2. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о предмете и задачах конфликтологии в современных условиях

Наука и практика

В настоящее время конфликтология представляет собой об­ласть профессиональной деятельности, требующей специальной подготовки, знаний и умений. Специалисты-конфликтологи ве­дут исследовательскую и практическую работу в научных инсти­тутах и конфликтологических центрах, в административных и юридических учреждениях, в управлениях корпораций и дипломатических ведомствах. Накопился обширный фонд конфликтологической литературы, конфликтология включается в програм­мы обучения психологов, социологов, юристов, социальных ра­ботников, менеджеров в качестве особой учебной дисциплины. Существуют колледжи и университеты, выпускающие конфлик­тологов, есть система международной сертификации конфликто­логов-медиаторов. Однако все же — что собою представляет кон­фликтология?

Одни видят в ней особую, относительно самостоятельную на­уку, которая возникла на стыке социологии, психологии и пси­хиатрии¹; другие считают ее комплексной научной дисциплиной, объединяющей в единую систему «не связанные между собой ис­следования конфликта, которые ведутся в рамках военных наук, искусствоведения, истории, математики, педагогики, политологии, правоведения, психологии, социобиологии, социологии, фи­лософии и некоторых других наук (например, психиатрии, эко­номики)»². Одни конфликтологи определяют ее как «науку о при­чинах, формах, динамике социальных конфликтов и путях их разрешения и предупреждения»³; другие — как «науку о психо­гигиене социальных и межличностных отношений»⁴. Некоторые ученые вообще не склонны называть конфликтологию наукой, полагая, что она есть область практической деятельности: «По сути дела, в практике организации современного менеджмента, в дипломатии, в юриспруденции, коммерческой деятельности и иных областях жизни, где наблюдается непосредственное стол­кновение интересов противостоящих сторон, сложилось при­кладное направление, которое получило название конфликто­логии. Конфликтолог — это специальная профессия, представи­тели которой участвуют во многих переговорных процессах…»¹. А Британская Энциклопедия 1997 г. избегает говорить даже о самом существовании конфликтологии: слово «конфликт» там фигурирует более чем в трех сотнях статей, а слово «конфликто­логия» — отсутствует.

Наличие столь разнообразных взглядов на конфликтологию оз­начает, что общепринятое понимание ее статуса пока не сложилось. Конфликтология сегодня находится еще в процессе становления. Различные подходы к ее пониманию отражают возможности ее дальнейшей судьбы.

Не исключено, что конфликтология так и будет существовать в виде сферы деятельности, которую нельзя целиком подвести ни под категорию науки, ни под категорию практической про­фессии. Положение, в котором она сейчас находится, не являет­ся каким-то уникальным случаем. Есть много таких областей, статус которых не поддается однозначному определению. Возьмите, например, медицину, психологию педагогику, химию, электротехнику, металлургию и т. п.: это и науки, и практичес­кие профессия. Существует медицинская наука и медицинская, врачебная практика. Одни психологи и педагоги занимаются на­учными исследованиями, другие — работают на предприятиях и учительствуют в школах. Есть НИИ металлургии, и есть метал­лургические заводы. Есть химики-ученые и химики-инженеры, электротехники-ученые и электротехники-мастера. Даже такие теоретические дисциплины, как математика или философия, не отделены китайской стеной от практической жизни, а многие на­уки имеют прикладной характер и непосредственно нацелены на решение конкретных практических задач. Граница между на­укой и практикой зыбка и подвижна, особенно если речь идет о прикладной науке. А в современных условиях чуть ли не

не всюду практика опирается на науку, и требуются, с одной стороны, исследователи, разрабатывающие научные основы и технологии практической деятельности, а с другой — практические работ­ники высокой квалификации, владеющие соответствующими на­учными знаниями и способные применять их в своем труде. Так обстоит дело и с современной конфликтологией. О ней можно го­ворить и как о прикладной науке, и как о сфере практической деятельности.

Что же касается споров о пределах конфликтологии как на­уки, то вряд ли такие споры являются плодотворными. Выдаю­щийся философ и логик XX столетия Б. Рассел на вопрос, как лучше определить математику, отвечал: «Математика есть то, чем занимаются математики». Следуя Расселу, можно сказать, что конфликтология есть то, чем занимаются конфликтологи. Если кто-то занят изучением и разрешением социальных конфликтов и считает, что внутриличностные конфликты — не дело конфликтологии, это нисколько не мешает другим заниматься межличностными конфликтами и тоже называть свои занятия конфликтологией. Если кто-то определяет конфликтологию очень широко — как науку о психогигиене человеческих отно­шений вообще — и получает полезные результаты в этом направ­лении, то честь ему и хвала. И точно так же честь и хвала тем конфликтологам, которые ограничивают свою деятельность бо­лее узкими рамками — не любыми, а только конфликтными от­ношениями — и добиваются успеха в решении встающих здесь задач.

Судьба конфликтологии определяется не тем, какие словес­ные дефиниции ей дают и как устанавливаются границы, в ко­торых она должна развиваться. Конфликтология становится на­укой и развивается как наука потому, что есть общественная по­требность в познании конфликтов и способов их улаживания. Все, что служит этой цели, может быть записано ей в актив, а мо­жет числиться и по ведомству какой-либо другой науки. Но об­щественная значимость изучения конфликтов порождает тенден­цию собирать знания о них «в одну кучу». И чем больше стано­вится эта «куча знаний», тем больше делается необходимым упорядочивать ее в единую научную систему, выделять ее как особую область науки <...>.

Конфликтология в системе наук

Считать ли конфликтологию отдельной, самостоятельной нау­кой, образовавшейся на стыке социологии, психологии и других наук, или же комплексной научной дисциплиной, — это вопрос, на который можно ответить по принципу: «и то, и другое».

Однако самостоятельность конфликтологии относительна. Она пользуется данными, теоретическими моделями, методами и приема­ми любых наук, если это помогает ей в изучении конфликтов. Осо­бенно тесно она связана с теми областями знаний, от древа которых она, собственно, и «отпочковывается», — с социологией и психоло­гией. Многие другие отрасли науки — история, культурология, эко­номические науки, правоведение, педагогика, политология, военная наука — дают ей фактический материал и служат полем приложе­ния ее концепций. Из философии она заимствует общие принципы понимания конфликта как разновидности противоречия, столкно­вения и взаимодействия противоположностей. Намечаются (но пока остаются еще мало реализованными) возможности приложения к конфликтологическим проблемам математического аппарата.

В математике конфликтные ситуации представляются в виде абстрак­тных математических моделей, которые могут интерпретироваться на ре­альных объектах, если удается найти соответствие между свойствами мо­делей и свойствами этих объектов. Обычно подобное соответствие уста­навливается лишь при введении каких-то упрощающих допущений относительно реальных объектов. Первые шаги к математическому опи­санию конфликтных отношений предпринял в России в 1920-х гг. Г. Ф. Гаузе. В 1940-х гг. появились попытки построить модели ситуаций конфликтного типа на основе математической теории игр. В работах В. А. Лефевра и Г. Л. Смоляна 1960-х гг. предложены модели «рефлексив­ных игр», в которых соперники стараются угадать замыслы друг друга (как в популярной песенке М. Леонидова: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»)¹. Математические моде­ли конфликтов разрабатываются в настоящее время большей частью для описания поведения сложных систем при наличии в них противодейству­ющих сил (безотносительно к человеку) и способов оптимального управле­ния ими². Из работ, более близко подходящих к проблемам социальной конфликтности, известность получила книга Т. Саати³, в которой автор, в час­тности, на математической модели американско-вьетнамской войны доказывал необходимость вывода американских войск из Вьетнама.

Однако сложность человеческих конфликтов такова, что упрощаю­щие допущения, которые необходимо вводить для их математического описания, делает эти описания малоинформативными. Рассказывают, что однажды один из крупнейших специалистов по теории вероятности П. Л. Чебышев выступил в Париже с лекцией о математическом моде­лировании одежды. На лекцию знаменитого математика пришли извес­тные французские модельеры. Чебышев начал ее со слов: «Представим себе человеческое тело как шар...» Присутствующие начали потихонь­ку расходиться. Математические модели конфликтов похожи на чело­веческие конфликты пока примерно так же, как шар — на человечес­кое тело.

Тем не менее, в экономике, спорте, военном деле для некоторых час­тных случаев математическое моделирование конфликтных ситуаций оказывается полезным. Возможно, с разработкой более совершенного математического аппарата, особенно в компьютерных игровых моделях, связи конфликтологии с математикой станут более тесными.

Рис. 1.1.

Рисунок 0‑1

Соотношение конфликтологии с другими отраслями научного знания представлено схематически на рис. 1.1.