2. Природа религии – чувство.

Именно чувство, по Шлейермахеру, есть та «самобытная область», в которой надо искать и полагать природу религии. Объектом религиозного чувства выступает «универсум», то есть весь природно-социальный мир, который отождествляется с Богом. «Ваше чувство, - пишет Шлейермахер, - поскольку оно выражает ваше собственное бытие и жизнь, равно как общее бытие и жизнь вселенной - поскольку вам даны отдельные его моменты, как действие в вас Бога через посредство действия на вас мира, - вот ваша религиозность». При этом «нет чувства, которое не было бы религиозным», ибо в чувстве индивид входит в непосредственное иррациональное соприкосновение с бесконечным, всеобщим, что и есть религия. Шлейермахер прямо утверждает, что «все здоровые чувства религиозны или, по крайней мере, должны быть таковыми, чтобы не быть болезненными».

В религии человек непосредственно ощущает (переживает) причастность всего конечного (временного) бесконечному (вечному, божественному). Только религия (и в этом её подлинное значение) даёт человеку возможность непосредственно ощутить, что «всё конечное существует лишь в бесконечном и через него, всё временное - в вечном и через него». Шлейермахер пишет: «Искать и находить это вечное и бесконечное во всём, что живёт и движется, во всяком росте и изменении, во всяком действии, страдании, и иметь и знать в непосредственном чувстве саму жизнь лишь как такое бытие в бесконечном и вечном - вот что есть религия». Религия, таким образом, - это «жизнь в бесконечной природе целого, во всеедином, в Боге, - жизнь, обладающая Богом во всём и всем в Боге». Как видим, позиция Шлейермахера - чисто пантеистическая.

Весь мир предстаёт в такой пантеистической системе как непосредственная «данность». Мир (Бог) дан человеку в чувстве, которое предшествует любому отношению человека к миру: сначала мир должен быть дан, и лишь потом может возникнуть то или иное (теоретическое, практическое) отношение к нему.

3. Основные положения теории религии ф.Д. Шлейермахера (по «Речам о религии»).

1. Религия как чувство всегда индивидуальна. Шлейермахер особо подчёркивает связь религии с индивидуальностью. Нет религии вообще. Религия как «чувство и вкус к бесконечному» индивидуализирована в соответствии со своеобразием всякого конкретного человека. «К числу основных убеждений Шлейермахера, - пишет С.Л. Франк, - принадлежит мысль, что индивидуальность, личное своеобразие каждого человека есть та точка в нём, через которую он глубже всего связан с истинным и бесконечным бытием и точнее всего отражает его». Каждый религиозный индивид придаёт религии свою, свойственную именно этому индивиду форму. Поэтому религия в целом находится в процессе неизбежной и бесконечной трансформации (последняя мысль косвенно оправдывает и реформаторские установки самого Шлейермахера).

1. Религия как чувство есть пассивное созерцание; этим своим характером она принципиально отличается от активного познания (т.е. от науки) и от практической активности. Религиозное переживание универсума (то есть Бога), ощущение непосредственного единства конечного и бесконечного требует полной пассивности индивида. В религиозном отношении активен только универсум, человек же выступает лишь в качестве объекта его воздействия. Единственное, что должен делать религиозный человек, - это позволять универсуму воздействовать на него.

2. Религия как чувство есть условие взаимной связи теории и практики. Выводя религию за пределы спекулятивного и практического разума (и, соответственно, за пределы познания и морали), Шлейермахер не ставит целью подорвать единство индивидуального сознания и человеческой культуры в целом. Напротив, он старается доказать, что только в своём чувственном выражении религия способна связать (а не уничтожить) теорию и практику. Правда, для этого теория и практика должны быть поняты как находящиеся в зависимости от религии. Содержанием познания и практики является отношение конечного субъекта (или группы индивидов) к универсуму, то есть к бесконечному; а это бесконечное дано прежде всего в чувстве. Наука и мораль, таким образом, рождаются только из религии и имеют своё основание только в ней. По этому общему основанию они и связаны друг с другом. Забвение этой зависимости науки и практики от своего исходного религиозного основания приводит, во-первых, к прерыванию связи между ними и, во-вторых, к неизбежному вырождению той и другой. Наука превращается в безжизненную метафизику («выведение и взаимное переплетение понятий»), а нравственное учение - в «убогое однообразие, которое мнит постичь высшую человеческую жизнь в единой мёртвой формуле». Именно религия (как «общее чувство живой природы») приобщает науку и практику к их общему предмету - природе, то есть бесконечному, то есть Богу.

3. Религия как чувство есть первоначальное единство разделённого. Желая определить место религии в духовной культуре, Шлейермахер развивает своеобразную «феноменологию религиозного сознания». Религия трактуется им как скрытый, не фиксируемый в рассудке исток сознания. В этом первичном основании сознания нет разделения на отдельные способности, в частности, на теоретическую и моральную. «Первоначальное единство разделённого» (то есть чувство) обнаруживает себя лишь в самый начальный момент возникновения сознания; это единство возможно лишь в точке «взаимопроникновения» и «непосредственного союза» конечного и бесконечного; указанное взаимопроникновение прекращается, как только возникает дифференцированное, рефлексирующее сознание. Такое сознание содержит лишь смутное воспоминание об изначальном единстве знания и действия в чувстве; это воспоминание помогает догадаться о происхождении теории и практики из мистической (религиозной) основы человеческого духа. Указанное состояние единства сознания не поддаётся описанию в языке, так как язык в значительной степени «рационален»; поэтому сообщить об этом единстве можно только посредством художественных образов (иначе говоря, «чувственно»).

4. Следовательно, религия как чувство занимает доминирующее положение в ряду духовных способностей человека. Развиваемая Шлейермахером феноменология религиозного сознания была призвана служить теоретическим основанием для его требования признать за религией не только особую и самостоятельную область сознания (область «чувства»), но и её высший статус как во внутренней жизни человека, так и в человеческой культуре. Сверх-рациональное, мистическое понимание религии Шлейермахером позволяло ему полагать религию в качестве первоосновы сознания, заключающей в себе в свёрнутом (недифференцированном) виде всю сознательную деятельность человека - как теоретическую, так и моральную (практическую). При этом уже оказывается невозможным решить, предшествует ли теория практике или наоборот. Только «жертвы закоренелого интеллектуализма» (по выражению Э. Левинаса) могли считать, что «теоретическое созерцание форм является условием практической деятельности и желания». Оказывается, однако, «что практическое и теоретическое объединены в исходной данности». Поэтому-то и нельзя утверждать, что теория предшествует практике и организует её (как нельзя утверждать и обратного, а именно, примата «практического» разума над «теоретическим», как это было у Канта). «Созерцание направлено на объект как данность. Тем самым оно больше, чем чистое созерцание, это уже элемент действия. Не метафорического действия, но намерения, то есть желания, стремления взять, присвоить; но взять то, что изначально дано». Всякое действие, таким образом, оказывается лишь подтверждением изначального и навеки неизменного единства действующего и поля его деятельности.