40. Контрреформация, иезуиты и вторая схоластика. 1600. Шекспир, Сервантес, Веласкес. Мир-картина и удостоверение личности. Б. Грасиан: наука благоразумия. Завершение схоластики у ф.Суареса.

Статья М.С. Кагана: XVII век «барокко» — неопределенный период истории Европы, между Возрождением и Просещением, как сказал Ю.Б. Виппер, он «не заключает в себе прямого указания на ведущие черты, на смысл общественной и идеологической жизни эпохи». Он был «преддверием технич. прогресса, перехода к мануфактурной системе производства, выз. сопротивление и со стороны цеховых объединений ремесленников, и со стороны правителей. «Контрреформация, не только на уровне идеологии, но и в практических действиях инквизиции, вывела религиозные конфликты на авансцену культуры. В эпоху процесса над Галилеем, тридцатилетнего заточения Кампанеллы, казни Бруно, конфликт между философией и религией, между знанием и верой так остер, как никогда раньше. В Риме и в Париже, в Лондоне и в Женеве пылают костры. В пламени этих костров сгорают мечты о всеобщем мире и согласии — рождается скептицизм.»

XVII век входит в историю европейской культуры трагическим осознанием кризиса ренессансной веры в возможность разрешения противоречий между реальным и идеальным, человеком и Богом, природой и духом, разумом и чувством, что сделало его временем «утраченных иллюзий». Маньеризм и барокко в искусстве и стали художественным отражением этого антиренессансного и проторомантического сознания. «Человек Ренессанса был носителем одной, определенной, раз навсегда данной virtu. Он, так сказать, звучал одноголосно», а у Шекспира и Сервантеса человек «является лоном, таящим в себе множество подчас самых противоречивых возможностей…» А это приводит к драматическим «столкновениям», к «борьбе» этих возможностей за душу и поведение героя. Поэтому «человек Ренессанса — титан, но не герой». XVII век противостоит Возрождению не только появлением «трагического мироощущения», но и противостоянием, борьбой, непримиримыми подчас конфликтами различных мироощущений и мировоззрений.

Однако в культуре XVII века не менее характерны поиски выхода из социального и духовного кризиса — вырабатывались опиравшиеся на завоевания Возрождения эмпирико-сенсуалистическая и рационалистическая программы деятельности личности, в которых преодолевались и неомистицизм Я. Беме, и скепсис М. Монтеня, и гамлетово нравственное смятение – девиз Ф. Бэкона «Знание — сила!» и тезис Р. Декарта «Мыслю, следовательно существую», утверждавшим мощь Разума.

Уильям Шекспир (1564-1616) умер с Сервантесом в один год. создал галерею его человеческих типов и жизненных ситуаций. Также осуждает деспотизм и своевластие, встаёт на защиту гум. идеалов, прославляет силу любви, веру в лучшие побуждения человека, утверждает естественное равенство всех людей. Восклицание героя одной из этих пьес: «Как прекрасно человечество!» - может служить знаменем эпохи Возрождения. Шекспир завершает процесс создания национальной культуры и английского языка; его творчество подводит трагический итог всей эпохе европейского Возрождения. «На стыке двух столетий в мировосприятии Шекспира происходит резкий перелом. Гуманизм Шекспира до 1600 года — это гуманизм эпохи Возрождения, гуманизм, базирующийся на утверждении безграничной красоты свободного и деятельного человека, сбросившего цепи средневекового самоотречения… Гуманизм Шекспира после 1600 года — это трагический гуманизм, исполненный разочарования в человеческой природе, вызванный к жизни переоценкой идеалов Возрождения (образ Гамлета)». Шекспир ярко отразил конфликт высоких идеалов эпохи Возрождения с жестокой действительностью, порождённой в том числе и этикой всё укрепляющегося индивидуализма. Главной идеей эпохи Возрождения была мысль о достойной личности. Время подвергло эту идею трагическому испытанию, прежнее единство распалось, замелькало множество лиц, поражающих не героическим величием, но небывалым ранее разнообразием, которое впервые и навсегда было запечатлено в драматургии Шекспира. К финалу в нем нарастает метафора бури, ибо, как в бурю, все вдруг закружилось, спуталось, потерялось. Величие и низость стали легко меняться местами. Человек, спасаясь от самого себя, подобно королю Лиру, бросился назад к природе, сорвал одежду, чтобы в неприкрытой наготе души обнаружить неизвестную прежде сложность внутреннего бытия, свою одновременно Божественную и по-звериному жестокую сущность.

