Раздел 2. Базовые категории современной риторики

§ 2.1. Риторизованное восприятие речевого сообщения: к постановке проблемы. Выдающийся физиолог А. Ухтомский в 1927 г. отмечал: «Я думаю, со своей стороны, что одна из самых трудных, … пожалуй, и недостижимых в чистом виде доминант, которые нам придется воспитать в себе, заключается в том, чтобы уметь подходить к встречным людям по возможности без абстракции, по возможности уметь слышать каждого человека, взять его во всей его конкретности независимо от своих теорий, предубеждений и предвзятостей» [Ухтомский 2002: 149]. В контексте этих слов моделирование восприятия (образно выражаясь, процесса «перетекания» речевого действия одного человека в мысли и ответные поступки другого) с точки зрения того, насколько акты понимания способны приблизить коммуникацию к положительному результату, – одна из насущных перспектив современной дисциплины об эффективном общении, стремящейся воплотить идеал «диалогического воздействия». Представление о том, что реципиент выступает в роли активного участника разворачивающейся в дискурсе «борьбы за согласие», дает нам повод для того, чтобы подвести некоторые итоги, обобщающие опыт развития риторической (прагматической) герменевтики. В свете излагаемого ниже материала, риторическую герменевтику можно представить как учение о восприятии, ориентированном на понимание замысла продуцента, его речевых поступков (в частности) и на результативность коммуникативного события (в целом).

Моделирование риторизованного восприятия предполагает такое описание речемыслительной деятельности реципиента, которое объясняет операции познавательной активности адресата с точки зрения их подчиненности установке на продуцента, «доминанте на другое лицо» (А. Ухтомский). Реализация установки на продуцента заключается в постижении намерений автора интерпретируемого сообщения. Реконструкция намерений автора в таком случае осуществляется, как правило, в двух направлениях: а) по пути установления того, что имеется в виду и, возможно, выражено неадекватно и б) в сторону распознавания стратегического замысла автора [Демьянков 1996: 125]. В обоих случаях выстраивается такая «теория» читателя / слушателя о намерениях (целях, мотивах) автора, которая характеризуется степенью своей глубины (проникновения во внутренний мир адресанта) и определяется стремлением интерпретатора посмотреть на вещи глазами автора, отдалиться от собственной субъективности [Там же]. В конечном счете, адекватное понимание намерений автора является одной из гарантий успешного коммуникативного взаимодействия и служит основой для ситуативно обусловленного продумывания ответных речевых шагов.

Риторически значимое представление о речевом восприятии, раскрываясь через внимание к адресанту, устанавливает «активную» модель понимания текстовой информации. В этой модели ведущее место занимает такой механизм отбора текстовых данных, который определяет, какая информация существенна для выявления намерений автора, а какая нет (ср. с моделью понимания по В. Кинчу [Солсо 1996: 336-339]). Функционирование данного механизма, заключаясь в том, чтобы направить внимание реципиента, отделить важные компоненты от второстепенных, установить ожидания и сделать умозаключения о некоторых фактах, явно / неявно выраженных в тексте, предопределено речемыслительным опытом, возможностями памяти каждого индивида, что, в свою очередь, объясняет различия в интерпретациях одного и того же сообщения.

2.1.1. Психолингвистическое моделирование смыслового восприятия речи. Как уже отмечалось, акцент на факторе адресанта в качестве одного из следствий допускает живое, непассивное участие слушателя / читателя в актах речевого общения. Это означает, что воспринимающий индивид способен к отражению доходящих до него сообщений. И это отражение зиждется на предвосхищающем речевой сигнал выдвижении смысловой гипотезы, приспособлении ее к актуальному стимулу, а также на принятии текущего или отсроченного решения и формировании замысла ответного речевого действия. Таким образом, психологическая схема активного смыслового восприятия может быть представлена как трехуровневая система, состоящая из побуждающего, формирующего и реализующего уровней [Зимняя 1976: 31-33].

Побуждающий уровень объединяет в себе две сферы адресата, описывающие его состояние как готовность к восприятию сообщения: для того, чтобы высказывание было идентифицировано, у реципиента должны быть активированы ожидание («я настроен в данной ситуации воспринимать говорящего») и заинтересованность («я хочу понять говорящего, чтобы как-либо действовать в данной ситуации»).

Формирующий уровень функционально направлен на то, чтобы адресат в итоге смог прийти к общему смыслу воспринятого сообщения, исходя из чего его сознание описывается как поле взаимодействия жизненно-вербального опыта и поступающей по перцептивным каналам конкретной информации. Осуществляющийся в ходе восприятия процесс сближения старого (опыта) и нового (информации) протекает по следующим фазам:

1 фаза) реципиент формирует исходное представление о будущем сообщении («я, вероятно, в данной ситуации восприму то-то и то-то»);

2 фаза) воспринимая стимул, реципиент сличает его с гипотезой (первоначальным образом) и выносит вердикт об опознанности сигнала («то, что я воспринял в данной ситуации, похоже на то-то и то-то» для текущего решения или «надо еще воспринять в данной ситуации, чтобы установить, на что это похоже» для отсроченного решения);

3 фаза) реципиент включает идентифицированный стимул в систему других положительно опознанных сигналов, на основе чего происходит осмысление информации, определяемое как процесс раскрытия и установления связей и отношений между распознанными единицами («то, что я воспринял в данной ситуации, следует понимать так-то и так-то» для текущего решения или «надо еще воспринять в данной ситуации, чтобы нечто понять» для отсроченного решения);

4 фаза) на основе понимания всего сообщения реципиент делает вывод об общем смысле воспринятого («все, что я в данной ситуации воспринял, можно коротко определить как то-то и то-то»).

