7. Усовершенствование оборонительных сооружений древних белорусских городов в XII- XIII вв. ( на примере Бреста, Гродно, Полоцка, Турова, Новогрудка).

Абарончыя збудаванні старажытных беларускіх гарадоў уключалі ў сябе роў і вал з драўлянымі сценамі, якія абкружалі дзядзінец, вакольны горад і некаторыя з пасадаў. Ускладненне сістэмы ўмацаванняў спачатку праводзілася праз узвядзенне на вуглах крэпасці і пры ўваходзе шмат'ярусных драўляных вежаў. Разам з тым у XII—XIII стст. у Беларусі абвастрыліся міжусобныя войны і значна ўзрасла знешняя пагроза з боку крыжакоў і татара-манголаў. Гэта патрабавала ўзмацнення традыцыйных абарончых збудаванняў, якія ўжо былі не ў стане гарантаваць спакойнае існаванне. Гродна і Полацк здолелі замяніць драўляныя сцены дзядзінцаў на мураваныя, але адсутнасць вялікай колькасці прыроднага матэрыялу рабіла такі шлях вельмі складаным і дарагім.

У сярэдневяковай Заходняй Еўропе выйсце было знойдзена ў стварэнні на тэрыторыі горада альбо крэпасці асобнага добра ўмацаванага аб'екта. У Францыі гэта былі так званыя "данжоны", якія ўяўлялі сабой комплекс мураваных збудаванняў з магутнай вежай-дамінантай, прыстасаванай пад жыллё феадала. У Германіі — "бургфрыды", дзе насельніцтва шукала апошні паратунак у час прарыву ворага праз знешні пояс умацаванняў.

На беларускіх землях падобныя абарончыя збудаванні пашырыліся з Заходняй Украіны, а таму былі вядомы пад назвай "валынскіх вежаў". Раманскі стыль тут праявіўся, па-першае, у выкарыстанні прыродных камянёў і вялікапамернай брусковай цэглы.

Па-другое, у вендскай ці балтыйскай сістэме муроўкі, калі дзве прадольна пакладзеных цагліны чаргаваліся з адной папярэчнай.

Па-трэцяе, у адпаведнай канструкцыі скляпенняў і паўцыркульных завяршэннях ваконных праёмаў і плоскіх ніш. У адрозненне ад Заходняй Еўропы гэтыя збудаванні ў Беларусі мелі больш спрошчаную кампазіцыю (асобна стаячыя вежы альбо ве­жы абараняючыя ўваход у крэпасць), а таксама маглі ўзводзіцца з дрэва. Апошнія з іх зніклі толькі ў XVI—XVII стст. з прычыны змен у фартыфікацыйнай справе і пераўтварэнні замкаў у шыкоўныя палацы.

Из разных источников известно, что оборонительные баш­ни, аналогичные Каменецкой, были построены в Бресте, Турове, Полоцке, Гродно, Новогрудке и других городах.

Берестейский столп, согласно Ипатьевской летописи, был «высотою яко Каменецкий». Установлено, что Берестейская башня находилась на юго-восточном мысе древнего Брестско­го городища, которое располагалось на правом берегу реки Буг при слиянии с ним Мухавца. На всех планах города 1798, 1800, 1803 и 1830 гг. она обозначена графически. В начале 30-х гг. XIX в. во время перестройки замка и сооружения земляных бастионов Брестской крепости башню разобрали. Однако ее следы на планах позволяют предполагать, что башня была че­тырехугольная, размером 5,9 х 6,3 м, а толщина ее стен дости­гала 1,3 м.

Исходя из имеющихся данных, можно считать, что башня древнего Бреста больше похожа на такую же башню в Столпье, что на Волыни, чем на Каменецкую. Однако ее форма, вытянутая и узкая, видимо, позволила летописцу сравнить Берестейский столп с Каменецким.

О башне в древнем Турове известно, что в 30-х гг. XIX в. она также была разрушена. Теперь на Туровском городище от нее осталось возвышение диаметром около Им.

