Глава 3. Деятельность рпк после 1984 года. Изменение основных программных принципов.

3.1. Деятельность РПК в контексте геополитической ситуации в ближневосточном регионе (1984— 1998 г.г.)

С 1984 года вооруженная борьба курдского народа под руководством РПК переходит в активную фазу. 15 августа 1984 года выстрелом Махсума Коркмаза (партийное прозвище - Агит), было начато всеобщее восстание против Анкары¹. Численность отрядов партии на тот период времени разные источники оценивают по-разному. Однако все источники при этом сходятся на том, что количество бойцов в то время не превышало двух сотен человек. Именно эти люди и составили костяк Армии освобождения народов Курдистана (АОНК)². Данное небольшое формирование пересекло сирийско- турецкую границу, не рассчитывая в одиночку противостоять одной из сильнейших армий мира. На местах к тому времени уже потрудились пропагандисты и агитаторы, которые создали обширную конспиративную сеть в городах, и работали для привлечения в ряды АОНК новых и новых членов. С целью повышения эффективности борьбы под эгидой РПК был создан Фронт национального освобождения Курдистана, объединившей в себе ряд сочувствующих борьбе Рабочей партии Курдистна, местных организаций³.

Кроме того, была начата подготовка для организации тылового обеспечения отрядов РПК. С 1984 года по 1988 год восстание, подобно грозовой туче, продолжает неуклонно расширяться, охватывая все новые и новые, уезды и вилайеты. За первые четыре года своей деятельности РПК добилась впечатляющих успехов в своей борьбе. Данные, приводимые советскими статистами со ссылкой на курдские и турецкие источники того времени, сообщают следующие сведения. С августа 1984 по август 1988 г.г.

- 112-

отряды РПК провели порядка 1100 боев с турецкими силами безопасности, захватывали и временно удерживали 50 различных городов⁴. Столкновения происходили в основном с жандармами, полицией, местными властями. С 1985 года турецкие власти предприняли попытку бороться против РПК руками их же соплеменников, объявив набор в, так называемые, отряды «сельских стражей» согласно дополнению к «Закону о деревнях» от 4 апреля 1984 года⁵. «Сельские стражи» представляли собой некую разновидность народного ополчения, призывавшегося из числа турецких курдов, и, бравших на себя функции по оказанию противодействия акциям РПК на местах. Существование данных военизированных объединений имело цель не только пресекать деятельность отрядов Рабочей партии Курдистана, но и создать видимость того, что партия состоит из отщепенцев, которые не имеют права выступать от лица всего курдского народа. Это право априори отдавалось «сельским стражам». Они должны были олицетворять истинные устремления «жителей Юго-Восточной Анатолии», которые не желают воевать с законными властями. Однако подобный пропагандистский ход, к сожалению, для правительства президента Эврена, не имел особых, кардинальных последствий. «Сельские стражи» не смогли долго просуществовать, вскоре их роль свелась практически к полному нулю. К 1988 году РПК своими действиями парализовали деятельность отрядов «стражей», в результате чего около шестисот из них вернули оружие властям, а несколько сотен перешло на сторону отрядов РПК⁶. Кроме того, в Бингеле, Мардине и многих других городах и населенных пунктах вынуждены были уйти в отставку протурецки настроенные старосты, а некоторые из них даже выступили с призывом к властям прекратить использовать их в борьбе против курдского национально- освободительного движения. Краху идеи «борьбы против курдов руками самих курдов» в немалой степени способствовало то обстоятельство, что «сельские стражи», получив от властей в руки оружие и денежное содержание, занялись откровенно криминальными делами - грабежами

,-113 -

вымогательством и т.д. Так в феврале 1986 года вождь племени адиян Дурмаз-ага (Билен), проживавший в Сиирте, в сопровождении многих представителей своего клана, прибыл в Анкару с жалобой на «стражей» и просил власти оградить население его района от бесчинств «защитников»⁷. Также «стражи» понесли серьезные потери в столкновениях с отрядами РПК

(около 1000 человек за четыре года), что не замедлило сказаться на их боевом

£

духе . Хотя эти военизированные формирования продолжали существовать и

далее, эффективность их действий неуклонно снижалась. Поражение

«сельских стражей» можно считать первым крупным успехом РПК в ее

вооруженной борьбе.

Помимо боев со «стражами» и полицией, отряды РПК все более и более

активно вступали в схватки с турецкими войсками. По данным на 1988 г.

отряды партии осуществили более 500 нападений на штабы и расположения

правительственных войск, устроили порядка 300 засад и участвовали почти в

200 боев различного масштаба с подразделениями турецкой армии⁹. В связи с

чем, в 1987 году в Юго-восточных районах Турции так называемое «осадное

положение» было сменено на положение «чрезвычайное»¹⁰.

Не прекращали свою работу и пропагандисты из РПК. Так, при их

непосредственном участии были организованы около 100 акций саботажа на

экономических и военных объектах турецкого государства, на время были

закрыты почти все начальные школы Дерсима, Эруха, Ширнака, проведены

многочисленные агитационные собрания в деревнях, расклеивались

пропагандистские листовки и плакаты. В результате вышеперечисленных

действий курдских повстанцев экономике Турции был нанесен

непоправимый ущерб в триллионы турецких лир¹¹. И это все происходило на

фоне тяжелого экономического кризиса, в котором продолжала

пребыватьТурецкая республика. Так по данным на 1984 год внешняя

задолженность Турции составляла порядка 20 миллиардов долларов, а

12

инфляция - 30-50 % в год . Кроме того, тяжелым было положение и в

- 114-

социальной сфере: при населении в 47 миллионов человек, безработными были около 7 миллионов человек, и еще один миллион числился частично безработным. Страна погрязла в тяжелых военных расходах, которые требовались от нее из-за участия в НАТО¹³. В данном контексте борьба с курдским сепаратизмом ложилась тяжелым бременем на слабое в экономическом отношении турецкое государство. Финансовые издержки дополнялись еще и людскими потерями, в боях с повстанцами РПК к августу 1988-го года сложили головы почти 3900 турецких солдат и офицеров¹⁴.

Представляется целесообразным частично освятить внутриполитическую ситуацию в Турецкой республике в период активизации вооруженной борьбы под руководством РПК.

К 1984 году военное руководство Кенана Эврена приходит к выводу о том, что государственное управление нуждается в частичной демократизации. Следствием чего стало появление первого гражданского правительства, возглавляемого, наверное, наиболее интересным турецким политиком конца 80-х - начала 90-х Тургутом Озалом. Премьер Озал к тому времени прошел уже достаточно солидный политический путь, трудившись на различных постах в предыдущем правительстве. Кратко его биография на тот момент выглядела так. Родился в 1927 году в Малатье на Востоке Турции. (Это обстоятельство, по всей видимости, позволило ему в последствии заявить, что в его жилах течет курдская кровь.) В 1950 году - закончил Стамбульский университет по специальности инженер-электрик и уехал на стажировку в США. По возвращению оттуда начал государственную службу в министерстве энергетики. Впервые в 1958 году Озал начал принимать участие в решении государственных проблем, будучи привлеченным к разработке первого пятилетнего экономического плана. С 1966 года он уже возглавил государственную плановую организацию, заняв видный пост в турецком руководстве. Одновременно со службой в государственном аппарате Турции будущий премьер с 1971 по 1973 г.г. работал в США,

в- 115-

Международном банке реконструкции и развития. С 1979 года он оказался привлеченным к работе правительства Сулеймана Демиреля в качестве экономического советника премьера и исполняющего обязанности руководителя государственной плановой организации. После военного переворота 1980 года Озал остался в новом правительстве Бюлента Улусу в должности заместителя премьера по экономическим вопросам. Правда, работал он в этом правительстве не очень долго, поскольку вынужден был покинуть его в 1982 году из-за финансового скандала, и стать «свободным» политиком. После снятия запрета на деятельность политических организаций в мае 1983 года, Озал создал Партию Отечества и стал ее генеральным председателем. В ноябре 1983 года Партия Отечества победила на выборах в Великое национальное собрание Турции, что дало Озалу возможность претендовать на пост премьер-министра в новом гражданском правительстве¹⁵.

Организационно-демократические преобразования военного руководства свелись не только к созданию гражданского кабинета министров, в ноябре 1982 года всенародный референдум «одобрил» новую конституцию, предложенную военными властями. Согласно пунктам основного государственного документа, страна вновь получала пост президента. Глава государства избирался на семь лет и обладал достаточно широкими полномочиями. Не трудно догадаться, что первым «гражданским» президентом страны стал бывший военный лидер Турции, глава военного переворота 1980 года, бывший генерал Кенан Эврен. Помимо правительства основным органом управления оставался Совет национальной безопасности (СНБ), реформированный согласно новой Конституции. Он теперь во многом замещал, а, порой, и просто контролировал деятельность кабинета министров, хотя согласно закону являлся лишь совещательным органом. В СНБ входили: непосредственно президент, премьер, министр внутренних дел, министр

-116-

иностранных дел, министр обороны, начальник генерального штаба и командующие родами войск¹⁶.

В мае 1983 года армейское руководство создало ряд новых партий, причем многим прежним партийным функционерам было запрещено принимать участие в партийном строительстве в течение десяти лет. В выборах 1983 года участвовали только три партии, однако они прошли не совсем по тому сценарию, который был задуман военными. Среди допущенных на выборы политических организаций были Партия националистической демократии (ПНД) Партия Отечества и Народная партия. ПНД была создана при непосредственном участии руководства страны. Во главе ее стоял генерал Тургут Сунальп. И, по всей видимости, именно ей отводилась роль безусловного фаворита в предстоящей предвыборной гонке. Однако, к удивлению военных, ПНД с треском провалилась на выборах, заняв третье место из трех возможных. Безоговорочным лидером оказалась Партия Отечества Тургута Озала. Озал построил свою предвыборную программу на следующих четырех базовых принципах. Во-первых, либеральный экономический курс, направленный на всемерную поддержку свободной рыночной экономики. Во-вторых, поддержка частного сектора, в-третьих, поощрение частного

капиталовложения во все отрасли экономики и, в-четвертых, оказание

11

помощи связанной с внешним рынком крупной торговой буржуазии .

Победа Партии Отечества на выборах как нельзя лучше свидетельствует о том, что военные вовремя решили предпринять шаги в направлении частичной демократизации турецкого общества, уставшего от чрезвычайных мер военного руководства. Тем не менее, полностью снимать политический и административный прессинг с Турции, по мнению Эврена, было еще рановато. В этой связи в стране сложилась как бы два уровня государственной власти - гражданская и военная. Причем первая, хотя и была наделена определенными полномочиями, во всех отношениях была зависим

а- 117-

от второй. Если проблема касалась принятия решения по какому-либо кардинальному вопросу, монополия здесь принадлежала военным. Это в частности касалось национальной политики Анкары.

Премьер Озал был достаточно развитым, умным человеком, и прекрасно понимал, что только силой оружия курдскую проблему в Турции не решить. Понимал он также, что корни сепаратистского движения в Турецком Курдистане уходят глубоко в экономические и социальные проблемы региона. С решения именно этих проблем он и начал свои попытки реформирования курдистанского общества. Правительство Озала приняло программу развития Юго-Восточной Анатолии. Программа предусматривала строительство 15-ти плотин и 18-ти ГЭС, что должно было удовлетворить производство электроэнергии и помочь оросить 1,8 млн. га. Однако, по

сообщениям источников, реальность данного проекта среди специалистов

18

оценивалась весьма пессимистично . Это обуславливалось тем, что на юго- восточные районы Турции приходилось не более 10% инвестиций в стране. Турецкий капитал не проявлял особого интереса к вложению средств в экономику Курдских районов, и в первую очередь, из-за серьезной политической нестабильности там. Что касается национального курдского капитала, то курдские предприниматели предпочитали вкладывать свои средства в западные вилайеты, где политическое положение оставалось относительно стабильным¹⁹.

В этих условиях правительство Озала попыталось привлечь в курдские районы иностранный капитал. Но и эта инициатива либерального руководства не имела ощутимых результатов. Интерес проявили лишь некоторые саудовские шейхи и несколько американских и голландских кампаний²⁰.

Тем не менее, премьер не оставил попыток оздоровить экономический и социальный климат в мятежных вилайетах. Для этого его правительство разработало меры в области сельского хозяйства и землепользования. Так, в

- 118-

частности, предполагалось, отталкиваясь от земельных реформ былого руководства страны, национализировавшего еще до прихода к власти военных 12 сентября 1980 года 3 млн. денюмов земли, начать распределение земель между беднейшими крестьянами Северного Курдистана. Правительство Озала приняло постановление, согласно которому курдским земельным ara возвращалось из ранее конфискованных 3 млн, 829 тыс. денюмов с целью распределения их между безземельными крестьянами. Остальные земли предполагалось сдать в аренду (орошаемых по 60 денюмов,

у 1

неорошаемых по 200 денюмов) . По всей видимости, проводя подобного рода реформы, турецкое руководство стремилось расшатать социальную базу курдского национально-освободительного движения. Оно видело основную движущую силу восстания в беднейшем крестьянстве, а также в феодалах, и хотело заручиться поддержкой этих двух классов курдистанского общества. Однако при этом Озал не придал особого значения глубинным противоречиям, раздирающим общество Курдистана, неправильно оценил ту роль, которую играла в восстании курдская интеллигенция и молодежь. Положение также усугубилось тем, что реформы не принесли ожидаемого улучшения уровня жизни курдского крестьянства, от нее выиграли в первую очередь землевладельцы, что еще больше повысило уровень социальной напряженности в обществе Северного Курдистана и обеспечило приток новых членов в ряды борцов РПК.

Итак, все попытки турецких руководителей решить курдскую проблему «мирным» путем потерпели крах из-за их недальновидности и плохой информированности. В этих условиях на политическую сцену вновь выходит военные. На смену либеральным мерам приходит радикализм, граничащий порой с откровенным геноцидом. Преследованию теперь подвергается все, что хоть как-то относится к курдскому этносу. За употребление курдских диалектов в общественных местах следует уголовное наказание. Вводится чрезвычайное положение в восьми вилайетах Турецкого Курдистана, куд

а- 119-

назначаются губернаторы, наделенные особыми, практически неограниченными, полномочиями.

Однако и эти меры лишь способствовали усилению сопротивления им в

Курдистане. РПК активизирует свою работу в массах и на поле боя. По

сообщениям советской печати в 1987 году следует новый массовый всплеск

активности курдских повстанцев. В ходе столкновений с начала года погибло

467 человек с обеих сторон, а в первой половине июля число погибших

увеличилось еще на тридцать человек. Эти события дали повод лидеру

оппозиционной Социал-демократической народной партии Э. Иненю

призвать премьера Озала уйти в отставку, поскольку он оказался не в

22

состоянии обеспечить безопасность страны . Одновременно с этими событиями политическая жизнь Турции продолжает приобретать новые невиданные с 1980 года черты. Так в сентябре 1987 военное руководство страны проводит референдум, главным вопросом которого является снятие запрета на деятельность партий и политических лидеров, отстраненных от участия в решении государственных дел после переворота 12 сентября 1980 года. В «черном списке» на тот момент значились более ста политиков, включая бывших премьеров Демиреля и Эджевита. В преддверии проведения этой акции политический истэблишмент Турецкой республики

раскололся на два лагеря. С одной стороны премьер-министр Тургут Озал и его Партия отечества выступили против снятия запрета, с другой - Социал- демократическая партия Иненю, Партия верного пути, где теневым лидером считался Демирель и Демократическая левая партия, под руководством жены Эджевита Рахшан неустанно лоббировали проведение референдума. Озал аргументировал свою позицию тем, что возврат политических лидеров конца 70-х в активную государственную жизнь может серьезно подорвать стабильность в стране, поскольку данные деятели уже в свое время продемонстрировали свою некомпетентность. Однако, не смотря ни на что, референдум состоялся и расставил все точки над i. С перевесом почти в сто

-120-

тысяч голосов запрет на деятельность многих движений был снят. В их лице премьер, а позже и президент, Озал получил серьезного политического противника²³.

Тем не менее, несмотря на либерализацию политической жизни Турции, власти продолжают бороться с «сепаратистами» самыми жесткими методами. Особенно ярко проявлялись эти методы в турецких тюрьмах. Власти активно применяют там различного рода давление на заключенных, а также пытки. Но и курдские повстанцы, попавшие в турецкие застенки, продолжают оказывать сопротивление произволу турецких властей. В сентябре 1987 года журнал «Новое время», со ссылкой на «Юманите», сообщает, что в тюрьмах Стамбула почти 500 заключенных объявили голодовку, требуя прекратить применение пыток против них. Ранее, в 1984 году, по тюрьмам Турции прокатилась первая волна голодовок, ставшая предвестником массового применения этого способа выражения протеста в будущем. Ответ либерального премьера на данные акции был один - «никаких уступок». Противостояние продолжилось²⁴.

Со второй половины 80-х годов проблема РПК перестает быть внутренней проблемой одной лишь Турции и выходит на региональный уровень. Дело в том, что к этому времени курдское национально- освободительное движение окрепло в достаточной степени, чтобы с ним считались не только враги, но и союзники. Естественным союзником борцов из РПК на тот момент были курды Ирака, ведшие борьбу за свои национальные права против режима иракского президента Саддама Хусейна. Так, 1 мая 1988 года генеральный председатель Рабочей партии Курдистана Абдулла Оджалан и генеральный секретарь Патриотического союза Курдистана (ПСК) Джалал Талабани подписали «Протокол о союзе», который явился продолжением давних контактов между иракскими и турецкими курдами. Данный протокол в общих чертах соблюдался иракскими курдами до последнего времени, пока внешнеполитические обстоятельства н

е-121-

вынудили ПСК окончательно его денонсировать²⁵. Согласно этому документу, партии договорились, как можно более тесно взаимодействовать друг с другом, а также объединить свои усилия по устранению разногласий между различными организациями Курдистна, что обе стороны считали необходимым условием достижения национальной независимости. Несколько позже, это соглашение оказалось на грани срыва из-за того, что Талабани посетил с визитами ряд западных стран. В ходе этих визитов, он имел встречи с официальными лицами, что было расценено руководством РПК как соглашательство. Однако, несмотря на этот инцидент, сотрудничество между

л с

РПК и ПСК продолжилось . Подобное соглашение Рабочая партия Курдистана пыталась заключить и с другой ведущей организацией Иракского Курдистна - Демократической партией Курдистана (ДПК). Однако оно было вскоре расторгнуто, и ДПК перешла в стан противников РПК²⁷.

