Глава 11

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОГИГИЕНЫ

И ПСИХОПРОФИЛАКТИКИ

МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД

К ОХРАНЕ ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

Проблема сохранения и укрепления здоровья человека в послед-

ние десятилетия, определяемые как период научно-технической

революции, приобретает несколько специфический характер по срав-

нению с предшествующими этапами общественно-экономического

развития. Одним из проявлений этой специфики является закономер-

ное повышение внимания к задаче охраны нервно-психической

сферы человека.

Рост производительности труда, улучшение условий жизни, бла-

госостояния населения, естественно, связаны с высокими темпами

индустриализации, изменениями структуры и содержания трудовой

llи я S ll 11

У~ k 31 ii1 li

c g > ai 1 ll 11 " S1 1 35 S i<o rlb s- 1 i.-1 3\

isas 1:0

уt?Sа; оч

/ / /.

/,

d i1<f1 1 s lw11? -5 1

1 \

/\и11

1f\ \ci5.1t; ч Q M

1\ \111

1 1 .s1\/III?

<o-a1>.

1.ll 1\Ї> ll 111 r / /\ /k \ \ \\\

\y\1--1

1л\\Й 5

i\\11r 5 "9

/i \-x э>-ll"11 < r Hi.ITt 5 "та1

/ /IIIa-1lg? 1 0 > С; 01 :HI 111 i

1 в=8ll1

5-<i i>1

llll?l 1111 1811

I <ios1С. 5 -51

СV/MQМП~~Кы ff xttjoH тот M 1ТП W/пдаЛ тич<и nwioh/ WHjoll/Э/? W)шаоnudOH n паиашма0 >fQgolfoh 3. ц чшзпж> "в0

деятельности, повышением миграции населения и т. д. При этом

темпы и динамичность этого процесса настолько велики, что в ряде

случаев имеются основания говорить о качественных изменениях

тех требований, которые предъявляются человеку современной

жизнью. И, хотя мы знаем, что адаптивные возможности нашего

организма чрезвычайно широки, тем не менее человек попросту не

успевает внутренне приспособиться к тем преобразованиям, которые

он же производит в структуре своей деятельности. Одним из неже-

лательных последствий трудностей адаптации является возрастание

нервно-психического напряжения.

В условиях социалистического общества, развитие которого опре-

деляется стремлением к максимальному удовлетворению материаль-

ных и духовных потребностей народа, явления нервно-психического

напряжения носят временный характер и вытекают из относительного

несоответствия темпов научно-технического прогресса (и связанных

с ним изменений во всех областях человеческой деятельности),

с одной стороны, и психофизиологической адаптации к этим изме-

нениям - с другой.vB качестве непосредственных причин такого

напряжения можно назвать необходимость освоения новых способов

хранения и переработки информации, овладения новой техникой,

требующего больших усилий, несмотря на уменьшение доли физиче-

ского труда, изменение структуры межличностного общения и др.

Интерес к разработке психологических аспектов проблемы охраны

психического здоровья, несомненно, стимулируется также происхо-

дящим на наших глазах расширением сферы деятельности человека

в связи с задачами познания и освоения территорий, находящихся

в зонах государства с экстремальными климатогеографическими

условиями, к числу которых относятся Арктика, Антарктика, районы

высокогорий, космическое пространство, глубины океана [Мату-

сов А. Л., 1975; Деряпа Н. Р" Рябинин И. Ф., 1977; Короленко Ц. П.,

1978, и др.].

Одним из основных достоинств социалистического общественного

строя является возможность органического соединения достижений

научно-технического прогресса с преимуществами социалистической

системы хозяйства. Поэтому борьба с последствиями нервно-

психического перенапряжения в нашей стране, как и в других

социалистических странах, определяется прежде всего системами

первичной профилактики - социальной и гигиенической, осущест-

вляемыми государством в интересах народа. Претворение в жизнь

всего комплекса психогигиенических и психопрофилактических

мероприятий зависит также от интенсификации научной и практи-

ческой деятельности представителей ряда уже существующих меди-

цинских наук и формирования новых, перспективных в связи с

указанными проблемами, дисциплин.

