14.2. Экономические аспекты глобальных проблем

Сущность и типология глобальных проблем. Явление, которое принято называть «глобальными проблемами», возникло в середине ХХ в., а осознано науч­ной общественностью еще спустя 20 лет. Глобальные проблемы – это проблемы, каса­ющиеся (в той или иной степени) всех стран и народов, решение которых возможно тоже лишь объединенными усилиями всего ми­рового сообщества. С решением этих проблем связано само су­ществование земной цивилизации или, по крайней мере, ее дальнейшее развитие.

ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

«общество – природа» «человек – общество»

проблемы взаимоотношения социальные проблемы

о бщества и окружающей среды

деградация истощение рост демогра- и др. гонка отсталость международная и др.

экологичес- природных фического воору- развиваю- организованная

кой среды ископаемых давления жения щихся стран преступность

Рис. 14 – 1. Типология глобальных проблем современности

Глобальные проблемы имеют комплексный характер, взаимо­переплетаясь друг с другом гордиевым узлом. Тем не менее, с известной долей условности, можно выделить два основных бло­ка глобальных проблем (Рис. 14 – 1):

1) проблемы, связанные с противоречием между обществом и окру­жающей средой (система «общество – природа»);

2) социальные проблемы, связанные с противоречиями внутри общества (система «человек – общество»).

Перечисленные проблемы вызревали довольно асинхронно. Английский политэконом Томас Мальтус еще в ХVIII в. сделал вывод об опасности чрезмерного роста населения. Разрыв мира на передовой «Запад» и отсталый «Восток» осознан как проблема в начале ХХ в. После 1945 г. стала очевидна угроза атомного Апокалипсиса. Наконец, проблема международной наркомафии встала на повестку дня лишь в 1970-е гг. Тем не менее, вполне корректно считать моментом рождения глобальных проблем именно середину ХХ в. Именно в этот период развертываются с полной силой два процесса, которые можно считать основными первопричинами современных глобальных проблем. Их первая причина – глобализация жизни, основанная на формировании относительно единого мирового хозяйства; вторая причина – развертывание НТР, которая многок­ратно умножила все возможности человека, в том числе и по самоуничтожению. Именно по мере действия этих первичных факторов пробле­мы, ранее остававшиеся локальными, превращаются в глобаль­ные. Например, опасность перенаселения «третьего мира» стала касаться всех стран тогда, когда в развитые страны хлынули волны нищих мигрантов из развивающихся стран, а правительст­ва этих стран стали требовать «нового международного поряд­ка», наращивая при этом свой военный потенциал.

Для осознания и анализа глобальных проблем первостепенную роль сыграл Римский клуб – основанная в 1968 г. неформальная международная ассоциация исследователей, политиков и бизнесменов разных стран, которые озабочены анализом глобальных проблем и поиском пу­тей их решения. Основным «продуктом» деятельности Клуба стали его знаменитые доклады, посвященные приоритетным глобальным проблемам и путям их решения. По инициативе Римского клуба подготовлено более 20-ти докладов, посвященных глобальным проблемам. В исследованиях глобальных проблем абсолютно преобладает институциональная методология, поскольку методы неоклассической теории, основанной на принципе рацио­нального индивидуализма, малоприемлемы для понимания глобальных проблем. Основное внимание в докладах Римскому клубу уделено социальным проблемам, которые считаются международной общественностью более важными, чем «экологические».

Глобальные проблемы в системе «общество – природа». Острота глобальных проблем, связанных с противоречиями между обществом и окружающей средой, обусловлена их связью с устойчивостью (безопасностью) земной цивилизации. Современная высокоразвитая технологичес­кая цивилизация потеряла способность к саморегенерации, ко­торой обладали более примитивные древние и средневековые ци­вилизации. Когда античный мир пал под натиском варваров, то прежний уровень экономического благосостояния был восстановлен через несколько сотен лет. Если рухнет современная цивилизация, то восстано­вить ее будет в принципе невозможно. Даже если человечество выживет, оно не сможет вернуться в «век железа», поскольку большинство запасов основных полезных ископаемых истощено до такой степени, что для их добычи требуются сложные техноло­гии, требующие металлоемкого оборудования. В случае гибели нынешнего «мира техники» новая цивилизация сможет быть толь­ко аграрной, но никогда не станет промышленной.