Но не только курдские организации пытались координировать свои действия между собой, ту же тактику выбрали и их противники. В начале 1986 года турецкие губернаторы посетили иракский город Дохук, где состоялись их переговоры с иракскими коллегами. В ходе данных контактов было решено объединить усилия сторон по борьбе с курдскими повстанцами в приграничных областях обоих государств. За этим последовал ряд авиационных налетов и бомбовых ударов турецких ВВС по территории Ирака, где, в соответствии с достигнутыми между РПК и ПСК соглашениями, располагались базы РПК²⁸. Данные соглашения предоставили турецким курдам уникальную возможность расширить свое влияние не только в Турции, но и получить под свой контроль значительные территории на севере Ирака. Здесь военное руководство партии приступило к созданию плацдарма для ведения боевых действий на территории Турции, а также заготовило позиции для глубокого отступления в случае столкновения с превосходящими силами противника. Этого турецкие власти допустить не могли. Их ответом стали уже упоминавшиеся договоры и бомбовые удары по

- 122-

территории Ирака. Первая масштабная акция турецких войск на территории Ирака состоялась в середине августа 1986 года. Турецкие самолеты проникли в воздушное пространство Ирака и подвергли бомбардировке курдские населенные пункты, в результате чего потери понесло в первую очередь мирное население. После этого группы специального назначения под прикрытием вертолетов перешли в сухопутное наступление²⁹. Сразу следует оговориться, что подобные операции совершались Анкарой и ранее (1983, 1984 г.г.)³⁰, но эта операция, во-первых, явилась результатом официальной договоренности, заключенной региональным руководством обоих государств, а, во-вторых, она по своим размерам превосходила предшествующие . Начало было положено. В мае 1987 года турецкая авиация вновь атаковала опорные пункты турецких курдов в Ираке. В налете, по сообщениям независимых источников, принимало участие около 30 боевых самолетов. Эти меры также не принесли ощутимых политических дивидендов. Но отступать турецким военным было некуда. Они объявляют РПК «войну до победного конца».

Вместе с тем Турция не забывала оказывать давление на Сирию, основного геополитического союзника РПК. Однако пока у Хафеза Асада имелось достаточно обширное пространство для политического маневра, и Анкара не решалась предъявлять Дамаску ультиматумы, как это она будет делать впоследствии, пользуясь укреплением своих позиций на глобальном уровне, а также поддержкой со стороны США. В 1987 - 1988 годах дело не шло дальше гипотетических угроз в печати и на телевидении, которые сирийское руководство регулярно игнорировало.

Периоды «взаимопонимания» по курдскому вопросу между Анкарой и Багдадом, в зависимости от политической конъюнктуры, сменялись жестким противостоянием. Во второй половине 80-х в адрес Турции посыпались со стороны мирового сообщества обвинения, что все ее военные действия на границе, а также на территории Ирака имеют цель не только и не столько подавить сопротивление РПК, сколько поставить под свой контрол

ь- 123 -

нефтеносный район Киркука³¹. В этой связи правительство Озала было вынуждено, совместно с военными, подкорректировать внешнеполитическую региональную концепцию. Анкара стала теперь демонстрировать мировому сообществу свою приверженность гуманитарным принципам. В, 1987 году вследствие массовых репрессий против иракских курдов почти 100 тыс. беженцев вынуждены были пересечь ирако-турецкую границу и просить

■j'y

защиты у Анкары. Турция беженцев приняла . Это было ей также сделано, по мнению советских специалистов, для того, чтобы повысить свой авторитет в среде иракских курдов, действия которых по поддержке борьбы РПК давно вызывали беспокойство турецких властей. Однако, с другой стороны, Анкара вызвала на себя гнев Багдада, весьма недовольного «гуманитарной» политикой Турции. Подобное лавирование турецкие власти могли себе позволить без зазрения совести, поскольку имели весьма прочные внешнеполитические тылы - поддержка США и участие в НАТО. Багдад это прекрасно понимал и не стал обострять отношения со своим северным соседом. Помимо этого Саддам Хусейн также понимал, что решение, общей для обоих государств, проблемы курдского сепаратизма будет объединять региональные устремления Багдада и Анкары и не даст им стать по разные стороны внешнеполитической баррикады. Так оно и случилось. Активизация отрядов РПК на Юго-востоке Турции привела к тому, что Анкара вновь вынуждена была пойти на сближение с режимом Саддама Хусейна. Теперь турецкое руководство предпринимает попытки заключить долгосрочный антикурдский договор с Багдадом. Усилия Анкары увенчались успехом в 1988 году. В этот год между двумя государствами было подписано соглашение, разрешающее вооруженным силам обоих государств, преследуя

33

курдских повстанцев, углубляться на свои территории на 20 километров . Забегая вперед, скажем, что Турция, прикрываясь этим договором, будет осуществлять свои знаменитые операции против РПК на территории Ирака в

- 124 -

1995, 1997 и 1998 годах, в ходе которых она продвинется вглубь Ирака гораздо больше, чем на пресловутые двадцать километров.

Новый пик активности РПК пришелся на лето 1990 года. Незадолго до этого в отношениях Ирака и Турции вновь наметилась напряженность: Анкара объявила о своем намерении установить эмбарго на поставки продовольствия и медикаментов в Ирак. Однако курдская проблема не дала перерасти этой напряженности в полномасштабную конфронтацию. В первой декаде августа 1990 года иракский президент отправил в Анкару миролюбивое послание, пытаясь смягчить отношения с Турцией³⁴. Активизация боевых действий курдских повстанцев на Юго-востоке Турции неизменно вызывала беспокойство не только в Анкаре, но и в Багдаде, так как могла спровоцировать иракских курдов на эскалацию боевых действий против официальных властей.

Год 1990 знаменателен был также еще и тем, что впервые курдская проблема стала обсуждаться на международном уровне. Привлекла к ней внимание мирового сообщества курдская диаспора в Европе, где достаточно сильные позиции к тому времени уже занимала РПК. По инициативе курдской общественности в Вашингтоне 27 февраля 1991 года была созвана конференция по правам курдов. В ней принимали участие лидеры мирового курдского движения, видные политические и общественные деятели. Основным вопросом, стоящим на повестке дня в тот момент, был геноцид курдов в Ираке. Но и проблемы турецких курдов коснуться хотя бы частично участникам собрания все-таки пришлось. Так, в частности, выступавший на конференции от лица всех курдских организаций, Дж. Талабани высказался за предоставление курдам расширенной автономии в границах тех государств, в которых сосредоточено основное количество курдского населения (Ирак, Иран, Сирия и Турция)³⁵. Конечно же, турецкое руководство не могло не отреагировать на проведение подобного международного форума. Тем более, что ни для кого не было секретом, что курдская проблема приобретает

в- 125-

Турции все большую актуальность. В частности, идею нового государственного устройства, предложенную лидером ПСК, и основывающуюся на принципе арабо-курдской конфедерации поддержал сам Тургут Озал, ставший в 1989 году президентом Турции. Однако при этом он без объяснения причин, заявил, что подобного типа конфедерация (тюрко- курдская) для его страны неприемлема³⁶. Из этого можно заключить, что позиция Анкары по курдской проблеме не претерпела практически никаких кардинальных изменений и в начале 90-х. Неудивительно, что буквально через каких-то два-три года Анкаре аукнется ее негибкая национальная политика. Следует, однако, заметить, что президент Озал инициировал некоторую политическую разрядку в курдском вопросе. Так в 1991 году в ночь 11 на 12 апреля турецкий парламент принял законопроект о снятии запрета на использование курдского языка. На саму же РПК вооруженное давление продолжилось. Глава республики пытался урезонить военных, предупреждая, что «если не замолчат пушки, мы можем оказаться в крайне сложном положении»³⁷. Военные не стали прислушиваться к голосу разума, и в 1993 году борьба под руководством РПК развернется с доселе невиданной силой.

К началу 90-х годов РПК имела в Турции достаточно хорошую конспиративную сеть, базы в горах. Усилиями Центрального комитета партии, Политбюро и фронтового руководства налажено было бесперебойное финансирование, отработаны каналы поставок оружия и продовольствия. Особое внимание уделено было деятельности горных партизанских отрядов. Каждый отряд имел несколько баз, оборудованных в скальных выемках. У каждого подразделения имелись пункты постоянного базирования и так называемые временные убежища. На постоянных базах устраивались склады оружия, имелись собственные пекарни и залы для собраний. Туда же подавалось в ограниченном количестве электричество, вырабатываемое дизельными генераторами. Позже, с появлением курдского телевидения в

- 126­1995 году, базы стали оборудоваться и спутниковыми антеннами. С целью решения продовольственной проблемы каждый отряд имел собственное стадо в несколько сот, а то и тысяч голов скота. Особое внимание командованием отрядов уделялось обороне с воздуха. База имели в своем арсенале зенитно- ракетные комплексы российского производства, а также знаменитые «Стингеры». Порядок и дисциплина, царящие на военных базах РПК, поражали международных корреспондентов, которые достаточно часто стали посещать их в середине 90-х годов³⁸.

Таким образом, РПК имела достаточно многочисленную партизанскую армию, оснащенную современным оружием, подготовленную, обеспеченную всем необходимым. АОНК способен был теперь противостоять не только отдельным турецким воинским формированиям, но и многочисленным группировкам, поскольку в данный период времени в партию начинается массовый приток новых членов. Кроме того, приток в организацию новых кадров предопределил тот факт, что с 1993 года проблема Рабочей партии Курдистана становиться постепенно проблемой не только одной Турции; перерастая региональный масштаб, она выходит на глобальный уровень. С этого времени в конфликт оказываются вовлечены помимо его традиционных участников - Турции, Ирака и Сирии, другие государства. Так, периодически в печать прорываются сведения о том, что поддержку РПК стала оказывать Армения, ставшая с 1991 года независимым государством. 11 ноября 1993 года турецкие войска нанесли ряд бомбовых ударов по базам РПК на границе с Арменией. Это событие совпало по времени с проведением в Турции антиармянских митингов, которые, по мнению тогдашнего пресс секретаря МИД Армении Арама Сафаряна, были спровоцированы религиозными фанатиками. Кроме того, Сафарян заявил, что о проведении вооруженных акций против РПК на границе с независимой Арменией турецкие военные должны ставить в известность НАТО, группу российских войск в Закавказье, а также иные международные инстанции. Продолжение эта истори

я-127 -

неожиданно получила почти через месяц, когда по данным информационно- аналитического центра Армянской революционной федерации Дашнакцутюн, вооруженные силы Турции планировали нанести удары дальнобойными ракетами по территории Армении, поскольку якобы на ее территории располагаются базы РПК. Конечно же, Анкара вряд ли решилась бы на подобные меры против Армении, но обвинения в адрес Еревана по поводу поддержки, оказываемой им курдским повстанцам, продолжались. По сей день никаких конкретных доказательств, причастности Армении к поддержке борьбы РПК, получено Анкарой не было. Все подозрения базировались исключительно на косвенных «уликах». Здесь, по всей видимости, сыграли свою роль и давняя неприязнь двух государств, и геополитическая конкуренция. Кроме того, выдвигать подобные обвинения в адрес Армении Турция позволяла себе, поскольку в этом государстве СНГ существовала наиболее значительная курдская община, которая, скорее всего, не могла не оказывать определенную поддержку своим соплеменникам за рубежом.

В 1993 году к борьбе против РПК Турция пыталась подключить и Иран. В декабре этого года в Анкаре состоялись переговоры между первым вице- премьером правительства Исламской республики Иран X. Хабиби с новым премьер-министром Турции Тансу Чиллер. Предметом обсуждения в частности было совместная операция против РПК.

Кроме того 1993 год ознаменовался одним не очень приятным событием для истории турецко-курдского конфликта. В апреле 1993 года скончался президент Турции Тур гут Озал, единственный из турецких руководителей, который пытался разработать комплексный подход к решению курдской проблемы. С его смертью, и приходом к власти Сулеймана Демиреля возобладали исключительно жесткие методы борьбы против РПК³⁹.

Со следующего 1994 года начинается эскалация боевых действий против Рабочей партии Курдистана. Газетные заголовки вновь запестрели сообщениями об усилении активности курдских повстанцев на границе с

- 128 -

Арменией и Ираком, турецкие самолеты вновь совершали налеты на базы РПК в Северном Ираке. О том, какой масштаб приобрела борьба курдов под руководством РПК, говорит тот факт, что Турция, начиная с 1994 года, приступает к массовым закупкам вооружений за рубежом. Заключаются соответствующие контракты, или ведутся переговоры по данному вопросу с правительствами Германии, США, России. Одновременно растут и потери с обеих сторон. По данным на декабрь 1994 года в боях между РПК и правительственными войсками погибло уже свыше 5 тысяч человек, среди которых более 3,5 тысяч были мирными жителями. Сровнены с землей были почти 3000 курдских населенных пунктов. Одновременно с усилением своей вооруженной активности РПК пытается добиться влияния на мировое общественное мнение через посредство курдской диаспоры в Европе. Акции протеста там с начала 90-х начинают приобретать массовый характер. Среди наиболее излюбленных методов борьбы европейских курдов - митинги, манифестации, пикетирование или же захват турецких консульств и представительств⁴⁰. Все эти действия привели к тому, что руководства ведущих индустриальных держав стали обращать более пристальное внимание на курдскую проблему. Так, в середине апреля 1994 года министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель сообщил на заседании бундестага, что правительство его страны задерживает отправку очередной партии оружия в Турцию, до тех пор пока не будут полностью проверены сообщения об использовании германского оружия против турецких курдов.

В конце 1994 года представители Евросоюза в Страсбурге высказались за прекращение переговоров с турецким руководством о заключении таможенного союза между ЕС и Турцией. Поводом для такого решения послужил приговор восьми курдам - бывшим депутатам ВНСТ, они были приговорены к различным срокам тюремного заключения от пяти до пятнадцати лет, за «сепаратистскую деятельность»

.- 129 -

Обращает на себя курдская проблема в Турции внимание и американского руководства. 15 декабря 1994 года ИТАР-ТАСС со ссылкой на «Нью-Йорк Тайме» сообщила, что президент США Клинтон попытался оказывать давление на турецкое руководство с тем, чтобы оно отменило «антитеррористические законы», предоставляющие правительству огромные дополнительные полномочия. В данном случае Вашингтон оказался заложником своей ближневосточной политики. С одной стороны его надежными союзниками после войны в Персидском заливе были иракские курды, а с другой - Турция также являлась его стратегическим партнером. В этой связи американская администрация вынуждена была на первых порах проявлять определенную внешнеполитическую гибкость, поскольку по состоянию на 1994 год она еще до конца не определилась со своей политикой в отношении турецких курдов. Основную обеспокоенность Вашингтона вызывал тот факт, что нарушение прав человека в Турецком Курдистане может повлечь за собой еще большую эскалацию напряженности в регионе, представляющем стратегический интерес для американского руководства.

1993 и 1994 годы стали знаменательными по еще одной причине. Руководство РПК во главе с Оджаланом постепенно приходит к пониманию того, что порочный круг насилия, сформировавшийся во взаимоотношениях между турецкими курдами и Анкарой, необходимо было разорвать каким-то образом. Ужесточение методов турецким руководством, неминуемо порождало радикальные ответные действия со стороны РПК. В этой связи руководство организации в 1993 и 1994 годах объявляло об одностороннем прекращении огня⁴¹. Однако данная инициатива курдов не имела продолжения. Предложение мира было воспринято, как проявление слабости. Анкара решила, что настал тот момент, когда с курдским сепаратизмом должно быть покончено. Турецкие войска вновь приступили к ведению боевых действий. Но, как выяснилось, сопротивленчекий ресурс курдских повстанцев далеко еще не был исчерпан, и война продолжилась.

- 130-

Отдельно следует сказать о том, что руководство Рабочей партии Курдистана уделяло достаточное внимание информационной войне против турецкого руководства. Стало это, конечно же, возможно только после того как партия организовала регулярное финансирование своего бюджета. Финансирование вопрос отдельный и весьма интересный. Его мы также подробно рассмотрим позже. Пока сосредоточимся на методах усовершенствования средств агитации и пропаганды. Двумя основными целями пропаганды РПК были, во-первых, широкая курдская общественность Юго-Восточной Анатолии и курдские диаспоры других стран, во-вторых, общественное мнение развитых западных держав. РПК с первой половины 80-х издавала в ФРГ два журнала «Серхвебун» и «Берхведан»⁴² а со второй половины 80-х к ним присоединился еще и «Курдистан рапорт»⁴³. Помимо центральных изданий существовали еще и отделения журналов в разных странах мира. Например, в России выпускается журнал «Курдистан рапорт» ,журнал «Дружба» и газета «Стон Родины»⁴⁴. В 90-х появляется курдское информационное агентство «Комитет Курдистна», а в 1995-м - курдское спутниковое телевидение МЕД ТВ, которому сначала предоставила канал Великобритания⁴⁵. Вскоре информационный центр РПК перемещается в Бельгию, откуда начинает вещать еще один канал курдского телевидения МЕСОПОТАМИЯ⁴⁶. Дневной эфир контролируется МЕСОПОТАМИЕЙ, а после 16:00, начинает вещать МЕД ТВ. Почти в каждой более или менее состоятельной курдской деревне закупались спутниковые антенны для приема этих каналов. Турецкие власти активно боролись с «антеннами» уделяя во время карательных операций против РПК особое внимание их уничтожению⁴⁷. По подсчетам независимых экспертов один день вещания МЕД ТВ стоил, по меньшей мере, 50 тысяч немецких марок⁴⁸. Централизованное финансирование позволяло РПК тратить такие немалые деньги на организацию круглосуточного вещания. Основу финансирования составляли «добровольные» пожертвования. Каждый турецкий курд бы

л- 131 -

обязан отчислять часть своих средств на борьбу РПК. Также партия основала множество фирм и корпораций, работающих исключительно на нужды организации⁴⁹. Что-то продолжала подкидывать и Сирия. Все это давало РПК стабильный весь высокий доход, годовой бюджет организации оценивался независимыми наблюдателями в двести миллионов долларов в год⁵⁰.

Основными темами, освещаемыми средствами массовой информации РПК, были: тяжелое положение курдского народа в Турции, Ираке и примеры героической борьбы против оккупантов. Почти все периодические издания, контролируемые РПК, верстались по единой схеме: Курдская проблема в Турции (действия Анкары - противодействие РПК), выступления лидера (его оценки текущего момента), сюжеты из великого прошлого (наследие), самобытная курдская культура⁵¹. В журналах, издаваемых курдскими диаспорами других стран, обязательно включался раздел о жизни курдов в этом государстве⁵². Таким образом, они пытались охватить в своей деятельности как можно больший информационный пласт, подчеркнуть, в соответствии с идеологической доктриной РПК, связь Великого прошлого с Великим будущим. Создать «информационную реальность»⁵³, которая бы помогала РПК вербовать в свои ряды новых членов. Активнейшим образом, в этой связи, курдские средства массовой информации эксплуатировали «образ врага»⁵⁴, в который они включали, во-первых, турецких оккупантов, а, во- вторых, различного рода ренегатов. Следует отметить, что курдским СМИ приходилось выдерживать серьезную конкуренцию со СМИ турецкими, которые не жалея сил и средств противодействовали пропаганде РПК. Также надо признать, что курдские информационные агентства порой прибегали и к дезинформации. Например, в 1994 году в них прошло сообщение, что Анкара предоставила убежище лидеру чеченских сепаратистов Джохару Дудаеву на турецкой территории Кипра. Сделано это было с целью осложнить взаимоотношения между Россией и Турцией, которая в то время активно вела переговоры о закупках российских вооружений.

-132 -

1995 год стал годом нового активнейшего противостояния Анкары и РПК. К началу года в Турецком Курдистане сложилась уникальная ситуация - города и ряд крупных населенных пунктов худо-бедно контролировались турецкими войсками, обширные же сельские территории и районы городов были во власти отрядаов РПК. Турецкое руководство решило кардинальным образом изменить существующее положение вещей, для чего оно приступило к разработке первой широко масштабной операции против РПК, с подключением к ней авиации и крупных воинских подразделений. В ходе операции планировалось сначала вытеснить повстанцев с территории Турции, а затем перенести боевые действия на территорию соседнего Ирака для полного и окончательного уничтожения всех баз и лагерей РПК. По сведениям российских средств массовой информации операция началась в первых числах марта 1995 года, и уже примерно через три недели боевые действия были перенесены в Ирак. Данным действиям турецкого руководства, координируемым президентом Демирелем, премьером Чиллер и министром обороны Гельханом, была по началу обеспечена обширная дипломатическая поддержка со стороны американской администрации. Когда война затронула иракскую территорию, представитель госдепартамента США заявил, что действия Турции вполне правомочны, поскольку она имеет полное право на «самооборону». Вскоре после этого министр обороны Турции Гельхан выступил в парламенте и рапортовал об успехах операции. По его словам, правительственные войска уничтожили 12 лагерей РПК, также он обмолвился, что в данной операции турецким командованием была задействована 35-титысячная группировка войск. Этим мировая общественность на первое время была успокоена. Сдержанность проявили даже весьма «щепетильные» в вопросах нарушения прав человека европейские правительства. Французская «Фигаро» от 22 марта 1995 года отметила, что Турция имеет все необходимые юридические основания для проведения подобной операции, поскольку, во-первых, базы РПК в Северно

м- 133 -

Ираке действительно существуют, во-вторых, Европа не хочет пока из-за проблемы турецких курдов мешать интеграции Анкары в Европейский Союз и, в-третьих, Багдад сам заявил, что не в состоянии контролировать курдские территории на севере страны. Несколько позже в прессе выступил вице- президент США Альберт Гор, который заявил, что Вашингтон не поддерживает и не осуждает действия Анкары. Стратегический союзник Турции вновь подтвердил свой нейтралитет по курдской проблеме.

Однако вскоре мировые средства массовой информации и аналитические службы начали понимать, что на Севере Ирака твориться не совсем то, о чем декларировали официальные турецкие представители. Первым забил тревогу немецкий «Экспресс». Он сообщил о неадекватном применении силы против курдов, турецкие войска артиллерийским огнем и при помощи авиации сметали на своем пути целые курдские села⁵⁵. Базы РПК были хорошо замаскированы, прекрасно охранялись и дали туркам весьма серьезный отпор. В этих условиях турецкие военные применили свою излюбленную тактику запугивания и террора. Основной удар пришелся на мирное населения с целью устрашить его и заставить отказаться от поддержки действий РПК. В ответ на обвинения мировых средств массовой информации в чрезмерной жестокости Тансу Чиллер твердо заявила, что операция будет продолжаться до тех пор, пока вся территория Северного Ирака не будет очищена от баз Рабочей партии Курдистана. Однако подобный расклад не вполне устраивал Соединенные Штаты. Продолжительное пребывание турецких * войск на территории Иракского Курдистана, сопровождающееся различного рода силовыми акциями против мирного населения, могло негативным образом сказаться на взаимоотношениях двух региональных союзников Белого дома - иракских курдов и Турции. В последних числах марта 1995 года госсекретарь США Уоренн Кристофер высказался в том ключе, что его страна озабочена действиями турок в Ираке и, также, тем, что они собираются оставаться там надолго. Однако, критикуя методы Анкары в данном вопросе, США, тем не

-134-

менее, давали ей понять, что не отказываются от курса на стратегическое сотрудничество с Турцией. Доказательством этому может служить выступление помощника госсекретаря США Ричарда Холбрука, последовавшее буквально через несколько дней после «осуждения» Кристофера. В этом выступлении Холбрук в очередной раз назвал РПК террористической организацией.

Сдержанная критика действий Анкары со стороны Вашингтона, заставила высказаться по данной проблематике и другие ведущие индустриальные державы мира. Так министр иностранных дел ФРГ Клаус Кинкель потребовал от Турции политического решения курдского вопроса, а также поддержал требование курдов о предоставлении им культурной автономии. Вместе с тем официальный представитель Бонна осудил территориальные претензии курдских политических организаций.

Анкара не замедлила отреагировать на осуждение мирового сообщества. В начале апреля состоялись переговоры между министром иностранных дел Турции Иненю и госсекретарем Кристофером. Темой переговоров стало вторжение в Ирак. Однако данная встреча опять ни к чему не привела. Иненю лишь озвучил официальную позицию своей страны - операция будет продолжаться до полного уничтожения баз РПК в Северном Ираке. Одновременно с проведением военной операции, Анкара пыталась вести дипломатическую игру с ведущими курдскими организациями Ирака. Целью этой игры было прекратить распри между Демократической партией Курдистана (ДПК) и Патриотическим союзом Курдистана (ПСК), и создать из этих организаций единый фронт по борьбе с РПК на Севере Ирака. В этой связи турецкие представители провели ряд переговоров с лидером ДПК Масудом Барзани, однако вразумительного ответа они не получили, удельные распри пока оказались сильнее большой политики.

1995 год ознаменовался еще и тем, что во время проведения операции против РПК на территории Нидерландов в Гааге 13 апреля под эгидо

й- 135-

организации Оджалана было провозглашено создание «Парламента Курдистана в изгнании». В первом заседании нового института мирового курдского движения приняли участие 65 депутатов, избранных от различных стран. Парламент в последствии проводил свои заседания в разных странах мира. Деятельность данного органа имела цель обратить более пристальное внимание мирового сообщества на курдскую проблему, а также оказать воздействие на общественное мнение в тех странах, где проводились заседания парламента, чтобы склонить его в пользу ведущих курдских организаций. Турция тут же отреагировала на «недружественные» действия Амстердама, недвусмысленно заявив, что эта акция Голландии не будет впредь способствовать развитию дружеских отношений между ней и Турцией.

Давление мирового сообщества на Турцию становилось все более и белее ощутимым, операция в Ираке заходила в тупик. Потери РПК, с учетом масштаба предприятия, были нанесены минимальные, а престиж Анкары на международной арене неуклонно катился под откос. Однако Турция, верная своему лозунгу «никогда не сдаваться», продолжала крушить все на территории Северного Ирака. Ситуация становилась критической. Вразумлять Анкару стали при помощи «тяжелой внешнеполитической артиллерии». В конце апреля 1995 года состоялась встреча президента США Клинтона и турецкого премьер-министра Чиллер. Глава Соединенных Штатов призвал Турцию завершить операцию, поскольку с его точки зрения, цели ее достигнуты. Скрепя сердцем, Анкара стала выводить свои войска с территории Ирака. Операция была провалена. И доказательства этому были явлены незамедлительно. Буквально через месяц РПК активизируется в вилайетах Хаккяри, Ване, Тунджели. Размах боевых действий оказался настолько неожиданным для турецких войск, что в Тунджели потребовалось присутствие самого президента Республики Сулеймана Демиреля, а премьер Чиллер вновь призвала РПК сложить оружие и прекратить сопротивление. По

- 136 -

сообщению представителя госдепартамента США Барнса, 15 и 21 июня 1996 года отряды РПК вновь совершили вылазку на территорию Турции из Ирака и уничтожили 25 солдат. После этого официальная Анкара дала распоряжение возобновить вторжение на территорию Ирака. Однако результаты и этого мероприятия оказались достаточно сомнительными. Бои разгорелись на протяжении всей турецкой границы с Ираком, Ираном и Сирией. РПК снова дала отпор турецким войскам. Однако тактика массированного вторжения на территорию Ирака отныне стала использоваться турецкими войсками достаточно часто. Практически каждый год, вплоть до настоящего времени, Анкара продолжает организовывать подобные акции. Способствует этому, во-первых, то, что Багдад сам не в состоянии контролировать северные территории своей страны и может лишь проводить единичные карательные акции против иракских курдов, которые, кстати сказать, пользуются всеобъемлющей поддержкой США. А, во-вторых, режим Саддама Хусейна, по всей видимости, устраивает подобное положение дел, так как оно способствует поддержанию, в глазах арабской общественности образа Багдада, как «мученика» западной агрессии. Кроме того, вторжения турецких войск сеют раздор между курдскими организациями Ирака, и без того не особенно дружных.

Все это побуждало Анкару год от года увеличивать количество войск, задействованных в операциях против РПК. Пропорционально увеличивалось и дипломатическое давление на Рабочую партию Курдистана.

Следующий 1996 год также прошел под знаком массовых операций против РПК. Пострадал от действий турецких войск во время проведения этих акций также и Иран, когда в сентябре 1996 года, спасаясь от очередного вторжения, почти 60 тысяч беженцев из Иракского Курдистана перешли ирано-иракскую границу. Отныне Тегеран начинает более пристально отслеживать происходящее на турецко-иракском рубеже⁵⁶

.- 137 -

1997 год стал, по словам самого лидера РПК, наиболее тяжелым для его движения⁵⁷. Анкара обрушила на Рабочую партию Курдистана всю мощь своих вооруженных сил. В конце мая мировые информационные агентства сообщили, что ВС Турции вновь перешли ирако-турецкую границу, преследуя отряды РПК. Вторжение это развивалось настолько стремительно, что вскоре командующий штаб-квартирой Армии освобождения народов Курдистана Халиль Атак заявил, что турецкие и иракские войска разделяют

со

всего лишь два километра . Также Атак проинформировал журналистов, что курды нанесли туркам тяжелые потери в технике, сбив, при помощи ракет САМ-7 российского производства, четыре вертолета. Командование турецкой группировки признала лишь потерю одной «супер-кобры»⁵⁹. Свои потери курдский командир оценил примерно в 23 убитых бойца⁶⁰. Эта операция оказалась наиболее масштабной со времен проведения подобной акции в 1995 году, в ней оказалось задействовано при поддержке артиллерии, авиации и бронетехники почти десять тысяч турецких солдат и офицеров. Но это, как выяснится позже, была всего лишь прелюдия к началу настоящей операции, не имеющая долгосрочных целей и стратегических задач. Некая «разведка боем». Однако даже эта акция серьезно обострила обстановку в регионе - Сирия и Иран сосредоточили войска на границе с Иракским Курдистаном⁶¹.

Буквально через два неполных месяца стали поступать сообщения о том, что Рабочая партия Курдистана вновь возобновила свою борьбу. На этот раз основную активность РПК сосредоточила в районах Хаккяри, Ване, Диярбакыре и Сиирте . Турецкие источники рапортовали о нескончаемых «успехах» своего оружия в противодействии активности курдских повстанцев. Согласно сведениям официальной статистики, погибло в этих столкновениях тридцать один боец АОНК и лишь двое турецких солдат⁶³. Одновременно турецкая пропаганда занялась «успокоением» общественного мнения. Ставший недавно премьер-министром Месут Йылмаз заявил, что Анкара готовиться снять чрезвычайное положение в Юго-восточных районах

-138-

страны. Основанием для этого послужили, по словам Бюлента Эджевита, действия турецких военных, которые за последние три года нанесли ряд

64 тт

«сокрушительных» ударов курдским «сепаратистам» . Данные заявления рассчитаны были, в первую очередь, на простого турецкого обывателя, который должен был получить «отчет» правительства в расходовании государственных средств на массовые операции против курдов. Но кроме «внутреннего потребления», Эджевит рассчитывал и на определенный международный резонанс. Его выступление должно было поколебать устойчивые представления мирового сообщества о полной бессмысленности вооруженных акций Анкары на территории Ирака. Раз правительство собирается отменять «чрезвычайное положение», то, значит, результаты этих операций все же имелись.

Также Анкара пошла на определенные уступки по курдскому вопросу. Точнее вынуждена была пойти. Как сообщили российские газеты, турецкое руководство «милостиво» разрешило, наконец, курдам называться курдами, а не «горными турками»⁶⁵. Это, в принципе, можно назвать первой крупной победой РПК над официальной властью. Сам факт уступки Турции по принципиальной для нее проблеме, говорит об эффективности борьбы курдского народа. Однако за эту уступку Турция решила потребовать от РПК двойную плату. В очередной раз Анкара решила «окончательно покончить» с курдским сепаратизмом. Предшествовали началу новой операции события на Севере Ирака. К 1997 году Анкаре удалось установить достаточно прочные контакты с ДНК и ее лидером Масудом Барзани⁶⁶. Барзани претендовал на роль абсолютного, единоличного лидера мирового курдского движения. Роль эта должна была перейти к нему по наследству от покойного отца знаменитого Мустафы Барзани. Генеральный секретарь ДНК, по всей видимости, рассчитывал, что помощь Турции позволит ему и его движению вновь занять ту нишу в мировом геополитическом пространстве, из которой его вытеснили Талабани и Оджалан. Получив Анкару в союзники, Барзан

и-139 -

начал активизировать свои действия, направленные против РПК. Организация Оджалана, разумеется, в долгу не осталась. Иранское информационное агентство ИРНА в первой половине сентября 1997 года сообщила об ожесточенных столкновениях на Севере Ирака между отрядами РПК и ДПК. Успех при этом сопутствовал Рабочей партии Курдистана. Она атаковала опорные пункты своего противника, нанеся ему серьезный урон в живой силе⁶⁷.

В ночь с 24 на 25 сентября турецкий корпус пересек границу Северного Ирака, атаковал позиции РПК, проделав за короткое время путь в 200 километров. По данным турецкого генштаба, в операции были задействованы 15 тысяч солдат и офицеров. Однако независимые источники сообщают о том, что численность турецких отрядов составила около 50-ти тысяч

/го

человек . Вскоре были получены и разъяснения относительно причины нового вторжения - Анкара откликнулась на просьбу ДПК о помощи в борьбе против Рабочей партии Курдистана⁶⁹. Теперь турецкое руководство вынуждено было использовать для своих акций новые предлоги, поскольку, согласно, процитированным нами выше, официальным заявлениям турецких руководителей, спокойствие в Юго-восточных районах Турции было уже достигнуто. Первые дни операции сразу вызвали у мирового сообщества сомнения в целесообразности ее проведения. Курдские повстанцы скрылись в горных базах, а основной удар пришелся как обычно на мирное население. «Независимая» газета сообщила, что погибло в первые дни ведения боевых действий почти две с половиной тысячи жителей Иракского Курдистана, а РПК продолжала атаковать позиции ДПК⁷⁰. Результатом этого стал серьезный кризис в клане Барзани, и лидеру ДПК лишь с огромным трудом удалось удержать ситуацию в организации под контролем. «Блицкриг» Анкары вновь провалился, последовали отставки в министерстве обороны, акцию осудило и мировое сообщество⁷¹. Президент Турецкой республики Демирель вынужден был признать, что проблема «курдского сепаратизма» отнюдь не решена.

- 140-

Однако сделал он это, со свойственно турецкому руководству, прямолинейностью: «У нас нет курдской проблемы, - сказал он, - а есть лишь

72

проблема терроризма» . Комментарии излишни. Операцию решено было продолжать несмотря ни на что. Однако неожиданно в решении проблемы принял участие Иран. Тегеран, памятуя, что ему пришлось принимать в 1996 году большое число беженцев из соседнего Ирака, и, опасаясь, что ситуация может повториться вновь, призвал Анкару, устами представителя МИД Махмуда Мохаммади, прекратить военные действия. После этого Турция начала вывод своих бронетанковых подразделений с территории Ирака. ДПК осталась в одиночестве⁷³.

Оджалан продолжал умело играть на противоречиях между ведущими курдскими организациями Северного Ирака. Используя властные амбиции лидера ПСК Джалала Талабани, он сумел подключить его организацию к борьбе против ДПК. С середины сентября 1997 года поступают сообщения о совместных операциях отрядов ПСК и РПК против ДПК⁷⁴.

В 1997 году Турция больше не решилась проводить бессмысленные дорогостоящие военные акции на территории Ирака. В тот год обе стороны понесли тяжелые потери. Анкара задействовала в операциях в общей сложности 100 тысяч человек, истратила множество бюджетных средств, но никакого результата не добилась⁷⁵. РПК понесла потери в 900 человек и не только вновь устояла под напором превосходящих сил противника, но и смогла перенести свою активность на черноморское побережье в районы городов Трабзон и Самсон, а также на берега Средиземного моря в районы Искандера и Анталии⁷⁶.

