20

Методичка Дорожкина В.Р. «Основы психологического консультирования».

СОДЕРЖАНИЕ

1. Стадии развития переноса Терапевтические возможности трансферентных отношений.

2. Феномены трансформации дискурса в психотерапии: структурные изменения семиотического пространства.

3. Феномены трансформации дискурса в психотерапии: содержательно-смысловые изменения семиотического пространства.

4. История изучения эффективности психотерапии.

5. Результаты и эффекты психотерапевтического воздействия. Когнитивный аспект: приращение смысла.

6. Результаты и эффекты психотерапевтического воздействия. Аффективный аспект: символическое конституирование.

7. Результаты и эффекты психотерапевтического воздействия. Поведенческий и воспитательный а спекты. Я-объектный перенос.

8. Структурная редукция означающих как метод консультирования.

9. Бессознательные аспекты взаимодействия в котерапевтическом консультировании.

Методическое пособие предназначено для студентов четвертого курса психологического факультета.В пособии приведены основные сведения, касающиеся вопросов совместного консультирования, лингвистической психотерапии и структурного психоанализа.

Пособие разбито на пункты, в каждом из которых раскрыт один из вопросов программы по «Основам психологического консультирования».

П.1 Стадии развития переноса. Терапевтические возможности трансферентных отношений.

Уже стало общеизвестным то, что клиент испытывает по отношению к психотерапевту целый конгломерат чувств, которые могут носить как положительный, так и отрицательный характер. Особенность этих чувств состоит в том, что они «ложны». Как говорил З.Фрейд: «Пациент в терапии устанавливает ложную связь между своими архаическими переживаниями и актуальными объектами, в частности аналитиком, тем самым, искажая реальность под влиянием опыта ранних детских отношений». Как же это происходит и что с этим делать? Вот здесь как раз и уместно вспомнить о стадиях развития групповых феноменов.

Интрасубъективная стадия. Эта стадия начала взаимоотношений между психотерапевтом и клиентом. Отношения как таковые только начинаются. Их ещё нет. Клиент только раскрывает перед терапевтом первые страницы своего мира, терапевт только знакомится с «особенностями клиентского письма». При этом перенос как таковой выражен очень слабо или его нет вообще. Он представлен в недифференцированных реакциях на терапевта, таких как симпатия - антипатия, доверие - недоверие, комфортно - дискомфортно, «свой человек» - «чужой», приятная фигура аналитика для клиента либо неприятная и пр. Именно на этой стадии клиент начинает посвящать терапевта в особенности своей жизни и постепенно… приклеивает к психотерапевту эмоциональные ярлыки. Происходит это за счет того, что клиент, вспоминая свои забытые либо вытесненные чувства, вводит их в пространство терапевтического сеанса. При этом так уж мы (люди) устроены, что наши чувства ассоциируем с тем, кто рядом (причём сам процесс ассоциирования может идти как в прямом, так и в негативном направлении).

Эмоции клиента начинают ассоциироваться с личностью терапевта. А так как это эмоции нерядовые (вытесненные, запретные, двусмысленные), то и к терапевту клиент начинает относиться «по-особенному». На этой стадии от терапевта требуется, как правило, только понимание и принятие. Всё остальное клиент делает сам.

Интерсубъективная стадия. Вторая стадия начинается тогда, когда клиент уже дал достаточно материала, а также когда у него актуализировались и были представлены на сеансе некоторые детские воспоминания и переживания. Теперь венцом отношений становится сопротивление возникновению переноса.

Клиент, почувствовав «угрозу» вспоминания своих ранних, детских переживаний, стремится «не допустить» их повторения. Он активно препятствует развитию собственной переносной реакции. Вытесняет и подавляет ее. Связаны подобные сопротивления возникновению переноса с бессознательными страхами. Они состоят в нежелании повторения ярких и сильных, но запретных переживаний из детского опыта. Клиент начинает воспринимать процесс своей психотерапии как опасный и ненужный, который необходимо поскорее завершить. Также у клиента реанимируется подспудный страх, что всплывающие ранние потребности приведут к травматическим переживаниям, разочарованиям или отвержению со стороны аналитика, напоминая опыт детства. Естественно, отчёт во всем этом он себе не отдает, а воспринимает происходящую с ним психотерапию, как «ненужную», «глупую», «напрасную», «пустую» и пр. При этом клиент не желает рассказывать терапевту значимые события своей жизни, стремится поскорее окончить сеанс, прекратить терапию и избавиться от психотерапевта вообще. Причём сопротивление возникновению переноса может быть настолько сильным, что клиент действительно прекращает посещать психотерапевта и оставляет свои психологические проблемы нерешенными (но «затронутыми», а значит «ноющими» и «болящими» ещё больше).