Именно с анализа взаимоотношений общества и окружающей среды начались работы Римского клуба. Созданный под руководством американского специалиста по системным исследованиям Д. Медоуза 1-ый доклад Римскому клубу – «Пределы роста» (1972 г.) – стал буквально научным бестселлером. Авторами доклада было построено несколько моделей, построенных на экстраполяции наблюдающихся тенденций роста населения при истощении природных ресурсов (Рис. 14 – 2). Перспективы наметились весьма пугающие: если не произойдет никаких качественных изменений (стандартная модель), то в начале XXI в. сначала начнется резкий спад среднедушевого промышленного производства, а затем – и населения планеты; даже если потеряет свою остроту проблема ограниченности ресурсов (модель с неограниченными ресурсами), то в середине XXI в. начнется сильное сокращение численности населения из-за деградации окружающей среды. Единственным выходом из катастрофической ситуации виделся переход к планируемому в мировом масштабе развитию по модели глобального равновесия (фактически – «нулевого роста»), то есть сознательная консервация как уровня промышленного развития, так и численности населения.

В еличина показателей

1900 2000 2100 гг. 1900 2000 2100 гг. 1900 2000 2100 гг.

а) стандартная модель. б) модель с неограниченными ресурсами. в) модель глобального равновесия.

Рис. 14 – 2. Модели «Пределов роста»: сплошная линия — население, пунктирная линия — среднедушевое промышленное производство

«Пределы роста» – самый знаменитый доклад Римскому клубу – вызвал острую дискуссию как среди обществоведов, так и среди политиков. Экономисты справедливо указывали, что НТР ускоряет не только загрязнение окружающей среды, но и возможности внедрения ресурсосберегающих и экологически чистых технологий. Реакция глобалистов на критику нашла отражение в 16-ом докладе Римскому клубу, «За пределами роста» Э. Пестеля (1988 г.), где в качестве оптимального сценария мирового развития предлагался органический рост – системное взаимозависимое развитие мира, при котором ни одна его сфера не растет в ущерб другим. Важно отметить, что и эта модель предполагает отказ от стихийного саморазвития в пользу сознательного регулирования.

Глобальные проблемы в системе «индивид – общество». Возникновение социальных глобальных проблем связано исключительно с особен­ностями развития современной цивилизации и, в особенности, рыночной системы хозяйства, которая является ведущей экономической силой современного общества. Фунда­мент этого строя – дух индивидуализма и состязательности, который движет действиями не только отдельных людей или фирм, но и государств. Рассмотрим некоторые социальные глобальные проблемы, которые заставляют усомниться в благотворности «невидимой руки рынка».

Экономические аспекты гонки вооружений. Военное соревнование есть обязательный признак развития всех обществ, от первобытности до на­ших дней. В глобальную проблему это преврати­лось после 1945 г., когда появилось ядерное оружие – оружие «окончательной победы» (окончательной в том смысле, что после обмена ядерными ударами существованию всей земной ци­вилизации может быть положен конец).

Гонка вооружений, которую возглавляли СССР и США, при­няла в 1960-1980-е гг. совершенно иррациональный, на первый взгляд, характер. Ядерных арсеналов хватало на многократное уничтожение всей биосферы планеты, а их число продолжало расти. Однако в этом безумии была своя логика. С одной стороны, гонка вооружений являлась формой истощения противоборствую­щего блока; с другой стороны, она стала способом огосударс­твления бизнеса и, параллельно, коммерциализации государства.

Макроэкономический эффект от гонки вооружений, основанной на взвинчивании военного паритета, можно охарак­теризовать пословицей «Пока толстый похудеет, тощий умрет с голоду». Эту ситуацию можно проиллюстрировать на мо­дели кривой производственных возможностей (Рис. 14 – 3).

