Социалистическая и марксистская философия

Несмотря на доминирование обозначенных выше принципов, начиная с XVIII века, в западной философии формируются новые подходы к оценке самого принципа гендерной дифференциации. Возникают идеи о том, что культурным идеалом является воссоединение обоих онтологических принципов маскулинного и феминного, а социальной нормой - равноправие женщин и мужчин в обществе. Во многом возникновение такого подхода связано с распространением просветительских и социалистических идей, развитием либеральной философии и концепции гражданских прав, а также с прокатившейся в Европе волной буржуазно-демократических революций. В философии представления о равноправии женщин и мужчин больше всего развивались в учениях французских утопических социалистов Сен-Симона и Фурье.

Философское наследие марксизма в интересующем нас вопросе довольно противоречиво. С одной стороны, Маркс фактически отверг западную философскую традицию рассматривать материю как пассивную субстанцию - у него материя активна, именно "бытие определяет сознание". Этот принцип первичности материального, практического развивается в онтологии и гносеологии марксизма, в его экономическом учении. И поскольку, как мы выяснили, материальное в западной интеллектуальной традиции всегда ассоциируется с феминным, можно было бы сказать, что Маркс утверждает приоритетность феминного в культуре. Однако это утверждение было бы несколько натянутым, ибо самого Маркса-революционера интересовал не культурно-символический, а социальный аспект гендерной дифференциации общества, да и то не слишком сильно. В социальной философии Маркс во многом следовал представлениям утопического социализма и поддерживал идею эмансипации женщин (хотя никогда и не придавал этому вопросу слишком большого значения). Дело в том, что вторичность феминного и его следствие - дискриминация женщин в обществе рассматривается в классическом марксизме как частное проявление глобальной классовой стратификации.

Гораздо больше внимания этому вопросу уделяет Энгельс. В известной работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" он подробно рассматривает историю и социально-экономические основы дискриминации женщин с позиций классового анализа. Энгельс объясняет происхождение и существование дискриминации женщин тем, что в руках мужчин сконцентрировалась собственность. Однако собственность, с точки зрения Энгельса, выступает основой подавления не только женщин, но и мужчин, ее не имеющих (то есть пролетариата). Иными словами, дискриминация женщин представляется как частный случай подавления человека в антагонистическом классовом обществе, а способом ее преодоления может быть только революция и установление социализма.

Идея социополовой (то есть гендерной в современной терминологии) стратификации общества, эксплицитно содержащаяся в энгельсовском исследовании происхождения семьи, так и осталась в тени. Рассмотрим это чуть подробнее. Например, Энгельс, ссылаясь на работы этнографов Моргана и Бахофена, пишет о том, что в первобытном обществе существовало социальное равенство полов и происхождение велось по материнской линии. Однако появление частной собственности, продолжает он, приводит к разделению труда между полами, появлению патриархатной моногамной семьи с главенством мужчины, экономической зависимости женщин от мужчин и, в конечном счете, к "всемирно историческому поражению женского пола". И далее он продолжает:"...единобрачие появляется в истории ... как порабощение одного пола другим, как провозглашение неведомого до тех пор ...противоречия между полами. ...первое классовое угнетение совпадает с порабощением женского пола мужским" ⁽⁶⁾.

Энгельс уходит от анализа вопроса, а почему именно в этот момент появления частной собственности разделение труда по половому признаку приобрело столь решающее значение. Хотя подходы к решению этого вопроса содержатся и в его работах, и в работах Маркса. Так, еще в ранней работе Маркса и Энгельса "Немецкая идеология" было высказано положение, что "первое разделение труда было между мужчиной и женщиной для производства детей", что было исторически первым актом в формировании системы разделения труда и становления общества. Более того, "вместе с разделением труда ...дано и распределение, являющееся притом ... неравным распределением труда и его продуктов; следовательно, дана и собственность, зародыш и первоначальная форма которой уже имеется в семье, где жена и дети - рабы мужчины. Рабство в семье - правда, еще очень примитивное и скрытое - есть первая собственность, которая ... есть распоряжение чужой рабочей силой. Впрочем, разделение труда и частная собственность - тождественные выражения: в одном месте говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности" ⁽⁷⁾.

Как видим, Маркс и Энгельс вплотную подходят к проблеме гендерной иерархии и стратификации общества, и уходят от ее рассмотрения. Объяснение дискриминации женщин со стороны мужчин только тем фактом, что в руках последних находится собственность, придает, конечно, некоторую схоластическую цельность и законченность марксистской социальной теории: под массу социальных феноменов и процессов подведено единое основание, или первопричина (институт частной собственности и разделение общества на классы), устранение которой якобы и дает прекрасный социальный эффект. Однако неясным остается вопрос о влиянии частной собственности на изменение типа отношений между мужчинами и женщинами в первобытном обществе - от равенства к подавлению (кстати, различные этнографические исследования демонстрируют отсутствие линейной зависимости между собственностью и социальным статусом женщин и мужчин).

Очевидно, что отношения власти и собственности имеют не только классовый, но и гендерный характер. Формирование патриархатной семьи, в которой женщины, дети и рабы стали собственностью мужчины, было только началом становления патриархатных социальных структур. Причем если рабство как способ организации общественного производства со временем отпало, то рабство женщин в семье существовало веками: любой самый бедный мужчина так или иначе присваивал и продолжает присваивать в семье и через семью значительную часть труда, времени, сил женщин. Отношения власти и собственности имеют, таким образом, не только "вертикальный" (по марксистской терминологии классовый) характер, но и "горизонтальный", или гендерный.

Гендерная стратификация общества порождает некий социальный антагонизм между женщинами и мужчинами, устранение которого возможно не просто с преодолением классовых различий и "вертикальных" отношений собственности (на чем настаивали марксисты), но скорее с преодолением "горизонтальных" отношений собственности мужчин на рабочую силу женщин (в первую очередь - в семье), маскулинистской идеологии и патриархатного принципа социальной организации.

Более того, классовый анализ проблемы дискриминации женщин (в его классическом марксистском варианте) - вообще не очень работающий метод. Вспомним каноническое определение классов, данное в свое время В. И. Лениным: "Классы - это большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы - это такие группы людей, из которых одна может присваивать себе труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства" ⁽⁸⁾.

Если сопоставить это определение с реальным социально-экономическим положением женщин в различные исторические эпохи, то станет ясно, что социальный класс - это понятие, описывающее статус тех или иных групп мужчин внутри "мужского" общества. Ведь женщины почти во все эпохи были вытеснены из системы "мужского" общественного производства в "женскую" домашнюю сферу и не участвовали в отношениях собственности, распределения и присвоения общественного продукта. Поэтому можно сказать, что социальный класс - это маскулинистское понятие, которое вполне подходит для описания андроцентристской структуры общества, но совершенно не проясняет той ситуации, в которую этим обществом помещены женщины. Это определение может быть использовано для анализа положения женщин, только если иметь в виду как вертикальную (между различными классами), так и гендерную стратификацию, существующую внутри любого социального класса, и их взаимное переплетение и влияние. Однако к этому марксистская идеология не была готова. Отсечение гендерных аспектов анализа общества, что характерно для марксистских теоретиков женского вопроса, не только обеднило их теоретические концепции, но и привело к значительным деформациям в социальной политике в обществе "реального социализма".