Две оборонительные башни (одна в Верхнем замке, вто­рая — в Среднем) были построены в Полоцке, древнейшем городе Беларуси. Время их сооружения неизвестно, однако черты планово-композиционного характера (размещение в центре замка, несвязанность со стенами) позволяют предпо­лагать, что возведены они были не позже XVI в. Во всяком случае полоцкие башни существовали еще в конце 70-х гг. XVI в. Об одной из них, скорее всего о башне Верхнего замка, Р. Гейденштейн, секретарь короля Стефана Батория, писал в 1579 г.: «Враг также не дремал и с высоких башен, особенно из той, что находилась посредине замка и возвы­шалась над всеми другими, сильно палил из пушек во все стороны».

Не исключено, что эти башни были возведены между 1563 и 1579 гг. В инвентаре Полоцка 1580 г., однако, при перечис­лении укреплений Верхнего замка ни одна из башен, упомяну­тых Р. Гейденштейном, не названа. Это дает основание пред­полагать, что они были сооружены из дерева и, вероятно, сго­рели во время осады в 1579 г.

Традиция строить одиночные башни посреди замкового двора была широко распространена в Беларуси в XVI и XVII вв. Это интересная перифраза местного военного зодчества более ранних времен. Такие башни, кстати, довольно часто возводи­ли не только в замках больших королевских «вольных» горо­дов, как, например, Полоцк, но и в небольших частновладель­ческих и королевских замках. В XVI—XVII вв. они порой сочетали в себе функции оборонного и хозяйственного сооруже­ния. Как свидетельствует «Попис замку радошковичского» за 1549 г., на его дворе в окружении деревянных городней и че­тырех башен отдельно стояла еще одна. В ней было четыре яруса, она возвышалась над остальными замковыми сооруже­ниями.

В Шклове в 1661 г. кроме городских фортификационных сооружений существовали деревянные укрепления замка гра­фов Сенявских. Посреди замкового двора здесь также стояла высокая, срубленная из бруса многоярусная башня, из которой во время осады вели обстрел на подступах к замку.

Остатки восьмигранной деревянной башни типа «донжон» были обнаружены в ходе археологических раскопок в Мстиславле. Плановая композиция Горского городища и Пинского замчища также позволяет предполагать наличие здесь одиноч­ных башен, находившихся около въезда. Каменная башня, очень близкая к Каменецкой, обнаружена в ходе раскопок в Мяделе. Она была воздвигнута в XV в. В диаметре башня достигала почти 13,7 м, толщина ее каменных стен равнялась 3 м.

Таким образом, начиная со второй половины XIII в. и вплоть до XVII в. на территории Беларуси находилось много замков с одиночными башнями типа «донжон». Их возникновение связано с влиянием западноевропейского военного зодчества

Значнае мураванае будаўніцтва вялося і ў Гродна. У другой палове XIII ст. для ўзмацнення абароны ва ўсходняй частцы дзядзінца была ўзведзена мураваная вежа, якая размяшчалася звонку за перыметрам сцен (для лепшага абстрэлу подступаў да маста і брамы). У дакументальных крыніцах упершыню яна ўпа-мінаецца ў 1277 г. У далейшым вежа стала важным элементам мураванага замка Вітаўта, але ў 1580 г. пры перабудове ком­плексу каралём Стэфанам Баторыям была знішчана. Будаўніцтва мураваных вежаў не абыйшло і першую сталіцу ВКЛ — Навагрудак, які знаходзіўся пад пастаяннай пагрозай з боку крыжакоў. У другой палове XIII ст. у пояс драўляных сцен дзядзінца была ўключана чатырохвугольная вежа-брама памерам 12x12 м, складзеная з вялікіх камянёў і цэглы. Улічваючы, што яе падмурак уходзіў у зямлю на глыбіню 3,5 м, вышыня вежы перавышала 25 м. У 1394 г. крыжакі значна пашкодзілі Навагрудскую крэпасць. Аднаўленчыя работы прадугледжвалі стварэнне якасна новага гатычнага мураванага замку. Пры гэтым старая ве­жа-брама была рэканструявана і далей стала вядома пад назвай "Шчытоўка".

У канцы XIII—пачатку XIV ст. у Навагрудку была пабудавана яшчэ адна мураванаявежа, якая абараняла ўваход у вакольны горад. Яна мела памеры 10,9x12,3 м з таўшчынёй сцен 2,6 м. 3 канца XV ст. вакольны горад паступова пераўтвараўся ў мураваны Малы замак. У сярэдзіне XVII ст. ён быў цалкам разбураны рускім войскам і страціў стратэгічнае значэнне, а рэшткі вежы-брамы прыстасавалі пад вятрак.