мы научных знаний. Учитывая сказанное, в настоящей работе термины «формальная» , «символическая» и «совре­менная» логика будут, рассматриваться как идентичные, за исключением тех случаев, когда потребуется более тон­кое различение между современной и традиционной фор­мальной логикой.

В связи с этим следует возразить также против распро­страненного мнения, будто формализация логики в ее со­временном смысле целиком исключает содержательное рас­смотрение проблем. Термины «формальный» и «содержатель­ный» в символической логике употребляются иначе, чем в повседневной речи. Первый из этих терминов означает, что рассматриваемые языковые образования оцениваются с позиций их структуры, а второй — что рассмотрение ве­дется на основе определения того, какие объекты, реальные ситуации, исследовательские процедуры и операции фикси­руются в данных языковых конструкциях. Так как само определение истинности ни в ее формально-логическом, ни в гносеологическом аспекте, несмотря на все их различия, невозможно без этого второго подхода, то всякое логическое исследование в конечном счете включает в себя содержа­тельный анализ. Даже наиболее строгие формальные систе­мы, имеющие место в высших разделах логики, в опре­деленных пунктах неизбежно совпадают с содержательным процессом исследования. Содержательный подход являет­ся превалирующим и в настоящей работе. Противопостав­ление символической логики как формальной какой-либо другой логической системе как содержательной связано с определением терминов «форма» и «содержание», принятым в философских сочинениях И. Канта (21, стр. 7). Кант под содержанием понимал чувственно-воспринимаемые объек­ты и полагал, что логика, представляя собой учение о не­обходимых формах чистого рассудка, не обращается к это­му содержанию и этим отличается от других наук. Если

согласиться с подобным определением содержания, то в число бессодержательных следовало бы записать не только чистую математику, но и целый ряд естественнонаучных теорий, непосредственно не имеющих дела с чувственно- наглядными объектами. Поэтому противопоставление сим­волической логики как формальной какой-то иной — содер­жательной — лишено серьезных оснований.

Соображения, приведенные здесь в защиту принятой в настоящей работе концепции логики, находят подтвержде­ние и в историческом генезисе этой науки.