Эффективные программы охраны психического здоровья сегодня

имеют отчетливый интердисциплинарный характер. Наряду с меди-

цинскими науками - психогигиеной и психонрофилактикой, боль-

шую роль в их осуществлении играет медицинская, экстремальная

и социальная психология, п тпм числе С11(:!собс1оуя развитию психо-

логических основ психогигиены и психопрофилактики, медицинская

и лечебная педагогика, возникшие на границах педагогики и меди-

цины. Задачи сохранения и укрепления психического здоровья

человека во многом определяются дальнейшим развитием психоте-

рапии, методы которой все шире начинают использоваться в психо-

гигиенической и психопрофилактической практике.

Психогигиена - специальная дисциплина, имеющая своей целью

сохранение и укрепление психического здоровья человека, в настоя-

щее время находится на пути превращения в самостоятельную

науку со своими задачами, методами исследования и воздействия.

Так же, как это наблюдается при формировании других пограничных

дисциплин, психогигиена в своем развитии опирается на смежные

науки: медицинские дисциплины, физиологию, психологию, педагоги-

ку, социологию и др.

М. С. Лебединский и В. Н. Мясищев (1966), Н. Д. Лакосина

и Г. К. Ушаков (1976) полагают, что психогигиена, как и общая

гигиена, является областью медицины. Подчеркивается ее близость

к психиатрии, в особенности к социальной психиатрии [Морозов Г. В.,

1972], психотерапии [Платонов К. К., 1975, определяет психогигиену

как <профилактический аспект психотерапии>], социальной гигиене

{Дмитриев Б., 1967], общей, педагогической, социальной, инженер-

ной психологии, психологии труда. В. Н. Мясищев (1969) рассмат-

ривает медицинскую психологию в качестве научной основы психо-

гигиены (так же, как и психопрофилактики). В системе психоло-

гических наук, предложенной К. К. Платоновым (1972), психоги-

гиена включена в медицинскую психологию.

Большинством авторов подчеркивается близость психогигиены

к другому разделу медицины - психопрофилактике. Одни из них

акцентируют внимание на профилактическом значении психогигиени-

ческих мероприятий лишь в отношении психических болезней, дру-

гие - применительно и к иным заболеваниям, прежде всего психо-

соматическим [Лебединский М. С., Мясищев В. Н., 1966; Вельвов-

ский И. 3., 1967], что следует считать в полной мере оправданным,

учитывая возрастающее значение психического фактора в возникно-

вении, течении, компенсации и декомпенсации различных соматиче-

ских болезней.

В психогигиене обычно выделяют личную (индивидуальную) и

общественную (социальную) психогигиену. Отмечается связь первой

с общей, педагогической психологией и психологией труда, второй -

с социальной психологией.

В системе психогигиенических знаний чаще всего указываются

следующие ее разделы: возрастная психогигиена; психогигиена труда

(промышленная психогигиена); психогигиена обучения; психогигие-

на быта; психогигиена семьи и половой жизни; психогигиена коллек-

тивной жизни; геронтопсихогигиена; специальная психогигиена

(военная, авиационная, космическая, спорта, художественного

творчества и др.).

Эффективное использование психогигиены в программах охраны

психического здоровья в настоящее время во многом определяется

дальнейшей разработкой ее медико-психологических и социально-

психологических основ. Прежнее представленке о психогигиене как

комплексе предупредительных мероприятий <вне субъекта> или комп-

лексе общережимных мер субъекта недостаточно [Мартыненко А. А

Филатов А. Т., 1979].

В последние годы все более распространяется мнение, согласно

которому полноценная адаптация (равно как и родственное ей

понятие <психическое здоровье>) определяется не негативным об-

разом - лишь как отсутствие дезадаптации,- а с точки зрения

позитивного ее аспекта как способность к постоянному развитию

и обогащению личности за счет повышения ее самостоятельности

и ответственности в межличностных отношениях, более зрелого

и адекватного восприятия действительности, умения оптимально

соотнести собственные интересы с интересами группы (коллектива).

В связи с этим возрастает значение при разработке психогигиени-

ческих методов психотерапевтического опыта, методов психотерапии,

в особенности патогенетической психотерапии, ее основных форм

и вариантов - индивидуальной и групповой психотерапии, семейной

психотерапии и др. [Губачев Ю. М. и др., 1976; Мягер В. К., 1976:

Карвасарский Б. Д., Мурзенко В. А., Серебрякова Р. О., 1977].

