4. Строительный материал речи Предложение и строфа как единицы текста

Итак, мы выяснили, как соединяются мысли, как связываются предложения в тексте. Можно ли в ре­зультате сказать, что мы знаем, как устроен текст? Нет, конечно. Он настолько сложен, что наука толь­ко пытается приблизиться к пониманию устройства текста, делает, можно сказать, первые шаги.

Человечество постепенно открывало для себя язык и механизмы его действия. Так, для нас род, скло­нение существительных нечто привычное, знакомое. А вот когда софист Протагор впервые заговорил о родах названий, это вызвало у слушателей — древних гре­ков — большое недоумение. Сама мысль о том, что родной язык надо изучать, встречала лишь звонкий смех. Разве мы не знаем свой язык с детства?

Ответ на вопрос не так прост. Знаем, конечно, если под знанием понимать умение говорить. Не знаем, если речь идет о природе языка, о том, как он действует, как он устроен.

Итак, люди постепенно открывали для себя язык, и уже в наше время, в последние десятилетия XX века, подошли к изучению самого, по-видимому, сложно­го образования — текста.

Любой текст состоит из предложений. Это строи­тельный материал, своеобразные кирпичи, образую­щие здание текста. Но как от отдельного кирпича до законченного дома, так от предложения до завершен­ного произведения дистанция огромного размера. Меж­ду предложением и законченным произведением не может не быть промежуточных звеньев, единиц. Иначе человеческая память была бы не в состоянии охватить огромное количество предложений, составляю­щих, например, "Войну и мир" Л. Толстого. Необхо­димы перерывы, остановки, возвращения к ранее ска­занному. Вязь предложений неоднородна. Одни играют важную роль, выражая нечто существенное, отмечая вехи повествования, другие имеют локальное значе­ние. И все это получает отражение в структуре текста. Такая картина открывается, если идти от произведе­ния к отдельному предложению.

К аналогичному выводу мы придем, если двигаться от предложения к завершенному произведению. Отдельное предложение не закончено, не исчерпывает мысли.

Откроем наугад какую-либо книгу и выпишем из нее первую попавшуюся на глаза фразу, например такую:

В феврале им был сделан обзор новых русских книг.

Предложение вызывает много вопросов. О ком идет речь? Почему подчеркивается февраль? Какие новые русские книги обозревались? Ведь новых книг довольно много.

Смысл фразы проясняется только в контексте, из которого она взята, т. е. в группе предложений, пред­шествующих цитированному и следующих за ним:

Новый 1913 год начался у Гумилева все той же бур­ной деятельностью. В январском номере "Аполлона" вы­шла его статья "Заветы символизма и акмеизм". В фев­рале им был сделан обзор новых русских книг. В мар­товском номере появилась подборка стихов поэтов, причислявших себя к акмеистам, и среди них стихотворение Гумилева "Пятистопные ямбы". Наконец, в чет­вертом, апрельском номере — его же переводы из "Большого завещания" Франсуа Вийона. Но, вероятно, глав­ной была работа по подготовке уже пятого по счету сборника стихов, который поэт решил назвать "Колчан". В него должны были войти все итальянские стихи, а также и все написанное им в самое последнее время.

Это отрывок из книги В.В. Бронгулеева "Посреди­не странствия земного. Документальная повесть о жизни и творчестве Николая Гумилева" (М., 1995, с. 275).

Итак, отдельное предложение не исчерпывает мысли, оно выражает лишь какую-либо ее часть, ка­кую-либо сторону. И это соответствует характеру че­ловеческого восприятия. Мы воспринимаем инфор­мацию долями, частями, анализируя их, соединяя, суммируя, производя сложные, не до конца изве­стные науке умственные процессы. Так, смотря фильм, мы воспринимаем прежде всего кадры — своеобразные "буквы" фильма, которые складыва­ются в "слова" — движения героя, элементы кар­тины; последние — в сцены (предложения), "предложения" — в эпизоды и т. д.

Крупное живописное полотно мы также восприни­маем через детали, компонуя которые художник на­правляет наше восприятие. То же — в музыке, скуль­птуре, литературе. Иначе говоря, особенность чело­веческого восприятия такова, что мы получаем информацию частями.

Предложения в тексте — это своеобразные кван­ты, доли информации, из которых складывается це­лая информационная картина, целое речевое произ­ведение. Отдельное предложение, как мы уже знаем, это часть мысли. Что же соответствует более или ме­нее полному выражению мысли? Иначе говоря, во что объединяются предложения?

