Глава XXIV. —так называемое первоначальное накопление 733

Послушаем теперь одного защитника 1пс1озиге8 [огоражива­ний], противника доктора Прайса. «Неправильно заключение, что страна обезлюдела, потому что население не расточает более своего труда на открытых полях.... Если после превращения мел­ких крестьян в людей, вынужденных работать на других, приве­дено в движение большее количество труда, то это только выгодно и желательно для нации (к которой потерпевшие превращение крестьяне, разумеется, не относятся)... Продукта получается больше, если их комбинированный труд применяется на одной ферме: таким путем создается прибавочный продукт для ману­фактур и, следовательно, мануфактуры — эти золотые россыпи нашей страны — возрастают численно соответственно количеству производимого хлеба»212.

Сэр Ф. М. Идеи, человек торийского направления и к тому же «филантроп», дает нам между прочим образчик того стоического спокойствия духа, с которым экономисты рассматривают самые наглые нарушения «священного права собственности» и самые грубые насилия над личностью, если они требуются для того, чтобы заложить основы капиталистического способа производства. Бесконечный ряд грабежей, жестокостей и всякого рода насилий, сопровождавший насильственную экспроприацию народа начиная с последней трети XV и до конца XVIII столетия, приводит его лишь к следующему «весьма удобному» заключительному размыш­лению: «Необходимо было установить надлежащую (с1ие) пропор­цию между пашней и пастбищем. Еще в течение всего XIV и боль­шей части XV столетия один акр пастбищ приходился на 2, 3 и даже 4 акра пашни. В середине XVI столетия пропорция эта изме­нилась таким образом, что 2 акра пастбища стали приходиться на 2, позднее на 1 акр пашни, пока, наконед, не была достигнута над­лежащая пропорция: 3 акра пастбища на один акр пашни».

В XIX веке исчезло, конечно, и самое воспоминание о связи между земледельцем и общинной собственностью. Не говоря уже о позднейшем времени, получило ли сельское население хоть копейку вознаграждения за те 3 511770 акров общинной земли, которые были у него отняты между 1801 и 1831 гг. и подарены лэндлордам парламентом, состоящим из лэндлордов?

Наконец, последний крупный процесс экспроприации земли гу земледельцев известен под именем «С1еапп§; о! ЕзЬаЪез» («Очистка имений» — в действительности очистка их от людей). «Очистка» представляет собою кульминационный пункт всех рассмотренных

212 «Ап 1псрцгу 1пк> 1Ье СоппесИоп Ье^ееп $ю Ргезепй Рпсе о! Ргот1-810П8 Ыс», стр. 124, 129. Подобные же рассуждения, но окрашенные противо­положной тенденцией, мы находим у другого автора: «Рабочие выгнаны из своих коттэджей и вынуждены устремиться в города в поисках занятий, — но при этом получается больше добавочного продукта, н таким образом капи­тал возрастает» («Тпе РегПя о* 1пе Кайои», 2-е изд., ЬоМоп 1843, стр. XIV).

выше английских методов экспроприации. Как мы видели в прошлом отделе,- где рассматривались современные отношения, в настоящее время, когда уже не осталось независимых кре­стьян, которых можно было бы вымести, дело доходит до «очистки» земли от коттэджей, так что сельские рабочие уже не находят себе необходимого места для жилья на обрабатываемой ими земле. Что такое «С1еаг1п§ о! Ев1а1ев» в собственном смысле этого слова, мы можем узнать, лишь обратившись к горной Шотландии, этой обе­тованной земле современных романов. Там процесс этот отличается своим систематическим характером, широтою масштаба, при ко­тором он совершается разом (в Ирландии лэндлорды сносят по нескольку деревень сразу; в горной Шотландии сразу «очища­ются» участки земли величиною с германские герцогства), и, нако­нец, особой формой экспроприируемого землевладения.

Кельты горной Шотландии состояли из кланов, каждый из которых был собственником занятой им земли. Представитель клана, глава его, или «большой человек», был собственником этой земли лишь в силу титула совершенно так же, как английская королева является в силу своего титула собственницей всей нацио­нальной территории. Когда английскому правительству удалось подавить внутренние войны между этими «большими людьми» и их постоянные набеги на жителей равнинной Шотландии, тогда гла­вы кланов отнюдь не отказались от своего старого разбойничьего ремесла; только форма последнего изменилась. Собственной своей властью они превратили свое право собственности в силу титула в право частной собственности, и так как они увидали, что рядо­вые члены клана, — пролития крови которых для них уже не требовалось, — оказывают сопротивление их стремлениям к обо­гащению, то решили сгонять их с земли путем открытого насилия. «С таким же основанием король Англии мог бы претендовать на право сгонять своих подданных с государственной территории в море», -г- говорит профессор Ньюмэн 213. Эту революцию, начав­шуюся в Шотландии вслед за последним восстанием претендента, можно проследить в ее первых фазах по работам сэра Джемса Стюарта211 и Джемса Андерсона215. В XVIII столетии гэлам, которых сгоняли с земли, воспрещалась в то же время эмиграция,

213 рг \у Не-щгпап: «Ьес1игез оп Ро1Шса1 Есопоту».Ьопс1оп 1851, стр. 132.

214 Стюарт говорит! «Ренты с этих земель (он ошибочно подводит под экономическую категорию земельной ренты дани, уплачиваемые вассалами главе клана) безусловно незначительны по сравнению с размерами послед­ них; что же касается числа лиц, живущих арендой, то, быть может, окажется, что клочок земли в горных местностях Шотландии прокармливает в десять раз больше людей, чем земля такой же стоимости в самых богатых провин­ циях» (\Уогкз е!с, еа. Ьу Оепега1 81Г ^тез 81еиаг1, шз зоп. Ьопйоп 1801, т. I, гл. XVI, стр. 104).

215 Затев Апйегзоп: «ОЬзегуа11опз оп 1пе Меапз о! ехсШп{» а ЗрхпА о! КаШиа1 1пйи8ку е1с». Е&пЪигдЪ 1777.

46*

734 ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА