8. Философия — это область очень конкретного зна­ния. Это наше глубокое убеждение, которое мы получили

из осмысления классической традиции мировой филосо­фии, вопреки распространенным представлениям, будто философия это сфера всеобщих абстракций, пустых и веч­ных споров о «мире в целом», позволяющих вооружить человека мировоззрением вообще. Однако сегодня снова намечается активная фаза растаскивания философии по «ведомствам», образуя тем самым «иерархию философий». Что мы имеем ввиду?

В современной философии уже выделяют как самосто­ятельные дисциплины «социальную философию», «фило­софию истории», «философию техники», «философию права», «философию науки» и, очевидно, скоро появится очередная, новая, например «философия ботаников», или «философия обезьяноводства». А почему нет? Но главное в этом нескончаемом процессе «философского новаторства» состоит в том, что никто не поясняет, что собственно по­нимается под самой философией.

С этим «набором философий» наша точка зрения помо­жет разобраться и обязательно уяснить для себя, уважае­мый читатель, что реально стоит за дроблением единой философской науки — прогрессивная точка зрения или что-то другое, например, судорожное новаторство в фор­ме элементарного невежества в области истории филосо­фии.

К сожалению, воскрешение «натурфилософии» и «априоризма» сегодня, это уже свершившийся факт на­шего времени. Причем абсурдность этого занятия сегодня становится не такой уже и безобидной вещью. Подобную затею могут позволить не просто «новаторы» в науке. Та­кое отношение к философии может позволить себе чело­век, сознательно желающий утопить ее в трясине совре­менного технократического словоблудия и пустозвонства. «Пользоваться свободой мнений,—писал М. Лифшиц, — для забивания головы читателей всякой трухой, способ из­вестный, старый и проверенный».

138

139

Мы убеждены в том, что философская наука не может и не должна развиваться в направлении обратном своему прогрессу. Прогресс науки, это не просто пожелания уче­ных, кому и как вздумается ее развивать, а имманентно присущая ей самой тенденция дальнейшего познания сво­его конкретного предмета, а не предметов других наук.

Не может, например, химия как наука, преодолев за­блуждения алхимии, снова вернуться к «алхимии» через пятьсот лет. Не может и философия как наука, преодолев абстрактные, умозрительные, примитивные, эмпириче­ские учения «натурфилософии» и «онтологии», снова вер­нуться к ним, правда уже в форме новоявленной «филосо­фии истории», «философии техники», или «философии агропромышленного комплекса». Последние есть, ни что иное, как та же «онтология» XVII-XVIII века.

Еще во времена Фрэнсиса Бэкона, родоначальника философии нового времени, в Англии издавался журнал, который назывался «Философский альманах». Так вот в этом журнале публиковались статьи, посвященные дале­ко не философским проблемам. Там можно было прочи­тать о том, какими удобрениями нужно обрабатывать по­чву, чтобы вырастить добротные огурцы и помидоры. И эта информация называлась «философским знанием» об огородничестве. Это было естественно, потому, что фило­софия была знанием о «мире в целом», а огородничество, как часть «мира» — попадало в предмет исследования фи­лософии.

В философской науке нет такой закономерности, что­бы она снова вернулась к временам Фрэнсиса Бэкона. Это просто абсурд в камере «абскуре». Для философии сегод­ня «философия истории», или «философия техники» — это все равно, что «алхимия» для современной химии.

Связь философии с конкретной наукой не в этом заклю­чается, А тем более, не в искусственной подмене теории конкретной науки на ее априорное, умозрительное

словоблудие. И если кто-то серьезно изучая философию, не смог понять этого закона развития современной фило­софской науки, то такому человеку уже ничем нельзя по­мочь. Как говорил И. Кант, это такой недостаток ума, про­тив которого нет лекарства.

Человек, для которого философия не наука, а ремесло, быстрее апеллирует к точке зрения «большинства», не­жели к собственному разуму. Однако это не означает, что точка зрения «большинства» и есть истина. Известно, что все могут заблуждаться точно так же, как и один чело­век.

Карл Маркс, например, один впервые пришел к выво­ду о том, что «общественное бытие определяет обще­ственное сознание», хотя «большинство» — (к слову, — все человечество!), на протяжении многовековой истории считало как раз наоборот. Н. Коперник тоже один, на­пример, впервые доказал (вопреки «большинству»), что «не солнце всходит и заход», а все как раз наоборот. Б. Спиноза, И. Кант, Г. Гегель, А. Эйнштейн, Андрей Сахаров и многие другие «коперниканцы» — яркое под­тверждение этого закона «правоты», так называемого «большинства». В философской науке на «референдумах» истины не открываются.

Гегель в своих «Лекциях по истории философии» приводил в качестве примера десятки имен ученых про­фессоров философии, которые за свою жизнь написали многотомные труды по истории философии, при этом де­монстрируя абсолютное непонимание предмета фило­софской науки. Полна чудес история науки.

К сожалению, на этом нам предстоит завершить фор­мулировку «пролегоменов» и основных теоретических ха­рактеристик сущности предмета философии и круга ее основных проблем. Формат учебного пособия не позво­ляет более полно развернуть наше концептуальное пони­мание этого сложного вопроса. Однако и того что сказано,

140

141

вполне достаточно для понимания нашей точки зрения. Остальное пусть философски осмысливает вдумчивый читатель. Мы все же писали эту статью для философов...