Постепенно в среде турецкого политического истэблишмента зрело понимание необходимости поиска новых путей для решения курдской проблемы, но эти пути также должны были быть исключительно силовыми. Отступать или сдаваться Турция намерена не была - слишком много сил и средств было затрачено ею на борьбу с РПК. Помимо вооруженного

и- 141 -

административного прессинга, Анкара стала активно «раскручивать» идею «курдского терроризма». Данные пропагандистские меры были призваны подорвать престиж РПК в широких слоях курдской и мировой общественности. Однако Турцией был достигнут лишь локальный результат, большинство людей настороженно относилось к подобным заявлением турецкой прессы, тем более что конкретных доказательств, причастности именно РПК к террористическим актам, у правоохранительных органов

77

Турции на руках не было . Все домыслы базировались на косвенных уликах и предположениях. Так, например, 15 декабря 1997 года в Турции был взорван рейсовый автобус. Сразу же возникла версия «курдского следа», однако доказательств не было. Даже если данный террористический акт и был совершен какие-то курдами, то факты причастности к нему РПК полностью отсутствовали . Нередко в проведении подобных акций были задействованы бывшие члены РПК, отколовшиеся от организации по конъюнктурным, или же идеологическим соображениям. Так, в терроризме подозревалась, отошедшая от РПК группа боевиков, под командованием бывшей жены Оджалана Кезире и ряд других неконтролируемых никем курдских группировок⁷⁹. Касался проблемы «курдского экстремизма» и сам Оджалан. В интервью корреспонденту «Независимой» газеты Реутову, лидер РПК сказал, что его партия намерена перенести свою борьбу в города. Неправильно понятый корреспондентом, Оджалан сказал, что методы алжирских экстремистов и прочих террористических организаций для его партии неприемлемы, поскольку серьезным образом вредят ее имиджу - организации национально-освободительной, борющейся за соблюдение права народов на самоопределение⁸⁰. То есть терроризм не соответствовал идеологической концепции РПК, ее представлениям о методах борьбы. Оговоримся еще раз, ни одного случая причастности РПК к террористическим акциям в турецких городах и населенных пунктах доказано не было. Косвенным подтверждением этому может служить заявление

- 142 -

генерального прокурора Германии Кая Нема. Представитель немецкого правосудия сказал, что Бонн с 1998 года не рассматривает более РПК как террористическую организацию, а деятельность этой партии в ФРГ была запрещена не вследствие участия последней в массовых убийствах, поджогах и т.д., а вследствие того, что в 1992 году она создавала слишком много проблем для немецкой полиции, постоянно вступая с ней в конфликты⁸¹. Кстати сказать, на процессе 1999 года против Оджалана, опять-таки, не удалось выдвинуть прямого обвинение в терроризме. Прокуроры вынуждены

S'y '

были сосредоточиться на «сепаратизме» лидера РПК .

1998 год можно назвать годом «коренного перелома» в геополитической ситуации в ближневосточном регионе. Этот перелом не мог не сказаться и на международном статусе РПК. Партия попала в очень сложное положение. Предпосылками к этому стали, во-первых, договор о стратегическом партнерстве между Израилем и Турцией, заключенный ранее под эгидой США, а, во-вторых, активность Вашингтона по расколу, и без того непрочного, союза между РПК и ПСК.

К началу 1998 года РПК имела достаточно сильные позиции в различных районах Юго-Восточной Анатолии, а в районе Батан партизаны вообще

8 3

чувствовали себя в полной безопасности . По всей видимости, турецкое руководство пребывало в некоторой растерянности по данному вопросу. Все усилия, направленные на силовое решение проблемы РПК с 1995 по 1997 годы, оказались несостоятельными. И 1998 год также начался под знаком подготовки новых широкомасштабных операций против Рабочей партии Курдистана. Анкара приступила к массовым закупкам новейших вооружений. В арсенале группировок, воюющих против РПК, появились вертолеты «Апач» и «Кобра», российская «Черная акула» и танки «Аллигатор». Вдобавок, Анкара подключила к этому процессу своего нового стратегического партнера - Тель-Авив. У Израиля были закуплены противоракетные системы для вертолетов и системы термолазерног

о- 143 -

наведения для танков. Благодаря такому вооружению одна боевая машина могла контролировать, стоя на высоте, участок в несколько десятков квадратных километров, что давало ей неоспоримые преимущества в войне против партизанских отрядов на равнине⁸⁴.

Также 1998 год начался с очередного международного скандала по курдской проблеме. Из-за притеснений турецких военных начался массовый исход курдов в страны Западной Европы. С июля 1997 года и по начало января 1998 в Италию нелегальным путем переправилось более трех тысяч курдских беженцев. Кроме того, к этому людскому потоку вскоре прибавился и еще один - из Северного Ирака. Итальянские власти оказались абсолютно не готовы к приему такого количества вынужденных переселенцев, и это

ОС

повлекло за собой серьезный кризис в отношениях между Анкарой и Римом .

Турецкие власти заявили, что беженцы покидают свои жилища под

86

давлением, оказываемым на них РПК . Представители ФНОК в Европе, напротив, обвинили Анкару в применении жестких мер против турецких курдов, которые спровоцировали их исход в Европу⁸⁷. Проблема скоро вышла на общеевропейский уровень, она обсуждалась на встрече глав полицейских ведомств Италии, Франции, Австрии, Германии, Бельгии, Голландии и Турции. Беженцы, используя Италию в качестве перевалочного пункта, рассасывались потом по всей территории Европы. Позже выяснилось, что каждый из них заплатил по три тысячи долларов зато, чтобы переправиться в

о о

Старый свет . Массовый отток курдских беженцев из юго-восточных районов Турции и из Северного Ирака лишний раз подтверждал, что Турция с начала 1998 года готовилась к новым карательным акциям против курдского населения, поддерживающего РПК. Вскоре последовали новые бомбардировки баз организации на Севере Ирака (что, однако опровергалось официальной турецкой пропагандой) и столкновения между войсками и курдскими партизанскими отрядами на Юго-востоке. Также турецкие власти прибегли к репрессиям против Партии народной демократии (ПНД),

- 144-

считающейся официальным представительством РПК на локальном уровне. Партии было предъявлено обвинение в связях с мятежниками, а в качестве доказательств привлеклись, найденные в офисах партии, печатные материалы

Ort

и календари, содержащие «сепаратистские идеи» . ПНД поплатилась за то, что выступала с призывом прекратить войну, предоставить курдам элементарные гражданские и политические права, а также прекратить геноцид курдского этноса. То есть все предвещало развитие событий по стандартному многолетнему сценарию с традиционными бессмысленными вторжениями в Ирак, выселением курдских деревень, репрессиями против правозащитников и т.д. Однако в дело вступила «высокая» дипломатия. С ее помощью Анкаре удалось переломить геополитическую ситуацию в свою пользу.

С заключением стратегического союза между Турцией и Тель-Авивом Дамаск попал в очень сложную ситуацию. Раньше его политические оппоненты противодействовали режиму Хафеза Асада по одиночке, теперь же Дамаск попадал под двойной прессинг, координирующих свои усилия, Турции и Израиля. Вдобавок, Сирия все больше и больше нуждалась в налаживании взаимовыгодного сотрудничества с Западом, путь к которому лежал через укрепление контактов с США и его региональными союзниками.

Осенью 1998 года разразился очередной кризис в отношениях между Сирией и Турцией. Анкара вновь предъявила Дамаску претензии по водным и территориальным проблемам, а также потребовала от режима Асада прекратить поддержку курдских повстанцев Юго-Восточной Анатолии и выдворить их лидера Оджалана с территории Сирийской арабской республики. В противном случае Анкара угрожала Дамаску войной. Ультиматум, подкрепленный вполне реальной силой, возымел действие. Конечно же, Турция вряд ли решилась бы на полномасштабные боевые действия против Сирии, но весь комплекс внешнеполитических обстоятельств способствовал тому, что Хафез Асад вынужден был уступит

ь- 145 -

прямому давлению. Сирийское руководство заявило о прекращении всякой поддержки РПК и выдворении ее лидера с территории своей страны⁹⁰. По инициативе Дамаска началось последнее путешествие Оджалана по миру, в конце которого он, оказавшись в Кении, был арестован турецкими спецслужбами.

Вторым ощутимым ударом по региональному положению РПК стали заключенные осенью 1998 года так называемые Вашингтонские соглашения между ПСК и ДПК. В течение последних шести лет американские дипломаты вели активную работу по примирению позиций обоих лидеров курдского движения в Ираке. Посредством этого американская дипломатия пыталась добиться двух целей, во-первых, создать единый оппозиционный багдадскому режиму, фронт, а, во-вторых, оказать помощь своему союзнику по НАТО - Турции, подорвав региональные позиции РПК. Усилия американской администрации увенчались подписанием соответствующего документа между Масудом Барзани и Джалалом Талабани в задании госдепартамента США. Важнейшим пунктом договора явилось согласие сторон жестко противодействовать любым попыткам Рабочей партии Курдистана атаковать цели на территории Турции⁹¹. Вашингтонские соглашения вступили в силу не сразу, поскольку полностью примирить в короткие сроки между собой двух лидеров, фактически, феодальных кланов не представлялось возможным. Но они заложили основу того, что ведущие курдские организации Северного Ирака через несколько лет выступили в единой коалиции против Рабочей партии Курдистана. РПК потеряла своего последнего, пусть и весьма непостоянного, союзника в регионе. Отныне организация Оджалана, лишившись международной поддержки, вынуждена была пересмотреть и свою идеологическую, и политическую концепцию. Председатель партии же потерял возможность эффективно организовывать деятельность своего движения, так как колесил по миру в поисках убежища. Сначала он прибыл в Россию, но Москва не пожелала долго принимать у себя

- 146 -

лидера курдских повстанцев, поскольку опасалась обвинений в поддержке «международного терроризма»⁹². 27 ноября 1998 года в день рождения РПК лидер партии был взят под стражу в Италии, что дало мировым средствам массовой информации почву для рассуждений о том, кто станет приемником Оджалана на посту председателя партии. Среди наиболее вероятных кандидатур назывались имена брата Оджалана Османа, его ближайшего помощника Мурада Карабеляна и, разумеется, Джамиля Байика⁹³. Однако Рим не решился передавать основателя РПК в руки турецких властей, хотя он и был заявлен Турцией в международный розыск по обвинению в терроризме⁹⁴. Партия переживала, наверное, наиболее трудный момент в своей истории. Для продолжения борьбы требовалась максимальная консолидация всех организационных ресурсов РПК.

Тяжелым ударом стало для партии известие об аресте лидера РПК в Кении, куда ему помогли переправиться греческие спецслужбы, и где располагалась обширная резидентура ЦРУ⁹⁵. Отныне РПК вынуждена была активизировать работу по предотвращению раскола в своих рядах и по выработке новой программы действий в условиях потери единоначалия. Начинался новый этап в борьбе РПК за национальные права своего народа

.- 147 -

3.2. Отношения РПК с СССР и Россией.

История взаимоотношений между РПК и Российским государством - вопрос достаточно сложный и весьма интересный. Множество газетных публикаций, появившихся в отечественной печати в период между 1993 и 1999 годами, подогревали к данной проблематике исследовательский интерес. По большей части, статьи в ведущих периодических изданиях, освящающие деятельность РПК, доводили до сведения читателя официальную позицию Анкары и ее геополитических союзников: РПК - партия террористов, Оджалан - лидер экстремистов¹. Однако не стоит, как это сейчас модно, обвинять журналистов в верхоглядстве и невежестве. Они основывали свои выводы на сообщениях иностранных средств массовой информации, которые и придерживались вышеприведенной точки зрения. Требовать от журналистов глубокого всестороннего изучения курдской проблемы в Турции, по меньшей мере, не умно, это не их обязанность, а обязанность ученых: историков и политологов.

Следует отметить неоценимую заслугу отечественной журналистики в освящении перипетий вооруженной борьбы РПК против Анкары, а также то, что именно она первая подняла вопрос о взаимоотношениях РПК с СССР и Россией. Собственно говоря, именно российские сотрудники средств массовой информации поставили проблему о возможной связи РПК с советским, а позже российским руководством. Однако они, как мы уже говорили, не вдаваясь глубоко в предмет исследования, основывали свои выводы на голых, ничем не подтвержденных, домыслах. Главный из которых был таков - РПК получала до 1991 года помощь от СССР, а Оджалан был, чуть ли, не выпускником московских разведучилищ². В основе их рассуждений лежали нехитрые умозаключения, базирующиеся на расхожих околонаучных штампах. Раз РПК была партией рабочих и выбрала свой идеологией марксизм, то и путь ее лежал прямо в объятия Советского Союза и всего соцлагеря. Тогда считалось, что Москва помогала буквально всем

- 148 -

партиям и движениям, заявившим, что они являются приверженцами «дела Ленина». В принципе, теоретически, представители РПК могли иметь и прямые контакты с советскими военными и представителями спецслужб в период пребывания Оджалана в Ливане в долине Бекаа. Однако точных сведений об этом нет. Кстати сказать, российские журналисты оказались в плену этого заблуждения точно так же, как в плену его оказался, несколько ранее, сам лидер и основатель РПК, который объявил о своей солидарности с социалистическим лагерем, всерьез рассчитывая на материальную и политическою помощь его движению со стороны СССР.

Итак, для начала ретроспективно обрисуем историю взаимоотношений СССР и курдского народа. Впервые серьезным образом СССР решил использовать курдскую проблему для достижения своих стратегических интересов в 1946 году, когда на контролируемой советскими войсками территории Ирана было создано первое и единственное в новейшей истории Ближнего Востока независимое курдское государство³. Однако так называемая Мехабадская республика не смогла долго просуществовать. Из-за международного нажима СССР вынужден был вывести свои войска с территории Ирана, поскольку в то время не желал кардинально портить отношения с Западом. Причиной этому была серьезная заинтересованность Москвы в получении международных кредитов для восстановления разрушенной войной экономики. После того, как советская армия покинула пределы Ирана, курдское государство перестало существовать. В следующий раз советское руководство попыталось разыграть курдскую карту уже в начале «Холодной войны» в 1946 году. Тогда в том же Мехабаде была создана Демократическая партия Курдистана под руководством легендарного Мустафы Барзани. С созданием этой организации открылся новый длительный этап «баразанийских войн» иракских курдов против проанглийского шахского режима. До этого Барзани организовал восстание курдов в 1932 году и инициировал первый этап войны своего народа проти

в- 149-

Багдада 1944 - 1945 годов. Москва оказывала поддержку национальному движению иракских курдов вплоть до тех пор, пока в 1968 году к власти в Ираке не пришла Партия арабского социалистического возрождения (БААС)⁴ во главе с Ахмедом Хасаном аль-Бакром и Саддамом Хусейном. БААС свергла режим генерала Абдель Керима Касема и объявила курс на сотрудничество с Советским Союзом. В Москве решили, что надобность в разжигании очага курдского сепаратизма отпала, так как у власти в Ираке теперь находится союзный СССР режим.

Пожалуй, после победы в Ираке БААС Москва более не проявляла особенной политической активности в курдском вопросе вообще. А что касается проблемы турецких курдов, то к ней СССР, а после и Россия всегда относились с прохладцей. Дело тут, по всей видимости, во-первых, в тех особых отношениях, которые связывали Москву и Анкару на протяжении всей новейшей истории, а, во-вторых, во временном факторе. Турция, несмотря на то, что являлась стратегическим союзником Запада, а позже и членом НАТО, всегда строила собственную внешнюю политику с учетом своего геополитического положения. И даже в самые критические моменты своей истории всегда старалась поддерживать нормальные отношения с СССР. Так, на первой своей пресс-конференции новый глава Турецкой республики генерал Кенан Эврен поспешил пообещать, что его руководство будет поддерживать хорошие отношения с Москвой⁵.

Нельзя сбрасывать со счетов серьезную экономическую заинтересованность Турции в поставках советского газа. В 1987 году Москва поставляла газ на турецкие теплоэлектростанции близ болгарской границы, затем на нефтехимические заводы Измита и в район Амбарлы⁶. Позже сотрудничество между двумя странами в этой области продолжало расширяться. Одним словом ни Анкара, ни Москва не хотели в тот период времени портить свои отношения до конца.

- 150-

Но возникает вопрос - почему СССР все-таки не решился на перспективное использование такого серьезного геополитического козыря, коим являлась деятельность РПК в Турции? И почему его решился использовать стратегический союзник СССР Дамаск? Ведь умело разыгрывая «курдскую карту» советское руководство могло напрямую оказывать воздействие на принятие Анкарой важных политических решений, что и доказала, кстати, курдская политика сирийского президента. А ведь СССР имел по сравнению с Сирией одно неоспоримое преимущество - подвергать Москву какому-либо давлению, как это было в случае с Дамаском, Турция была бы попросту не в состоянии. Неужели советское руководство не понимало какие политические дивиденды оно получает, налаживая контакты с Рабочей партией Курдистана? Скорее всего, понимало и в этой связи достаточно пристально отслеживало во второй половине 80-х борьбу курдов против Анкары. Свидетельством этому могут служить уже упоминавшиеся мной Специальные бюллетени, составлявшиеся Академией наук СССР и имевшие гриф ДСП - «Для служебного пользования»⁷. Данные издания попадали в первую очередь в руки сотрудников Комитета государственной безопасности (КГБ), и сотрудников прочих разведструктур советского государства, курирующих турецкий объект. Бюллетени выходили регулярно и всесторонне освящали проблему. Так, например, в рамках данных изданий публиковались не только сведения по текущему состоянию курдского вопроса в Турции, но и целые исторические монографии, достаточно глубоко освещающие историю проблемы⁸. В международном отделе ЦК КПСС также пытались более пристально изучать курдский вопрос, в связи с чем первый заместитель заведующего отделом Карен Нерсесович Брутенц даже подготовил докладную записку в ЦК по курдскому вопросу⁹. Однако записка эта осталась без внимания высших государственных чинов СССР. Почему? Вмешался, так называемый, временной фактор. Поясним. РПК стала активно привлекать к себе внимание мирового сообщества со второй половины 80-х

,-151-

то есть с началом вооруженной борьбы. До этого деятельность партии несколько терялась на фоне общей сложной внутриполитической ситуации в Турции. РПК пока еще не стала влиятельной силой в регионе, и из-за рубежа Турции сложно было отличить ее деятельность от деятельности множества исламистских и левацких организаций, с коими в тот период боролась Анкара. До поры до времени и Москва не видела в РПК солидного регионального партнера, не считая нужным осложнять из-за нее отношения со своим ближайшим соседом. Отметим, что в тот период времени СССР стал уже тяготиться оказанием помощи различным «антиамериканским» движением по всему миру и рассматривал варианты улучшения отношений с «капиталистическим лагерем». Советское руководство отныне было больше озабочено решением внутриполитических проблем, нежели активизацией своей внешней политики. По этим причинам отечественное разведсообщество и структуры, курирующие внешнеполитическую проблематику, в то время неправильно оценивали огромный потенциал, который был заложен в действиях РПК, в ее пропаганде и политике.

