Вступление

Филипп Фаркас родился в Чикаго в 1914 году и получил образование в государственных школах этого города. Впервые он взял духовой инструмент, когда начал учится играть на горне для повышения культуры (?) его отряда бойскаутов. Затем последовало два года учебы на тубе в начальных классах высшей школы. Когда же кондукторы запретили перевозить в общественном транспорте инструменты такого размера, он перешел на валторну не только потому, что она была транспортабельной, но и потому, что он сразу же почувствовал симпатию к этому инструменту. Это свое увлечение он пронес через многие годы. Как все поглощающее хобби.

После шести лет обучения игре на валторне у Луиса Дюфрасна, известного музыканта и преподавателя (1878-1941 гг.), г-н Фаркас поступил в Чикагский гражданский оркестр, который являлся подготовительной школой для способных музыкантов при Чикагском симфоническом оркестре. Три года учебы под руководством Эрика Деламартера, способного помощника дирижера этого оркестра, привели к тому, что ему предложили место первой валторны в только недавно организованной филармонии Канзаса с директором Карлом Крюгером.

Три года бесценного опыта в этой филармонии позволили г-ну Фаркасу в 1937 году поступить в Чикагский симфонический оркестр под управлением Фредерика Стока в качестве первого валторниста.

В 1941году г-н Фаркас становиться ведущим валторнистом в Кливлендском оркестре под управлением Артура Родзинского.

В 1945г. Он принял соглашение Сергея Кусевицкого разделить место первой валторны в Бостонском симфоническом оркестре с У. Фалкенье.

Когда Джордж Зель был назначен дирижером Кливлендского оркестра, он пригласил г-на Фаркаса вновь занять место ведущего валторниста.

С назначением Артура Родзинского дирижером Чикагского симфонического в 1947г. г-н Фаркас возвратился в свой родной город и оставался первым валторнистом до 1960 года, после чего вышел на пенсию и стал преподавать музыку в университете штата Индиана. Этот пост он занимает, и по сей день, когда пишет эту книгу.

На всем протяжении своей преподавательской деятельности он много времени уделял лекциям и обучению на валторне. В свое время он преподавал в консерватории Канзас-Сити, Чикагской музыкальной школе, Кливлендскогом музыкальном институте, университете Де-Пауль, Рузвельтовском университете, Северо-западном университете, Аспенском фестивале и, конечно, в университете шт. Индиана.

Г-н Фаркас говорит: «Моя квалификация как преподавателя игры на медных духовых инструментах ни в коей мере не связана мнением, что я начинал играть с идеально сформированным от природы амбушюром. Совсем наоборот, у меня было более чем достаточно трудностей с амбушюром и вообще неправильных представлений о технологии. Постепенное устранение этих трудностей дало мне возможность глубже познать и другие проблемы. А определенный преподавательский опыт расширил мое представление о возможностях исправления различных недостатков амбушюра у других людей.

Поскольку ведущие музыканты больших симфонических оркестров назначают высокую плату за частные уроки, то вполне понятно, что финансовые соображения удерживают студентов прибегать к занятиям с такими людьми. И они обращаются к ним только в крайнем случае, когда их трудности становятся для них непреодолимыми. Поэтому у таких преподавателей имеется большое количество студентов с какими-то необычными трудностями, которые кажутся им безнадежными. И у меня тоже были такие. Правда, поначалу, мои попытки исправить недостатки были не всегда успешными, но со временем начал вырисовываться определенный рисунок исправления этих проблем. Нередко приходилось заниматься не только с трудностями амбушюра и связанными с ним недостатками, но и с другими, с более отдаленными и деликатными причинами.

После многих лет обучения студентов с недостатками, трудно себе представить, каких только проблем я не встречал и не разрешал неоднократно, в результате чего приобретал бесценный опыт. Из весьма значительного числа моих бывших студентов, многие из которых стали профессионалами, большинство из них (что интересно отметить) преуспели в музыке, несмотря на то, что им пришлось преодолевать трудности с амбушюром. Я бы сказал даже так, что большинство наших прекрасных профессионалов-духовиков имели в свое время серьезные трудности с амбушюром, и им пришлось много заниматься, чтобы разобраться со всеми своими недостатками. Причем они это делали тщательно, чем их более удачливые коллеги, которые казалось, умели «все» с самого первого дня, при первом прикосновении мундштука к губам. Но рано или поздно эти «природные» музыканты начинают «плавать», когда какие-то трудности незаметно подкрадутся и повлияют на технику их игры. А те музыканты, которые со студенческих лет научились исправлять свои трудности, тщательно анализируя их, могут не только исправить эти недостатки по мере появления их, но и «пересечь их в зародыше». Поэтому, исключая явное нарушение физического формирования губ или зубов, я уверен, что вполне реально для музыканта-духовика получить в этой книге рекомендации для исполнения их проблем амбушюра. Именно этой цели и посвящена эта книга».