2. Господский дом

Состояние дворянской усадьбы в основном зависит от ее хозяи­на, поэтому господский дом – это отражение характера людей, ее населяющих. Предполагалось, что этот тип жилища был призван обеспечить хозяину и его семье особую, полную довольствия, жизнь на лоне природы. Усадьба строилась в расчёте на столетия, в принципе планировалось, что она будет переходить по наследству, оставаясь собственностью одной семьи, и символизировать их социальный и культурный статус. О том, что и усадьбы, и сами господские дома отличались в зависимости от материального состояния помещика и его вкусах говорят нам три совершенно разных поместья: Марьино, Никольское и небольшое имение Базарова из романа «Отцы и дети» И. С. Тургенева.

В самом начале произведения автор описывает родовое гнездо Арка­дия Кирсанова. Перед нами предстает печальная картина: поля и низкие кустарники – все серое, неприглядное, мужики оборван­ные, крыши покосившиеся; все свидетельствует явно не в пользу хозяи­на. Вся усадьба состоит из нового деревянного дома, выкрашенного серой краской и покрытого железной красной крышей, который одиноко стоит на ровном и голом поле. Нужно заметить, что лучше всего прижилась у Николая Петровича беседка из сире­ней и акаций. Эти сирени и акации свидетельствуют о чистоте его души, а саму беседку можно сравнить с “храмом уединенного раз­мышления”.

Усадьба Одинцовой полностью отражает характер своей хозяйки и хорошо раскрывает нам ее внутренний мир: темные деревья сада, аллея стриженых елок – все дышит холодностью и расчетом, строгим порядком жизни Анны Сергеевны. Дом ее стоит на пологом от­крытом холме, словно показывает, как она неприступна. По архи­тектуре он красивее дома Кирсанова, был задуман в Александров­ском стиле и выкрашен желтой краской (что символизирует некое ограничение свободы), имеет зеленую крышу, белые колонны и фронтон с гербом.

Самое скромное и бедное имение в “Отцах и детях” у Васи­лия Ивановича Базарова. Оно даже не столько принадлежит ему, сколько его жене, обедневшей дворянке. В их собственности неболь­шая деревушка и господский домик с соломенной крышей и шес­тью маленькими комнатками, флигелем же служит баня. Вся усадьба Базаровых проста, как и они сами. Зато этот крошечный уголок гораздо ближе к природе, чем имения Кир­санова и Одинцовой: усадьбу окружает березовая роща, делая бытность стариков уютной и спокойной.

Приведенные выше примеры прекрасно подтверждают идею о том, что состояние господского дома полностью зависит от его обитателей, от их характера, вкуса и умения вести хозяйство и распоряжаться капиталом и что внешний вид имения является своего рода зеркалом души хозяина.

Обратимся же теперь к внутреннему убранству домов Кирсановых, вдовы Одинцовой, Базаровых и Лаврецких, так как именно оно даст нам полное представление о том, как жили люди дворянского сословия в середине XIX в.

Небольшую комнатку молодой жены Н. П. Кирсанова Тургенев описывает так: «Небольшая, низенькая комнатка, в которой он [П. П. Кирсанов] находился, была очень чиста и уютна. В ней пахло недавно выкрашенным полом, ромашкой и мелиссой. Вдоль стен стояли стулья с задками в виде лир; они были куплены еще покойником генералом в Польше, во время похода; в одном углу возвышалась кроватка под кисейным пологом, рядом с кованым сундуком с круглою крышкой. В противоположном углу горела лампадка перед большим темным образом Николая-чудотворца; крошечное фарфоровое яичко на красной ленте висело на груди святого, прицепленное к сиянию; на окнах банки с прошлогодним вареньем, тщательно завязанные, сквозили зеленым светом; Николай Петрович любил особенно это варенье. Под потолком, на длинном шнурке, висела клетка с короткохвостым чижом; он беспрестанно чирикал и прыгал, и клетка беспрестанно качалась и дрожала: конопляные зерна с легким стуком падали на пол. В простенке, над небольшим комодом, висели довольно плохие фотографические портреты Николая Петровича в разных положениях, сделанные заезжим художником; тут же висела фотография самой Фенечки, совершенно не удавшаяся: какое-то безглазое лицо напряженно улыбалось в темной рамочке, - больше ничего нельзя было разобрать; а над Фенечкой – Ермолов, в бурке, грозно хмурился на отдаленные Кавказские горы, из-под шелкового башмачка для булавок, падавшего ему на самый лоб»⁴.

Из отрывка становится ясно, что семья совсем небогата. В комнате много старинной мебели и прочих вещей, доставшихся по наследству. Это вместе со старыми фотографиями указывает на преемственность поколений и на то, что нынешние чтят память предшествующих обитателей жилища. Тесное же захламление комнаты (например, банки с вареньем или башмачок для булавок) только придает дому уют и тихую дружелюбную атмосферу.

Теперь обратим внимание на гостиную дома Одинцовой: «Это была просторная, высокая комната, убранная довольно роскошно, но без особенного вкуса. Тяжелая, дорогая мебель стояла в обычном чопорном порядке вдоль стен, обитых коричневыми обоями с золотыми разводами; покойный Одинцов выписал ее из Москвы через своего приятеля и комиссионера, винного торговца. Над средним диваном висел портрет обрюзглого белокурого мужчины – и, казалось, недружелюбно глядел на гостей»⁵.

Внутреннее убранство зала поражает своей стро­гостью, даже запах в доме – как в «министерской приемной». Примечательно, что дом Одинцовой отличается от жилища Кирсановых особой роскошью, строгостью, надменностью и старомодностью. В нем есть свои прелести, но, в отличие от дома Николая Петровича, его никак нельзя назвать уютным и светлым местом.

Абсолютной противоположностью господского дома Одинцовой предстает перед нами дом Евгения Базарова: «Весь его домик состоял из шести крошечных комнат. Одна из них, та, куда он привел наших приятелей, называлась кабинетом. Толстоногий стол, заваленный почерневшими от старинной пыли, словно прокопченными бумагами, занимал весь промежуток между двумя окнами; по стенам висели турецкие ружья, нагайки, сабля, две ландкарты, какие-то анатомические рисунки, портрет Гуфеланда, вензель из волос в черной рамке и диплом под стеклом; кожаный, кое-где продавленный и разорванный, диван помещался между двумя громадными шкафами из карельской березы; на полках в беспорядке теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банки, пузырьки; в одном углу стояла сломанная электрическая машина»⁶.

Его захламленная комната рассказывает читателю не только об увлечениях Евгения, но также о его характере и натуре. Он не был аккуратистом, собирал у себя дома мелочи, которые, по его мнению, могли ему пригодиться. Однако, несмотря на все это, она представляется довольно-таки приятной и удобной.

Последний фрагмент описывает господский дом семьи Лаврецких: «Небольшой домик, куда приехал Лаврецкий, был выстроен в прошлом столетии, из прочного соснового леса. … Все в доме осталось, как было. Тонконогие белые диванчики в гостиной, обитые глянцевитым серым штофом, потертые и продавленные, живо напоминали екатерининские времена; в гостиной же стояло любимое кресло хозяйки, с высокой и прямой спинкой. На главной стене висел старинный портрет Федорова прадеда, Андрея Лаврецкого. На угле портрета висел венок из запыленных иммортелей. «Сами Глафира Петровна изволили плести», - доложил Антон. В спальне возвышалась узкая кровать, под пологом из стародавней, весьма добротной полосатой материи; горка полинялых подушек и стеганое жидкое одеяльце лежали на кровати, а у изголовья висел образ “Введение во храм пресвятой богородицы”. Туалетный столик из штучного дерева, с медными бляхами и кривым зеркальцем, с почернелой позолотой, стоял у окна. Рядом с спальней находилась образная, маленькая комнатка, с голыми стенами и тяжелым киотом в угле; на полу лежал истертый, закапанный воском коверчик».

Из описания видно, насколько в этой семье ценилась преемственность поколений: об этом говорит наличие в зале старых родовых портретов и предметов мебели, которыми пользовались покойные хозяева прошлых лет; даже венок, сплетенный последней хозяйкой, был оставлен как еще одно светлое напоминание. Помимо этого, И. С. Тургенев делает акцент на описании образной, желая подчеркнуть этим набожность рода Лаврецких.

Подводя итог рассмотрению внешнего вида усадьбы и ее внутреннего убранства, стоит отметить следующие особенности быта дворянского сословия: во-первых, они напрямую зависели от натуры хозяев усадьбы и от их материального положения; во-вторых, в семье старались трепетно чтить память о покойных и, в качестве напоминаний, вешали на стены их портреты и хранили их вещи; в-третьих, абсолютное большинство представителей дворянского сословия, (которое составляло средне- и мелко-поместное дворянство), были верующими людьми, соблюдали православные традиции и обряды: религия, а точнее, церковь занимала большое место в их жизни.