Предположим для простоты, что соревнующиеся державы производят только два вида экономических благ – оружие («ракеты») и продукты («масло»). Точки кривой производственных возможностей показывают, какие наборы этих двух благ могут производить данные страны, полностью используя все свои ресурсы. Пос­кольку экономический потенциал СССР ниже, чем у США, то со­ветская кривая производственных возможностей лежит ниже американской. Пусть обе страны пол­ностью используют свои ресурсы, следовательно, их возможные производс­твенные программы соответствуют точкам кривых. Тогда соблюдение военного паритета (производство равного количества ракет) приведет к тому, что гражданское производство (производство продук­тов) в обеих странах заметно уменьшится в сравнении с ситуацией, если бы они не занимались производством оружия (демилитаризованного развития, как у послевоенной Японии). Для экономически более слабого соперника потери в производс­тве продуктов потребительского назначения окажутся, как видно на графике, гораздо чувствительнее, чем для более развитой стра­ны. Иными словами, стратегия борьбы за военный паритет заве­домо проигрышна для более слабого «игрока», экономика которо­го будет нести от гонки вооружений более тяжелые потери. По­этому накопление ядерных арсеналов имело для стран НАТО смысл как способ мирного «изматывания» противника («социалистического лагеря»), который втянулся в си­ловое соперничество.

П роизводство Уровень военного паритета

продуктов

США

СССР

0 Производство оружия

Рис. 14 – 3. Экономические последствия военного паритета

Получив начальный импульс от политического противоборс­тва сверхдержав, гонка вооружений затем начала развиваться в самоподдерживающемся режиме. Заинтересованность в «холодной войне» перешла на микроэкономический уровень – уровень фирм, производящих оружие, и связанных с ними прави­тельственных чиновников. В литературе это явление опи­сано как формирование военно-промышленного комплекса (ВПК) – союза военного бизнеса и военной администрации, которые поддерживают и подпитывают друг друга с целью максимизации своих доходов.

В 1990-е гг. на мес­то «войны» социально-экономических систем пришло «противосто­яние цивилизаций» – противостояние не только по линии «Се­вер-Юг», но и внутри «Юга». Некоторое уменьшение ядерных амбиций развитых стран оказалось с лихвой скомпенсировано странами «третьего мира». Сохраняется гонка вооружений и в сфере обычного вооружения, где страны «Юга» также проявляют повы­шенную активность (пока, в основном, по линии закупок воен­ной техники у развитых стран, в том числе у России).

Создается ситуация, когда глобальный объем экономических потерь от милитаризации экономики уменьшается не слишком сильно, но зато происходит их перераспределение с «Севера» на «Юг». Макроэкономические стимулы этого процесса ослабева­ют, но микроэкономические во многом сохраняются: конверсия все чаще истолковывается не как ликвидация военного прои­зводства, а как его коммерциализация, поиск новых рынков сбы­та (в основном, конечно, в «третьем мире»). «Разоружение для развития», в общем, не удалось. Таким образом, на современном этапе развития проблема гонки вооружений в значительной сте­пени сливается с проблемой разрыва между «развитым Севером» («ядром») и «отсталым Югом» («периферией»).

Экономическая отсталость «третьего мира». Опережающее развитие Запада в сравнении с Востоком началось в эпоху нового времени, когда после промышленного переворота в странах Западной Европы стало очевидным, что Восток отстал на «целую эпоху». Сама колониальная экспансия объективно и субъективно была попыткой насильственно втянуть Восток в ор­биту передовой западной цивилизации. Но к середине ХХ в., когда эпоха колониальных империй подошла к концу, оказалось, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток», и их ожидаемое сближение так и не произошло.