Присматриваться к Рабочей партии Курдистана Москва стала с начала 90-х годов, когда курдская проблема в Турции переросла рамки одного государства и стала проблемой регионального уровня. Деятельность же РПК будоражила отныне общественное мнение во многих странах мира. Однако, как говориться, «поезд ушел», ослабленная борьбой против самой себя, «обновленная» Россия более не была в состоянии оказывать активное воздействие на процессы, протекающие в ближневосточном регионе. Ее присутствие там являлось исключительно номинальным, поскольку «прозападный» внешнеполитический курс российского руководства, олицетворением которого стало Министерство иностранных дел под руководством Козырева, не давал Москве более возможности проводить самостоятельную политическую линию.

- 152 -

Однако полностью абстрагироваться от курдской проблематики Россия не могла. Дело в том, что на территории бывшего Советского Союза проживало большое количество курдов, многие из которых были включены в орбиту деятельности РПК. Как уже говорилось ранее, в России курдской диаспорой издавались журналы и газеты, регулярно проводились митинги в поддержку действий Рабочей партии Курдистана и т.д¹⁰. Одним словом, курды Российской федерации всячески пыталась привлечь к своим проблемам внимание официальных властей. Но российское руководство долгое время не могло определиться со своим отношением к курдскому вопросу. С одной стороны полностью игнорировать претензии и требования отечественных курдов Москва не могла, а с другой «прозападная» линия ее внешней политики побуждала отечественных чиновников на официальном уровне принимать сторону Турции, которая также была частью западного мира.

На протяжении 1993 - 1994 годов Россия выдерживала вышеозначенную нами линию. Так в начале 1994 года руководство страны позволило провести в Москве свою конференцию, посвященную курдской проблематике. Зорко следящие за всем, что хоть как-нибудь относиться к проблеме РПК, турецкие службы безопасности тут же выразили неудовольствие этим фактом. В этой связи, на встрече министров внутренних дел Турции и России 31 февраля 1994 года в Стамбуле глава МВД Турецкой республики выразил озабоченность своему коллеге из России. А несколько ранее газета «Хюрриет» сообщила о том, что гражданские самолеты России и Украины сдаются в аренду РПК для транспортировки боевиков. Жестом «доброй воли» в отношении Турции со стороны России стала договоренность о поставках Анкаре бронетехники и современного артиллерийского вооружения. Озабоченность этим фактом выразил уже Комитет народа Курдистана, который заявил, что российское оружие будет использоваться турками против курдов

.- 153 -

Однако при всем при этом руководство РПК культивировало в среде курдской общественности уважительное отношение к России. Так в ноябре 1994 года представитель Фронта национального освобождения Курдистана в СНГ Ахмед Дере на пресс-конференции в Москве призвал Россию взять на себя роль посредника в курдско-турецком конфликте. Видимо, Оджалан все еще желал видеть Россию в числе своих стратегических партнеров. Но Россия не могла пока проявлять к РПК никакого видимого интереса, будучи заложником собственной внешнеполитической линии.

Видные же члены курдской диаспоры России продолжали изыскивать латентные возможности для привлечения к курдской проблематике внимания политического истэблишмента Российской федерации. Поскольку контакты в этой связи с МИД и другими официальными структурами не приносили никакого результата, курды стали действовать через Федеральное собрание, а точнее через Государственную Думу. На тот момент в высшем законодательном органе России были широко представлены группы депутатов, которые использовали в своих предвыборных кампаниях «антизападные» лозунги, а также постоянно эксплуатировали идею диверсификации внешнеполитических связей Советского Союза. К ним относились в первую очередь думские фракции ЛДПР и КПРФ, которые в большей степени строили свою идеологическую доктрину на антиамериканской риторике. В этой связи идея защиты национальных прав курдского народа в Турции как нельзя лучше укладывалась в рамки их внешнеполитических программ, и ЛДПР, и КПРФ стали периодически заострять внимание российского руководства на проблеме РПК и положении с правами человека в Турции.

К началу 1995 года в российской политической элите наблюдается определенное расхождение позиций по курдскому вопросу. Официальная Москва придерживалась той линии, которую озвучивали США и Турция, а депутаты Думы заявляли о необходимости признания за турецкими курдами

- 154 -

их национальных прав. В феврале 1995 года директор ФСК Степашин посетил с визитом Анкару. В ходе визита он, со свойственной ему прямолинейностью, заявил относительно проблемы РПК, что Россия против деятельности на ее территории «террористических организаций», и дал обещание туркам по возвращению на родину «разобраться» с Курдским домом в Москве. МИД в своих высказываниях был более гибок. Например, в конце февраля того же года директор департамента информации и печати Министерства иностранных дел Российской федерации Григорий Карасин, комментируя ход операции турецких войск против РПК на территории Ирака, заявил, что Россия рассматривает курдский вопрос в Турции исключительно как внутренне дело Анкары, и исходит в подходе к данным проблемам из принципа сохранения территориальной целостности государств Ближнего Востока. Высшее российское руководство в лице премьер-министра Черномырдина, также как и МИД, заверяло Турцию, что Россия не поддерживала, и не будет поддерживать действия курдских повстанцев. Однако в конце 1995 года произошел неожиданный поворот в отношении руководителей РФ к курдской проблеме в Турции. В конце октября комитет Госдумы по вопросам геополитики обратился к президенту России Ельцину с просьбой разрешить проведение на территории России заседания Парламента Курдистана в изгнании. Данная инициатива внесла серьезный раскол в российскую властную элиту. После того как представитель МИД Турции О. Акбель потребовал от России не допустить проведения на ее территории сессии курдского парламента, МИД РФ поспешил осудить действия нижней палаты Федерального собрания. Последнее слово оказалось, как всегда, за главой государства. Президент Ельцин, недолго подумав, высказался за проведение заседания Парламента Курдистана в изгнании в России. В результате чего, курдские депутаты вновь заявили о том, что видят в России своего стратегического союзника, а потерпевший крупное поражение МИД поспешил отмежеваться от решения президента, и предпочел почему-т

о- 155 -

сделать это публично. Трудно теперь сказать, чем руководствовался, глава Российского государства, когда принял «непопулярное», с точки зрения США и Турции решение. Думается, что не последнюю роль здесь сыграл ультимативный тон обращения к российскому руководству со стороны турецкого МИД. По крайней мере, других причин вышеозначенного решения мы не находим. Впервые официальная Москва стала на сторону турецких курдов и оказала им определенную, пусть и незначительную, помощь.

В российских средствах массовой информации, так же как и в политической элите страны, мнения по курдской проблематике разделились. Одни обвиняли РПК в терроризме, торговле наркотиками и т. д., а другие подходили к данному вопросу более объективно, утверждая, что большая часть вины в эскалации напряженности в Юго-восточной Анатолии и на границе с Ираком лежит на совести Анкары. С годами проблема РПК начала интересовать российскую общественность все больше и больше. В подтверждение этого приведем некоторые цифры. Так, за 1993-1994 годы отечественные телеграфные агентства посвятили курдской проблеме в Турции не более двадцати коротких сообщений. Результат этот был повторен потом уже за один 1995 год. В 1997 и 1998 годах стали публиковаться развернутые репортажи с места событий, интервью с Оджаланом и т. д. Российские СМИ более не желали ограничиваться пересказыванием сообщений западных агентств, ситуация требовала самостоятельного освящения проблемы. Неизменно подогревался интерес к положению турецких курдов через посредство, контролируемого ЛДПР, Комитета Госдумы по вопросам геополитики, а также вследствие изменения внешнеполитической конъюнктуры. В 1999 году проблему турецких курдов вспомнили из-за натовских бомбежек Югославии, ранее она неизменно всплывала в связи с чеченской проблематикой или при обсуждении сепаратистских тенденций в бывших среднеазиатских республиках Советского Союза¹¹. Одним словом, следует отметить, что с годами меняться

- 156-

стало отношение к проблеме турецких курдов не только со стороны российской общественности, но и СМИ, и высшего руководства. Так, МИД РФ все чаще стал призывать Турцию отказаться от силового решения курдского вопроса и сосредоточить основные усилия на политическом, переговорном аспекте. С конца 1997 года представляется возможным констатировать следующий факт - Дума выработала некую совокупную позицию относительно курдско-турецких взаимоотношений. В конце декабря 1997 года представители всех ведущих фракций нижней палаты российского парламента обратились к премьеру Черномырдину с письмом, в котором настаивали на необходимости принятия со стороны России «энергичных дипломатических шагов по мирному урегулированию курдского вопроса»¹².

Связано все это было, по всей видимости, во-первых, с растущим в российском обществе пониманием того факта, что прочные союзнические отношения со странами Запада невозможны, во-вторых, с углублением патриотических настроений и, связанной с ними, убежденности, что Москва должна проводить свою самостоятельную, отличную от Запада, внешнюю политику. Однако Россия на тот момент не могла, да и не хотела портить отношения с Европой и США, тем более из-за проблемы турецких курдов.

Непонимание в среде мировой курдской общественности встретили попытки российских властей отобрать, принадлежащий курдской диаспоре России, бывший пионерский лагерь в Ярославской области. Поводом к данной акции послужили обвинения со стороны турок, что на территории данного лагеря под эгидой курдов СНГ создается база по подготовке боевиков РПК¹³. Оджалан в своем интервью корреспонденту «Независимой газеты» заявил, что причины подобных действий Москвы надо искать в ее экономической заинтересованности в сотрудничестве с Турцией, а также в подписании между двумя странами газовых контрактов на огромные суммы. В этом же интервью лидер РПК сказал, что его движение, не смотря ни на что, продолжает с симпатией относиться к России, но навязываться ей

в- 157-

друзья не собирается¹⁴. Лидер РПК говорил уже не как начинающий политик- утопист, коим он был в годы создания своей партии, а как зрелый руководитель регионального движения, имеющего серьезный вес на субконтиненте. Идеалистическое отношение к СССР, как к возможному геополитическому союзнику миновало, пришло время трезво оценить обстановку

.- 158 -

3.3.Деятельность партии в 1999 году. Изменение программных установок и стратегии борьбы.

1999 год стал переломным этапом в деятельности Рабочей партии Курдистана. Ведущая организация края понесла ряд ощутимых потерь, которые не замедлили сказаться на ее функциональных возможностях. Тяжелым ударом по РПК стал февральский арест лидера и основателя партии Абдуллы Оджалана, нарушилась стройная система организации, созданная в процессе упорной работы и доказавшая свою состоятельность годами борьбы с турецкими войсками¹. Помимо этого иракские курдские организации с подачи США, а также в контексте выполнения пунктов Вашингтонских соглашений, приступили к созданию единого фронта против курдов Севера. Одной из первых акций ПСК-ДПК стало закрытие бюро РПК в Сулеймании². Одновременно с этим турецкие спецслужбы, развивая успех, обрушились на прокурдски ориентированные организации в самой Турции. Последовали аресты актива Партии народной демократии во главе с ее лидером Мурадом Бозлаком. Генеральный прокурор турецкой республики Вурал Соваш обвинил членов ПНД в связях с сепаратистами³. Добавим, что все вышеописанные события происходили на фоне массированных авиаударов по базам РПК в Северном Ираке⁴. Таким образом, Анкара хотела раз и навсегда покончить с курдским сепаратизмом и установить свой тотальный контроль над всей территорией Юго-Восточной Анатолии.

Руководству Рабочей партии Курдистана стало ясно, что в этих условиях необходимо было срочно менять методику действий, слишком мощные силы теперь ополчились против их организации. В первые дни и даже недели после ареста Оджалана в рядах партийной верхушки наблюдалась совершенно очевидная паника. И это неудивительно - РПК впервые осталась без своего лидера, покачнулся краеугольный камень организационной доктрины РПК - принцип единоначалия. Паника руководства проявилась в первую очередь в непродуктивных действиях, которые попыталась предпринять организация

- 159-

для того, чтобы привлечь внимание мирового сообщества к проблемам курдов в Турции. Практически во всех европейских странах курды прибегли к акциям протеста, которые были расценены властями в лучшем случае как хулиганство, а в худшем как терроризм. Круг «вражеских» государств в отношении посольств и представительств которых проводились вышеупомянутые акции был определен достаточно быстро - Турция, Греция, Израиль⁵. Другими словами, те державы, которые обвинялись руководством РПК в причастности к аресту их лидера. Акции РПК заключались в демонстрациях и бескровных захватах диппредставительств этих государств, сопровождающихся со стороны курдов угрозами самосожжения, объявлением голодовок и т. д. Основной «удар» пришелся по греческим объектам, поскольку курды не могли простить Афинам тот факт, что Греция не согласились предоставить Оджалану политическое убежище после выдворения его с территории Сирии⁶. Главные требования, которые выдвигались участниками демонстраций, были свобода Оджалану или же справедливый суд над ним⁷. В этих выступлениях проявилась вся сила РПК и то влияние, которым она пользовалась среди курдской диаспоры Европы. Акции в защиту Оджалана, вспыхнувшие вдруг по всему Старому Свету, носили массовый характер, были хорошо организованы и закончились также внезапно, как и начались. Полиции и службы безопасности европейских стран были на гране паники - ситуация стремительно выходила из под контроля. Представитель ФНОК в СНГ Махир Валат заявил, что после ареста Оджалана борьба курдов по всему миру станет «в три раза» интенсивнее⁸. До предела атмосфера накалилась после захвата курдами отделения ООН в Женеве⁹, а также вследствие инцидента у генерального консульства Израиля в Берлине. Там сотрудники еврейских спецслужб, охранявшие консульство, открыли огонь по манифестантам, пытавшимся проникнуть на территорию вверенного им объекта. Погибло трое из «нападавших». Размах действий, инспирированных РПК в Европе, поразил Запад. Но, к сожалению, акци

и-160-

протеста дали абсолютно обратный эффект, нежели это ожидалось руководством партии. Западное общественное мнение оказалось серьезно настроено против курдского «терроризма»¹⁰. Европейский обыватель, спокойствие которого было нарушено курдами, ополчился против Оджалана.

В середине февраля в авторитетных изданиях появились предупреждения курдам вообще и РПК в частности, что они могут окончательно лишиться поддержки со стороны Евросоюза, если не откажутся от насилия в Старом Свете. «Ноес Дойчланд» и «Бильд» в один голос твердили о том, что нынешняя схема действий, выбранная руководством РПК, наименее выгодна курдам, поскольку реально подкрепляет «террористический» имидж партии, а это обстоятельство вряд ли может способствовать организации справедливого судебного процесса над лидером движения¹¹. Заявления подействовали на курдских активистов должным образом. Захваченные здания стали освобождаться, спала интенсивность акций протеста.

Руководство РПК поняло свою тактическую ошибку и попыталось по-

новому перестроить политику организации в кризисный период. «Мир» с

Европой был залогом того, что ЕС попытается оказать давление на Турцию и

принудит ее к соблюдению морально-правовых норм в отношении

арестованного лидера Рабочей партии Курдистана. В середине февраля

Швейцария потребовала от Анкары справедливого суда над Оджаланом, а

12

через несколько дней к ее призыву присоединился и Совет Европы . Глава парламентской ассамблеи СЕ лорд Рассел-Джонс выступил в качестве третейского судьи и предложил с целью урегулирования ситуации Анкаре соблюдать права человека в отношении председателя РПК, а курдам отказаться от насилия¹³.

Однако призывы ощутимого действия не возымели. Турецкие власти были полны решимости раз и навсегда покончить с Рабочей партией Курдистана. Для начала Анкара ответила отказом на просьбу о въезде в Турцию голландских адвокатов Оджалана, позже началась подготовка к очередной

-161 -

военной операции против баз РПК в Северном Ираке. В том же феврале 1999 года, во время официального визита в Анкару Тарика Азиза, последнему был предъявлен список претензий, состоящий из 45 пунктов. Суть данного документа касалась пребывания вооруженных формирований РПК на территории Ирака¹⁴. Практически одновременно последовал приказ о начале войсковой операции. Первый удар обрушился на курдов во второй декаде февраля в юго-восточных областях страны, затем операция была перенесена на территорию Ирака. Численность турецких войск, задействованных в данной акции, оценивалась поначалу в 10 тысяч человек, но позже независимые эксперты заявили о том, что по своему размаху новое наступление на РПК не уступает операциям 1997 года¹⁵. Однако расчет на быстрый успех турок вновь, как и в прошедшие годы, не оправдался. РПК в очередной раз доказала свою жизнеспособность и умение быстро реорганизовываться в кризисных условиях. Операция вновь заканчивается ничем¹⁶.

Военные действия наступательного характера сопровождались глухой обороной на политических фронтах - Турция не подпускала к организации процесса над Оджаланом близко никого, даже своих стратегических союзников. 25 февраля ЕС обратился к Анкаре с предложением во избежание процессуальных перегибов и обвинений в несоблюдении прав человека провести суд над Оджаланом под контролем международных наблюдателей. Турецкие власти встретили это предложение жесткой критикой и обвинили Европу во вмешательстве в свои внутренние дела. Вместе с тем стали обнародываваться первые показания, которые давал арестованный курдский лидер. Согласно его сведениям, РПК получала помощь от Греции, Ирана и Сербии, имелись также базы на территории Румынии. Далее сообщалась, что греческая общественность и церковь активно помогали РПК и добровольно собирали для нее финансовые средства¹⁷. Сразу бросается в глаза, что среди государств, которые оказывали помощь организации Оджалана

,- 162 -

удивительным образом не оказалось Сирии - единственной державы Ближнего Востока, которая едва ли не открыто, оказывала политическую, военную и финансовую поддержку курдским сепаратистам. В свете вышесказанного, тогдашний президент Турции Сулейман Демирель, даже потребовал от США, чтобы Вашингтон включил Афины в список государств, поддерживающих терроризм¹⁸.

