Действие обязательства относительно риска

_ 19. Каждое обязательство сопровождается риском или страхом>. Действие, составляющее предмет обязательства и представляющееся при заключении его возможным, может оказаться впоследствии невозможным; невозможность же совершения действия составляет ущерб в имуществе: и вот обязательство нести этот ущерб тому или другому участнику и составляет риск или страх по обязательству (periculum). Такая невозможность совершения действия, составляющего предмет обязательства, вследствие тех или других обстоятельства может наступить относительно каждого действия: поэтому-то мы сказали, что каждое обязательство сопровождается риском. А обязан доставить известную вещь В, но А лишается возможности доставить эту вещь, например, потому, что она сгорела: если А тем не менее обязан доставить В другую, вещь равноценную, то значить, что совершение действия предмета обязательства оказывается невозможным к ущербу А, риск по обязательству на его сторон, но если А не обязан доставить В другую равноценную вещь, то риск по обязательству на стороне В. А обязан доставить В известную вещь, а В обязан уплатить за то А известную сумму денег, впоследствии вещь сгорает и А лишается возможности доставить ее В: если и В впоследствии того перестает быть обязанным уплатить А условленную сумму денег, то, очевидно, риск по обязательству на сторон А, потому что он, лишаясь вещи, лишается и права на получение вознаграждения; но если В тем не менее обязан уплатить А условленную сумму, то риск по обязательству на сторон В, потому что, не получая вещи, он все-таки платите деньги, определенные за ее доставлена. К этим видам сводятся все разнообразные случаи риска по обязательствам. Кто же, спрашивается, из участников обязательства несет риск - должник или веритель? В вещном праве все повреждения в имущества, происходящие от несчастного случая, падают на счет субъекта права*(964), что и выражается классическою формулою: casum sentit dominus. Если бы эту же формулу применять к обязательствам, то должно бы сказать, что ущерб, происходящий от невозможности исполнения действия, составляющего предмет обязательства, падает на счет субъекта права по обязательству, т.е., что страх по обязательству всегда на сторон верителя. Но вопрос об обязательстве нести страх разрешается в обязательственном праве по иным началам, нениели в вещном праве, так что иногда страх по обязательству, действительно, на стороне верителя, но иногда, и, должно сказать, большею частью, он находится на сторон должника. Прежде всего, конечно, и в обязательственном праве имеет силу непреложно-справедливое правило, что ущерб, происходящий в имуществе, падает на счет субъекта права - становится действительно для него ущербом лишь тогда, когда он произошел от несчастного случая: если ущерб произошел от действия другого лица, такого действия, которое составляет собою нарушение права, то он падает на лицо, нарушившее право, ибо нарушение права рождает для виновного обязательство вознаградить лицо, чье право нарушено, за все убытки, понесенные этим лицом вследствие правонарушения*(965). Поэтому, в каждом отдельном случае, при определении, к чьему ущербу отнести наступившую невозможность совершения действия, составляющего предмет обязательства, прежде всего должно обращать внимание на то, не произошел ли ущерб вследствие нарушения права противною стороною. Но далее, по отношению к вопросу, кому нести страх по обязательству - должнику или верителю, должно различать обстоятельства односторонние и взаимные, потому, что в тех и других обязательство нести страх определяется различно. В обязательствах односторонних, по самому существу их, риск всегда на стороне верителя. А обязан доставить В известную вещь, но она сгорает и для А нет уже возможности исполнить обязательство: эта невозможность наступила без вины А, без нарушения права с его стороны; следовательно, для него нет обязательства вознаградить В, так что действие, составляющее предмет обязательства, не совершается - к ущербу верителя, риск на стороне последнего. Другое дело, если одностороннее обязательство родовое, или предмет его определяется мерою, весом или счетом, тогда погибель одной вещи не освобождает должника от обязательства, и он обязан представить верителю другую вещь. Например, А обязан доставить В лошадь, не определенную именно лошадь, а вообще лошадь; впоследствии одна из его лошадей умирает: тем не менее А обязан доставить В другую лошадь. И точно также, если у А только одна лошадь и погибает, он все-таки обязан приобрести другую лошадь и доставить ее В, если не тот именно индивидуум, который находится у А, составляет предмет одностороннего обязательства. По-видимому, здесь вопрос об обязанности нести риск разрешается иначе, нениели в первом случае: тогда как в первом случае риск по одностороннему обязательству на стороне верителя, здесь он какеудто на стороне должника. Но это только по-видимому: родовое обязательство исполняется представлением каждого вида родового понятия, так что разве по исключению действие, составляющее предмет такого обязательства, может оказаться действием невозможным; вот потому-то с погибелью одного вида родового понятия мы не признаем прекращения одностороннего родового обязательства. В обязательствах двусторонних вопрос об обязанности нести риск можно разрешить в пользу верителя или в пользу должника, смотря по тому, как считать действие верителя, составляющее эквиваленте действия должника: если считать обязательство верителя эквивалентом самого обязательства должника, то в случай невозможности совершения действия, составляющего предмет обязательства, без вины лица обязанного, веритель все-таки должен представить эквивалент; следовательно, риск на стороне верителя; но если считать обязательство верителя эквивалентом не обязательства должника, а самого действия совершаемого в пользу верителя, то, конечно, если совершение действия оказывается невозможным и оно не совершается, то и веритель не обязан исполнять своего обязательства, представлять эквиваленте; следовательно, действие, составляющее предмет обязательства, не совершается - к ущербу должника, т.е. риск по обязательству на его стороне. Сама естественная справедливость ведет к тому, чтобы считать обязательство верителя эквивалентом не обязательства должника, а самого действия, совершаемого им в пользу верителя, так что в взаимных обязательствах разве только по исключению риск может быть на стороне верителя, тогда как в обязательствах односторонних, по самому существу дела, риск падает на верителя и только по исключение может оказаться на сторон должника.