Психопрофилактика - интердисциплинарная область, целью ко-

торой является предупреждение нервно-психических заболеваний. На

наших глазах значительно возрастает роль теоретических и практи-

ческих проблем психопрофилактики как самостоятельной, быстро

развивающейся науки. Изменяется ее содержание, оно становится

все более широким, предусматривающим направленность предупреж-

дающих мероприятий в первую очередь на личность и социальную

среду [Кабанов М. М., 1976]. Речь может идти о первичной про-

филактике, включающей общегигиенические, психогигиенические,

широкие социальные мероприятия, имеющие своей целью предупреж-

дение заболевания; вторичной профилактике - предотвращение ре-

цидивов болезни и третичной профилактике - предупреждение хро-

низации и инвалидизации пациента (условно можно говорить о

собственно профилактической, лечебно-профилактической и реабили-

тационно-профилактической работе).

Как отмечает в своей монографии И. И. Беляев (1973), задачи

первичной профилактики совпадают с целями психогигиены и отно-

сятся к сфере деятельности не только невропатологов и психиат-

ров, но и клиницистов, работающих в соматической медицине.

Мероприятия имеют здесь общий характер с психогигиеной. Что же

касается вторичной и третичной профилактики (в соответствии с

рекомендацией ВОЗ, под вторичной профилактикой И. И. Беляев

понимает максимальное выявление начальных форм нервно-психи-

ческих заболеваний, а под третичной - предупреждение рецидивов

нервно-психических заболеваний и восстановление трудоспособности

больных), то он согласен с тем, что они носят специфический харак-

тер II выходят за границы психогигиены.

В профилактике В. К. Мягер (1976) видит три основных аспекта:

1) личностный, 2) межличностный и 3) ситуационный. Все три

подхода в практическом плане, по мнению автора, целесообразно

иметь в виду при определении <факторов риска> применительно

к лицам (или группе лиц) с повышенной угрозой заболевания либо

в отношении ситуаций, характеризующихся психическим травма-

тизмом.

В случае профилактики пограничных расстройств, прежде всего

неврозов, очевидна адекватность указанных подходов целям, зада-

чам и содержанию патогенетической психотерапии.

На современном этапе научно-технической революции возрастает

роль комплекса наук, привлекаемых к разработке системы мероприя-

тий по гигиене и профилактике, в частности психогигиене и психо-

профилактике болезненных расстройств, обусловленных факторами

экстремальных производственных условий [Волков П. П., 1971;

рожнов В. Е., Репин А. А., 1974; Филатов А. Т., 1976; Королен-

ко Ц. П., 1978, и др.]. Как отмечает П. П. Волков ( 1971), эффектив-

ное изучение механизмов психической адаптации человека к этим ус-

ловиям, их нарушений и способов коррекции требует системного

подхода, привлечения ряда медицинских, физиологических, психоло-

гических, а также вспомогательных: социологических, психометриче-

ских, системотехнических, кибернетических - методов.

Комплексный подход рассматривается в качестве необходимого

условия дальнейшего развития весьма важного раздела психогигие-

ны - психогигиены обучения [Гройсман А. Л., 1979; Немчин Т. А.,

Цыцарев С. В., 1979].

Ряд авторов обращают внимание на то, что проведение эффек-

тивных психогигиенических и психопрофилактических мероприятий

требует знания основных тенденций в развитии неблагоприятного

состояния, возможности прогнозирования нервно-психической устой-

чивости человека, изучения и классификации начальных предпатоло-

гических симптомов, иными словами, проведения так называемой

<донозологической диагностики> [Казначеев В. П.,1974] нарушений

со стороны психической сферы. Только при этих условиях могут

быть адекватно намечены цели, задачи и избраны адекватные методы

конкретной психогигиенической и психопрофилактической работы.

Для иллюстрации особенностей современных психогигиенических

и психопрофилактических исследований с использованием психоло-

гических методов ниже приводятся материалы изучения деятель-

ности человека в экстремальных климатогеографических условиях

и педагогических трудностей в современной массовой школе.

МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ

Естественной моделью для изучения психологической адаптации

в условиях эмоциональной напряженности является деятельность

человека в районах с экстремальными климатогеографическими

факторами (Арктика, Антарктика и др.). Источником психической

дезадаптации в этих случаях становятся не только природные,

но и опосредуемые ими микросоциальные факторы (вынужденная

социальная изоляция в малом автономном коллективе, существенное

ограничение бытовых удобств и пр.).

Относящийся к данной проблеме комплекс вопросов рассматри-

вается ниже на основании материалов, представленных в диссерта-

ции А. П. Бнзюка (1979), выполненной под руководством автора

и И. Ф. Рябинина.

Объектом исследования явились 22 коллектива (286 человек)

арктических (континентальных береговых, расположенных на остро-

вах Северного Ледовитого океана и его морей) и высокогорных

(центральные районы Памира и Тянь-Шаня) гидрометеостанций.

Обследованные являлись гидрометеорологами, радистами, механи-

ками - лицами относительно молодого возраста.

Одним из важнейших показателей личностной адаптированнисти

служит адекватность намеченных целей возможности их реализации

в заданных условиях. В связи с этим специальный интерес предстази-

ло сопоставление мотивов выбора работы на гидрометеостанциях

со степенью удовлетворенности ею. При социально-психологическом

исследовании было установлено, что среди конкретных мотивов выбо-

ра работы у мужчин превалировали романтическая ориентация

(стремление увидеть новые места, установка на борьбу с трудностя-

ми) в сочетании с материальной заинтересованностью и профессио-

нальными интересами, у женщин - фактор <семьи> (следование за

мужем к месту его работы), также сочетающийся с интересами

в материальной сфере. Полностью удовлетворенными жизнью на

гидрометеостанциях оказалось несколько больше 50% мужчин и

лишь 30% женщин.

Позитивной оценке в наибольшей степени способствовали воз-

можности, открываемые профессиональным ростом, а в наибольшей

степени препятствовали условия труда и быта, представляющие

на полярных и высокогорных станциях единый функциональный

комплекс. С целью изучения других условий, вызывающих субъек-

тивный дискомфорт, дополнительно были рассмотрены психотравми-

рующие обстоятельства, встречающиеся на зимовках. Наиболее

распространенное и выраженное влияние на эмоциональную жизнь

оказывали конфликты (их назвали 45,1% мужчин и 49,4% женщин).

В списке из 20 возможных причин отрицательных эмоций климати-

ческие условия по влиянию заняли одно из последних мест (2,5%

у мужчин и 3,6% у женщин), что свидетельствует о доминирующей

роли в плане эмоционального дискомфорта социальных и социально-

психологических факторов по сравнению с природными.

В числе основных конфликтообразующих моментов 52% мужчин

и 51,8% женщин назвали отрицательные черты или особенное

характера кого-либо из сотрудников, проявляющиеся, как правило,

при решении профессиональных вопросов (45,6% и 43,4% соответст-

венно), употребление алкоголя (18,6% мужчин и 25% женщин).

Среди факторов, обусловливающих результаты субъективной сто-

роны адаптационного процесса, численный состав группы играет

значигельную роль. Как установил А. П. Бизюк, этот психологиче-

Рис. 7. Зависимость среднего индек-

са концентрации взаимодеистцня от

чнс.ченностн изолированной группы

ский параметр последовательно ухудшается при увеличении размеров

группы от 4 до 9 человек и стабилизируется на низком уровне при

больших размерах группы. Другим показателем, обнаружившим

аналогичную тенденцию, была удовлетворенность своими взаимоот-

ношениями с товарищами. Формы регрессионных кривых, получен-

ных по данным характеристикам, практически совпадали, отличаясь

лишь тем, что максимальный размер

группы, при котором происходила

стабилизация относительно низких

значений удовлетворенности взаимо-

отношениями, смещался к 12 чле-

нам. Указанным данным соответ-

ствуют результаты социометрическо-

го исследования, включавшего ана-

лиз индексов положительной и отри-

цательной когерентности, взаимнос-

ти, КОНФ.1ИКТНОСТИ, референтности н

концентрации взаимодействия. Все

индексы, отражавшие степень

благополучия отношений в кол-

лективах гидрометсостанций, уменьшались с ростом числа их членов.

