Глава XXIV. Так называемое первоначальное накопление 745

случай это оружие из старого арсенала. Еще акт 8 Георга II воспрещает давать подмастерьям портным Лондона и окрестностей более 2 ш. 7х/2 п. поденной платы, за исключением случаев всена­родного траура; еще акт 13 Георга III ст. 68 предоставляет миро­вым судьям регулировать заработную плату шелкоткачей; еще в 1796 г. потребовалось два постановления высших судебных уч­реждений для того чтобы решить, распространяются ли нормы заработной платы, предписанные мировыми судьями, на неземле­дельческих рабочих; еще в 1799 г. парламентским актом было подтверждено, что плата горнорабочих Шотландии регулируется статутом Елизаветы и двумя шотландскими актами 1661 и 1671 гг. Насколько радикально изменились к этому времени условия,-показывает один случай, неслыханный в английской палате об­щин. Здесь, где в течение 400 лет фабриковались законы, уста­навливающие исключительно тот максимум, которого ни в коем случае не должна превышать заработная плата, Уитбред предло­жил в 1796 г. определить законом минимум заработной платы для сельскохозяйственных рабочих. Питт воспротивился этому, соглашаясь, однако, что «положение бедных ужасно (сгие!)». Наконец, в 1813 г. законы относительно регулирования заработ­ной платы были отменены. Они стали смешной аномалией в эпоху,' когда капиталист регулировал труд на своей фабрике посредством своего лпчного законодательства и при помощи налога в пользу бедных дополнял до необходимого минимума плату сельскохозяй­ственных рабочих. Но и по сие время сохранились в полной непри­косновенности предписания рабочих законов, касающиеся догово­ров между хозяином и рабочими, сроков предупреждения и т. д., — предписания, согласно которым к хозяину, нарушившему контракт, может быть предъявлен лишь гражданский иск, тогда как рабо­чий, нарушивший контракт, подлежит уголовной ответственности. Жестокие законы против коалиции пали в 1825 г., когда пове­дение пролетариата стало угрожающим. Тем не менее они пали только отчасти. Некоторые милые остатки старых статутов исчезли лишь в 1859 г. Наконец, 29 июня 1871 г. был издан парламентский акт, направленный, повидимому, к уничтожению последних сле­дов этого классового законодательства, так как он даровал юри­дическое признание тред-юнионам. Но другой парламентский акт, изданный в тот же день (ап асЬ Ьо атепс! Ше спгшпа! 1а\у ге1аЪ1п|* Ю у!о1епсе, ШгеаЬз апс! то1е81аИоп), фактически восстановил преж­нее положение в новой форме. При помощи такого парламентского фокуса все средства, которыми могли бы воспользоваться рабочие ко время стачки или локаута (стачки объединенных фабрикантов, прибегающих к одновременному закрытию своих фабрик), были изъяты из ведения общего законодательства и подчинены исклю­чительному уголовному закону, истолкование которого всецело зависело от мировых судей, т. е. от фабрикантов. Двумя годами

раньше в той же самой нижней палате и тот же самый господин Гладстон с известным благородством внес законопроект об отмене всех исключительных законов, направленных против рабочего класса. Но далее, чем до второго чтения этого законопроекта, дело не пошло, проект был положен под сукно, пока, наконец, «великая либеральная партия», соединившись с тори, не набралась смелости решительно выступить против того самого пролетариата, который поставил ее у власти. Не довольствуясь этим предатель­ством, «великая либеральная партия» позволила английским судь­ям, всегда пресмыкавшимся перед господствующими классами, откопать старый закон против «конспирации» [заговоров] и при­менить его к рабочим коалициям. Как мы видим, лишь против воли, лишь под давлением масс английский парламент отказался от законов против стачек и тред-юнионов, после того как сам этот парламент с циническим бесстыдством в течение пятисот лет зани­мал положение постоянного тред-юниона капиталистов, направ­ленного против рабочих.

Точно так же французская буржуазия в самом начале револю­ционной бури решилась отнять у рабочих только что завоеванное право ассоциаций. Декретом от 14 июня 1791 г. она объявила все рабочие коалиции «преступлением против свободы и декларации прав человека», караемым штрафом в 500 ливров и лишением прав активного гражданина на один год225. Этот закон, втискивающий государственно-полицейскими мерами конкуренцию между капи­талом и трудом в рамки, удобные для капитала, пережил все революции и смены династий. Даже правительство террора оста­вило его неприкосновенным. Лишь совсем недавно он вычеркнут из Сос1е Рёпа1 [Уголовного уложения]. В высшей степени харак­терна мотивировка этого буржуазного государственного переворота. «Хотя и желательно, — говорил выступивший докладчиком Ша-пелье, — повышение заработной платы выше теперешнего уровня, дабы тот, кто получает эту плату, избавился от абсолютной, почти рабской-зависимости, обусловленной недостатком необходимых жизненных средств», тем не менее рабочие не должны сговариваться между собой относительно своих интересов, не должны действовать

225 Первая статья этого закона гласит; «Так как уничтожение всякого рода корпораций лиц одного состояния или одной профессии составляет одну из коренных основ французской конституции, то воспрещается восста-новлять таковые корпорации под каким бы то ни было предлогом и в какой бы то ни было форме». Статья IV заявляет, что «если граждане, занятые одной и той же профессией, искусством или ремеслом, сговорятся между собой или составят соглашение, направленное к тому, чтобы отказаться скопом или не соглашаться ниже известной платы оказывать услуги своею прбмышленнсго деятельностью и своими работами, то вышеназванные сговоры и соглашения должны быть объявлены... противоконституционными, преступлением про­тив свободы и декларации прав человека и т. д.», т. е. государственным пре­ступлением, совершенно так же, как и в старых рабочих статутах («Кёуо1и-1кш8 ае Рапз». Рапз 1791, т, III, стр. 523).

746 ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА