2. Внутренняя и внешняя политика Российского государства 60-х – начала 80-х гг. XVI в. Опричнина.

В середине 60-х гг. XVI в. Иван IV Грозный вводит в стране опричнину. Прологом этому стали следующие события. В 1560 г. пало правительство Избранной рады. Разногласия между царем и его сподвижниками накапливались постепенно. Сильвестр, как свидетельствует летописец, находлся в тесных дружеских отношениях с основным соперником Ивана IV на власть Владимиром Старицким. Кроме того, Сильвестр вместе с А. Адашевым выступали против стремления царя покорить Ливонию, считая, что большую опасность для государства представляют неверные, постоянно опустошающие границы страны. А не слабые и безвредные христиане. И Сильвестр, и Адашев пользовались до определенной поры неограниченным доверием царя при подборе людей на церковные, военные и гражданские должности. В то же время получить возможность влиять на принимаемые Иваном IV решения хотели и родственники первой и любимой жены государя Анастасии Захарьиной-Юрьевой.

Серьезной кризисной ситуацией в отношениях между царем и его советниками стали события 1553 г. Вскоре после возвращения из казанского похода Иван IV тяжело заболел. Родственники царицы предложили государю написать завещание и потребовать от бояр и Владимира Старицкого присягнуть младенцу, царевичу Димитрию. Но удельный князь сразу же выставил свои права на царский престол. Отказалась «целовать крест» Димитрию и часть бояр, в том числе, все тот же Сильвестр и отец А. Адашева – Федор Григорьевич. Свое решение они мотивировали тем, что при ребенке-царе править будут Анастасия и Захарьины-Юрьевы. В конце концов, ситуация разрешилась благополучно: все присягнули, а царь выздоровел. Но отношения Ивана IV к сподвижникам охладились.

Серьезным потрясением для царя (которое, как считают некоторые историки, даже вызвало психический сдвиг) стала смерть супруги Анастасии, последовавшая в 1560 г. «Зачем вы разлучили меня с моей женой? – болезненно спрашивал Иван Курбского в своем послании 18 лет после этой семейной драмы. – Только бы у меня не отняли юницы моей кроновых жертв (боярских казней) не было бы».

В литературе часто приводится положение о том, что одной из основных причин прекращения деятельности Избранной рады стало разное видение царем и правительственным кружком форм и методов преобразований в стране. Царь стремился к немедленным результатам, что можно было достичь только при помощи террора. Избранная рада на него не соглашалась.

Активных участников правительственного кружка в дальнейшем ждала печальная судьба. Сильвестр в 1560 г. был сослан в Соловецкий монастырь. Алексей Адашев с братом Данилой сначала назначаются воеводами в Ливонию, но вскоре заключатся под стражу. А.Ф. Адашев умер в тюрьме, его брат - казнен. В 1564 г., опасаясь опалы и казни, бежал в Великое княжество Литовское один из самых близких советников Сильвестра и Адашева, кн. Андрей Михайлович Курбский¹.

Переходу к политике террора способствовали и события Ливонской войны. В начале 60-х гг. были достигнуты серьезные успехи: в феврале 1563 г. взят Полоцк. Но истощение ресурсов, усталость ратников (военные действия велись практически с 1547 г.), увеличение налогов, а, следовательно, повышение уровня эксплуатации крестьян и потеря устойчивости хозяйства феодалов – все это привело к военным неудачам. В 1564 г. последовало два поражения: в январе – у р. Улы, в июне – под Оршей. Царь объявил виновными в проигрыше сражений «изменников»-бояр. Двое были без суда и следствия казнены. Многие оказались в опале.

В конце 1564 г. в Москве произошли события, оставившие в недоумении население столицы. 3 декабря, в воскресенье, царь со всем своим семейством выехал в село Коломенское, где обычно праздновал праздники Николая-чудотворца. Но выезд этот не был похож на прежние. Иван IV захватил с собой утварь, иконы, кресты, одежду, драгоценности и всю казну. Сопровождавшие государя лица тоже должны были иметь при себе все необходимое. Царь приказал им взять с собой жен и детей. Пробыв в Коломенском две недели, затем посетив Троицкий монастырь, Иван IV отбыл в неизвестном направлении. Остановился он в Александровской слободе (ныне город Александров Владимирской области).

Через месяц после отъезда, царский гонец привез в Москву два послания, оглашенные на Красной площади. В первом Иван IV после подробного описания беззакония боярского правления в свое малолетство сообщал, что он положил свой гнев и опалу на бояр. Дворецкого, конюшего, окольничих, казначеев, дьяков, детей боярских и на всех приказных людей (перечислены практически все категории феодалов) за то, что они не хотели воевать против врагов государства и чинили насилие над народом. Духовенство было подвергнуто гневу и опале за то, что оно заступается за «изменников». И вот царь, гласила грамота, «от великой жалости сердца», не стерпев всех этих измен, покинул свое царство и пошел поселиться где-нибудь, где ему сам Бог укажет. Во второй грамоте, обращенной к посадским людям Москвы, Иван IV заверял, что гнева и опалы на них никакой нет. Это был умный политический ход: царь ловко противопоставил феодалов и посадских людей, выдавая себя за защитника тяглового населения от их господ.

В соответствии с существовавшим в то время миропониманием произошла небывалая общественная катастрофа. Как пишет летописец, в толпе, слушавшей текст грамот раздались рыдания и вопли: «Увы, горе! Согрешили мы перед Богом, прогневили государя своего многими перед ним согрешениями и милость его великую превратили на гнев и на ярость! Теперь к кому прибегнем, кто нас помилует и кто избавит от нашествия иноплеменных? Как могут быть овцы без пастырей? Увидавши овец без пастыря, волки расхитят их!» Все замерло, столица мгновенно прервала свои обычные занятия: лавки закрылись, приказы опустели, песни замолкли.

Московские черные люди потребовали, чтобы бояре и духовенство уговорили царя вернуться на престол, заявляя, что за «государских» изменников и лиходеев они не стоят и сами их истребят. В Александровскую слободу отправилась депутация, состоявшая из высшего духовенства, бояр и приказных людей, во главе с новгородским епископом Пименом. Иван IV согласился вернуться на царство («паки взять свое государство») на условиях, которые объявит позе. В феврале 1565 г. государь торжественно въехал в столицу и созвал совет из бояр и высшего духовенства. Современники отметили страшную перемену, произошедшую во внешности Ивана IV за последние два месяца: глаза запали, лицо осунулось, на голове и в бороде от прежних волос уцелели только остатки. Видимо, это время царь провел в сильном душевном волнении. В совете он предложил условия, на которых принимает обратно брошенную им власть: право казнить «изменников» и учреждение опричнины. (Происходит от слова «опричь» - кроме. Опричниной издавна называли владения, дававшиеся княгиням-вдовам).

«Опричь» всей Русской земли создавался своеобразный личный удел государя всея Руси. При царе формировался особый двор, с особыми боярами, дворецким, казначеями и прочими управителями. Из служилых людей в опричнину отбиралась тысяча человек (впоследствии их число возросло до 6 тыс.), для которых в столице отводилось несколько улиц со слободами до Новодевичьего монастыря. Прежние обитатели были выселены в другие районы Москвы. На содержание двора, «на свой обиход» и своих детей, царевичей Ивана и Федора, Иван IV выделил из государства 20 городов с уездами и несколько волостей. В опричнину были взяты, во-первых, уезды с давно развитым феодальным землевладением, служилые люди которых были исконной опорой великокняжеской власти (Суздальский, Ростовский, часть Переславль-Залесского, возможно, Костромской); во-вторых, земли, пограничные с Великим княжеством Литовским; в-третьих, черносошные земли в Поморье, дававшие большой доход. Феодалы, не принятые в опричнину, должны были покинуть ее территорию. Остальная часть государства получила название «земщина». Во главе ее осталась боярская дума, охранялись и приказы, продолжавшие работать по установленному порядку («управу чинить по старине»). Царя должны были информировать только о военных и важных земских делах. Однако, фактически Иван IV осуществлял руководство и думой земских бояр. «За подъем же свой», т.е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь взыскал с земщины 100 тыс. рублей.

Иван IV покинул свой наследственный кремлевский дворец. Для него начали строить укрепленное подворье на территории опричнины, между Арбатом и Никитской. Однако царь скоро поселился в Александровской слободе, приезжая в Москву «не на великое время». Так возникла новая, опричная столица с дворцом, окруженным рвом и валом, со сторожевыми заставами на дорогах. В ней царь организовал монашеский орден или братство. Сам себя объявил игуменом, а своих ближайших сподвижников – князя Афанасия вяземского и Малюту Скуратова (Г.Я. Плещеева-Бельского) – соответственно келарем и пономарем. Поступающие в опричнину давали клятву служить только государю, отрекались от всех дружеских и родственных связей. Опричники одевались в черную одежду, ездили на вороных конях с черной же сбруей. Поэтому современники говорили о царевых слугах «тьма кромешная». К седлу привязывались собачья голова и метла, символизирующие то, что опричники выметают измену и как собаки выгрызают злодеев-крамольников. Казни и оргии чередовались с церковными службами, во время которых царь и опричники замаливали грехи.

В исторических источниках имеются сведения о том, что план опричнины принадлежал Василию Юрьеву и Алексею Басманову. (Первый являлся двоюродным братом царицы Анастасии, второй – отпрыск старинного рода Плещеевых). Современники-иностранцы в своих трудах отмечали, что царь перешел к политике государственного террора по наговору второй жены – кабардинской княжны Марии Темрюковны. Ясно одно, что у истоков опричнины стояли родственники первых двух супруг Ивана IV: брат Марии Темрюковны князь М.Т. Черкасский был зятем В.М. Юрьева, а сын А.Д. Басманова Федор был женат на племяннице царицы Анастасии.

Введение опричнины ознаменовалось многочисленными казнями¹. В 1569 г. Иван IV окончательно расправился с семейством В.А. Старицкого. Еще в 1553 г. удельный князь вынужден был присягнуть царевичу Димитрию. Но в этом же году младенец погиб: нянька уронила первенца Грозного в реку, и он захлебнулся. В следующем, 1554 г. после рождения царевича Ивана (убит отцом в 1581 г.) Владимир Старицкий присягнул и ему. В клятвенной записи значилось: «А возьмет Бог и сына твоего, царевича Ивана, и других детей твоих не останется, то мне твой приказ весь исправить твоей царице, великой княгине Анастасии, по твоей духовной грамоте и по моему крестному целованию». Однако Иван IV не довольствовался покорностью своего двоюродного брата. Мать Владимира Старицкого постригли в монахини и отправили в далекий Горицкий монастырь на Шексне. В 1566 г. царь заменил брату удел: вместо Старицы и Вереи дал ему Дмитров и Звенигород. А после доноса повара царя, который показал, что Владимир подговорил его отравить Ивана IV, наступила развязка. Владимиру Андреевичу, его жене и младшей дочери приказали принять яд, а мать была казнена в Горецком монастыре.

В литературе отмечается, что жертвами террора стало много представителей старых боярских родов. Так, из 34 бояр – членов Боярской думы погибло 15 (трое насильно пострижены в монахи), из 9 окольничих -4. В 1566 г. оставил митрополию по болезни (на самом деле из-за несогласия с введением опричнины) митрополит Афанасий. Преемником ему должен был стать игумен Соловецкого монастыря Филипп, происходивший из боярского рода Колычевых (постригся в монахи из-за участия в мятеже Андрея Старицкого). С самого начала Филипп объявил, что он согласится быть митрополитом только при условии уничтожения опричнины. Но по настоянию Ивана IV вынужден был принять должность, выговорив себе право в опричнину «не вступати». Митрополит Филипп стал активным обличителем действий Ивана IV. Расплата не замедлила сказаться. Митрополит был низложен и сослан в Тверской отроческий монастырь. В 1569 г. во время похода Ивана IV на Новгород Филипп был задушен Малютой Скуратовым.

Летом 1569 г. некий «волынец Петр» донес царю, что новгородцы хотят перейти под власть польского короля. Соответсвующий документ, якобы, составлен, подписан новгородским архиепископом Пименом, другими «лучшими гражданами», и хранится за образом Богоматери в Софийском соборе. Данный донос явился формальным обоснованием разгрома Новгорода, продолжавшегося 6 недель. (По пути в Новгород разгрому подверглись Клин, Тверь, Торжок). Все церкви были ограблены, город и его окрестности опустошены, многие жители погибли. Местом массовых казней стала река Волхов, в которую, как пишет летописец, новгородцев сбрасывали на протяжении пяти недель.

После возвращения Ивана IV в Москву началось следствие по выявлению антигосударственных связей новгородского архиепископа Пимена и новгородских приказных людей с московскими боярами. В результате летом 1570 г. в Москве жестокой казни подверглось несколько десятков человек. Им инкриминировалась подготовка заговора с целью передачи Новгорода и Пскова литовскому королю, подготовка убийства царя, стремление возвести на престол В.А. Старицкого. Пала боярская группировка, создававшая опричнину. Погибли отец и сын Басмановы, М. Черкасский, А. Вяземский. Во главе опричнины стали теперь М. Скуратов и В. Грязной, получившие чин думных дворян. Однако скоро царь вынужден был отменить разделение страны на две части. Предпосылкой для этого стали следующие события.

В 1571 г. совершил набег на Москву крымский хан Девлет-Гирей. Опричники, которым было поручено держать заслон на берегу Оки, в большинстве своем не вышли на службу. Благодаря предательству перебежчиков – детей боярских, хан Девлет-Гирей смог обойти ждущие его земские войска и один опричный полк, форсировал Оку и двинулся к Москве. Но русские воеводы опередили хана. 23 мая они подвели свои войска к столице.24мая к Москве подошли и татары. Девлет-Гирей не стал осаждать город, а поджег предместья. Ясная, сухая погода, сильный ветер способствовали распространению пожара. Москва выгорела за три часа. Источники свидетельствуют, что погибло до 800000 человек (видимо, эта цифра преувеличена). Начались переговоры с татарами. Русские дипломаты были готовы уступить Астрахань, но Девлет-Гирей требовал и Казани. Чтобы сломить волю Ивана IV крымский хан решил повторить набег на следующий год. Однако российская сторона смогла серьезно подготовиться к отражению удара. Во главе войск был поставлено опытный военачальник князь М.И. Воротынский. И земские, и опричные вооруженные формирования объединялись. В конце августа на берегу реки Лопасни у села Молоди (50 км. Южнее Москвы) ханские войска несмотря на двукратное численное превосходство, были разбиты.

Иван IV понял опасность разделения страны и войска на две части. В 1572 г. опричнина была отменена. И территория, и войско стали едиными. Правда, рецидив опричнины имел место в 1575 г. Царь принял титул князя Московского, а великим князем всея Руси был объявлен касимовский хан Симеон Бекбулатович (до крещения Саин-Булат). Иван IV как простой боярин ездил к великому князю всея Руси на поклон, свои распоряжения посылал Симеону в виде челобитных, подписываясь «князем московским Иванцом Васильевым», который бьет челом «с своими детишками», с царевичами. Сущность этого, как писал В.О. Ключевский, «политического маскарада» не совсем понятна. Симеон Бекбулатович правил царством два года, после чего был отослан в Тверь. Ясно, что никакой самостоятельной роли эта политическая фигура не играла.