Для развития, более или менее полного раскры­тия мысли требуется группа предложений. Язык, как известно, это форма мысли. Слова выражают поня­тия, предложения — суждения, а группа предложе­ний — законченную мысль.

Таким образом, группа предложений, объединен­ных по смыслу и грамматически и выражающих бо­лее или менее законченную мысль, — это языковая единица, как слово или предложение, но более слож­ная по составу, устройству.

В научной литературе ее называют по-разному: сложное синтаксическое целое, сверхфразовое един­ство, компонент, прозаическая строфаи др. Восполь­зуемся последним термином. Строфа обозначает тесно взаимосвязанную группу стихов, представляющих собой смысловое, метрическое и синтаксическое единство.

Вот, например, строфа, созданная А.С. Пушкиным для романа в стихах "Евгений Онегин" (онегинская):

Высокой страсти не имея

Для звуков жизни не щадить,

Не мог он ямба от хорея,

Как мы ни бились, отличить.

Бранил Гомера, Феокрита;

Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продуктимеет.

Отец понять его не мог

И земли отдавал в залог.

Онегинская строфа состоит из 14 стихов. Первое четверостишие дает обычно тему строфы, второе — развитие, третье — кульминацию и последнее двусти­шие — концовку. По своей цельности онегинская стро­фа представляет собой как бы "стихотворение в сти­хотворении".

В отличие от стихотворной строфы тесное смыс­ловое и синтаксическое единство законченных пред­ложений в прозаической речи логично называть про­заической строфой. В дальнейшем для краткости можно пользоваться и термином строфа,понимая под этим прозаическую строфу.

Важно иметь в виду, что строфа — это не сумма предложений, а синтаксическая единица, единица языка. Между составляющими строфу предложени­ями существуют грамматические отношения (ср. от­ношения между словами в предложении). Любой до­статочно протяженный текст естественно членится на строфы. С другой стороны, если нам нужно на­писать какой-либо текст, мы не можем обойтись без прозаических строф, составляющих строительный ма­териал речи.

Немецкий писатель Л. Франк в автобиографическом романе "Слева, где сердце" рассказывает о том, как малограмотная крестьянка, мать главного героя про­изведения, написала роман: "Они читали целый день. Во всем романе не было ни одной запятой. Но каж­дая страница распадалась на абзацы там, где они са­ми собой возникали в ходе повествования".

Членение текста на прозаические строфы — один из законов построения речи. И он проявляется в лю­бом тексте.

Важная характеристика строфы — отношение ав­тора(говорящего) к тому, что им высказывается. Возьмем, например, начало "Медного всадника" А. С. Пушкина.

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел. Пред ним широко

Река неслася; бедный челн

По ней стремился одиноко.

По мшистым, топким берегам

Чернели избы здесь и там,

Приют убогого чухонца;

И лес, неведомый лучам

В тумане спрятанного солнца,

Кругом шумел.

И думал он ...

Этот отрывок, конечно, не просто механическое соединение предложений, перечисление случайных кар­тин, деталей. Он един прежде всего по выраженному в нем авторскому отношению. Разные в принципе мыс­ли-предложения (стоящий в раздумий он, несущаяся река, мшистые, топкие берега, одинокий челн) тесно объединяются не только благодаря цепным связям меж­ду предложениями, но и благодаря единому тону. По­зиция автора на протяжении отрывка неизменна. Он описывает человека, глубоко погрузившегося в думы, и окружающую его обстановку. Описание исполнено величия, силы, таинственности. Пустынная, дикая, мрачная природа — и на этом фоне некто размыш­ляющий. Контраст фона и личности резко выделяет, подчеркивает человека. Местоимениеону Пушкина дано курсивом, т.е. логически выделено, но содер­жательно не раскрыто.

Вот этот единый тон по отношению к изображае­мому, единая авторская позиция и объединяют тес­но предложения.

Предложения строфы имеют, как правило, единую авторскую позицию, и любое изменение ее сказыва­ется на структуре строфы. В качестве средств выра­жения авторской позиции используются (для оформления переходов, начала, конца мысли и т.д.) лич­ные местоимения (я,мы),личные глагольные формы, модальные слова, частицы и др.

Что такое прозаическая строфа и как ее можно назвать иначе?