Пропагандистский аппарат Турецкой республики интенсифицировал свою деятельность. Главными темами были - «курдский терроризм», наркоторговля под контролем РПК, разногласия в руководстве организации. Особенно активно муссировался вопрос о преемнике Оджалана на посту председателя партии. Турецкие СМИ пытались внедрить в массовое сознание граждан идею о том, что руководители РПК передерутся в борьбе за высший должностной пост и развал головной курдской организации Турции не за горами. В качестве преемника назывались Кани Иылмаз, представляющий интересы РПК в Европе, Джамиль Байик и многие другие. Главная турецкая газета «Миллиет» распространила сообщение об избрании на пост председателя РПК Джамиля Байика, которое тут же подхватили мировые

телеграфные агентства¹⁹. Однако, как выяснилось вскоре, это не

20

соответствовало действительности . Рабочая партия Курдистана к этому моменту уже провела предварительную работу и выработала новую организационную концепцию, более соответствующую сложившимся обстоятельствам. В марте 1999 года прошел VI чрезвычайный съезд РПК, на котором была озвучена новая схема управления организацией. Основной задачей, стоявшей перед активом РПК на съезде, было недопущение раскола и фракционности. Также как и турецкие средства массовой информации, курдское руководство полагало, что главным источником междоусобиц может стать борьба за высший должностной пост. В этой связи, чтобы пресечь «на корню» все властные претензии наиболее амбициозных лидеров РПК было принято решение вновь избрать на пост председателя партии

- 163 -

Абдуллу Оджалана. На время же отсутствия лидера, партия должна была управляться Координационным советом, состоящим из десяти наиболее видных членов организации. Также съезд постановил усилить работу по линии пропаганды идей организации за рубежом и, в особенности, в Европе, поскольку последние события, связанные с арестом лидера партии, продемонстрировали неудовлетворительный уровень этой работы. В этой связи на съезде была пересмотрена кадровая политика организации в вопросах дипломатической работы. Ранее при назначении на должность представителя организации за рубежом приоритет отдавался выходцам из Европы и СССР, как наиболее образованным, теперь же всем без исключения

членам организации предоставлялись равные возможности для получения

21

дипломатического поста . По всей видимости, этот шаг был предпринят для того, чтобы сплотить ряды партии в кризисных условиях при помощи демократизации ее внутреннего устройства. Отныне никто их курдов не чувствовал себя ущемленным в правах, все могли претендовать не только на низшие должности в партийной иерархии, но и на «интеллектуальные» посты. В контексте разрушения принципа единоначалия демократизация управления РПК пошла сама собой, поскольку никто из лидеров организации не пользовался таким непререкаемым авторитетом как Оджалан и выборность в Координационный совет должна была стать теперь неотъемлемой частью партийной жизни.

А тем временем следствие над лидером партии продолжалось, ему был предъявлен широчайший список обвинений, начиная от государственной измены и заканчивая организацией массовых убийств. Особенно часто в этом контексте в мировых средствах массовой информации стало всплывать слово «терроризм». Все началось с того, что в следующие после ареста Оджалана несколько недель по Турции прокатилась серия террористических актов. Наиболее серьезным из них стал взрыв 13 марта в одном из крупных торговых центров Стамбула, жертвами которого слали тринадцать человек²²

.- 164 -

Вскоре после этого сработало взрывное устройство у здания Еврокромиссии, тяжело ранив проходившую мимо женщину²³. Одновременно с этим в мировые СМИ просочилось заявление подписанное якобы членами РПК. В данном документе содержалось предупреждение всем туристам, собирающимся посетить в ближайшее время Турцию, что отныне Рабочая партия Курдистана намеревается развернуть боевые действия по всей территории Турецкой республики и никто из иностранцев не застрахован в этой связи от серьезнейших неприятностей. РПК призывала правительства всех европейских стран довести до сведения своих граждан это предупреждение, в противном случае, говорилось в послании, партия снимает с себя всю ответственность за возможные последствия для не прислушавшихся²⁴.

Антикурдская истерия нарастала. В начале марта 1999 года правительство Дании предупредило своих дипломатов о плане захвата курдами послов 15

9 с

стран ЕС в заложники , а в Берн и Женеву были введены войска, которые

должны были поступить в распоряжение местных сил безопасности с целью

26

предотвращения «курдских» беспорядков . Считалось само собой разумеющимся, что только РПК могла заниматься взрывами и поджогами, и это несмотря на то, что ни за один из трактов, Рабочая партия Курдистана ответственности на себя не взяла. Однако вскоре ситуация стала проясняться. 18 марта представитель ФНОК в СНГ Махир Валат заявил, что РПК не причастна ни к одной из произошедших террористических акций, а также,

27

что она собирается объявлять войну туристам и другим мирным гражданам . И действительно, вскоре ответственность за взрывы стали брать на себя никому доселе неизвестные курдские экстремистские организации, не

входящие ни в АОНК, ни в ФНОК. Среди них фигурировали «Ястребы

0 Й

Абдуллы Оджалана», «Национальная организация «Мстители» и т.д .

Вместе с тем в мировых СМИ стали раздаваться голоса в поддержку позиции курдов и даже в защиту Оджалана. Так, например, газета «Русский

- 165 -

израильтянин» заявила, что Оджалан, хотя и прибегал к радикальным действиям, но все же является представителем одной из крупнейших региональных политических организаций. Если считать его террористом, то в таком случае террористами надо было бы объявить, по мнению газеты, и Манделу, и Арафата, и Шамира с Бегиным. Основная мысль публикации сводилась к тому, что курдский лидер имеет право на полноценную защиту на процессе и не следует относиться к нему как к бандиту с большой

29

дороги . «Независима газета» от 20 марта также высказала мнение, что терроризм и война против туристов для РПК контрпродуктивны, поскольку эта организация добивается международного признания и убийство любого иностранца поставит жирный крест на этих планах³⁰.

Вместе с тем стал дискутироваться вопрос о правомочности существования такого термина как «курдский терроризм». Сомнения в том, что террор на территории Турции инспирируется РПК заронил тот факт, что в свете заявлений о начале «туристической войны» в Анталии не было введено каких-либо дополнительных мер безопасности, а усиление режима проявилось лишь в более тщательном таможенном досмотре прибывающих на курорты³¹. Неожиданно вскрылась, что называется, «экономическая» подоплека происходящего. Ряд ведущих турецких бизнесменов, контролирующих туристическую отрасль, высказали мнение в том ключе, что антикурдская кампания в СМИ была развязана исключительно конкурентами

"2 л

Турции в этой области . При этом особое внимание обращалось на то, что с появлением на мировом туристическом рынке Турции, многие бывшие курортные центры Европы стали терять свою былую популярность, а также, что среди туристического бизнеса Турции значительное место занимает именно курдский элемент³³. Однако многие телеграфные агентства продолжали публиковать информацию о том, что РПК насаждает терроризм не только в Турции, но и в регионе в целом. Какими же примерами пытались проиллюстрировать журналисты свои репортажи о курдском терроре? Он

и-166 -

интенсивно ссылались, во-первых, на сведения почерпнутые из турецкой официальной печати, во-вторых, на материалы следствия по делу Оджалана. В частности, особенно часто вспоминались следующие эпизоды. Ноябрь 1993 года - серия операций против турок в Западной Европе: погиб один человек, ранены 20. Май 1994 года - нападение на армейский автобус: убито 33 безоружных солдата. Апрель того же года - нападение на иностранных туристов: погибло двое, ранено пятнадцать человек³⁴. Помимо этого приводились статистические данные, согласно которым с 1993 по 1995 годы от рук «террористов» из РПК погибло шестеро и ранено были шестьдесят мирных граждан³⁵. На этом - все. Маловато для террористической организации. Достаточно сравнить с этой цифрой число жертв, павших от рук палестинских и баскских экстремистов за аналогичный период, чтобы понять, что деятельность РПК никаким образом не укладывается в «террористические» рамки. Это все с учетом того, что ни один случай участия именно РПК в террористических актах против мирного населения доподлинно доказан не был. Относительно гибели тридцати трех пленных турецких солдат следует сказать отдельно. Этот эпизод действительно имел место быть и отнюдь не украсил боевую историю РПК, а также биографии его непосредственных участников. Разные источники относят, то к 1993, то к 1994 годам, но описывают само событие, а также его последствия примерно одинаково³⁶. Организатором и исполнителем данной акции был невероятно популярный в те годы в Северном Курдистане полевой командир Шамдин Сакык (партийная кличка - «Беспалый Зеки»). Сакык отличался беспримерной храбростью, чем снискал себе огромный авторитет среди рядовых членов организации, а также среди турецких военных. На рубеже между 1993 и 1994 годами он захватил в плен, а позже расстрелял тридцать

ЛП

три турецких солдата . Акция эта показалось беспримерно жестокой не только в Турции, но и в самой РПК. Когда информация о деянии Сакыка дошла до центрального аппарата, идол многих простых курдов в одночасье

- 167-

лишился всех постов и званий, и был сослан в Иракский Курдистан, где долгое время находился на одной из баз РПК. Пока там в 1998 году его во время очередной войсковой операции не захватила вместе с его родным братом Арифом группа турецких командос³⁸. Реакция ЦК РПК на действия одного из свои ведущих полевых командиров не оставляет сомнения в том, что партия всячески стремилась дистанцироваться от образа «террористической» организации, постоянно навязываемого мировому общественному мнению при помощи турецких СМИ. Действительно - для чего организации, претендующей на звание «национально-освободительной» и добивающейся официального международного признания заниматься терроризмом? А тот факт, что РПК стремилась именно к международному признанию сомнения ни у кого не вызывает. Об этом свидетельствует то, что Рабочая партия Курдистана и созданный под ее эгидой Фронт национального спасения Курдистана открывали по всему миру свои представительства и вели с разной степенью успешности активнейшую дипломатическую работу. Можно ли представить себе, чтобы ХАМАС, «Амаль» или «Исламский джихад» пошли бы на подобный шаг? Думается, что нет. Ведь тот, кто действительно объявил себя экстремистом и встал на путь террора, как единственно возможного метода борьбы, не нуждается ни в каком международном признании. Такие организации пытаются извлекать выгоду из бесправного положения населения, доведенного до отчаяния политикой правящих кругов и готовых, поэтому на все. За счет этих условий вышеперечисленные организации так долго существуют и наживают свой политический капитал. Пока израильское руководство и правительства других ближневосточных государств не придут к консенсусу, экстремисты будут продолжать действовать, черпая жизненную энергию в бедственном положении собственного народа.

Но, однако, вернемся к РПК. Помимо того, что росло недоверие к созданному мировыми СМИ образу РПК, как турецкого «террориста №1»

,- 168 -

стали раздаваться голоса в пользу того, что деятельность Рабочей партии Курдистана являлась неким залогом стабильности в Турции и в регионе вообще³⁹. И, действительно, будучи главной курдской организацией Северного Курдистана, партия держала под своим контролем множество экстремистских левацких молодежных объединений Турции, которые как раз и были склонны к терроризму. Арест Оджалана спровоцировал волну радикализма по всей республике, и никто из международных экспертов не брался предсказать, к каким последствиям приведет возможный разгром турецкими спецслужбами РПК. В этой связи все настойчивее последовали призывы мировой прогрессивной общественности к Анкаре провести справедливый судебный процесс над лидером и основателем РПК. Хотя Турция и продолжала игнорировать все призывы и просьбы международного сообщества, в руках Европы, которая одна из первых потребовала соблюдения прав человека в отношении председателя РПК, был весьма весомый аргумент - Анкара в тот период достаточно активно проявляла стремление вступить в ЕС, поэтому в стране с 1984 года действовал мораторий на смертную казнь. Международные обозреватели, в этой связи, высказывали точку зрения, что Анкара вынуждена, будет все-таки считаться с мнением Евросоюза⁴⁰. На это же рассчитывали и адвокаты Оджалана, которые акцентировали внимание мировой общественности на том, что в отношении их подзащитного продолжают нарушаются права человека. Так, во второй декаде марта 1999 года, один из адвокатов курдского лидера Бритта Боллер подала в Европейский суд по правам человека иск на турецкое руководство, в котором заявляла, что Оджалану грозит смертная казнь, а это противоречит нормам европейского права⁴¹. В ответ Анкара в очередной раз высказалась против присутствия на предстоящем процессе адвокатов из Европы⁴². И неудивительно - организация суда над курдским лидером была достаточно щекотливой процедурой. С одной стороны - Анкара должна была действовать с учетом настроений значительной части турецкой

-169-

общественности, требовавшей смертной казни лидеру мятежной РПК, с другой - необходимо было принимать в расчет мнение Европейского союза и прогрессивной мировой общественности. Присутствие на суде, поэтому, образованных адвокатов из Европы было крайне нежелательно. Они были в меньшей степени зависимы от воли организаторов процесса, нежели местные юристы, а их действия могли пустить течение процесса в неприемлемое для Анкары русло. Однако пока дело не дошло до официального вынесения приговора лидеру РПК, Анкара пыталась выиграть время и нанести как можно большее количество ощутимых ударов курдским сепаратистам, которые бы окончательно свели бы на нет их деятельность. В этом контексте официальные турецкие власти усиливали административный и военный прессинг на РПК, а также оказали давление на те государства, которые с их точки зрения, благоволили курдскому движению. Во второй половине марта 1999 года турецкие силы государственной безопасности запретили празднование езидистского Нового года — праздника Навруз⁴³. Многие курды не последовали указаниям турецкой администрации и решились отметить свой национальный праздник. Санкции последовали незамедлительно - в Газиантапе полицией за участие в Наврузе было арестовано семьдесят пять человек, в Стамбуле - тридцать пять⁴⁴. Анкара продолжала действовать со свойственной ей прямолинейностью, одержимая одной единственной идеей - в кратчайшие сроки и любой ценой подавить очаг курдского сепаратизма. И, как это было ранее не раз, активность турецких властей породила новую волну курдского сопротивления под руководством РПК. Вновь сводки мировых информационных и телеграфных агентств запестрели сообщениями о столкновениях между регулярными частями турецкой армии и отрядами повстанцев в Юго-восточной Анатолии⁴⁵. Но на этот раз западное общество не осталось глухим к событиям в Турции. Причиной этого стали изменившиеся геополитические реалии. В марте 1999 года натовский контингент на Балканах нанес свой первый авиационный удар по территори

и- 170 -

Югославии. С этого момента мировое общественное мнение оказалось четко разделенным на поддерживающих акции Северо-Атлантического альянса и на тех, кто их категорически осуждал. Те, кто осуждал, не могли не вспомнить о курдской проблематике. НАТО, выступая в защиту косовских албанцев, полностью игнорировал требования курдов о признании их законных прав. Тем самым проамериканский блок четко демонстрировал пресловутые «двойные стандарты». Оппоненты альянса постоянно напоминали миру об этом факте, замечая, что Западу следовало бы придерживаться принципиальной позиции не только по албанскому, но и по курдскому вопросам. В особенности акцентировали на этом внимание левые французские издания и российский МИД, которые напоминали о том, что под аккомпанемент натовских бомбардировок Белграда, курды в Турции продолжают нещадно уничтожаться. В подтверждение этого факта интенсифицировались столкновения между повстанцами и турецкими войсками в Батмане и Диярбакыре, а также началась новая войсковая операция против РПК в Северном Ираке⁴⁶.

На этом фоне открылся, и практически сразу достиг своей кульминации процесс над лидером и основателем ведущей повстанческой организации Турецкого Курдистана Абдуллой Оджаланом. Этой кульминацией по праву можно считать защитную речь председателя РПК, которую тот произнес 31 мая. Речь эта, ставшая точкой отсчета новой партийной стратегии, многими была интерпретирована как предательство лидером РПК интересов своего движения. Причиной этого стало то, что Оджалан в начале своего выступления заявил о своей готовности прекратить вооруженное сопротивление РПК в обмен на сохранение ему жизни⁴⁷. Однако, как выяснилось позже, эта трактовка событий, произошедших 31 мая в суде Государственной безопасности Турции, была неверна. Да, Оджалан просил сохранить ему жизнь, но не в обмен на «прекращение насилия», он просто говорил о том, что РПК готова в очередной раз дать Анкаре шанс на мирное

- 171 -

урегулирование курдского вопроса и временно прекратить в одностороннем порядке ведение боевых действий, как она это делала в 1993 и 1994 годах. Конечно же, эмоциональный фактор - страх за свою жизнь - в выступлении курдского лидера бесспорно присутствовал, но также там присутствовали результаты размышлений, базировавшихся на основе опыта борьбы его организации, накопленного в период с 1984 по 1999 годы. Речь Оджалана, тем не менее, была поначалу воспринята с недоумением и внутри самой РПК. 1 июня в мировые СМИ просочилось сообщение, что ряд ведущих представителей РПК заявили, что будут игнорировать все призывы и распоряжения своего лидера, поскольку они могут быть получены путем

до

давления на него со стороны «тюремщиков» . Однако буквально через сутки все разногласия в партии были устранены, и организация выступила с сенсационным заявлением, озвучившим новую позицию руководства РПК. Отныне партия заявляла, что отказывается от ведения боевых действий и более не рассматривает достижение национальной независимости в качестве главной цели своей борьбы. Теперь она, согласно сообщениям мировых СМИ, стремиться лишь к реализации идеи приобретения курдами национальной автономии в рамках Турецкой республики⁴⁹. Распоряжения руководителя РПК, даже исходящие из турецких застенков, продолжали неукоснительно соблюдаться. В данном контексте самое время коснуться главного вопроса параграфа - проблемы изменения партийной стратегии.

Поворот магистральной линии партии в направлении поэтапного примирения с Анкарой, как уже говорилось ранее, не был скоропалительным. В руководстве организацией давно обсуждался вопрос изменения стратегии деятельности. И дело тут было в том, что год от года становился все более и более очевидным факт - Турция не собиралась ни при каких условиях предоставлять самостоятельность курдским вилайетам, а внутренний ресурс для продолжения этой борьбы у РПК был уже практически полностью исчерпан. Арест Оджалана не стал причиной изменения идеологической

и- 172 -

политической линии партии, он был лишь поводом, а также несколько ускорил данные тенденции. Согласно сведениям, приведенным на процессе 1999 года самим Оджаланом, РПК взяла курс на автономию в составе Турции с 1993 года, то есть со времени первого объявления о прекращении огня в одностороннем порядке⁵⁰. Однако, как нам представляется, это утверждение не совсем верно, поскольку в выступлениях и интервью для курдских средств массовой информации, последовавших после 1993 года, председатель РПК продолжал однозначно говорить о том, что его партия борется исключительно за достижение независимости Турецкого Курдистана⁵¹. Вероятно, в 1993 году могла возникнуть сама идея изменения в перспективе стратегии борьбы, но говорить о том, что она стала доминирующей с 1993 года преждевременно. Вплоть до 1999 года мировые СМИ не могли определиться с тем, как им характеризовать РПК, как сепаратистское, или же как исключительно национального движения. Примерно с 1997 года разные сводки по-разному оценивают цели борьбы РПК, одни сообщают о том, что партия борется за независимость, другие - что она пытается добиться для

с П

курдов автономии в рамках Турецкой республики . Это, с одной стороны, свидетельствует о наличии во второй половине 90-х в руководстве Рабочей партии Курдистана идеи об изменении партийной доктрины, а с другой - подтверждает, что данная идея еще не была принята в качестве стратегической. Впервые во всеуслышание лидер РПК заявил об изменении стратегии 31 мая 1999 года. И именно с этого момента следует отсчитывать начало новой эры в политической линии Рабочей партии Курдистана⁵³. Во многом именно защитная речь Оджалана на суде легла в основу измененной программы РПК, принятой на VII съезде партии во второй половине 1999 года. В этой связи представляется небезынтересным подробнее остановиться на содержании этой речи.

