Человек, который укусил собаку

Есть такая старая журналистская поговорка: если собака искусает человека — то нет никакой сенсации, но если человек укусит собаку — вот это новость! Все знают, что собаки кусают людей. Описание очередного случая никого не интересует. Однако, когда происходит что-то необычное или парадоксальное, все хотят об этом узнать. Итак, мы подошли к следующей склонности журналистов — предпочтение явлений необычных и неожиданных. Ничего нет более естественного: люди любят слушать о таких вещах. Масс-медиа имеют силу освещения подобных событий, что приводит к тому, что представляемая ими картина искажает действительность. Из телевидения мы очень мало узнаем о приземленных, обыденных явлениях. То, что мы видим — преступления, катастрофы и сверхчеловеческие достижения спортсменов — это мир, оторванный от повседневной реальности.

Проблема в том, что искаженный образ мира усложняет жизнь.

В 1992 году в Соединенных Штатах 37776 человек погибли от огнестрельного оружия, а 40982 человека потеряли жизнь в автокатастрофах. (Источник: «Advance Report of Final Mortiality Statistiks, 1992» в Monthly Vital Statistics Report, Tom 43, № 6, дополнение от 22 марта 1995, изд. исправленное. Министерство Здоровья Соединенных Штатов (Государственная Служба Здоровья, Центр Борьбы и Профилактики Болезней, а также Народный Центр Медицинской Статистики). Достаточно бросить взгляд на газету, чтобы заметить, что вопросам огнестрельного оружия отводится намного больше места, чем опасности, связанной с автомобильным транспортом — несмотря не то, что почти половина трагических исходов от пули — это самоубийства. Я не хочу этим сказать, что незачем так много говорить о пистолетах и револьверах — в конце концов это относительно новая и все более растущая проблема, в то время как к угрозе транспорта мы уже успели привыкнуть — а лишь то, что мы неадекватно оцениваем угрожающую опасность.

Нетрудно подсчитать, что вероятность того, что среднестатистический житель Соединенных Штатов погибнет в автокатастрофе, составляло в названном году 1:6224, тогда как для смертей с применением огнестрельного оружия (с исключением самоубийств) было почти в два с лишним раза меньше 1:13005. Если ты не принадлежишь к группе риска, то есть, не являешься преступником или полицейским, то вероятность еще более снижается. А чего люди больше боятся: пистолетов или автомобилей?

Большинство людей опасаются огнестрельного оружия. Одна из причин этого явления кроется между прочим и в искажении средствами массовой информации пропорций угрозы. Искривленная картина приводит к тому, что общественное мнение требует от политиков решительных мер; а в ответ получает лишь то, что политики соревнуются в предложениях не слишком удачных решений.

Попробуем осмыслить, что же это собственно означает, когда вероятность чьей-то смерти составляет 1:6500 или 1:13000. Допустим, ты — один из 650 жителей островка в Южной части Тихого океана. Ты зарабатываешь на жизнь рыбной ловлей в лазурных водах, окружающих Твою прекрасную страну. Ням, ням, пышные рыбки! К сожалению, раз в десять лет заблудившаяся акула проплывает рядом с островом и съедает рыбака — и именно так выглядит вероятность смерти в автокатастрофе в 1992 году.

Один раз в двадцать лет двое жителей Твоего острова вступают в спор по поводу рыбы или женщины и один из них прошивает другого копьем. Приблизительно так формируется вероятность внезапной смерти с применением оружия, составляющая в 1992 году в Соединенных Штатах 1:13000:

Это, конечно, печальные события, о которых говорят на острове в течение нескольких дней, но не они являются жизненной проблемой для большинства жителей. Они случаются, уходят в прошлое, жизнь продолжается.

А теперь представь себе, что существует 392000 таких островов, как Твой, связанных телевизионной сетью ОИК (Островной Информационный Канал). Вместе на всех островах живет около 254 миллионов человек, или примерно столько, сколько жителей в современных Соединенных Штатах. И вот каждый вечер ОИК передает, что в этот день акулами было съедено 107 человек и 54 человека погибли от удара копья. Появление телевидения неожиданно изменило картину мира: жизнь перестала быть идилией, нарушаемой раз в несколько лет редкой трагедией — она наполняется страхом, убийствами и насилием, превращаясь в кошмар.

Интересно, да? Стоило только ввести телевидение, чтобы изменить представление людей в собственном мире, в котором ведь не прибавилось ни акул, ни убийц. Что случилось?

Это все — вина телевизионных новостей, нового, совершенного центра распространения мемов, раздражающих чувствительный пункт опасности.

Наша чувствительность к мемам, связанным с опасностью, сформировалась во времена, когда никому еще и не снилось телевидение: чем быстрее мы реагировали на угрозу, тем большие шансы приобретали для выживания и размножения.

Привычка смотреть телевизор, которая только нагоняет страх от притаившейся за каждым углом опасности, ничему не служит и не облегчает жизни. Просмотр телевизора — это дурная привычка на грани зависимости, с которой очень трудно порвать, поскольку опасности, которые мы видим, действительно возбуждают чувствительные точки и привлекают внимание. Чтобы оставить наркотик, нужна недюжинная сила духа.

Вернемся на наши некогда счастливые острова. И вот люди пришли к выводу, что власти должны что-то сделать с новой всеобщей «угрозой». Как следствие, политики начали рассуждать о необходимости введения пятидневного срока ожидания перед покупкой копья, а предприниматели разом принялись спонсировать программы, рассказывающие о достоинствах средств для отпугивания акул. Однако хуже всего было то, что люди перестали радоваться жизни, как раньше. Их охватил ужас, вызванный не чем иным, как телевизионными новостями.

Должно ли так было случиться? Что произошло бы, если бы производители первых информационных каналов приняли решение передавать позитивные, поддерживающие вести вместо неудачной и страшной информации?

Во-первых, чтобы удержаться на плаву, средства информации вынуждены распространять то, что возбуждает интерес, то есть, раздражает чувствительные точки. Так сложилось, что мы чувствительны к таким мемам, как опасность, кризис, власть, территория и так далее. Ничего с этим не поделаешь.

Средства информации имеют только один способ выживания: они должны обращаться к вопросам, к которым мы чувствительны.

Предположим, на островах возникла конкурентная телевизионная сеть ТВС (Телевидение Вечного Счастья), показывающая закаты, довольных людей и пальмы, колышущиеся на ветру. Через некоторое время руководство проводит анкету и узнает, что одни программы пользуются большим зрительским спросом, чем другие. Поскольку шефы ТВС по-прежнему открещиваются от темы опасности, то ищут другие возможности, как заинтересовать зрителя. Они находят их, предположим, в сфере питания и секса. Не надо будет долго ждать, чтобы новая программа ТВС «Готовь с нами, островитянами» достиг такой же популярности, как конкурентный цикл под названием: «Что пищит в пасти акулы». Другой идеей ТВС мог бы быть конкурс красоты; новоиспеченная Мисс Архипелага наверняка отобьет у мужчин, посмотревших эту передачу, желание приближаться к собственным женам.

Если ТВС удалось отнять часть зрителей у станции ОИК, почему бы не могла появиться третья телевизионная сеть, передающая программы на тему питания, секса, а также — опасности. Через некоторое время самые высокие позиции в рейтингах популярности стали бы занимать сериалы и фирмы типа «Война вулканических амазонок», которые опять сосредоточили бы внимание на себе, лишая людей спокойствия духа и искажая мир.

Ты, наверное, знаешь людей, которые попросту заболевают, если не посмотрят вечерних новостей или других интересных программ. Телевидение это наркотик, к которому пристращаешься, весьма немногое получая взамен.

Ты сделаешь лучше, если выключишь приемник.