Баджгарды и бурджаны в Азии

Пребывание в I тыс. н. э. предков юго-восточных башкирских племен в Средней Азии, а точнее в присырдарьинских областях и в Приаралье имеет принципиальное значение для понимания этногенеза башкир. Поэтому важно сопоставить этнографический материал с другими источниками.

Предки усерган, тангаур, а также некоторых других башкир­ских племен в эпоху раннего средневековья в арабо-персидских источниках были известны под общим названием баджгард, баджгурд, басджирт или башхарт. Бурзяне под своим собствен­ным именем (араб, бурджан, борджана) с конца I тыс. н. э. до

XIV в. постоянно упоминаются на территории от Прикаспия до Византии. Сведения о баджгардах и бурджанах имеются у Ал- Бируни, Ал-Масуди, Гардизи, Ал-Идриси и в сочинениях других восточных писателей.

По Ал-Бируни, «область, занимаемая седьмым климатом» и населенная «различными разрядами тюрок... проходит через горы Башхарт, через пределы печенегов, города Сувар и Булгар.. .» (Заходер, 1962, стр. 95). Сообщение Ал-Бируни, которое опира­ется на более раннюю традицию (Ибн-Хордадбех, IX в.), повто­ряется во многих арабо-персидских источниках. Почти без изме­нений оно было заимствовано космографом-компилятором XIII в. Ал-Казвини, из сочинения которого это сообщение перешло в труды восточных авторов XIV—XV вв. Так, в первой половине

XV в. Абд ар-Рашид ал-Бакуви писал, что седьмой климат «про­ ходит по горам Башкырт, к пределам ал-Баджанак, городам Сувар и Булгар и кончается у моря ал-Мухит» (Ал-Бакуви, 1971, стр. 111). В исторических исследованиях «горы Башхарт» издавна идентифицируются с Уральскими горами, однако опи­ рается этот тезис единственно на факт современного расселения башкир в области Южного Урала. Автор, у которого Ал-Бируни заимствовал цитированное сообщение, имел в виду, очевидно, иную ситуацию, отражающую историко-этнографическую карту VIII—IX вв. или более раннего времени. Прочно утвердившийся в науке тезис о расселении печенегов во второй половине IX в. в междуречье Эмба — Яик — Волга едва ли может быть поколеб­ лен (Kurat, 1937, стр. 28—30). В последние годы он нашел убеди­ тельное подтверждение в археологических исследованиях, в ко-

133

торых отмечается, что печенежско-торческие древности в Повол­жье не распространялись севернее широты Жигулевских гор (Плетнева, 1958, стр. 154; Федоров-Давыдов, 1966, стр. 141). Следовательно, «пределы печенегов» не могли оказаться между Уральским хребтом и городами Сувар и Булгар. Согласно араб­ской географической традиции, седьмой климат «начинается на востоке, где леса и горы, в которых обитают некие [группы] людей из тюрок, похожие на дикарей» (Ал-Бакуви, 1971, стр. 111). «Горы Башхарт», которые Ал-Бируни и его компиляторами упо­минаются до печенежских пределов, могли находиться где-то на востоке, скорее всего в восточном соседстве от печенегов, коче­вавших на рубеже VIII—IX вв. по среднему течению Сырдарьи и в прилегающих к нему с севера и юга степях. Как убедимся ниже, аргументацию этого вывода имеется возможность расши­рить с привлечением других материалов.

В источниках есть и прямые указания, свидетельствующие о пребывании древних башкир на Сырдарье и в Приаралье. Ал-Масуди (X в.), говоря о причинах движения тюркских кочев­ников с востока на запад, упоминает битву «четырех тюркских племен» «у моря Гурганча» (Аральского. — Р. К.) с гузами, карлу-ками и кыпчаками. Масуди приводит названия этих «тюркских племен»: баджанак, баджане, баджгард и наукерде (Гаркави, 1870, стр. 148). Эти же сведения Ал-Масуди повторяет в «Китаб ат-танбих ва-л-ишраф» со ссылкой на другое, не дошедшее до нас сочинение и с некоторыми новыми деталями: «... а мы упомянули в книге «Китаб фунун ал-ма'ариф ва маджера фи-д-духур ас-са-валиф» причины переселения этих четырех тюркских племен с востока и то, что было между ними, гузами, карлуками и кима-ками из войн и набегов на Джурджанийском озере» (МИТТ, 1939, стр. 166). Сомнения в достоверности сообщения Ал-Масуди, высказанные в свое время И. Марквартом и А. Ю. Якубовским, отпали после того, как была доказана возможность контакта в VIII—IX вв. на Сырдарье и в Приаралье огузов, карлуков и кимако-кыпчакских племен с печенегами (Кляшторный, 1964, стр. 177). Известно, что упомянутые Ал-Масуди племена (по крайней мере три из них: баджанак, баджане и баджгард) после поражения у «Джуржанийского озера» (Аральского моря. — Р. К.) переселились на Северный Кавказ, в среду хазар и алан (Kurat, 1937). Для нашей темы весьма важно установить время этих событий. Опираясь на общую хронологию печенежской исто­рии в IX в., исследователи относят их к эпохе между серединой и концом IX в. (Агаджанов, 1969, стр. 129; Кумеков, 1972, стр. 58). Более раннюю и, вероятно, достоверную дату называет

134

Н. Курат. Ссылаясь на неизвестное нам сообщение Ал-Балазури (IX в.), он пишет, что печенеги и союзные им племена потерпели поражение и покинули Приаральские степи во времена халифа Абдуллаха ибн-Гахира, т. е. в 830—844 гг. (Kurat, 1937).

После передвижения из Приаралья к западу башкиры упоми­наются в сочинении Гардизи (XI в.). По его словам, «Башгирд был из высших чинов хазар. Он расположился между хазарами и кимаками с 2000 всаддиками. Хазарский хакан послал к Баш-гирду человека с предложением вытеснить саклаба...» (Macartney, 1930, стр. 37). Но в XI в. башкиры жили к северу от кыпчаков и никак не могли оказаться «между хазарами и кимаками». Гардизи отражает ту эпоху в истории башкирских племен, когда они ко­чевали к востоку (или к северо-востоку) от хазар и к западу от кимаков, т. е. где-то в степях Прикаспия и Приаралья. Строго придерживаясь обычной для арабо-персидской литературы пре­емственности традиций, Гардизи включил в свое сочинение сведе­ния о башкирах, заимствованные у предшественников, не счи­таясь с тем, что к XI в. этническая карта в этом районе мира су­щественно изменилась.

Из сообщений Ал-Бируни, Ал-Масуди и Гардизи можно пред­ставить постепенное смещение района кочевания башкирских племен с востока на запад. Районами наиболее длительного пре­бывания башкирских племен были, вероятно, степи по среднему течению Сырдарьи, а позднее — степи Приаралья. Обратимся к источникам.

Интересующие нас сведения содержатся в сочинении Ал-Ид-риси (XII в.). «Ниже г. Хиама, — пишет он, — впадает в реку Руза большая река, текущая с севера от этой реки с больших гор, отделяющих страну гузов от страны басджиртов. Эти горы назы­ваются горы Мургар» (МИТТ, 1939, стр. 221). Приведенный отрывок заимствован у Ал-Джайхани (начало X в.), который сооб­щает, что р. Руза впадает в Хорезмское (Аральское) озеро²⁶. Цитированные сведения Ал-Идриси и Ал-Джайхани восходят к еще более старым сочинениям, возможно к Ибн-Хордадбеху (IX в.), или даже к его предшественникам, так как огузы пред­ставлены живущими к северу от Сырдарьи, т. е. в ранний пе­риод их продвижения в Среднюю Азию. Следовательно, башкиры, страна которых находилась в соседстве со «страной тузов», оби­тали, по крайней мере в VII—VIII вв. где-то в районах к северу или точнее северо-востоку от среднего течения Сырдарьи.

^{2 6} Река Руза отождествляется с рекой Чу, которая, однако, впадала не в Аральское море, а в Сырдарью в ее нижнем течении (Агаджанов, 1969, стр. 65—66).

135

Восточные источники содержат сведения, которые, кажется, позволяют более точно определить время и территорию пребыва­ния предков башкир в Азии в самый канун их передвижения в Восточную Европу. Таково описание путешествия Саллама ат-Тарджумана, организованного халифом Ал-Васиком в 842 г. Сведения о путешествии в изложении самого Саллама сохрани­лись в сочинении Ибн-Хордадбеха, у которого они заимствованы Ал-Идриси. Русский перевод доклада Саллама халифу в извлече­ниях из Ал-Идриси опубликовал Н. П. Пантусов (1909). Из сто­лицы Хазарии Итиля посланцы халифа двинулись в сопровождении пяти проводников, которые, по словам Саллама, «довели нас через 27 дней до пределов страны башкир» (Пантусов, 1909, стр. 96). Большинство исследователей, изучавших доклад Саллама халифу Ал-Васику, утверждают, что из Хазарии Саллам и его спутники направились на восток. И. Ю. Крачковский вслед за Де-Гуе счи­тает вероятной целью путешествия Великую Китайскую стену (Крачковский, 1957, стр. 140). Н. П. Пантусов доказывает, что, судя по описанию Салламом увиденных им стран и народов, он побывал где-то в районе Алтая, в верховьях Иртыша. «Азиат­ский» маршрут Саллама является верным еще и потому, что об­ратно в халифат он вернулся через 28 месяцев (в 844 г.), через Хорасан, побывав в городах «Барсхан, Тараз (Талас) и Самар­канд» после того, как «предпринял путешествие через Кавказ и землю Хазар на Восток» (Kurat, 1937).

Исходя из маршрута, можно определить район, где Саллам вступил со своим отрядом в «страну башкир». Если в среднем считать дневной переход равным 30 км, то за 27 дней отряд Саллама мог продвинуться из столицы Хазарии на восток при­мерно на 800 км, т. е. достичь района северо-западного Приаралья. Следовательно в 842—844 гг. башкирские племена кочевали на­много западнее прежних земель, в степях между Аралом и Кас­пием, на восточных окраинах возвышающегося Хазарского ка­ганата.

