ЛЕКЦИЯ 9.

Девиантное поведение Основные вопросы

1. Понятие (природа) девиантного поведения.

2. Основные концепции причин девиантного поведения.

3. Общие основания объяснения девиантности.

Проблемы социального зла всегда привлекали учёных. Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи – каждый с позиций своей науки – изучали и оценивали нежелательные различные явления, «отклонения»: преступность, пьянство и алкоголизм, наркотизм, самоубийство, проституцию, гомосексуализм и др.

В курсе общей социологии уже отмечалось, что становление социологии как науки об обществе неизбежно сопровождается исследованиями негативных, нежелательных, нарушающих общественный порядок явлений. Их изучению отдали дань Г. Тард и Э. Дюркгейм, А. Кетле и Г. Зиммель, П. Сорокин, Р. Мертон и др.

Написаны тысячи томов, посвящённых социальным девиациям, девиантному поведению, но до сих пор не совсем ясно, что же это такое. Поэтому сначала следует изложить взгляды социологов на природу девиантности.

1. Понятие (природа) девиантного поведения

Задача, обозначенная в названии первого основного вопроса лекции, не проста. Дело в том, что и в зарубежной, и в отечественной литературе не очень строго употребляются близкие по значению термины, которые обозначают интересующий нас предмет: девиантное (отклоняющееся) поведение, девиации (отклонения), девиантность. Кроме того, можно встретить и такие понятия, как «патология», «отклонённое поведение», «асоциальное» или «антисоциальное» поведение. В психологии этот набор терминов дополняется «депривацией», «перверсией» и др. При этом отсутствуют более или менее принятые (общепринятые) определения всех выше перечисленных терминов.

Каковы причины данной ситуации?

1. Социология девиантности – относительно молодая наука, поэтому понятийный аппарат её находится в состоянии развития.

2. Даже в очень древних науках спор о понятиях и их определениях нередко длится веками.

3. Чрезвычайная сложность социальных явлений, их изменчивость, многоликость не облегчают задачу «ухватить» какой-то срез, момент социальной реальности и зафиксировать его в определении.

4. Ни одно определение в принципе не может быть «единственно верным» и «окончательным».

Вместе с тем, нельзя продолжать вести разговор по данной теме, не попытавшись определиться в словах-понятиях, определениях, описывающих изучаемое явление.

Не вдаваясь в субъективные представления исследователей, определим в качестве исходного следующее определение.

Девиантное поведение (deviant behavior) – это поступок, действие человека (группы), не соответствующее официально установленным или же фактически сложившимся в данном обществе (культуре, субкультуре, группе) нормам и ожиданиям [1,23].

При этом под «официально установленными» понимаются формальные правовые нормы, а под «фактически сложившимися» нормы морали, обычаи, традиции. Кроме того, термин «девиантное поведение» употребляется как характеристика индивидуального поведенческого акта, а термины «девиация» («отклонение»), девиантность или «социальная девиация» как характеристики социального феномена. В качестве сложного социального явления девиации определяются как «такие нарушения социальных норм, которые характеризуются определённой массовостью, устойчивостью и распространённостью при сходных социальных условиях» [2,95].

Для юриста девиантное поведение – это поведение, отклоняющееся от действующей юридической нормы, от судебной практики или поведение, прямо такую норму нарушающее [3,252].

При таком подходе подразумевается, что норма права является фактором стабильности, так как закрепляет официально одобряемые цели и ценности, а также способы их достижения. Отклоняющееся поведение поэтому и расценивается как фактор нестабильности, деформации.

Соответственно реакция на всякое отклоняющееся поведение в юридическом смысле жёсткая, наказание основано на нормах уголовного и административного кодексов. Нетрудно заметить, что такой взгляд проливает свет на одни и оставляет в тени другие вопросы. В частности, как бы совсем не замечается относительность всякой, в том числе и правовой нормы. Между тем норматив – это всего лишь один из способов идеального отражения реальных и сложных зависимостей и отношений людей в обществе. Поэтому вряд ли перспективно интерпретировать отклоняющееся поведение только в свете юридического взгляда, полагающего девиантное поведение вредным и нежелательным. При этом не следует понимать это в смысле отрицания уместности юридического взгляда вообще. Но для юридического подхода главное – всегда в том, чтобы увидеть и оценить поведение глазами его величества закона.