Именно в 1950-е гг. возникло само понятие «третий мир», предложенное французскими обществоведами по аналогии с феодальным «третьим сословием»: в обоих случаях речь идет об угнетенном большинстве, которое грозит уничтожить «старый режим». Термин прижился, и в настоящее время им обозначают отсталые страны внеевропейских цивилизаций (Азии, Африки, Латинской Америки, Океании), составлявших ранее колониальную и полуколониальную периферию, остающихся и теперь чаще всего на периферии мирового хозяйства. Отсталость в сравнении с разви­тыми странами – наиболее общая характеристика этих стран, и именно это явление стало после окончания «холодной войны» основной социальной глобальной проблемой.

Таблица 14 — 2

Душевое производство ВНП по основным регионам мира, 1996 г.

Регионы	ВНП на душу населения, долл.
­Северная Америка Европа Южная Америка Россия Азия Африка	18 048 11 096 6 026 3 962 3 502 1 985

Источник: Россия и зарубежные страны: сравнение по основным показателям // Вопросы экономики. 1997. № 10. С. 123.

Самым очевидным проявлением отсталости развивающихся стран от развитых является, конечно, разрыв в показате­лях благосостояния – как валовых, так и душевых. В 1996 г. экономически развитые страны, где жило 14% населения пла­неты, производили 53% мирового ВНП, в то время как в развивающихся на 56% населения приходилось лишь 21% ВНП. Если перейти к анализу данных о производстве ВНП на душу населения по регионам (Табл. 14 – 2), то станет ясна иерархия отсталости: страны Южной Америки – «лучшие среди худших», зато страны Африки оказыва­ются на самом «дне».

Нищета «третьего мира» тянет за собой густой шлейф дру­гих проблем.

1) Острая нехватка элементарных продуктов питания. По оценке ФАО (Организации ООН по продовольствию и сельскому хозяйству), 1/5 населения развивающихся стран потребляет продовольствие ниже «критической нормы», т. е. голодает. Ста­бильной «зоной голода» стала Черная Африка.

2) Массовая неграмотность (например, в Африке – порядка 50%), дополняемая «утечкой мозгов» – миграцией высококвали­фицированных работников в развитые страны за «длинным долла­ром».

3) «Долговая петля». Не имея собственных средств для мо­дернизации экономики, развивающиеся страны обращаются к зай­мам у банков, правительств развитых стран и международных организаций. Низкая эффективность использования заемных средств приводит к наращиванию внешних долгов с очень низким полезным эффектом. Совокупный долг «третьего мира» приближа­ется к 1,5 трлн. долл., значительная часть которого уже ни­когда не будет выплачена из-за неплатежеспособности заемщи­ков.

4) Технологическая отсталость. Из различных производс­твенных ресурсов большинство стран «третьего мира» обладают в достатке лишь естественными богатствами (в основном, по­лезными ископаемыми), переработка которых «на месте», одна­ко, невозможна из-за отсутствия квалифицированных кадров и оборудования. В результате «третий мир» превращается в сырь­евой придаток развитых стран.

Отсталость «третьего мира» ведет к асинхронности разви­тия мирового сообщества: в то время как примерно 15 – 20% че­ловечества начинает жить в постиндустриальном обществе, 60 – 70% остаются в обществе индустриальном, а еще 15 – 20% не можгут даже пройти первичную индустриализацию.

В поисках причин отсталости позиция специалистов, как правило (хотя есть и исключения), жестко определяется их гражданством: общест­воведы развитых стран чаще всего акцентируют внимание на «бедности, порождающей бедность», а мыслители из развиваю­щихся и бывших «социалистических» стран проклинают «империа­листов», которые-де искусственно консервируют и усугубляют отсталость. Истина, вероятно, лежит где-то между крайними точками зрения.

Современное мировое хозяйство – рыночное хозяйс­тво. Обеспечивает ли механизм «невидимой руки» выравнивание благосостояния или, напротив, способствует усилению его дифференциации, если у участников рыночной «игры» изначально шансы не рав­ны? Общеизвестно, что рынок безразличен к проблеме социальной справедливости: рыночная конкуренция дает выигрыш бо­лее сильному, более умелому, а не более нуждающемуся. При из­начальной отсталости «игрока» его успех возможен только за счет более высоких затрат каких-либо ресурсов.