Данный вид сопротивления называют еще сопротивлением вовлечению в перенос. В последнем случае делается акцент именно на бессознательном нежелании клиента вспоминать и осознавать прошлый вытесненный опыт.Понятно, что основные терапевтические усилия на этой стадии производятся в направлении смягчения тревоги клиента и проявляющихся страхов. При этом сопротивление клиента забирает энергии у терапевта больше, чем все другие аспекты их взаимодействия. Но это издержки работы.

Кстати, для тех, кто хочет более «гарантированно» пройти эту фазу, советуют:

1) заключать договор с клиентом, где будет оговорено определенное число сеансов.

2) снимать тревогу клиента посредством эмпатии и принятия.

3) создавать условия для получения интеллектуального и эмоционального удовольствия от психотерапии, то есть делать всё то, что приводит к установлению и поддержанию терапевтического альянса.

Когда клиент проходит вторую стадию развития переноса и при этом продолжает давать материал, то по мере погружения в свои детские воспоминания у него возникает третья стадия – актуализация переноса. Интересно, что на третьей стадии первоначальное сопротивление вовлечению в перенос переходит в сопротивление осознанию переноса. Клиент «не рассказывает», а «показывает», как те или иные межличностные отношения у него были представлены в детском опыте. Причем показывает на самом терапевте, включая его в пространство своих взаимоотношений.

Именно на этой стадии клиент начинает испытывать сильные чувства по отношению к психотерапевту, но… не осознаёт связи этих чувств с объектами из прошлого опыта. Люблю, ненавижу, злюсь, ловлю слова, жду – всё, кажется, имеет отношение к своему терапевту и к его личности. Терапевт на данном этапе развития переносной реакции клиента становится похожим на своеобразные весы, на которые складируются вперемежку чувства и переживания, адресованные разным людям, в различное время и в разных ситуациях.

Причем сам клиент еще не готов осознать «ложности» этих чувств. Он искренне верит (а иногда терапевт ему в этом ещё и помогает), что всё то, что он чувствует, связано с этим, бывшим ещё пару месяцев назад абсолютно чужим человеком (да и сейчас, к слову сказать, не близким).

Терапевт же… проводит ревизию чувств клиента и определяет его фрустрированные желания. На этом этапе одним из основных терапевтических факторовстановится символическое конституирование клиента, когда последний, артикулируя и проговаривая свои желания, дает им разрядку, тем самым, снимая психическое напряжение.

Транссубъективная стадия. По мере терапевтической работы и по мере осознания своих трансферентных реакций клиент переходит на ту стадию развития переноса, когда ему комфортно в своем переносе. Это апогей развития переноса, когда последний начинает носить неврозоподобный характер (невроз переноса).

На данном этапе клиент уже осознает свой перенос, понимает «истинную» природу своих чувств, но … ему хорошо в переносе, когда терапевт для него вроде как новая родительская фигура: и позаботится, и поддержит и «обласкает».

Эта стадия, когда терапевт говорит с клиентом на «одном языке». Они оба к этому времени уже достаточно выучивают и «знают» друг друга. Пространство общности смыслов установлено и влияет на всё, чтопроисходит на сеансе. Также эта стадия наиболее благоприятна для развития Я - объектной связи с клиентом. При этом терапевт делает акцент в своей работе на разносе тех ярлыков, которые в беспорядке были на него навешены клиентом на более ранних стадиях развития переноса: отделяет зерна от плевел. Или, как ещё говорят, он помогает клиенту более адекватно коттектировать либидо к его значимым объектам.

Особо отмечу, что клиента и на этой стадии не оставляет сопротивление. Теперь оно направлено удержание переноса (сопротивление разрешению переноса). Как это ни странно, клиент не хочет выходить из своего трансферентного состояния, ему комфортно в нем.