Реализующий уровень нацелен на ответную реплику, формирование которой возможно на основе оценки полученной информации («относясь к воспринятому в данной ситуации так-то и так-то, я поступлю так-то и так-то»); при этом категория оценки понимается достаточно широко и предполагает не только момент согласия / несогласия с позицией продуцента, но и ряд других проявлений личностного отношения реципиента к замыслу адресанта.

Восприятие сообщения при оптимальном режиме своего функционирования (т.е. при сформированности самого процесса) являет собой пример одномоментного восприятия и опознания поступающего сигнала и характеризуется определенным автоматизмом. Синхронное восприятие – не исходный факт, а такой результат научения, который при минимальном времени приводит к осуществлению значительного по своей сложности процесса. Иными словами, эффективное восприятие, с точки зрения степени сформированности перцептивного процесса, «представляет мгновенное узнавание уже известного» [Зинченко 1967: 108].

Позитивно также то, что схема И. А. Зимней ориентирует на глобальность понимания, на то, что данный процесс лежит как в основе собственно перцептивной, так и ответной продуктивной речемыслительной активности. Но все-таки эта модель носит общий характер и объясняет факты восприятия как звуков / букв, так и речевых поступков. Вместе с тем, очевидно, что задача риторической герменевтики формулируется аспектно и в большей степени касается феномена, именуемого то как «понимание поведения» [Ивин 1997: 250], то как «понимание речевых актов» [Дейк 1989а: 12], то как «прагматическое понимание» [Там же: 14], то как «социальное понимание» [Шпет 1989: 257; Дейк 1989б: 95], то как «смысловое понимание» [Леонтьев 1999: 155-157].

2.1.2. Логический аспект понимания речевого поведения. С точки зрения логического аспекта, формализующего перцептивную деятельность человеческого мышления, понимание поведения может быть или рациональным, или целевым [Ивин 1997: 250]. Каждая из разновидностей понимания поведения передает разные фазы познавательной активности адресата: модель рационального понимания демонстрирует этап формирования представления о намерениях говорящего / пишущего, целевое понимание связано с реализующим этапом и приводит к заключению о необходимости совершения слушающим / читающим того или иного речевого действия.

Основным свойством рационального понимания является его зависимость от позиции самого интерпретатора, от его умения подвести частный случай под общий принцип, стандарт осуществления или образец; поэтому понятая речевая интенция – это интенция, отвечающая принятому правилу, а значит правильная и в определенном смысле ожидаемая. Рациональное понимание есть заключение (оценка) на основе некоторого образца, стандарта или правила [Там же: 246-247]. Так, мы слушаем человека, в конце своей речи произносящего: «Так пусть же в вашем приговоре прозвучит слово “виновен”!», - и пытаемся понять, почему он это говорит. В этом нам помогает наш жизненный опыт, из которого моментально (естественно, в случае наличия в нем соответствующих знаний) активируются все необходимые предпосылки (например, усвоенные в процессе накопления знаний представления о порядке следования, месте, способе и цели осуществления и т.д. подобного речевого действия), содействующие идентификации конкретного намерения: в нашем случае говорящий, предлагая вменить определенную санкцию, стремится убедить состав суда в необходимости данной юридической оценки.

Логической формой акта рационального понимания поведения можно считать следующую формулу:

Должно быть так в случае каждого человека, что если он ведет себя, придерживаясь a_λ, b_λ, c_λ… n_λ стандартов, то он стремится к λ.

Данный человек ведет себя, придерживаясь a_λ, b_λ, c_λ… n_λ стандартов.

Значит, должно быть так, что данный человек стремится к λ.

Первая посылка данного умозаключения является общей оценкой, характеризующей предварительные представления субъекта о социально принятой связи между речевыми действиями и целями (мотивами) говорящего / пишущего. Вторая посылка описывает установленные в процессе идентификации конкретного сообщения речевые действия. Заключение есть оценка, распространяющая предпосылочные знания реципиента на понимание поведения конкретного адресанта (отсюда и происходит рациональная интерпретация данного типа понимания поведения).

Как уже отмечалось, необходимым этапом перцептивной деятельности индивида является процедура целевого понимания поведения, в качестве своего итога предписывающая индивиду определенную программу действий для воплощения своего намерения. Именно в этом контексте мы будем рассматривать определение целевого понимания, данное в [Там же: 250]. «Целевое понимание поведения, – пишет А.А. Ивин, – предполагает раскрытие связи между мотивами (целями, ценностями), которыми руководствуется человек, и его поступками». Например, адвокат, учтя соображения обвинения о мере наказания, намеревается их оспорить. Для этого он должен продумать ответные речевые шаги. Итогом подобной деятельности станет применение определенных действий, способствующих, по мнению адвоката, реализации намерения.

Логической формой целевого понимания поведения является практический силлогизм, т.е. силлогизм, который, по определению Аристотеля, подводит к необходимости совершения определенного действия:

Некто намеревается (желает, стремится) получить результат μ.