Мигель Сервантес де Сааведра (1547-1616). В роме "Хитроумный идальго Дон-Кихот Ламанчский" писатель дал широкую реалистическую картину жизни Испании. Романтически настроенный идальго не в состоянии понять, что время рыцарских подвигов миновало. Драма незадачливого рыцаря близка Сервантесу, который, как и значительная часть испанского дворянства того времени, не мог приспособиться к новым условиям жизни и ощущал свою никчемность. Другие произведения Сервантеса, например, "Назидательные новеллы", стали своеобразным описанием современных автору нравов.

Любовь Дон-Кихота к справедливости, стремление к добру, вера в человека раскрываются в тех поучениях , которые он даёт Санчо Пансе перед его отъездом на губернаторство: «Пусть слёзы бедняка вызовут в тебе при одинаково сильном чувстве справедливости больше сострадания, чем жалобы богача». Устами Дон-Кихота Сервантес высказал гуманистические мысли о естественном равенстве и правах всех людей, о высокой нравственной ответственности каждого за свои действия, о личной свободе. Эти мысли прозвучали неожиданно смело – они шли в разрез с привычными взглядами в Испании того времени. «Свобода,Санчо, - говорит Дон-Кихот, - есть одна из самых драгоценных щедрот, которые небо изливает на людей... Ради свободы, так же точно как и ради чести, можно и должно рисковать жизнью, и, напротив того, неволя есть величайшее из всех несчастий, какие могут только случиться с человеком». После долгих скитаний герои романа отрекаются от вымышленной жизни, от погони за приключениями. Дон-Кихот становится Алонсо Кихано Добрым. Он утверждает торжество здравого смысла и в своём завещании выносит беспощадный приговор отживщим свой век рыцарским романам.

Суровость исторической судьбы испанского народа оказала влияние на специфику мировоззрения испанцев и их идеалы. Из-за длившейся несколько столетий реконкисты, борьбы с мавританским владычеством, испанская культура отличалась самой сильной привержен­ностью католицизму, в котором видела духовную базу единения народа в противостоянии иноверцам. Ярко выражены здесь черты патриотизма и народности. Испания достаточно поздно вступила в русло гуманистических идей и интерпретировала их по-своему. Религиозные идеи, которыми освящено все искусство Испании, реализуются здесь очень конкретно, чувственный мир на удивление мирно уживается с религиозным идеализмом.

Расширение поля эстетического в пределах самой философии. Большое значение на этом этапе принадлежит живописцу Караваджо, кот. считается одним из основателем реалистического направления в европейском худ-ве, им восхищался Диего Веласкес (1599-1660), чье творчество оказало огромное влияние на развитие живописи на только в Испании, но и других странах. Живопись Веласкеса отличается смелостью романтических наблюдений, умением проникнуть в характер персонажа, обостренным чувством гармонии. Ортега-и-Гассет: Веласкес произвел первую великую революцию в западной живописи и она состояла в том, что вся живопись станет портретом, то есть индивидуализацией объекта и моментальностью изображенной сцены. Портрет, понятый в таком обобщенном смысле, утрачивал свое традиционное узкое значение и превращался в новое отношение к изображаемому и в новую миссию, возложенную на искусство живописца. Обозначенное им как "действительность, живущая в умах" является собранием существ, которых ни с кем не спутаешь и которые врезаются в вашу память с отчаянной энергией, и в сознании Запада Веласкес прежде всего творец своего, особого мира. (Добавим, что его мир в основном состоит из чудовищ или по меньшей мере уродов.) В картинах Веласкеса сказалось не только расширение тематики и проблематики, характерное для новой эпохи, но и широкий охват жизни в ее социальных противоречиях, показ контрастов нищеты и знатности, труда и праздности, народного быта и аристократических церемоний. Каждое из трех больших произведений Веласкеса открыло пути новым направлениям в реалистическом искусстве. "Сдача Бреды" стоит у истоков развития исторической живописи. "Менины" повлияли на создание картин бытового жанра. "Пряхи" явились в истории изобразительного искусства первой картиной, отразившей поэзию и красоту труда. Каждое из них является вершиной искусства и обладает совершенной художественной формой.