Кстати, сама психотерапия в рамках этой стадии может длиться «сколь угодно» долго. Клиент оказывается втянутым в тот процесс, из которого в начале хотел «убежать». И уже терапевт вынужден проводить отдельную работу по выводу клиента из, уже ставшей похожей на хобби, психотерапии. Итогом этой стадии выступает также интериоризация клиентом образа психотерапевта, когда этот образ становится фигурой внутреннего аналитика.

Наконец, последняя, пятая стадия развития переноса характеризуется его угасанием в силу проработанности, снижением эмоциональной значимости в силу эмоциональной отреагированности и осознанностью. Кроме того, на этой стадии клиент научается справляться с амбивалентностью своих чувств, а весь полученный от проработки трансферентных отношений опыт может применить в жизни.

П.2 Феномены трансформации дискурса в психотерапии: структурные изменения семиотического пространства.

Эти феномены обусловлены взаимовлиянием, взаимопроникновением, взаимоопределением и, вследствие этого, возникающей трансформацией дискурсов терапевта и клиента. Подобные трансформации, как правило, состоят в структурно - семиотических и/или содержательно - смысловых изменениях и преобразованиях дискурса в терапевтическом пространстве.

Под структурно - семиотическими преобразованиями психотерапевтического дискурса понимают следующие изменения речи участников терапии:

1) в процессе консультирования возрастает диалогизм отдельных структурных компонент дискурса участников. Чем дольше длится психотерапия, чем больше участники терапевтического процесса понимают друг друга, тем сильнее составляющие дискурс речевые фрагменты начинают перекликаться, коммуницировать и взаимоопределять друг друга. Предшествующие высказывания, предыдущие смыслы влияют и задают определённую рамку для восприятия всего последующего дискурса.

Также верно и обратное. С точки зрения диалогизма, все ранее сказанное подготовлено невысказанным, тем, что, даже не будучи в сознании автора речи, уже намеревалось быть проговоренным. Именно поэтому верно такое утверждение: как начало речи определяет её финальную часть, так и итоговые смыслы дискурса определяют его начало. Несмотря на всю парадоксальность данного высказывания, оно передаёт суть диалогического подхода к речи.

На поздних этапах терапевтической работы отдельные фрагменты дискурса начинают быть все более ориентированными друг на друга. Они взаимосопряжены, связаны взаимными отсылками и взаимозависимостями. Как писал французский пост - структуралист М.Пешё, последующие фрагменты речи не просто подготовлены, а предопределены системой предшествующих дискурсов. Для обоснования данного принципа М.Пешё ввёл понятие интрадискурса, который он относит к сфере бессознательных детерминант речи. Под интрадискурсом М.Пешё понимает «функционирование дискурса по отношению к себе самому. В этом функционировании заложена двойная детерминация речи, во - первых, со стороны уже сказанного, во - вторых, со стороны подразумеваемого участниками, т.е. того, что может быть ими высказано позже» (Квадратура смысла, 1999, с.46-47, 123). Таким образом, интрадискурс, по мнению М.Пешё, относится к области влияния созданного участниками дискурсивного поля на всю последующую речь. Взгляды М.Пешё не просто лучше раскрывают подход к терапевтическому дискурсу, как диалогическому по своей природе, но и позволяют глубже понять сам факт распознавания смысла речи одного человека другим. Именно интрадискурс формирует смысловые рамки и задает контекст терапевтической беседы, обеспечивая ситуативно - уникальную осмысленность отдельных фрагментов речи. Достигается осмысленность дискурса и преемственность смыслов в последующей речи, а также подчинение одних фрагментов дискурса другим за счёт включения связующих грамматических и семантических средств языка (флексий, служебных слов, косвенной и прямой форм передачи чужой речи и пр.).

Еще один важный момент диалогического характера дискурса состоит в том, что диалогизм речи приводит к установлению и поддержанию самих диалогических позиций терапевта и клиента по отношению друг к другу.