В мировое хозяйство, которое начало активно формиро­ваться в ХIХ в., страны «третьего мира» вошли как политичес­ки угнетенные и слабо модернизированные. Поэтому многие лиде­ры национально-освободительных движений «Юга» считали, что политическое угнетение «империалистических держав» есть пер­вопричина всех форм отсталости. Ошибочность этого мнения ста­ла особенно наглядной после «освобождения Африки»: уход ев­ропейцев почти повсеместно привел к резкой деграда­ции экономики и ожесточенной междоусобице племен, стран, по­литических лидеров. «Нормальное» развитие бизнеса (по образцу Западной Европы нового времени) здесь оказалось принципиально невозможным. Поэтому в неравенстве исход­ных шансов у «игроков» Востока и Запада трудно кого-либо об­винять кроме безликих законов общественного развития.

Если нет виновных в неравенстве исходных шансов, то можно ли обвинять «победителей» в том, что они якобы грабят «проигравших»? Конечно, есть масса примеров «грязной игры», когда развитые страны применяли «дипломатию канонерок», пре­доставляли «помощь» на кабальных условиях и т. д. Но рыночный механизм в любом случае привел бы к усилению или, по крайней мере, к сохранению отставания. Требовать от развитых стран, чтобы они «играли в поддавки», т. е. не использовали своих заведомых преимуществ, противоречит принципам современного экономического мышления.

Международная организованная преступность (наркобизнес). Организованная преступность родилась в ХIХ веке, но в глобальную проблему она превратилась в 1970-е гг., когда главным, наиболее высокодоходным преступ­ным промыслом стал наркобизнес.

Наркобизнес имеет принципиальное отличие от других «про­фильных» мафиозных производств. На рынках других запрещенных товаров и услуг производство и потребление совмещено в пространстве (сосредоточено в развитых странах). С наркотика­ми растительного происхождения ситуация иная: сырье находит­ся в развивающихся странах, а потребители – в развитых. Поэ­тому наркобизнес изначально обречен на глобализацию.

Современный наркобизнес – это производство и транспор­тировка трех стандартизированных продуктов (героин, кокаин, производные конопли) для потребителей двух основных регио­нальных рынков (США, Западная Европа) силами нескольких со­перничающих олигополистических преступных «фирм» (сицилийс­кая и корсиканская мафия, «Коза Ностра», колумбийские картели Ме­дельина и Кали, триады и т. д.). Наркобизнес стал для многих развивающихся стран одной из основных отраслей национального хозяйства (такова роль производства героина для экономики Афганистана, кокаина для Перу, марихуаны для Ямайки).

Проблема наркобизнеса есть обратная сторона проблемы отсталости «третьего мира». Развитые страны не дают развива­ющимся «занять место под солнцем», равнодушны к росту нищеты в «третьем мире». Выращивание наркокультур становится в ре­зультате для бедных крестьян едва ли не единственным спосо­бом «свести концы с концами». Возникает ситуа­ция, когда в ответ на «финансовую петлю» отсталые страны «бьют» героиновыми, кокаиновыми и прочими «бомбами».

Поиск путей решения глобальных проблем. Поскольку глобальные проблемы носят наднациональный характер, то и решаться они должны, очевидно, также пу­тем наднационального регулирования. Предполагалось, что если правительства отдельных стран «заражены» националь­ным эгоизмом, то наднациональные «арбитры» будут от него из­бавлены. Однако реальная практика заставляет внести в эти рассуждения коррективы.