Особенно отчетливо прослеживалась эта тенденция при рассмотрении

среднего по группам индекса концентрации взаимодействия, интег-

рально оценивающего позицию индивида в группе как со стороны

полученных, так н со стороны отданных положительных н отрицатель-

ных выборов (,рнс. 7). Этот нндекс. был выбран как один из

важнейших объективных показателей социально-психологической

адантацнч индивида в группе.

Особый интерес представили результаты, касающиеся динами-

ческих аспектов личностного реагирования на многолетние зимовки

и обстановку изоляции. Для их индикации все обследованные были

разделены на пять групп со сроками зимовок в 1,3,6, 12и более лет,

после чего отдельно для мужчин и женщин рассматривались

средние показатели шкал психологических методик - определения

нервно-психического состояния, многопрофильного личностного оп-

росннка (ММР1). личностного опросника Анзенка, методики Кетте-

ла и патохарактсрологического диагностического опросника

А. Е. Л и ч ко.

Среди девяти видов расстройств, оцениваемых по методике

определения нервно-психического состояния, наиболее заметное

ухудшение с увеличением стажа жизни на полярных и высокогорных

гидрометеостанциях отмечено по шкале общего самочувствия у муж-

чин, особенно выраженное в группе с наибольшими сроками работы

в экстремальных условиях. Другим субъективным показателем,

заметно ухудшающимся с годами, явился сон, причем такие его нару-

шения, как трудное засыпание, бессонница и отсутствие бодрости

после пробуждения, начинали проявляться v женщин сразу после

первого года зимовок, а у мужчин в более поздние сроки работы.

Резкое ухудшение самооценки настроения, активности и возрастание

тревожности были зарегистрированы в группе мужчин с наибольши-

ми сроками жизни на севере и высокогорье, в то время как у женщин

от периода к периоду рост жалоб на эти нервно-психические прояв-

ления был постепенным.

Перечисленные расстройства субъективного функционирования

явились лишь одним из проявлений общей тенденции изменения

личностной структуры зимовщиков - от преобладания отклонений

преимущественно поведенческих компонентов в первые годы пребы-

вания на арктических и высокогорных гидрометеостанциях к изме-

нению баланса в пользу собственно невротизации при больших сро-

ках жизни в экстремальных климатогеографических условиях и

относительной социальной изоляции.

Этот процесс особенно наглядно проявляется при анализе усред-

ненных внутри групп личностных профилей по методике ММР1. При

стаже в 1,3и6 лет по высоте в личностном профиле преобладают

шкалы, свидетельствующие о неадекватности этической ориентации

принятым нормам, импульсивности, склонности к конфликтам, плохо

предсказуемому поведению и др. К 12 годам жизни в Арктике и на

высокогорье профиль приобретает вид, близкий к горизонтальному,

а при еще больших сроках в структуре личности начинают доми-

нировать ипохондрические тенденции, пониженное настроение, соче-

тающиеся с ростом показателя по шкале социальной интроверсии.

Отмечался рост показателей астеноневротических реакций у мужчин

и сенситивности у женщин, свидетельствующих о снижении порогов

реагирования на ранее индифферентные раздражители.

Заметный рост в зависимости от сроков жизни и работы на поляр-

ных и высокогорных станциях наблюдался по показателю конформ-

ных черт, определявшемуся с помощью патохарактерологического

диагностического опросника. Необходимость длительного устойчи-

вого контакта с ограниченным кругом лиц на станции и отсутствие

социального подкрепления каких-либо иных форм поведения, кроме

как формируемых условиями функционирования конкретного коллек-

тива, требуют от индивида согласия с нормами поведения и целевыми

установками, характерными для данного микросоциального окруже-

ния. Поэтому усиление конформных реакций с увеличением сроков

пребывания в относительной групповой социальной изоляции мож-

но рассматривать как один из специфических адаптивных меха-

низмов, направ.ченных на относительное повышение стабильности

группы.

Среди показателей методики Кеттела наиболее убедительное из-

менение у мужчин и у женщин с годами установлено по фактору Г.