2) на поздних этапах консультирования дискурс начинает носить симультанный характер (Симультантный – свёрнутый). По мере развития терапевтической беседы речь терапевта и клиента сворачивается и сокращается за счёт вынесения центральных обговариваемых тем беседы в её контекст. Эти темы становятся подразумеваемыми участниками терапевтического сеанса. Участникам нет необходимости каждый раз проговаривать их заново. В результате мы имеем такой феномен: если бы какой-либо случайный зритель попал на терапевтический сеанс на стадии завершения работы, он практически ничего не понял бы из обсуждаемого внутри психо-терапевтического круга. Звучащая речь воспринималась бы им, как обрывки фраз, лишённые смысла, а шутки и смех участников вызывали бы недоумение и откровенное не понимание. Между тем для самих членов группы всё было бы ясно и осмысленно.

Такой эффект близок по сути к феномену симультанности эгоцентрической речи, когда автор высказываний не заботиться о том, чтобы быть услышанным и, тем более, понятым. Эгоцентричная речь свернута, обрывочна, состоит из отдельных слов или словосочетаний, по смыслу практически не связанных друг с другом. Вместе с тем она отражает внутренний мыслительный процесс и понятна самому человеку, её произносящему. Сходную структуру имеет дискурс на заключительных этапах терапевтического сеанса. Он также обрывочен, фрагментарен, наполнен подразумеваниями и недоговоренностями.

Описанный феномен повсеместно представлен в практике консультирования. Действительно, на заключительных этапах работы достаточно часто можно услышать фразы, понятные только в контексте всего терапевтического разговора, и становящиеся абсолютно бессмысленными, если их этого контекста лишить.

Приведу два примера окончания терапевтических сеансов:

1) Т: – Это напоминает Ваш сон.

К: – Точно, а Вы тот самый слон... (радостно указывает пальцем на психотерапевта)

Т.: – Только город стал гораздо больше.

К: – Ну что же… Буду реанимировать свое животное … Спасибо!

2) К: – Мне остается только ждать…

Т: – Да. Как дракону на вершине.

К: – Буду думать об огоньке, который еще теплится…

Т: – По крайней мере, Вы поняли, что за горами верная смерть.

К.: – Теперь оттепель наступит! (радостно)

В этих примерах при буквальном прочтении диалогов обнаруживаешь полную бессвязность текста. В то же время, каждое из отдельных высказываний погружено в контекст целостной беседы, имеет даже не одно значение, а множество смыслов, отсылает к целой серии проговоренных до этого тем и ситуаций. Раскрыть приведенные фразы возможно только в нескольких абзацах объяснений, настолько в них упакован смысл. В этом и состоит симультанность дискурса на последних этапах консультирования.

3) по мере установления целостных отношений на терапевтическом сеансе совокупный дискурс начинает носить всё более обобщенный, системный характер по отношению к составляющим его отдельным высказываниям терапевта и клиента. Эта особенность психотерапевтического дискурса в некотором смысле является следствием предшествующих двух его характеристик и состоит в системном, обобщённом характере совокупного дискурса. На поздних этапах консультирования дискурс участников содержит в снятом виде все предшествующие высказывания, которые образуют обобщенный контекст (интрадискурс).

Это аспект отчётливо иллюстрируется котерапевтической практикой, когда у одного из котерапевтов возникает необходимость на какое-то время оставить группу. В момент его выхода терапевтическое пространство как бы размыкается, а целостный дискурс распадается на несвязанные компоненты. Как правило, после ухода одного из котерапевтов наступает пауза, помогающая оставшимся участникам вернуть утраченное “о чём и для кого мы сейчас говорим”.

Если оставивший группу котерапевт был достаточно активен либо даже доминантен, то после его ухода темпоритмика вновь образуемого целостного дискурса может резко измениться как в сторону оживления, так и в сторону оскудения единиц речи. Данный факт говорит о зависимости совокупного дискурса как системы от каждого его элемента. Следование принципу учёта всех высказываний с точки зрения их вклада в совокупный дискурс, делает обоснованным учёт значимого молчания некоторых участников группы, терапевта или самого клиента.

Само “молчаливое соприсутствие” одного из участников психотерапевтического процесса может оказывать значительное влияние на структурирование совокупного дискурса. Например, в образуемом тексте терапевтической беседы могут отсутствовать некоторые темы, только потому, что присутствуют определённые люди. В заключение скажу, что терапевтическому анализу можно подвергать речь клиента не в отдельности, саму по себе, а в совокупности со всеми реакциями на его речь других участников процесса.