Бальтасар Грасиан-и-Моралес (1601-1658) — испанский писатель и теоретик литературы Барокко, иезуит. "Наука  благоразумия" - Автор, в строгой последовательности, озаглавив каждый из своих афоризмов, пишет следующее: В нынешнее время личность достигла зрелости. Все достоинства нанизаны на два стержня — натуру и культуру. Для достижения успеха нужно «действовать скрытно» и неожиданно. В основе величия лежат «мудрость и доблесть». Разум и сила — глаза и руки личности. Для преуспеяния в жизни нужно поддерживать в окружающих нужду в себе и достигнуть зрелости путем работы над собой. Опасно и неразумно достигать «победы над вышестоящими», советовать им должно в форме напоминания. Кратчайший путь к доброй славе о себе заключается в умении владеть своими страстями и преодолении недостатков, присущих твоим соотечественникам. Если счастье непостоянно, то слава неизменна, и достичь её можно только школой знаний, общением с тем, у кого можно научиться, которые образуют своеобразную «академию благих и изысканных нравов». …. В последнем, 300-м афоризме,  Грасиан  пишет: «Добродетель — центр всех совершенств, средоточие всех радостей». «Ничего нет любезней добродетели, ничего отвратительней порока».

Контрреформация. Этот термин был употреблен в 1776 г. Пюттером (юристом из Геттингена): Он означает консервативную реакцию против протестантской Реформы, восстанавление церкви внутри нее самой различными способами. Это движение развертывалось в течение всей эпохи Возрождения и было названо "католической реформой".

 Контрреформация, закрепленная в деятельности Тридентского собора, имела доктринальный характер, т.к. указывала на ошибки протестантизма и сформулировала положительную догму католичества. Контрреформация проявилась также в форме ограничительных и принудительных мер и перечне запрещенных книг.

Католическая Церковь насчитывает по настоящее время 21 собор, от Никейского в 325 году до II Ватиканского в 1962—1965. Между ними важен 19^тый Тридентский собор, продолжавшийся с 1545 по 1563 год, тем, что занял ясную доктринальную позицию относительно тезисов протестантов и обновил устав Церкви: дал указания по поводу формирования и поведения священников.

(Вот)Фрагмент канона, который даст представление об духе Тридентского собора: ("Декрет Реформы", сессия XXII, 17 сентября 1562): "Нет ничего, что более настоятельно побуждало бы других к набожности и поклонению Богу, чем жизнь и пример тех, кто возложил на себя обязательства служения Богу. Видя их, возвышающихся над мирским и устремленных в мир более высокий, другие смотрят в них как в зеркало и извлекают пример, которому следует подражать. И абсолютно необходимо, поэтому, чтобы духовные лица, призванные связать с Богом свои судьбы, в своих привычках, манерах держаться, ходить, говорить не касались того, что не серьезно, не умеренно, и не полно религиозности". Эти наставления направлены против безнравственности клира конца Средневековья и эпохи Возрождения.

Также на Тридентском соборе Церковь вновь обретает полное сознание того, что быть Церковью — это значит быть "попечительницей о душе".

Новое появление схоластики пришлось на XV и начало XVI веков. Одним из её представителей был Томмазо де Вио (1468—1534), известный под именем кардинала Каэтано.

Каэтано был первым, кто ввел в качестве основного теологического текста не традиционные "Поучения" Петра Ломбардского, а "Сумму Теологии" св. Фомы, которая стала служить справочным пособием для доминиканцев и для иезуитов. В течение 17 века комментарии к Аристотелю были заменены на Философские курсы, составленные на основе томизма.

Еще более значительного расцвета "вторая схоластика" достигла в Испании, где споры гуманистов были религиозно окрашенны. Главным представителем второй схоластики был Франсиско Суарес (1548—1617). (Как идеолог контреформации выражал идеи права.)

Франсиско Суарес (5 янв. 1548, Гранада –25 сент. 1617, Лиссабон) – в юности вступил в орден иезуитов, известен достижениями в области гуманитарных наук, математики и естествознания. Став доктором богословия, преподавал в университетах Коимбры и Саламанки. Лекции Суареса пользовались огромной популярностью. Его сочинения составили 28 томов.

