2. Сложность восприятия

В сложной кинематической цепи, которую представ­ляет собой тело высшего животного, поясняет НА. Берн-штейн, всякая сила, возникающая в одном из звеньев, тотчас же вызывает целую систему реактивных и отра­женных сил. «Эти реактивные силы наслаиваются на то есть силы, которые находятся в распоряжении организма и делают общую динамическую картину движения цепи... практически непредусмотримой из-за крайней их меха­нической запутанности» {Бернштейн, 1947, с. 20).

Если добавить к этому многообразные текущие воздей­ствия на движущееся тело животного сил предметной сре­ды, не только постоянных (таких, как сила тяжести) и независимых от его движений (таких, например, как ско­рость течения реки, по которой животное плывет), но и «развязываемых» каждым движением животного, то ста­новится совершенно понятным, что центральной нервной системе приходится управлять чрезвычайно мало подчи­ненным ей «механизмом», движение которого хотя и за­висит от центральной эфферентной импульсации, но также и от огромного количества других влияний. Особая пара­доксальность положения ЦНС как управляющего органа в том, что учесть эти влияния загодя, в момент посыла им­пульса-распоряжения невозможно, поскольку до движе­ния многих из них просто нет, они развязываются самим движением и меняются по ходу его осуществления.

«Путь, найденный природой к преодолению охаракте­ризованных трудностей, прямо подсказывается фактом двоякой обусловленности мышечных напряжений. Раз при данном физиологическом состоянии мышцы напряжение ее зависит от ее наличной длины, значит, ЦНС будет ре­ально в состоянии придать мышце то или иное требую­щееся напряжение в том и только в том случае, если она будет в курсе этой наличной длины мышцы и всех пре­терпеваемых ею изменений» (Бернштейн, 1947, с. 28). Зна­чит, для адекватного управления напряжениями мышц с помощью эфферентных импульсов ЦНС должна посто­янно иметь приток информации о позе кинематической Цепи и о мере растяжения каждой из влияющих на ее движение мышц. Наличие такой информации и путей, ее проводящих, было неоднократно доказано клинически и экспериментально (там же, с. 90).

Подобный принцип координации получил в концеп­ции Н.А. Бернштейна название принципа сенсорных коррекций. Естественно, что не одна лишь проприорецепторика, а «все виды афферентаций организма при­нимают в разных случаях и в разной мере участие в осуществлении сенсорных коррекций. Иными словами, каждому виду и качеству чувствительности доводится в очередь с ее основной экстерорецептивной (иногда и интерорецептивной) работой выполнять функции наблю­дения за движениями собственного тела и сигнализиро­вать о них в ЦНС в порядке выполнения сенсорных коррекций» (там же). Принцип сенсорных коррекций приводит к важному различению двух функций афферентаций: контрольно-корректировочной и сигнально-пусковой. В условнорефлекторной теории, как показано выше, могла быть замечена и принята в расчет только вторая из них — восприятие безусловных и условных сти­мулов реагирования, «что оставляло вне поля зрения глубоко важные формы работы рецепторики как не­отрывного участника кольцевых процессов взаимодей­ствия с внешним миром» (Бернштейн, 1963, с. 304).

Если в павловской концепции на долю афферентаций выпадало лишь запускать движение, если она находила их готовыми (причем врожденно) и задача ее заключалась лишь в том, чтобы дать им толчок, когда требуется, то в свете факта сложности движения, того факта, что двига­тельный эффект центрального импульса не может быть предрешен в центре, стало ясно, что перед афферентацией наряду с сигнальной задачей стоит задача участия в пост­роении движения. В то время как в павловской концепции вся проблематичность мира и жизни для животного заклю­чалась в том, чтобы опознать ситуацию, то в теории Берн­штейна к ней прибавляется не менее важная задача — совершить действие. Самый своевременный и громкий сигнал пожарной тревоги не погасит огонь. Животному требуется не только заметить опасность, но и избежать ее, не только установить по условным сигналам наличие при­влекательного объекта, но и овладеть им, решив двига­тельную задачу, — вот целостный приспособительный акт.

Когда движение уже «запущено в ход» тем или иным сенсорным сигналом, от особи для решения двигатель­ной задачи требуется уже не условное, кодовое, а объек­тивное, количественно и качественно верное отображение окружающего мира. Оно обеспечивается, согласно тео­рии Н.А. Бернштейна, рядом так называемых сенсорных синтезов, или полей, к которым относятся схема тела, пространственно-двигательное поле, синтез предметно­го пространства и др. Объективность отражения живот­ным среды, понятно, не означает зеркальности этого отражения, о чем говорит хотя бы наличие нескольких существенно разных сенсорных синтезов. Эти последние в действии и через действие подвергаются «прогрессиру­ющей шлифовке и перекрестной выверке показаний» (Бер­нштейн, 1947).

Мы видим, какое усложнение представлений об аф­ферентном процессе повлек за собой отказ от взгляда на движение животного как на простое событие, однознач­но вызываемое эфферентным импульсом.