Следовательно, при всей важности юридического подхода следует признать полезность другого взгляда – социально-правового. Если для юриста основная задача состоит в установлении того, как рассматривает поведение закон, то для социолога права не менее важно понять, как люди, в том числе сами девианты, рассматривают и оценивают этот закон. Тогда приобретает определённый смысл интерпретация отклоняющегося поведения как способа пробиться к своему праву, достичь желаемой цели, нередко законной, а иногда путём, не совпадающим с законным или противоположным ему. В этом случае девиантное поведение и определяется как поведение, не соответствующее социальным, а не только правовым нормам, устоявшимся ценностям и социальным ожиданиям [3,253].

Вернёмся же к социально-правовой трактовке девиантности.

Современная девиантология различает три основных подхода в определении девиантности:

1. девиантность как поведение, нарушающее нормы;

2. девиантность как «реагирующая конструкция»;

3. девиантность как нарушение прав человека.

Если первый и третий подходы не нуждаются в комментариях, то на втором следует остановиться и рассмотреть его более подробно. Так, с точки зрения «конструктивистского» подхода, значительное число социальных институтов и феноменов («фактов») не только существуют реально, сколько искусственно «сконструированы». Такие понятия, как «преступность», «организованная преступность», «наркотизм», «коррупция», «терроризм», «проституция» и множество других – суть социальные «конструкты» [4].

Взгляд на девиантность и её различные конструкты, «изготовленные» в процессе реагирования общества на нежелательные виды поведения, преобладает в современной социологии и является весьма продуктивным. Процесс конструирования девиаций, достаточно хорошо изученный в западной социологии и криминологии, осуществляется с помощью политических решений, статистики, СМИ и др. Например, как происходит конструирование одной из современных разновидностей преступности – «преступления ненависти», т.е. преступных посягательств против «ненавистных» меньшинств (афро- арабо- и азиатоамериканцев, евреев, геев, лесбиянок и т.п.) – исследовано американскими криминологами Дж. Якобсом и К. Поттером.

Так вот, сторонники понимания девиантности как «реагирующей конструкции» исходят из того, что общество и государство, считая необходимым реагировать на те или иные социально значимые поведенческие формы, конструируют виды очередных «козлов отпущения» – «мафии», «наркотизма», «гомосексуализма», «коррупции», «терроризма» и др.

Конечно, за этими «этикетками» скрываются некие объективные реалии, формы человеческой жизнедеятельности и их носители, субъекты действий. Но общественная или государственная оценка этих проявлений девиантности, само отнесение определённых форм деятельности к девиантным – результат сознательной работы властных, идеологических институтов, формирующих общественное сознание. Огромная роль в такой «конструкторской» деятельности принадлежит политическому режиму. Именно режим конструирует различные виды девиантности и преступности, создаёт «козлов отпущения», на которых так удобно списывать просчёты и неудачи собственной социальной политики [5,39-65].

Итак, учитывая сказанное, можно дать более точное, но конечно не единственно возможное определение.

Социальные девиации, девиантность – это социальное явление, выражающееся в относительно массовых, статистически устойчивых формах (видах) человеческой деятельности, не соответствующее официально установленным или же фактически сложившимся в данном обществе (культуре, группе) нормам и ожиданиям.

Исходным для понимания отклонений является понятие нормы. В теории организации сложилось наиболее общее – для естественных и общественных наук – понимание нормы как предела, меры допустимого. Это такие характеристики, как «границы» свойств, параметры системы, при которых она сохраняется (не разрушается) и может развиваться.

Социальная норма выражает исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности индивидов, социальных групп, социальных организаций. Социальные нормы складываются (конструируются!) как результат отражения (адекватного или искажённого) в сознании и поступках людей закономерностей функционирования общества. Поэтому социальная норма может либо соответствовать законам общественного развития (тогда она является «естественной»), либо отражать их не полно, неадекватно, являясь продуктом искажённого (идеологизированного, политизированного, мифологизированного, религиозного) отражения объективных закономерностей. И тогда оказывается анормальной сама «норма», «нормальны» же (адаптивны) отклонения от неё.

Существует не мало классификаций социальных норм по разным основаниям. Одну из возможных классификаций предлагает и обосновывает Т. Шипунова [6].