Их можно разделить на философские и богословские. К богословским трудам относятся: "О благодати", "Об ангелах", "Об Антихристе", "Комментарии к III части Суммы теологии св. Фомы Аквинского" и др. Это первый средневековый мыслитель, самостоятельно переработавший метафизику Аристотеля. Выступал в защиту Фомы Аквинского и Дунса Скота, но, преклоняясь перед авторитетом Августина Блаженного, в деталях отступал от их учения. Главное его философское произв. — «Метафизические рассуждения» (1597) - комментарий к метафизике Ар. - повлияло и на католиков, и на протестантов. Суарес отрицал реальное различие между сущностью и существованием и считал, что сначала познается единичное и только затем общее.

В вопросах гос. и народного права примыкал к Фоме Аквинскому.

Вопросы права и власти рассмотрены в трактате Суареса «О законах». Есть два рода законов — закон естественный и закон положительный; вопрос об основах первого составляет главную проблему морали, вопрос об основах последнего — главную проблему политики [ср. идеи Абеляра]. Схоласты различали два рода естественных законов: закон указующий (lex indicativa) и закон предписывающий (praeceptiva); первый ограничивается разъяснением того, что хорошо и что дурно, второй повелевает делать или не делать то или иное. По мнению Суареса, в естественном законе находятся оба свойства: он и разъясняет, и повелевает. Эта позиция в свою очередь порождает следующий вопрос: На чём покоится естественный закон: на природе вещей или на божественном велении? Суарес не придерживается как чистого рационализма, так и чистого провиденциализма и поэтому принимает в качестве генетических моментов естественного закона как человеческий разум, так и божественную волю.

На этой основе строится учение Суареса о власти. Так как общество — естественное состояние человека, то тем самым оно учреждение божественное; но так как общество не может существовать без законов, а законы не могут явиться без власти, то и правительство — институт божественный. Божественность верховной власти — результат её естественного происхождения; и слова апостола Павла «Всякая власть от Бога» надо понимать именно в этом смысле, а не в том, что власть непосредственно происходит от Бога. Однако она не составляет необходимости: общество (народ) может сохранить власть за собой, и это решение будет столь же законно, как и решение делегировать власть одному лицу или нескольким лицам, на время или навсегда.

Н е отрицая ни одной из возможных форм правления, Суарес из соображений практических склоняется на сторону монархии. Но так как монарх — не представитель Бога, а лишь делегат народа, то он должен сообразоваться с народной волею; наследственность трона обусловливается сохранением этого согласия. Как только оно прекращается, верховный суверен — народ — вступает в свои права. Законному монарху он может оказать лишь пассивное сопротивление, но по отношению к тирану в античном смысле слова, дозволены всякие меры, не исключая убийства.

Начало XVII в. было эпохой политико-религиозного кризиса, когда оппозиция против абсолютизма, более или менее прикрытая религиозными мотивами, явно или скрыто действовала во всей Зап. Европе. Абсолютизм мешал католикам, потому что в своём развитии подрывал идею авторитета папы, мешал и различным протестантским партиям, потому что подавлял свободу мысли. Поэтому учение монархомахов, одним из представителей которого был Суарес, имело сторонников как в среде католических, так и в среде протестантских публицистов. Оно не оставалось только книжным, а проводилось в жизнь, деятельно пропагандируемое иезуитами. Убийство Вильгельма Оранского в Нидерландах (1584) и двух Генрихов во Франции (1588 и 1610) стояло в связи с этой пропагандой.

Суареса называют последним из схоластов. "Метафизические рассуждения" 90-х годов XVI века - это период, когда выходила из моды старая схоластическая философия, представлявшая собой толкование трудов Аристотеля, Августина и арабских философов. Новая эпоха - эпоха Возрождения и Реформации - предъявляла новые требования к тем философам, которые, подобно Суаресу и Молине, хотели остаться верными основным положениям традиционного аристотелизма и томизма. Поэтому "Метафизические рассуждения" написано в иной манере, нежели средневековые схоластические трактаты. Суарес построил метафизику как единую систему на простых и ясных основаниях. От Аристотеля Суарес унаследовал понятийный аппарат, а от средневековых схоластов - Фомы Аквинского и Дунса Скота - методы, позволяющие решать богословские проблемы, основываясь на перипатетической? метафизике.