В годы опричнины Иван IV продолжал поводить активную внешнюю политику. Победа при Молодях на много лет устранила Крымскую угрозу, позволила сохранить Казань и Астрахань в составе российского государства. Успешными были и внешнеполитические акции на Востоке. В Западной Сибири находилось так называемое Сибирское ханство. Состав этого государственного образования был многонациональным: сибирские татары, ханты, манси, зауральские башкиры и др. Еще в 50-е гг. XVI в. хан Едигер признал вассальную зависимость от русского царя. Но его преемник Кучум начал борьбу с Россией. Иван IV поставил задачу присоединения Сибири. Активную помощь правительству оказали фактические хозяева среднего Приуралья – купцы-промышленники Строгановы. Они получили от царя грамоты на владение землями по р. Тоболу. Около 1581-1582 гг. (в историографии нет единого мнения относительно данной даты) сформированный Строгановыми отряд (600-800 человек) во главе с казачьим атаманом Ермаком, выступил против Сибирского ханства. Кучум был разбит, столица его государства – Кашлык (Искер) – взята. Население присоединенных земель должно было платить натуральный оброк мехом – ясак. В 1584-1585 гг. Ермак погиб в бою. Но колонизацию русским крестьянством восточных земель остановить уже было невозможно. В 80-90-е гг. XVI в. Западная Сибирь вошла в состав России.

Достаточно успешно для России развивались события и в принявшей затяжной характер Ливонской войне. В 1569 г. в Люблине была заключена государственная уния между Великим княжеством Литовским и королевством Польским. Создавалось единое государство – «Речь Посполитая» (республика), во главе которой стоял избираемый польскими и литовскими феодалами король. После смерти в 1572 г. бездетного Сигизмунда II Августа началась борьба за власть. Иван IV умело воспользовался смутой в Речи Посполитой. Им было создано вассальное «Ливонское королевство» во главе с датским принцем Магнусом (женат на уцелевшей дочери В.А. Старицкого Марии). Русские войска заняли много городов и осадили Ревель. Швеция заключила перемирие с Россией. Но в 1575 г. в Речи Посполитой к власти пришел талантливый полководец, трансильванский князь Стефан Баторий. За короткий период времени ему удалось укрепить польско-литовское государство (к этому времени русские войска контролировали почти всю Ливонию) и перейти в наступление. На сторону Речи Посполитой перешел Магнус. В 1579 г. возобновила военные действия и Швеция. Стефану Баторию удалось взять Полоцк, великие Луки, в 1581 г. был осажден Псков. Шведские войска занли Нарву. Только героическая оборона Пскова, в ходе которой было отбито 30 штурмов и совершено 50 вылазок против противника, сорвала планы дальнейшего наступления на Россию. В 1582 г. в Яме-Запольском было заключено перемирие с Речью Посполитой, в 1583 г. в Плюсе – со Швецией. Россия утратила практически все свои приобретения в Ливонии и Белоруссии (правда, некоторые захваченные Баторием города, в том числе, Великие Луки, были возвращены Ивану IV). К Швеции перешла большая часть побережья Финского залива, города Корела, Ям, Нарва, Копорье. Таким образом, итогом внешней политики Ивана IV в опричный период стало продвижение границ страны на восток за счет присоединения земель Западной Сибири и поражение в Ливонской войне.

Итоги внутренней политики были еще менее утешительными. Усилились деспотические черты российского самодержавия. Опричнина не изменила структуру феодальной собственности на землю. Хотя и была подорвана политическая роль боярской аристократии, боярско-княжеское землевладение сохранилось. Изменился лишь персональный состав феодалов-землевладельцев.

Опричные репрессии, рост налогового гнета в связи с Ливонской войной, набеги крымского хана, походы Стефана Батория, эпидемия чумы вызвали хозяйственный кризис («поруха» 70-80-х гг. XVI в.). Центр и северо-запад страны были опустошены. Помещики в этих условиях не могли выполнять свои служебные обязанности, а государству не доставало средств для ведения войны и управления страной. Выход из кризиса правительство нашло в административных мерах. В ответ на бегство крестьян в 1581 г. вводятся «заповедные лета» (от слова «заповедь» - запрет). Был запрещен крестьянский переход даже в Юрьев день. Имеющиеся источники не позволяют ответить на вопросы: вводились ли заповедные годы на территории всей Руси или только в отдельных землях? Подтверждался ли указ об их действии каждый год или запрет действовал «до государева указа»? Но все исследователи сходятся в одном мнении, что введение «заповедных лет» стало важным шагом на пути к оформлению крепостного права в России. Таким образом, правление Ивана IV Грозного во многом предопределило дальнейшие процессы в стране: и хозяйственный кризис, и установление крепостного права, и даже Смуту.