В начале своего выступления председатель партии дал оценку деятельности РПК за период с 1978 по 1999 годы. Согласно его мнению,

- 173 -

организация была создана группой утопистов-теоретиков, сделавших главной целью своей борьбы противостояние турецкому государству. Лозунг же о достижении национальной независимости был избран в качестве обозначения политической платформы Рабочей партии Курдистана лишь по конъюнктурным соображениям, поскольку данная идея была невероятно популярна в те годы среди этнических курдов Турции. На самом деле РПК только стремилась к привлечению внимания мировой прогрессивной общественности и турецкого руководства к возможности справедливого решения курдского вопроса. Сепаратистские тенденции вызрели в период языкового запрета и стали следствием порожденных им «беспокойства и страха» населения Юго-Восточной Анатолии.

Выскажем в этой связи авторское мнение. Как мы убедились выше, сепаратизм курдов это отнюдь не результат действия законов о введении запрета на курдский язык, он имеет гораздо более глубокие исторические и политические предпосылки, уходящие своими корнями в эпоху Мустафы Кемаля Ататюрка. И РПК, повторимся еще раз, совершенно искренне выбрала основой своей идеологической доктрины идею достижения национальной независимости. В данной части своей речи председатель партии видимо пытался подчеркнуть, что его организация была сепаратистской лишь по необходимости, а на самом деле завуалировано вела работу по укреплению территориальной целостности Турецкой республики, залогом которой являлось справедливое решение курдского вопроса. Подтверждает это наше утверждение следующая фраза, сказанная Оджаланом применительно к характеристике им деятельности своей организации: «...это далеко не сепаратизм, а серьезный шаг к единству с Турцией и турками, который поможет стране вновь стать лидером на Среднем Востоке, Кавказе и Балканах.» Спишем этот возглас на уже упоминавшейся нами «эмоциональный фактор», и попытаемся дать правильную политическую оценку высказываниям лидера РПК. А оценка может быть только одна

-- 174 -

полный и окончательный отказ от идеи национальной независимости Северного Курдистана и переориентация стратегии в направлении достижения автономии в составе Турции. Сторонников у этой идеи автономии внутри партийного руководства к этому моменту, по всей видимости, было уже немало. Другими словами, в партии исподволь уже началась подготовка к грядущему кардинальному изменению ее стратегии. Косвенным подтверждением этому может служить тот факт, что после объявления лидером смены курса, РПК не развалилась, не объявила вождя «предателем», или же «подвергшимся пыткам», а продолжала действовать практически в полном соответствии с теми указаниями, которые она получала от своего председателя из зала суда и из тюремных застенков.

Помимо отказа от идеи национальной независимости, во второй части свой речи Оджалан озвучил следующий аспект изменения партийной идеологии - отказ от социализма. Сразу заметим, что если на место идеи создания независимого курдского государства председатель РПК поставил идею достижения национальной автономии, го место социализма в идеологии РПК тоже не осталось пустовать. Курды, отказываясь от создания собственного государства и планируя основать равноправный этнический союз с Турцией, безоговорочно принимали тот строй, который существовал в Турецкой республике - капитализм и заявляли о своей приверженности демократическим принципам управления. Прошлую «еретическую» ориентацию партии на социализм лидер РПК объяснял исключительно внешнеполитическими обстоятельствами, тем, что организация стремилась заручиться помощью социалистического лагеря. Однако, как мы помним, не только и не столько эти причины лежали в основе «коммунистической» направленности партийной идеологии, они были напрямую связаны с идей национальной независимости. Попутно Оджалан подверг критике социалистическую систему вообще, заявив о том, что ее изоляционистская политика напоминает «опыт сектантов» и, что именно она стала причиной

- 175 -

коллапса всей системы. Не отрицая в принципе положительных результатов, которых добился «реальный» социализм (равноправие женщин и мужчин, охрана окружающей среды, уважение прав этнических и религиозных меньшинств и т.д.), Оджалан считал, что в целом он был лишь модным увлечением, а не социальной системой и нуждается в серьезной корректировке. Про турецких социалистов курдский лидер сказал, что они стали жертвами безыскусных обобщений и были неаккуратны на практике, имея видимо ввиду, в первую очередь собственную организацию и собственных единомышленников.

Важным моментом в новой партийной идеологии должна была теперь стать борьба за демократию демократическими методами. Авторитет демократии, считает Оджалан, зиждется на научном подходе к сфере социальных отношений и на отказе от насилия. Насилия и революция - старые методы решения социальных конфликтов, от них необходимо отказаться и стать на путь политического решения курдской проблемы в Турции. Демократическая система в состоянии принимать превентивные меры для решения каких-либо насущных внешнеполитических вопросов, не прибегая к столкновениям различных социальных групп и к другим «макиавеллистским» методам управления. В этом смысле, говорит Оджалан, превосходство западной системы управления не приходится оспаривать.

Панегирик демократии из уст председателя РПК не был, на наш взгляд, сенсацией. Лишившись внешнеполитической поддержки, Рабочая партия Курдистана вынуждена была теперь играть по тем правилам, которые предлагали ей ее многочисленные региональные оппоненты. Пространства для политического маневра в новых условиях оставалось все меньше и меньше. Спасал Оджалан на суде не только себя самого, но и свою партию, потому, что только в ее перерождении и обновлении он видел теперь спасение курдского движения в Турции и залог его дальнейшего эффективного функционирования

.- 176-

Также Оджалан дал положительную оценку роли армии в новейшей истории Турции. Он указал на то, что она по сей день является едва ли не единственным стабилизирующим элементом государственной системы и только с ее помощью можно поддерживать законность и правопорядок, а также соблюдать принцип отделения религии от государства. Одним словом - армия это неотъемлемая часть турецкой государственности и воевать против нее - значит воевать против всей Турции, а это, в свете переориентации политической линии РПК в направлении сотрудничества с Анкарой, невозможно. В этой связи председатель Рабочей партии Курдистана заявил, что его движение должно полностью отказаться от любого насилия, аннулировать свою «сепаратистскую» программу и использовать легитимные методы борьбы за свои права. Основополагающим программным принципом РПК теперь становился принцип - «Турция - единая родина для двух народов», заменившие принцип «Независимый Курдистан». В соответствии с этим принципом руководство Рабочей партии Курдистана и должно было перестроить работу организации⁵⁴.

2 июня 1999 года руководство РПК заявило о своей солидарности с предложениями лидера движения и что оно согласно положить конец насилию в Юго-Восточной Анатолии⁵⁵. Однако сразу преступить к реализации этих решений РПК не смогло. После объявления курдами о прекращении огня в одностороннем порядке турецкие силы безопасности обрушились на их отряды с удвоенной энергией. Поступают сообщения о новых столкновениях между войсками, полицией и курдскими сепаратистами. Вновь льется кровь. 29 июня 1999 года суд Государственной безопасности Турции вынес вердикт по делу Оджалана, который мало у кого вызвал удивление - смертная казнь⁵⁶. Однако правы оказались те наблюдатели, кто говорил, что с приведением в исполнение данного приговора Анкара спешить не будет - в стране продолжал действовать мораторий на смертную казнь. Нарушить этот мораторий значило пойти

- 177 -

против рекомендаций Евросоюза. В этой связи турецкая юстиция выработала беспрецедентное решение: Оджалана приговорили к смерти, но приговор решено было не исполнять, и курдский лидер очутился за решеткой на неопределенный срок.

Но с завершением «дела Оджалана» не решена была курдская проблема. По сообщениям корреспондентов, посетивших в тот период Курдистан, экономическая, а соответственно и социальная ситуация в курдских провинциях Турции никак не улучшилась со времен начала деятельности РПК. Повсюду были нищета, неграмотность, бесправие. В диярбакырском университете крайне низкий уровень преподавания, школ и детских садов не хватает катастрофически, на низком уровне находилось и медицинское обслуживание⁵⁷. Все это было залогом того, что борьба курдов в любой момент могла разгореться с новой силой и Анкаре пришлось бы тратить на нее все новые и новые миллиарды долларов и триллионы лир, нанося непоправимый ущерб своей экономике. То есть, делая упор на силовое подавление очага курдского сепаратизма, Турция не приложила никаких усилий для экономического развития региона, лишь на время приглушив противоречия, загнав их вглубь своей государственной системы откуда они неминуемым образом вырвутся с течением времени. Удивительным было также и то, что Анкара отнюдь не собиралась «потакать» РПК и складывать оружие по ее примеру. Вплоть до конца 1999 года мировые средства массовой информации пестрели сообщениями о новых и новых столкновениях по всей территории Юго-Восточной Анатолии. Когда же отряды РПК, согласно данному руководством партии обещанию, начали покидать Турцию и перебазироваться в Северный Ирак, то боевые действия Анкара перенесла вслед за передвижениями курдских отрядов, открыв новую крупномасштабную войсковую операцию⁵⁸.

Но если Анкара не собиралась менять свою стратегию в курдском вопросе, то РПК намеревалась сделать это абсолютно серьезно. Точкой отсчета ново

й- не­политической линии партии стал VII чрезвычайный съезд РПК, прошедший в начале 2000 года. На съезде была принята новая программа, которая базировалась на следующих тезисах - отказ от насилия, прекращение боевых действий, борьба за автономию для курдов в границах турецкой республики. Однако партийный актив несколько подкорректировал рекомендации своего лидера, выработав решение, в соответствии с которым организация лишь временно приостанавливает боевые действия, но не отказывается от проведения вооруженных акций полностью⁵⁹. Вскоре ЦК РПК обнародовала свою позицию, согласно которой партия оставляет за собой право на самооборону, в связи, с чем Армия освобождения народов Курдистана была переименована в Национальные силы самообороны (HCC), а Фронт национального освобождения Курдистана - в Национально-демократический союз Курдистана (НДСК). Также на съезде была учреждена женская организация РПК «Партия рабочих женщин Курдистана»⁶⁰.

Прекратив вооруженные действия и реорганизовавшись соответствующим образом, партия стала ждать, какие ответные действия предпримет Анкара. Шансы достигнуть гражданского примирения были, тем более, что к власти в Турции тогда пришел новый президент Сезер, более лояльный нежели его предшественник Демирель. Однако Турция и на этот раз не воспользовалась предоставленной возможностью - новые операции в Северном Ираке и в Юго-Восточной Анатолии продолжились. В ответ РПК вынуждена была вновь объявить мобилизацию в свои ряды новых бойцов. Партия и без своего лидера была готова дать отпор Анкаре⁶¹. Порочный круг насилия в Северном Курдистане замкнулся, и на данный момент ни один из аналитиков и политологов не видит окончательного выхода из него.

- 179 -

Заключение.

Мировое курдское движение, его борьба за признание прав своего народа государствами и правительствами стран Ближнего Востока - явление многостороннее, требующее еще пристального изучения мировой исторической и политологической наукой. Данная работа представляет собой лишь одну из первых робких попыток отказаться от общепринятых журналистских штампов и дать правильную оценку этому явлению, показать его закономерность и систематичность.

Вооруженная борьба турецких курдов в 80-х - 90-х гг. прошлого столетия это лишь одна из граней данного общественно-политического феномена. Однако именно она привлекает в последнее время внимание мирового сообщества особенно сильно. Доказательством тому служит факт, что на данный момент деятельность любой курдской организации в любой из стран мира напрямую ассоциируется с деятельностью Рабочей партии Курдистана. Как мы видим, РПК по истечении весьма небольшого промежутка времени стала силой, способной оказывать заметное влияние не только на национальное движение своего народа, но и на региональные процессы в целом. Однако в заключении работы мы не можем ограничиться лишь голой констатацией данного факта, нам необходимо дать правильные оценки деятельности РПК, найти полагающееся для нее место в мировом историческом процессе. Рабочая партия Курдистана это не банда террористов и группа «социалистов-утопистов» с маниакальными наклонностями, это вполне зрелое политическое движение. В течение достаточно продолжительного временного промежутка РПК являлась прямым выразителем интересов и чаяний курдского народа Турции, что и обусловило ее высокую популярность среди населения Юго-Восточной Анатолии.

Появление РПК закономерно и полностью укладывается в контекст развития экономической и политической ситуации в Турецкой республике первой половины 70-х гг. XX века. Та ужасающая нищета и катастрофическо

е- не­экономическое положение в Северном Курдистане стали питательной средой для появления на региональной арене различного рода экстремистских и сепаратистских движений. Архаичная средневековая экономика, базирующаяся, порой, на натуральном укладе, неразвитая инфраструктура и система социального обеспечения населения привели к росту недовольства со стороны жителей курдских вилайетов своим «угнетенным» положением. Вдобавок, многие из них, отправляясь на заработки на «Запад», невольно сравнивали свой жизненный уровень с жизненным уровнем населения развитых районов Турции. Это служило дополнительным стимулом для «брожения умов» и подталкивало многих курдов на путь вооруженной борьбы с «угнетателями». Причины подобной вопиющей экономической отсталости юго-восточных районов страны еще требуют дополнительного изучения, однако они, скорее всего, являются следствием причин объективного характера. Гористая местность, отсутствие плодородных почв, крупных рек и т.д. сделали свое дело - основой экономики Курдистана стало кочевое скотоводство, которое и сформировало соответствующую социальную систему, во главе которой стоял тот, кто владел пастбищами и скотом - племенная аристократия. Большой удельный вес этой весьма широкой прослойки местного социума способствовал консервации архаичных порядков и обычаев. Западные районы Турции, находясь в непосредственном контакте с Европой, а через нее и с Западным миром в целом, были более восприимчивы ко всему новому, приходящему оттуда - к европейской культуре, научно-техническим достижениям и т.д. Восток же страны в связи неблагоприятным географическим положением и, прямо скажем, наплевательским отношением к нему турецкого руководства, будь то оттоманский Стамбул или ататюрковская Анкара, оказался в стороне от этой эволюционной «дороги жизни». С первой половины XX века Турция вступила в эпоху «этатизма», начался рост ее промышленности и экономики, но до восточных вилайетов руки у нового руководства так и не дошли. Для

- 181 -

этого у развивающегося государства, по всей видимости, просто не хватило сил. Восток страны приходилось на первых порах удерживать, что называется «железом и кровью», попутно прибегая к политике консервации старых порядков, с предоставлением земельным ara, беям и племенной элите значительных льгот и привилегий. Контроль над аристократией давал властям возможность контролировать и население. В этом контексте, видимо, следует рассматривать концепцию курдских ученых о целенаправленном сдерживании властями экономического роста курдских вилайетов с целью сохранения там тотального турецкого присутствия. Однако, на наш взгляд, имела место не продуманная политическая линия Анкары, а элементарная неэффективность управления, порожденная нестабильностью всей государственной системы Турции. Хаос, царивший в Республике во второй половине прошедшего столетия, как нельзя лучше иллюстрируется чередой государственных переворотов, произошедших в стране в 60-е - 70-е гг. XX века. Определенная стабилизация началась лишь после 1980 г., но упорядочение всей государственной системы отняло много сил и времени у нового руководства. Когда же речь зашла о выработке экономической стратегии для юго-восточных районов Анатолии, внутренний ресурс оказался практически полностью исчерпанным. В этой связи Анкара вновь прибегла к старой и, казалось бы, испытанной стратегии - консервации традиционной экономической и социальной системы курдских районов. Но турецкие власти не учли изменившиеся социально-политические условия (появление курдской национальной интеллигенции, еще больше ухудшившееся положение трудового населения), их политика вступила в прямой конфликт с ними, породив мощный социальный взрыв. Прямым продуктом этого самого взрыва и стало появление на международной арене Рабочей партии Курдистана, возглавившей национально-освободительное движение своего народа.

Почему же именно РПК стала головной организацией Турецкого Курдистана? Чем ее программные установки и деятельность принципиальн

о- 182-

отличались от соответствующих позиций в политике других курдских национальных движений? Сразу оговоримся - феномен РПК не следует рассматривать в отрыве от остальных политических организаций Северного Курдистана. Ментальность курдского общества была до нельзя архаична, а в этой связи консервативным и традиционным было и общественно- политическое мышление национальной интеллектуальной элиты, исповедовавшей левые убеждения. Как складывавшиеся столетиями, не претерпевшие практически никаких значительных изменений социальные устои курдистанского общества диктовали поведенческие нормы отдельному индивидууму, так и сложившиеся традиции политической жизни диктовали выбор стратегической линии любой новой организации, появлявшейся на политическом небосклоне Северного Курдистана. В соответствии с этим составлялись и программные документы всех партий и движений. Они просто обязаны были быть сверстаны по определенному образцу и содержать в себе ряд догм. Только в этом случае программа могла претендовать на звание «канонической», то есть настолько серьезной, чтобы на нее обращали внимание.