"Метафизические рассуждения" разделены на две части. Каждое рассуждение посвящено определенной теме (отдельным понятиям, классификации понятий) и разбито на разделы.

Введение: метафизика и богословие

Во введении к "Метафизическим рассуждениям" Суарес пишет, что причина написания этой книги в том, что богословские проблемы, с которыми он столкнулся при комментировании "Суммы теологии" св. Фомы Аквинского, требовали для своего разрешения использование метафизических понятий. Суарес, в отличие от Фомы Аквинского, считал метафизику не просто "служанкой" богословия, но указывал, что "метафизика объясняет и подтверждает естественные начала, которые всякое учение неким образом поддерживают и подкрепляют", в том числе, видимо, и само богословие. Т. о., стабильность метафизики есть гарант стабильности богословия.

Определение, предмет, достоинство и цель метафизики.

В I рассуждении, озаглавленном "О природе первой философии или метафизики", Суарес останавливается на определении метафизики, затем указывает ее предмет, характеризует ее достоинство и формулирует ее цель. Суарес называет ее, вслед за Аристотелем, "первой философией»: "Метафизика есть совершеннейшая теоретическая наука и истинная мудрость, оперирующая наиболее общими и абстрактными понятиями". Согласно Суаресу, метафизика превосходит все прочие науки и является их основанием. Она существовала бы даже в том случае, если бы не было чисто духовных субстанций, ибо даже в этом случае существовали бы такие понятия, как добро, зло, истина, ложь, целое, часть и т.п. Предметом метафизики, согласно Суаресу, является реальное сущее. А все мысленные представления, которым не соответствует что-либо существующее в реальном мире, Суарес называет мысленное или воображаемое сущее.

Здесь Суарес использует неизвестное классической латыни прилагательное realis, образованное от существительного res (вещь). Т.о. словосочетание ens reale можно перевести как "вещественное сущее". Это "вещественное сущее", существующее независимо от познающего субъекта, но могущее быть познанным им, как раз является, согласно Суаресу, единственным адекватным предметом метафизики.

"Первое Сущее", т.е. Бог, также попадает в класс "реальное сущее", т.к. Бог существует не только в сознании верующих, но объективно (в этом Бог подобен всякой др объективно существующей вещи).

Следуя Аристотелю, Суарес утверждает, что целью метафизики является созерцание истины и что метафизика необходима для счастья человека, ибо счастье человека заключается в созерцании Бога и отделенных субстанций.

Понятие "сущее" как основное понятие метафизики Суареса. Слово ens - это причастие, образованное от глагола esse (быть). Концепция сущего, отмечает Суарес, не поддается точному определению, т.к. основными составляющими частями всякого определения являются родовой признак и видовое отличие, но в мире нет более общего понятия, чем понятие "сущее", ибо сущее объемлет все бытийствующее: от Бога до элементов.

Бог есть бесконечное сущее, в то время как всякое творение обладает лишь конечным бытием, ибо ни одно из творений не является причиной собственного существования. Конечность бытия, согласно Суаресу, не обязательно должна включать в себя "лишенность" (недостаток). Суарес и Фома Аквинский едины в том, что любое творение может иметь (или достичь) предназначенную ему от Бога полноту бытия, оставаясь при этом конечным. В творении, каким оно было первоначально создано Богом, не было примеси зла.

В отличие от Фомы Аквинского, Суарес избегает говорить о существовании как о сущности (essentia) или чтойности (quidditas) Бога. Сущность Бога Суарес усматривает в бесконечности Его бытия, т.е. в Его бесконечном совершенстве.

Синонимы и антонимы сущего. Суарес выделяет пять синонимов и шесть антонимов понятия "сущее". Здесь он, в основном, следует Фоме Аквинскому, утверждавшему, что сущее, истина и благо взаимообратимы. К синонимам сущего Суарес добавляет такие понятия, как единое (unum), нечто (aliquid) и вещь (res). Единое он понимает как есть синоним бытия.

Если "вещь", "нечто", "единое", "истина" и "благо" суть синонимы сущего, то антонимы: "не сущее", "нереальное", "ничто", "множественность", "ложь", "зло". Суарес считает "ложь", "зло" и т.п. выражающими идею небытия, лишенности или недостатка чего-либо, отсутствие должного совершенства.

"Метафизические рассуждения" Суареса имеют сходство с аксиоматическим построением, уже в рассуждении III ("Об общих свойствах сущего и началах его") постулируется наряду с синонимами сущего (вещь, нечто, единое, истина, благо), основное свойства сущего, а именно, что "ничто не может одновременно существовать и не существовать". Позднее Суарес введет второй постулат: "Все, что существует, существует от другого". Но второй постулат несправедлив применительно к необходимому сущему, т.е. Богу. Что же касается основного свойства сущего, то оно применимо и к Богу.

Единство как свойство сущего

"Нет ничего множественного, что не было бы причастно единству" -- на эти слова Дионисия Ареопагита опирается Суарес в изложении своей позиции. Если продолжить цитату из св. Дионисия, "множество индивидов едины как вид, множество видов едины как род, а множество частей едины как целое". Поэтому принцип единства сущего можно назвать принципом классифицируемости мира, и Суарес вводит его сразу после формулирования основного свойства сущего.

Три вида единства: трансцендентальное, индивидуальное и формальное

Единое (unum), согласно Суаресу, понимается как трансцендентальное единство всего сущего (всех вещей). Оно проявляется двояко: в виде индивидуального единства каждой отдельной вещи и в виде формального единства вещей, относящихся к одному роду. Всякая вещь, поскольку она существует как вещь, представляет собой нечто единое. Если вещь разделить на части, то каждая из частей становится, в свою очередь, единой вещью.

Индивидуальное единство - это то, что отличает вещь от других вещей. Хотя в природе существуют вещи с одинаковыми свойствами, каждая из них сохраняет свое индивидуальное единство как сделанная "из этой материи" (таково традиционное толкование принципа индивидуального единства, принадлежащее Фоме Аквинскому). Суарес объясняет природу индивидуального единства духовных субстанций с помощью принципа неповторимости. Принцип неповторимости гласит, что Бог избегает повторов. Согласно Суаресу, каждому творческому акту Бога присуща неповторимость. т.е. Бог никогда не сотворит двух одинаковых ангелов или две одинаковые человеческие души. Каждый ангел и каждая душа неповторимы.

Формальное единство - это единство вида, объединяющего множество индивидуумов, и единство рода, объединяющее множество видов. Согласно Суаресу, классификация на роды и виды возможна лишь для материальных субстанций.

Истина как синоним и свойство сущего

Суарес вводит понятие истины, опираясь на "согласие всех" (consensus omnium). Суарес определяет истину двояко: 1) как трансцендентальное свойство сущего; 2) как характеристику высказывания о вещах.

Фома Аквинский вслед за Аристотелем говорил, что "истина и сущее взаимообратимы". Из этого следует, что всякая истина есть сущее и всякое сущее истинно. Истинность сущего понимается Суаресом как способность сущего быть познанным чьим-то интеллектом, по крайней мере, божественным. Утверждая, что всякое сущее истинно, Суарес аксиоматически вводит важный философский принцип познаваемости вещей.

Помимо истины в самих вещах, Суарес анализирует истину в интеллекте и истину в высказываниях. Что касается истины в интеллекте, Суарес определяет ее, вслед за Аристотелем и Фомой Аквинским, как "соответствие вещи и ее концепции в познающем интеллекте".

Ложь как антоним сущего."Ложное", согласно Суаресу, есть один из антонимов сущего. Таким образом, синонимами "ложного" оказываются такие понятия, как небытие, ничто, множественность и зло. Ложь, согласно традиционной аристотелевской философии, есть "лишенность" (privatio), т.е. попросту отсутствие истины.

Непосредственной причиной лжи, согласно Суаресу, может стать или внешнее сходство вещей, или следование ложному авторитету

три мнения: первое, что трудность постижения истины коренится в самих вещах (это мнение Суарес приписывает Гераклиту); второе, что трудность постижения истины коренится в нашем интеллекте (это мнение Суарес приписывает Дунсу Скоту). Сам же Суарес придерживается третьего мнения, а именно, что трудность постижения истины коренится в непропорциональности человеческого интеллекта познаваемым вещам, т.е. в отличии интеллекта от познаваемых им вещей

Добро и Благо как свойство и синоним сущего.