Как показало исследование, значительные сроки работы в Арктике

и на высокогорье формируют в характере такие черты, как рас-

судительность, серьезность и предусмотрительность, что по-види-

мому, следует отнести к адаптационным психологическим измене-

ниям.

Регистрируемое как по соответствующей шкале методики ММР1,

так и по опроснику Айзенка, переключение на ориентации, связанные

с внутренним миром, и понижение общительности, наравне с кон-

формными реакциями,также можно отнести к числу закономерных

перестроек личности в изоляции, опосредуемой суровыми климато-

географическими условиями.

При интегральной оценке качественно-количественных изменений

психологических показателей со стажем, полученной путем анализа

совокупности экстремумов их выраженности для каждого из пяти эта-

пов, обнаружилось, что наибольшее число дезадаптивных нарушений

в нервно-психической сфере развивается после 6 лет работы на

полярных и высокогорных гидрометеостанциях.

В работе А. П. Бизюка был проведен анализ детерминации лич-

ностными особенностями двух уровней психологической адаптации

к экстремальным климатическим и микросоциальным условиям.

Во-первых, уровня косвенных показателей адаптации - дезадапта-

ции, представленного ответами на три пункта социологической

анкеты - об удовлетворенности пребыванием на полярных и высоко-

горных станциях, частоте конфликтов с сотрудниками и количестве

тягостно переживаемых на станции лишений (из списка, включав-

шего 20 вариантов выбора и возможность свободного ответа).

Во-вторых, социально-психологического уровня, в качестве индикато-

ра которого выступал социометрический индекс концентрации взаи-

модействия. Анализ личностных характеристик именно в связи с эти-

ми уровнями представлялся наиболее целесообразным в практиче-

ском отношении, поскольку предполагал использование полученных

результатов в целенаправленной коррекции нервно-психической

дезадаптации и ее профилактике, включающей отбор персонала

с априорными предпосылками позитивной оценки климатических,

бытовых и микросоциальных условий, а также людей, по своим

объективным личностным параметрам пригодных для условий дли-

тельной групповой изоляции.

Этот анализ показал, что субъективный уровень адаптации

сотрудников полярных и высокогорных гидрометеостанций коррели-

рует с показателями степени нервно-психической устойчивости

всего контингента, предрасположенности к эмоциональным срывам

у мужчин, склонности к агрессивным проявлениям и способности

к адекватной ориентации у женщин и др.

Резюмируя исследования, проведенные А. П. Бизюком, следует

отметить, что полученные им данные об адаптивной перестройке

и нарушениях, свидетельствующих о нервно-психической дезадапта-

ции сотрудников полярных и высокогорных гидрометеостанций при

многолетних зимовках, учет основных направлений характера этих

изменений, роли различных условий в детерминации адаптационно-

дезадаптационных явлений, рекомендации по прогнозированию

социально-психологического уровня адаптации по личностным ка-

чествам и др. представляют значительный интерес в психогигиени-

ческом и психопрофилактическом планах. В частности, они могут

Использоваться при разработке принципов медико-психологического

отбора лиц для работы в экстремальных климатогеографических

УСЛОВИЯХ и относительной социальной изоляции и осуществлении дру-

гих психогигиенических и психопрофилактических мероприятий.

МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ТРУДНОСТЕЙ

В УСЛОВИЯХ МАССОВОЙ ШКОЛЫ

На протяжении ряда лет группой наших сотрудников проводи-

лись исследования, относящиеся к проблеме так называемых труд-

ных детей в условиях массовой школы

Работы прежних лет по данной проблеме и более поздние исследования [Божо-

вич Л. И., 1972; Бочкарева Г. Г., 1972; Власова Т. А., Певзнер М. С.,

1973, и др.], в которых изучались особенности эмоционально-аффек-

тивной сферы <трудных> детей, роль самооценки в возникновении

у них эмоциональных нарушений и формировании неадекватных

реакций, были дополнены в одном существенном направлении.

Представлялось целесообразным проведение психологических иссле-

дований, которые позволили бы, наряду с традиционными педаго-

гическими воздействиями, использовать применительно к данному

контингенту детей также методы, близкие к психокоррекционным

и психотерапевтическим. С этой целью явление педагогических

трудностей было включено в более широкий контекст функциональ-

ной дезадаптации <трудного> школьника, специфика развития кото-

рого создает известные трудности как для него самого, так и для его

окружения.