В сфере экономических отношений наднациональное регулиро­вание стало развиваться после Второй мировой войны: с 1945 г. начинают действовать международные финансовые организации ­Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и Между­народный валютный фонд (МВФ), с 1947 г. – регулирующее меж­дународную торговлю Генеральное соглашение по тарифам и тор­говле (ГАТТ). Однако в деятельности всех этих организаций изначально был заметен перекос, который можно охарактеризовать афориз­мом «кто платит, тот и заказывает музыку». Поскольку лидером международной торговой и финансовой деятельности являлась небольшая группа развитых стран (прежде всего, США), пос­тольку наднациональное регулирование выливалось в защиту интересов именно этих стран-лидеров. «Третий мир» получал помощь на тех направлениях и в той степени, в какой это было выгодно развитым странам.

В 1960-е гг., когда вполне четко обозначилась недостаточ­ность «американизированных» форм глобального регулирования, Организация Объединенных Наций (ООН) попыталась сделать сле­дующий шаг. В 1964 г. основана Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), а в 1966 г. – Организация ООН по промыш­ленному развитию (ЮНИДО). Главной целью этих организаций должна была стать помощь не просто развитию мирохозяйственных отно­шений (как у МБРР, МВФ, ГАТТ), но именно экономическому раз­витию развивающихся стран. Соответственно, большинство голо­сов в этих организациях принадлежало представителям «треть­его мира». Фактически ЮНКТАД и ЮНИДО превратились в легальные инструменты давления «отсталого Юга» на «развитый Север». Но развитые страны стали уклоняться от исполнения решений, принятых «международными бюрократами», и даже от финансирования их деятельности.

В результате сложилась патовая ситуация: те надгосударс­твенные организации, чьи решения по-настоящему действенны, не считают решение глобальных проблем своей главной зада­чей; те надгосударственные организации, которые заняты имен­но решением глобальных проблем, не имеют реального веса. Про­цесс развития глобального регулирования ощутимо затормозился уже в 1970-е гг., показателем чего является судьба 3-его доклада Римскому клубу, подготовленного группой под руководством нидерландского экономиста Яна Тинбергена.

В 3-ем докладе Римскому клубу – «Преобразование междуна­родного порядка» (1976 г.) – предлагались комплексные меры по качественному усилению глобального регулирования. Предлага­лось создать: мировой банк, который обладал бы правом вла­дения и распоряжения средствами от международного налогооб­ложения; агентство минеральных ресурсов, ответственное за использование полезных ископаемых в глобальном масштабе; мировое агентство, ответственное за развитие и распростра­нение технологий и т.д. Однако все эти предложения не полу­чили поддержки. Развивающиеся страны обоснованно опасались ущемления своего национального суверенитета, а развитые страны предпочитали довольствоваться уже существующими, выгодными для них формами надгосударственного регулирования.

В 1980 – 1990-е гг. под влиянием «неоконсервативной контрреволюции» отношение в развитых странах к идее наднационального ре­гулирования с социальными приоритетами вообще серьезно ухудшилось. Его стали рассматри­вать как опасную форму бюрократической социализации, ведущей по «дороге к рабству».

Итак, идея «мирового правительства» пока выливается в такое наднациональное регулирование, которое осуществляют «богатые в интересах богатых». Отсталые страны «периферии» получает экономи­ческую и иную помощь лишь в той мере, в какой это считают необходимым развитые страны «ядра». Социальные глобальные проблемы поэтому не ослабляются, а консервируются или даже обостряются. В настоящее время неясно, какие факторы могли бы переломить эти сложившиеся тенденции.

1 Логинов Е. Л. Стратегии экономической войны. Конфронтация гео­экономических конкурентов с СССР и Россией. — М: ЮНИТИ-ДАНА,

2 Логинов Е. Л. Стратегии экономической войны. Конфронтация гео­экономических конкурентов с СССР и Россией. — М: ЮНИТИ-ДАНА,

3 Жан К, Савона П. Геоэкономика. — М.: Ad Marginem, 1997. — С. 1Л

4 Спирин А. Основы современной геополитики // Международник. —I 2004. — № 10. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www|

mezdunarodnic.ru/

40

5 Жан К, Савона П. Геоэкономика. — М.: Ad Marginem, 1997. — С. 1Л