Суарес определяет благо через понятие совершенства и как синоним бытия, единства и истины. "Всякая вещь, - пишет Суарес, - чтобы называться благой, должна быть прежде всего истинной, ибо нельзя назвать благим фальшивое золото или симуляцию здоровья". Совершенство же определяется как соответствие вещи своему назначению, т.е. своей цели. Понятие блага тесно связано с понятием цели. Основным свойством блага, согласно Суаресу, который здесь следует Дионисию Ареопагиту, является стремление распространяться.

Производящая причина. Важным является подразделение Суаресом производящих причин на ближайшую производящую причину (causa efficiens proxima) и отдаленную производящую причину (causa efficiens remota). Но чтобы производящие причины начали действовать, необходима первая производящая причина, которая, во-первых, переводит вещи из небытия в бытие, являя себя как причина творящая (causa creans), во-вторых, поддерживает вещи в бытии, являя себя причиной сохраняющей (causa conservans), и, в-третьих, содействует ближайшей и отдаленным производящим причинам в совершении ими в вещах соответствующих изменений, являя себя причиной содействующей (causa cooperans). Эта первая производящая причина есть Бог.

Случайность и свобода воли. Производящие причины Суарес подразделяет на необходимые и свободные. Необходимыми Суарес называет те причины, которые действуют в силу природной необходимости, а свободными - те, которые реализуют присущую разумным существам свободу выбора. Первая производящая причина, согласно Суаресу, является свободной, из чего следует, что Бог свободным решением выбрал именно наш мир из множества возможных миров. Неизменность этого выбора обеспечивает сохранение в бытии именно нашего мира. Также своим свободным выбором именно этого мира Бог оказывает содействие тем вторичным производящим причинам, которые действуют в нашем мире.

Согласно Суаресу, свободой воли наделены разумные творения Божии, а именно, ангелы и люди. В результате ангелы и люди получают власть реально изменять мир. Бог осуществляет Свое провидение не столько за счет Своего всемогущества, сколько за счет Своего всеведения, т.е. предузнания последствий каждого свободного действия разумных творений.

Необходимая причина не наделена свободой выбора и не отвечает за последствия. Однако, согласно Суаресу, это вовсе не означает, что необходимая причина однозначно приводит к определенному результату.

Образцовая причина. Своеобразие метафизики Суареса проявилось, в том, что он посвятил отдельное рассуждение (рассуждение XXV) образцовой причине (causa exemplaris), добавив, таким образом, пятую причину сущего к четырем аристотелевским причинам. Суарес сделал это для того, чтобы примирить философию Аристотеля с философией Платона, дополнив аристотелевское понятие формы платоновским понятием идеи или образца. По мысли Суареса, латинское слово "exemplar" (образец) эквивалентно греческому слову "idea".

Вторая часть "Метафизических рассуждений" посвящена классификации сущего. В этой классификации ключевыми являются два момента: разделение сущего на бесконечное (Бог) и конечное (творения), а также на сущее в себе (субстанции) и сущее в другом (акциденции).

Бесконечное совершенство Бога заключается, согласно Суаресу, в том, что бытие Бога необходимо (Бог не может не существовать), в то время как бытие всякого конечного сущего контингентно (любое творение может не существовать).

1 Ахутин А.В. Открытие сознания. Древнегреческая трагедия и философия. // Ахутин А.В. Тяжба о бытии. М., 1997. С. 117-160.

2 Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику. //Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. С.7-60.

3 Оно «подражает действию важному и законченному» (Аристотель о трагедии), т. е. в основе его лежит та же структура ритуального священнодействия, которое стало «зрелищем».

4 Uni-versum, этимологически ясная формула все-единства, “вращения» (*vert, общая индоевропейская основа слов со значением «вертеть»: «ворота», «разврат», «веретено» и т. д.) «всего» вокруг «одного».

5 Эскалация насилия, неизбежная в ритуальном возобновлении мира (чем невиннее жертва и чем преступнее, следовательно, её умерщвление, тем надёжнее восстанавливается священное), останавливается в случае самопожертвования, когда палач и жертва как бы совмещаются в одном лице. (В.Н.Топоров. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.1988. С.38).

6 С.С.Аверинцев. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. С. 88-113.

7 Карсавин Л.П. Культура Средних веков. Киев, 1995. С. 66-68.

117