Перечень «канонов» был следующим: приоритет идеи достижения национальной независимости и необходимость построения социализма. Причем, согласно всем программам, курдистанская революция подразделялась на два этапа: на первом - достижение независимости и создание собственного государства, на втором - построение социалистического общества. Идентичными были и текстовые структуры документов, где первая часть состояла из пространных экскурсов в историю Курдистана, а вторая - из непосредственно функциональных установок. РПК также не составляла исключения из данных правил, ее программа и риторика руководителей на первый взгляд ничем принципиально не отличались от программ и риторики лидеров других курдских партий. Все традиции основатели организации соблюли достаточно скрупулезно. Существенное

- 183 -

отличие заключалось в самом подходе, в методах достижения поставленных целей. Рабочая партия Курдистана, при сохранении в общих чертах традиционного подхода к теории, в своей практической деятельности стала организацией «нового типа». Она первая не только заявила о своей бескомпромиссности в вопросах, связанных с достижением независимости, но и первая реально приступила к претворению своих планов в жизнь. Кроме того, РПК пыталась быть столь же щепетильной не только в вопросах, касающихся стратегических целей, она пыталась соответствовать своему имиджу «народной» организации, в связи с чем проводила на подконтрольных территориях различные мероприятия «социалистического» характера. Организация Оджалана стала «партией действия», а не «партией теоретиков». Реальные дела были гораздо более доходчивы для простого населения, нежели околонаучные теоретизирования оппонентов Оджалана. Решительность методов и относительная правдивость агитации, активно используемые членами РПК, повели за партией широкие массы курдской общественности, увидевших в этой организации возможность для реального воплощения своих надежд на лучшую жизнь.

Период организационного становления движения Оджалана пришелся на период с 1973 по 1978 гг. Ядро партии безусловно составили наиболее радикальные представители национальной интеллектуальной элиты. Именно с их помощью основатель РПК сумел наладить работу организации, упорядочить и систематизировать ее деятельность. Тот факт, что именно курдская интеллигенция стала во главе национально-освободительного движения в новейшее время был обусловлен рядом причин. Во-первых, она была более прогрессивна по своей сути, нежели другие слои курдистанского общества. Проникнутая с одной стороны идеями прогресса и социальной справедливости, а с другой - чувством глубокого патриотизма интеллигенция поднялась на борьбу против пережитков средневековья, консервации архаичных порядков и не менее архаичной экономической системы. Главну

ю- 184 -

причину отсталости своей страны национальные интеллектуалы видели (отчасти справедливо) в политике турецкого государства, против которого и был направлен их основной удар. Во-вторых, интеллигенция впитывала в себя лучшие силы традиционного общества, каждый из слоев которого в отдельности был недостаточно развит и не мог возглавить борьбу своего народа против Анкары.

Как самостоятельная политическая сила курдская интеллигенция оформилась именно в конце 60-х начале 70-х гг. прошлого века. И этому способствовало, в первую очередь, ослабление внимания центрального руководства к курдистанскому направлению своей внешней политики, из-за структурного кризиса, в котором прибывала на тот момент турецкая государственность. Интеллектуальная элита Северного Курдистана достаточно продолжительное время была, что называется, предоставлена сама себе, избавившись от тотального духовного и административного прессинга Турции. В период свободного развития радикализировались взгляды значительной части курдской интеллигенции, оформились ее убеждения относительно целей, задач и методов борьбы за национальное освобождение.

В соответствии с этими убеждениями была составлена программа РПК. Как мы уже говорили, по своей структуре она мало в чем разниться с идентичными документами других курдских политических организаций Юго- Восточной Анатолии, однако определенные отличия все-таки имеются. Составители Манифеста партии¹, ставшего затем в 1995 году ее Программой, четко определили цель своей деятельности и методы достижения этой цели -

■л

национальная независимость и вооруженная борьба - соответственно . Читающий программу невольно имел возможность сравнивать ее с программами СПТК, АРПК, КУК-СО и других курдских партий левого толка, в которых подобная четкость и ясность отсутствовала. Однако в остальном

- 185 -

программа РПК до нельзя традиционна и несет на себе отпечаток догматичного менталитета курдистанского общества.

Программа партии (как и труды ее основателя и бессменного лидера Абдуллы Оджалана) носит исключительно агитационный характер и не является отражением политической платформы движения в полном смысле этого слова. В данном контексте этот документ представляет собой, скорее, отражение традиционного подхода национальной интеллектуальной элиты к решению проблем, связанных с самоопределением Северного Курдистана. Программа-Манифест также не дает полной картины идеологии партии, о которой можно судить лишь по совокупности материала, имеющего порой косвенное касательство к основополагающим программным документам РПК.

Идеология организации представляет собой причудливый синтез примитивного марксизма, идеи национального суверенитета и средневекового культа героев. Основополагающей доминантой при этом, разумеется, являлось достижение суверенитета, а выбор всех остальных идеологических установок был обусловлен конкретными обстоятельствами, а также степенью их привязки к основной идее. Так, например, концепция курдского национального социализма, являющаяся «третьим китом» идеологической доктрины РПК, была создана Оджаланом, чтобы обосновать суперцель деятельности его движения - построение социализма. Сама же социалистическая ориентация будущего государства обуславливалась тем, что независимый Курдистан должен был по всем аспектам отличаться от своей бывшей метрополии, в политике, культуре, организации экономической деятельности. В этой связи трактовка идеи национального суверенитета является гораздо более обширной, чем это кажется на первый взгляд. Национальный суверенитет в идеологии РПК не ограничивался лишь планами по построению собственного государства. Всегда особо подчеркивалось, что это государство должно было быть воплощение

м- 186 -

национальной самобытности в политике, культуре и экономическом укладе. Все же, что связывало курдскую революцию с «колонизаторами», необходимо было беспощадно отринуть. Исключение не сделали даже для исламской религии, которая была объявлена одним из инструментов колонизации Курдистана.

Культ героев, основой которого был культ личности самого Оджалана, наиболее полно соответствовал архаичному мышлению большинства жителей Юго-восточной Анатолии. Для них почитание героев прошлого являлось частью традиции, в которой воспитывались и они сами, и их предки. Вдохновить на борьбу таких людей можно было, активно используя соответствующие примеры из прошлого и настоящего истории их отечества. Партийные идеологи даже разработали целую иерархию героических примеров, где каждый участник сопротивления находил для себя свой образ, которому он хотел и мог соответствовать. Подобное отождествление каждой отдельной личности с авторитетами прошлого помогало активу РПК поддерживать в сознании масс идею об исторических корнях борьбы партии, о том, что она является некоим мостом из прошлого Курдистан в его настоящее и будущее, воплощением его национальной силы и самобытности. Сочетание вышеперечисленных идей и активная их пропаганда дали партии неоспоримое преимущество перед идеологическими оппонентами, которые так и не оказались в состоянии создать гибкой идеологической линии, соответствующей реалиям современного им развития Северного Курдистана.

Другим моментом, обусловившим победу РПК над своими политическими противниками в борьбе за влияние среди широкой общественности, а также ее жизнеспособность в противостоянии с турецкой армией, стала тщательная организация деятельности и железная дисциплина. Устав организации четко регламентировал взаимоотношения внутри РПК, как между ее институтами, так и между отдельными членами. Отступление от правил, предписанных уставом, каралось вплоть до расстрела на месте. Никто из партийных

-187-

функционеров не освобождался от ответственности за серьезные проступки. Вся пирамида управления организацией базировалась на строгом соблюдении принципа единоначалия, где все без исключения были подотчетны лидеру партии. Председатель имел влияние даже на партийный съезд, который юридически являлся высшим управленческим институтом.

В целом партия, ведущая перманентную войну с турками и сделавшая основой своей работы именно вооруженное противостояние «колонизаторам», была организована по образу военного отряда, управление которым строилось исключительно на системе боевых приказов и дозированном присутствии либеральных приемов и методов.

О том, каких успехов добилась организация Оджалана в своей деятельности, говорит размах борьбы против нее турецких властей. С 1993 года турецкая армия практически ежегодно осуществляла широкомасштабные войсковые операции с целью уничтожить РПК. Боевые действия велись, как на собственно территории республики, так и на территории сопредельных с Турцией государств. По мере интенсификации вооруженной активности Анкары, росли мощь и влияние Рабочей партии Курдистана среди широких масс простого населения Юго-восточной Анатолии и северных областей Ирака. РПК достаточно быстро превратилась в серьезную региональную силу, распространившую сеть своих первичек далеко за пределы родного края. В орбиту деятельности партии была включена значительная часть курдской диаспоры Европы, а сам Оджалан сумел установить прочные связи с некоторыми государствами, согласившимися оказывать помощь его движению. Среди государств покровительствовавших РПК особо следует выделить Сирию, которая сделала одним из приоритетов своей внешней политики помощь турецким курдам. Поддержка из-за рубежа сочеталась с организацией экономического обеспечения деятельности партии внутри страны. В этой связи руководство РПК создало отлаженную финансовую систему, включающую в себ

я-188-

создание под эгидой движения различного рода коммерческих фирм и добровольные пожертвования «патриотов». На эти деньги удавалось закупать достаточное количество оружия, вести пропагандистскую деятельность и даже организовать собственное телевидение. Анкара же, чтобы ограничить региональную активность РПК, прибегла к созданию системы международных договоров, позволивших ей более свободно действовать на субконтиненте. Когда же эта политика не принесла желаемых результатов, турецкие руководители вынуждены были прибегнуть к помощи влиятельного союзника - США, вмешательство которого и сыграло ключевую роль в многолетнем противостоянии между курдами Юго-восточной Анатолии и турецкими властями.

Получала ли РЕПС помощь от СССР, как на то намекают многие представители отечественных и зарубежных СМИ? Ответ однозначен - нет. Движение Оджалана стало достаточно сильным для того, чтобы в Москве обратили на него внимание слишком поздно. В тот период времени СССР уже был больше обеспокоен решением внутриполитических проблем, нежели распространением своего геополитического влияния на Ближнем Востоке. Однако во второй половине 40-х гг. прошлого века наше государство стояло у истоков создания курдского национального движения, неотъемлемой частью которого в 80-е - 90-е гг. и стала деятельность РПК. СССР напрямую не помогал партии Оджалана, но в свое время он активно поддерживал то движение курдов Ирака, которое в некотором смысле являлось политической «крестной матерью» Рабочей партии Курдистана - Демократическую партию Курдистана.

Изменение стратегии и тактики организации произошло под воздействием объективных обстоятельств, а, отнюдь, не по прихоти Оджалана, перепугавшегося за сохранность своей жизни. Основными предпосылками изменения магистральной линии партии стали: во-первых, ограниченность внутреннего ресурса, во-вторых, то что в своей доктрине и политике,

- 189 -

организация до 1999 года несла помимо положительных черт, и мощнейший деструктивный заряд. Поясним. РПК была (и есть) организацией, ориентированной на перманентную борьбу. Ее программа не содержит конкретных задач по налаживанию мирного бытия в освобожденном независимом Курдистане, вся конкретика заканчивается вооруженной борьбой. Рабочая партия Курдистана не подготовилась к мирной жизни, в которой она не находила для себя места.

Одновременно с этим, в открытом столкновении с более развитой Анкарой РПК не смогла довести дело до полной победы, так как для долгосрочного противостояния с метрополией экономика Северного Курдистана не была готова. Однако война не могла продолжаться до бесконечности, народ, поддержавший на первых порах организацию Оджалана, стал отдаляться от нее так как идеология партии не давала однозначного ответа на вопрос когда и чем закончиться борьба. В этих условиях турецкое руководство все больше и больше наращивало военное давление на курдское движение, давая этим понять повстанцам и всему миру, что отпускать Юго-восток своей страны «на волю» она не собирается. Прямой вооруженный прессинг сопровождался инспирированным Анкарой наступлением на РПК на международном фронте. Понимание этих объективных условий и подтолкнуло лидеров РПК к поиску новой стратегии, которая бы позволила организации выжить в изменившихся условиях. Арест и заключение в тюрьму лидера движения лишь подтолкнули партийный актив к озвучению новой, выработанной заранее платформы. Делая примирительные жесты в адрес Турции руководство движения, по всей видимости, рассчитывало на ответную добрую волю со стороны Анкары, поскольку для этого, казалось, сложились весьма благоприятные условия. Мы в данном случае имеем в виду изменения, произошедшие в центральном руководстве Турции, где в 1999 году к власти пришел новый президент Сезер. Но расчеты лидеров партии не оправдались - власти стали с удвоенной энергией наращивать давление на партию, не дав ей кардинально перестроит

ь- 190-

свой курс. В 2000 году РПК снова была вынуждена объявить мобилизацию и вернуться к старым методам борьбы.

Так чем же была Рабочая партия Курдистана, каково ее реальное место среди национально-освободительных организаций мира? Была ли она заурядной «террористической» группировкой или же в ее идеологии и политике было заложено нечто большее, чем банальный набор пропагандистских штампов, характерных для ближневосточных экстремистских течений новейшего времени? Анализируя доктрину РПК, а также ее методы осуществления поставленных задач можно с уверенностью констатировать, что Оджалан основал единственное на Ближнем Востоке революционное движение, отстаивающее ярко выраженные буржуазно- демократические ценности. Революционность партии заключалась в том, что она, помимо всего прочего, боролась против существования в Курдистане феодальных пережитков, мешавших свободному развитию экономики края, против разграбления его природных ресурсов, против всеобщей неграмотности и социальной незащищенности населения. То есть, другими словами, РПК являлась одним из двигателей экономического и социального прогресса в своей стране, так как всеми, имеющимися в наличии средствами, пыталась преодолеть стагнирующее начало в лице вышеупомянутых архаичных пережитков и политики Анкары, эти пережитки консервирующей. Рабочая партия Курдистана не была похожа ни на одну из широко известных оппозиционных организаций Ближнего Востока. В деятельности ни одной из них не проявляется настолько ярко именно революционный момент. Некоторые выбрали стратегией своей борьбы экстремизм и паразитирование на нуждах и бедствиях своего народа (ХАМАС, «Аль-Джихад-Аль-Ислами»), некоторые получили статус «национального движения» и возглавили бесконечную борьбу против захватчиков («Хезболла»), но ни одно из этих течений не назвало целью своей борьбы создание предпосылок для экономического и социального развития своей страны. В этой связи

- 191 -

возникает естественный вопрос - имеются ли в Курдистане условия для дальнейшего существования РПК, не закончилась ли ее эра с арестом лидера и основателя движения? Важнейшая предпосылка не куда не делась - курдский вопрос в Турции далек от своего окончательного разрешения и в том, что его обсуждение, наконец, сдвинулось с мертвой точки заслуга именно Рабочей партии Курдистана. Анкара может сломить сопротивление РПК, но пока она кардинальным образом не поменяет свою национальную политику на место разбитой организации с течением времени станет другая не менее мощная и боеспособная, на борьбу с которой у Турции уйдет еще больше сил и времени. И наверняка это новое движение учтет опыт и ошибки своих предшественников как РПК на рубеже 70-х и 80-х гг. учла опыт своих. Однако организацию, созданную Оджаланом, по всей вероятности, еще рано окончательно списывать с политических счетов. Если партии удастся перестроить свою стратегию и тактику в соответствии с существующими реалиями международной жизни она еще не раз может заявить о себе в полный голос и изменившись стратегически и организационно стать тем самым новым движением, которое продолжит борьбу курдского народа за свои национальные права в XXI веке

.- 192-

Введение.

1. Ментеъиашвили A.M. Курды. M., 1984. С. 3.

2. Курдистан: на перекрестках истории и политики. М., 1994 С.5.

3. Российская газета. 3 октября 1999.

4. Российская Федерация. ИТАР-ТАСС. Пульс планеты. 27 ноября 1998. С.8.

5. Энциклопедия военного искусства. Минск 1998. С.381.

6. Широкорад А.Б Русско-турецкие войны 1676-1918 гг. Минск-М., 2000. С.744.

   1. Петросян Ю.А. Османская империя. Могущество и гибель. М., 1990. С. 220.

      8. Там же. С.222.

      9. Там же. С.220.

      10. Дружба №Ю. Декабрь 1999. С. 11.

   2. Известия 19 сентября 1998.

12. CM.:Ghassemlou J. P. N. A Kurdish Village of North-East Iraq. - GJ, 1958.; Bozarslan M. E. Dogunun sorunlar, Ankara, 1966.; Dersimi N. Kurdistan tarihinde Dersim, Halep, 1952.

13. См.: Василевский П.Е. К аграрным отношениям в Курдистане. Анализ курдского деребейлика // Аграрные проблемы. Кн. 1 - 2. М., 1932; Вилъчевский O.J7. Экономика курдской кочевой сельскохозяйственной общины Закавказья и прилегающих районов во второй половине XIX в. // СЭ. 1936, № 4 - 5.; Калавеж А.И. К вопросу об аграрных отношениях в современном Курдистане. // УЗИВ АН Азерб. ССР. I960.; Шамилов А. К вопросу о феодализме у курдов. Ер. 1936.; Джалил Джалиле Курды Османской империи в первой половине XIX века. М., 1973.

14. Ментешашвши A.M. Указ. соч.; Вавилов В.В. Социально-экономические преобразования в Сирии. М.,1972.; Викторов В.П. Экономика современной Сирии. М.,1968.; Иванов М.С. Население Ирана (по предварительным данным первой всеобщей переписи населения 1956г.) // Этнические процессы и состав населения в странах передней Азии. M., M.-JL, 1963.; Моисеев П.П. Аграрные отношения в современной Турции М., 1980.

- 193 -

12. Adams D.G. Irag's People and Recources. Los-Angeles, 1958.

13. Аширян Ш.Ч. Национально-демократическое движение в Иракском Курдистане (1961-1968гг.). М., 1975; Жигалина О.И. Иран и кризис в Южном Курдистане. // Южный Курдистан сегодня. М., 1997.

14. См., например: Гасратян М.А. Курды в Турции в новейшее время. Ереван,

1990.

Он же. Курдская проблема в Турции (1986-1995). М., 2001.

12. См., например: Специальный бюллетень №3. 1988 Специальный бюллетень №6. М., 1975; Специальный бюллетень №6. 1990; Восток и современность. Научно-информационный бюллетень. №2. М., 1991. (из личного архива автора). (Далее : СБ).

13. Специальный бюллетень №3. 1988. С. 157-195.

11

Сопротивление-жизнь. Wesanen welet. 1994.

22. Известия.Сентябрь1980.

23. Российская Федерация. ИТАР-ТАСС; РИА «Новости».

24. РКК program ve tuzuk. Wesanen Serxwebun. 1995.

²⁴ См.: Оджалан А. Проблема личности в Курдистане. Особенности революционного борца и партийная жизнь. Ереван, 1994; Он же Социализм и проблемы революции. М.,1996; Он же Курдистанская действительность с XIX

века по настоящее время и движение РПК. М., 1998.

26

См., например: Курдистан рапорт; Дружба; Стон родины.

27. Российская Федерация. ИТАР-ТАСС; ИНТЕРФАКС; РИА «Новости».

28. Независимая газета; Сегодня; Итоги; Коммерсант.