Например, заключается договор найма, по которому лицо приобретает право жить на даче другого лица и обязывается платить за то известную сумму денег; но до перехода нанимателя на дачу она сгорает: наниматель не обязан платить наемную плату, потому что она платится за пользование вещью, за удовлетворение ею потребности, а не за одно обязательство хозяина вещи предоставить ее в пользование нанимателя. Но каково бы ни было обязательство, на которой бы из сторон, участвующих в нем, ни лежал страх по обязательству, как скоро одна из них нарушает право другой, к ней переходите и страх по обязательству, хотя бы до того времени он был на противной стороне. Например, заключен договоре поклании, по которому известная вещь отдана на сохранение; по требованию хозяина, она не возвращена ему лицом, принявшим ее на сохранение, а впоследствии сгорела: до требования выдачи вещи страх по обязательству был на сторон верителя, хозяина вещи, и если бы она сгорела в это время, лицо, принявшее ее на сохранение, не отвечало бы за ее уничтожение пожаром; но, не выдав вещи по требованию ее хозяина, лицо, принявшее ее на сохранение, тем нарушило право хозяина вещи и вследствие того страх по обязательству перешел уже к нему, т.е. к лицу обязанному, так что, как скоро вещь сгорела и выдача ее сделалась невозможною, этому лицу приходится вознаградить хозяина вещи за ее погибель, не по предположению, что вещь не сгорела бы в дом хозяина,такое предположение могло бы быть опровергнуто,- равно не по предположению вины лица обя-занного, его нерадения о вещи, принятой на сохранение,- и это предположение, пожалуй, могло бы быть опровергнуто,- а именно потому, что, не выдав вещь по требованию ее хозяина, лицо обязанное тем нарушило право верителя*(966). Такими началами определяется обязанность нести страх по обязательству. Но, разумеется, по взаимному соглашению между участниками обязательства может быть определено и иначе: риск может быть передан должнику, тогда как независимо от такого соглашения, по существу обязательства, он был бы на сторон верителя; точно также может быть и наоборот. В таком случае вопрос об обязательстве нести риск прежде всего должен быть разрешаем на основании соглашения. Наконец, страх по обязательству, по особому договору, называемому договором страхования, может быть передан и стороннему лицу: точно так же, как страх, сопровождающий вещное право, по договору страхования передается постороннему лицу, например, страх собственника дома или вообще строения передается компании страхового от огня общества, точно также может быть передан стороннему лицу и страх по обязательству. Так иногда и бывает в действительности: например, хозяин дома или хозяин товаров застраховывает свое имущество у стороннего лица, отдельного лица или страхового общества; но так как, подобно всякому обязательству, и обязательство, вытекающее из договора страхования, сопровождается известным риском - страховщик может оказаться несостоятельным,- то собственник имущества вступает иногда вторично в договоре страхования с другим сторонним лицом, за известную премию передает ему страх по обязательству, вытекающему из первого договора, и приобретает от него право требовать вознаграждения в случае несостоятельности первого страховщика. По взаимному соглашению между участниками обязательства или между участниками обязательства и сторонними лицами могут быть постановлены также и различные сочетания: например, страх может быть принять на половину, на треть обязательства; равным образом, страх может быть принять только при известных условиях, на определенное время и т.д.