Таким образом, вся совокупность источников, историко-этно-графических и письменных, свидетельствует, что тюркские пле­мена под общим названием «баджгард» обитали на широком пространстве присырдарьинских степей, постепенно продвигаясь к западу. Основным районом расселения башкирских и бурджан-ских племен непосредственно перед их массовым продвижением на запад было Приаралье, где они входили в состав печенежского объединения, или, будучи этнически близки к печенегам, находи­лись с ними в союзных отношениях.

136

Башкиры (или племена их составившие) на земли Сырдарьи и Приаралья пришли с востока, с верховьев Иртыша, с Алтая, из Южной Сибири или частью из Центральной Азии. В. И. Фило-ненко еще в 1915 г. обратил внимание на то, что два притока верхнего Иртыша носят названия Большая и Малая, Башкурка (Оло Башкорт, Кесе Башкорт). Он связывал этот факт с преда­ниями о приходе башкир из Сибири (Филоненко, 1915, стр. 3). Имеется ли возможность подтвердить этот тезис на основе пись­менных источников?

Ценный материал в этом плане дает анализ карты М. Каш-гари. И. Умняков, посвятивший карте специальное исследование (1940), пришел к выводу, что ее автором был не М. Кашгари, а другое лицо, которое находилось под влиянием более ранних географов. Сомнения, что авторство карты принадлежит самому Кашгари, высказывал и И. Ю. Крачковский (1957, стр. 268). Карта Кашгари, по заключению И. Умнякова, отражает расселе­ние племен и народов не в XI в., а предшествующей эпохи. На карте вблизи Волги (Итиль), где показаны булгары, сувары и другие племена, башкиры не обозначены. Они расселены зна­чительно восточнее, в междуречье верховьев Иртыша и р. Или. По/обоим берегам р. Или указаны племена йагма, тухси, часть джикилей и в непосредственной близости от них «степи башкир» (Умняков, 1940, стр. 108, 115, 118; МК, 1960, стр. 64, см. карту). Другие исследователи, которые позже И. Умнякова анализиро­вали карты М. Кашгари, пришли к близким выводам. Узбекский ученый X. Хасанов установил, что карта М. Кашгари синтезирует этнические и географические сообщения Ал-Бируни, анонимного Худуд ал-алам'а (X в.) и, вероятно, более ранние источники. На реконструированной им «карте племен» «степи башкир» раз­мещены в междуречье верховьев Иртыша и Ишима (Х,асанов, 1963, стр. 69). Еще более определенную интерпретацию карте дает А. Н. Курат, который пишет, что верховья Иртыша носили название «емек'ские степи», а земли к западу от них— «башкурт' ские земли» (Kurat, 1937).

Этнографические материалы также подтверждают вывод о во­сточных, тюрко-монгольских корнях рассматриваемой части баш­кирского этноса. Тангаурские башкиры генеалогию своих предков возводят к Кюль-Тегину (умер в 732 г.) — брату тюркского ка­гана Могеляна (Мерэсов, 1927, стр. 2). В устных повествованиях юго-восточные башкиры своей древней родиной обычно называют Алтай («бе??ец борото илебе? Алтай таурары») ²⁷ или долину

^{2 7} Полевые записи 1958 г., стр. 138.

137

р. Иртыш. В старинном предании, опубликованном в начале XX в., говорится, что древние башкиры долгое время кочевали между Иртышом и Аральским морем, в соседстве с печенегами и кимаками (Фахретдинов, 1909, стр. 617). Поражают сходством некоторые мотивы и бытовые сцены из башкирского эпоса «Бабсак и Кусяк» и якутского героического сказания «Олёнгир» (Харисов, 1954, стр. 100; Олёнгир, стр. 161).

Восточные (алтайско-южносибирские) этнические корни юго-восточных башкир иллюстрируются также сравнительно-истори­ческим анализом материальной культуры башкир (Руденко, 1955) и, особенно, орнаментики башкирского народного искус­ства. Наиболее древний орнаментальный комплекс в народном ис­кусстве башкир включает простейшие геометрические фигуры, представленные в резьбе по дереву и коже, росписи, отчасти — в вышивке и аппликации. Узоры этого комплекса, распространен­ные в восточной Башкирии, главным образом в юго-восточной ее части, находят точные аналогии в орнаментике тюрко-монголь-ских народов Южной Сибири. Особенно четко просматриваются параллели в резьбе по дереву. Украшенная резьбой долбленая посуда башкир и алтайцев (башк. кунэк, алт. конок) порой на­столько сходна, что принадлежность их тому или иному народу определить невозможно. Стилизованные изображения птиц с рас­кинутыми крыльями на башкирских кадках, орнаментация, напо­минающая внешнюю сторону шаманского бубна, восходят к древ-нетюркским узорам, которые еще недавно были характерны для алтайцев и хакасов (Авижанская, Бикбулатов, Кузеев, 1964, стр. 151-153, 236-237, 241; Иванов, 1954, стр. 606-608).