Принципиальным для рассуждений о девиантности, для понимания социальных отклонений является осознание релятивности, относительности социальной «нормы» и социальных «отклонений». В природе, в реальной социальной действительности не существует явлений, видов деятельности, форм поведения, «нормальных» или «девиантных» по своей природе, по содержанию. Те или иные виды, формы, образцы поведения «нормальны» или «девиантны» только с точки зрения сложившихся (установленных) социальных норм в данном обществе в данное время («здесь и сейчас»). «Что считать отклонением, зависит от времени и места; поведение «нормальное» при одном наборе культурных установок, будет расценено как «отклоняющееся» при другом» [7,150].

Нет ни одного поведенческого акта, который был бы «девиантен» сам по себе, по своему содержанию, независимо от социально-культурного контекста. Так, «преступное» употребление наркотиков было допустимо, «нормально», легально во многих азиатских странах, да и в современных Нидерландах; широко распространённое «законное» потребление алкоголя – незаконно, преступно в странах мусульманского мира; легальное сегодня курение табака было запрещено под страхом смертной казни в средневековой Голландии; умышленное причинение смерти (убийство) – тягчайшее преступление, но в то же время и подвиг в отношении противника на войне.

Примеров можно приводить множество. Важно помнить: девиантность и девиантное поведение всегда должно соотноситься с конкретным обществом, с конкретной нормативной системой, с действующими в данном обществе нормами. В другом обществе, в другое время рассматриваемая девиантность может не быть таковой.

Более того, социальные девиации и девиантное поведение могут иметь для общества двоякое значение. Одни из них – позитивные, выполняют негэнтропийную (упорядоченную) функцию, служат средством (механизмом) развития системы, средством повышения уровня её организованности, устранения устаревших стандартов поведения. Таким является социальное творчество во всех его проявлениях: техническое, научное, художественное и т.п. Другие же – негативные, дисфункциональные, дезорганизуют систему, повышают её энтропию (хаотичность, неупорядоченность). Это социальная патология, которая проявляется как преступность, наркотизм, коррупция, терроризм и др.

Известно, что, во-первых, границы между позитивным и негативным девиантным поведением подвижны во времени и пространстве социумов. Во‑вторых, в одном и том же обществе существуют различные нормативные субкультуры: от научного сообщества до субкультуры наркоманов. И то, что «нормально» для одной из них, «девиантно» для другой или для общества в целом. В-третьих, «а судьи кто»? Кто и по каким критериям вправе оценивать «позитивность-негативность» социальных девиаций, равно как «нормальность-анормальность»?

И ещё самое главное: организация и дезорганизация, норма и аномалия, энтропия и негэнтропия дополняют друг друга (в понимании Н. Бора). Их существование неизбежно, они неразрывно связаны между собой. «Порядок и беспорядок существуют как два аспекта одного целого и дают нам различное видение мира» [8].

Именно отклонение как всеобщая форма изменений обеспечивает «подвижное равновесие» или «устойчивое неравновесие» системы, её сохранение, устойчивость через изменения.

Другое дело, что само изменение может быть эволюционно – развитие, самосовершенствование, повышение степени организованности, сбалансированности – и инволюционно. Но поскольку всё сущее конечно (смертно), постольку и инволюционные, энтропийные процессы закономерны и, увы, неизбежны [1,32].

И, наконец, ещё одно положение, которое необходимо высказать. Мир устроен таким образом, что более или менее длительное существование тех или иных систем и процессов возможно лишь в случае их адаптивности и функциональности, в случае выполнения определённых «ролей» в жизни других, более общих систем и процессов.

В процессе эволюционного отбора неадаптивные, нефункциональные системы, процессы, формы человеческой жизнедеятельности элиминируются (т.е. ликвидируются, отмирают). Сохраняющиеся же адаптивны и выполняют те или иные явные и/или латентные функции.

Проблема функций девиантности служит предметом научного обсуждения. Так, А.М. Яковлев анализирует функции организованной экономической преступности. Функциональность «теневой экономики», нелегального предпринимательства и коррупциональные связи подробно изучаются в работах И. Клямкина, Л. Тимофеева, Т. Шанина и др. Анализу функций взятки, коррупции посвящены труды В. Рейсмена и Л. Тимофеева. В работах западных учёных приводится перечень латентных функций девиантного поведения: интеграция группы; влияние на формирование морального кодекса общества; «отдушина» для агрессивных тенденций; «бегство» или безопасный «клапан»; предупредительный сигнал о неизбежных социальных изменениях; действенное средство достижения и роста (упрочения) самоидентификации и др. Функциональность организованной преступности, наркотизма, потребления алкоголя, проституции рассмотрены в работах Я. Гиленского [9].