В качестве рабочей гипотезы в этом исследовании было принято

предположение о том, что действие основных факторов дезадаптации

независимо от их природы (врожденная или приобретенная цереб-

ральная недостаточность, социально-педагогическая запущенность

либо их взаимодействие) всегда проявляется опосредованно в виде

индивидуально-типологических особенностей (патохарактерологиче-

ских тенденций), с одной стороны, и нарушения системы отношений

(зафиксированных в форме социально-психологических качеств лич-

ности) - с другой, при очевидной условности и относительности их

разделения.

В задачу исследований не входило специальное изучение причин

функциональной дезадаптации - ни как явления, ни в каждом от-

дельном случае. Анализ существующей по данному вопросу лите-

ратуры показывает, что вряд ли можно ставить под сомнение то,

что эмоционально-поведенческие нарушения, являющиеся непосрсд-

ственной причиной <трудностей воспитания>, обусловливаются взаи-

модействием факторов самой различной природы: биологических,

возрастных, психологических, социальных и др. Сведение этого

сложного явления к какой-либо одной причине - либо <социальной

запущенности>, либо <биологической недостаточности> - было бы

недопустимым упрощением: как биологический, так и социальныи

факторы действуют в неразрывном единстве. Недостаточный учет

диалектики этого взаимодействия, механистическое его понимание

неизбежно приводят к методологической и идеологической несо-

стоятельности, на что было указано в постановлении ЦК В1\П(б)

от. 4 июля 1936 г. <О педологических извращениях в системе

Нарком просов>.

Результаты исследований, проводившихся под нашим и А. В. Пет-

ровского руководством, представлены в диссертации В. А. Мурзенко

(1979), на которую и опирается автор при их изложении.

Исследования были осуществлены в несколько этапов. На первом

этапе был изучен 391 учащийся 5-8-х классов одной из средних

щкол Ленинграда. От учителей и классных руководителей была

получена информация относительно <трудных> учащихся, подробная

характеристика каждого из них.

В качестве критериев отнесения детей к <трудным> использова-

лись два показателя: неуспеваемость и недисциплинированность.

К группе <трудных> были причислены и ученики с отмечающейся

диссоциацией между способностями и школьной успеваемостью.

И, наконец, сюда же были отнесены дети, по мнению учителей,

<нервные>, некоторые из них состояли на учете в психоневрологи-

ческом диспансере; на последующих этапах исследования при обра-

ботке и статистическом анализе результатов эти испытуемые были

исключены из <трудных> с целью повышения методической чистоты

исследования. Всего в десяти (с 5-го по 8-й) классах учителями было

выделено 72 <трудных> школьника, что составляет 18,4% от общего

числа учащихся этих классов.

Хотя критерии классификации формулировались самым общим

образом, в подавляющем большинстве случаев это были дети, достав-

ляющие трудности самому педагогу, т. е. главным образом те, чье

поведение являлось причиной нарушения учебного процесса, дисцип-

лины и порядка в классе. Только после введения дополнительных

критериев, относящихся скорее к самому школьнику, в состав группы

<трудных> были включены дети, <испытывающие затруднения в об-

щении со сверстниками и взрослыми>, <безуспешно добивающиеся

признания товарищей>, <болезненно неуверенные в себе> и т. д.

В ходе первого этапа выяснилось, что количество детей, квали-

фицируемых как дезадаптированные, должно быть увеличено за счет

представителей именно последней категории, ибо концентрация вни-

мания учителя на трудностях учебного процесса ведет к тому, что

в его поле зрения попадают в основном ученики, являющиеся поме-

хой для реализации чисто учебных задач; дети же, поведение которых

не влияет деструктивным образом на дисциплину и порядок в классе,

хотя сами и испытывают значительные личные затруднения, не

рассматриваются как нуждающиеся в каком-либо воздействии.

На следующем этапе программированному наблюдению с по-

мощью карты наблюдения, разработанной D. Stott (1962), были

подвергнуты указанные выше 72 учащихся 5-8-х классов. Выбор

именно данных возрастных групп был обусловлен тем, что в работе

с этими классами воспитательно-педагогические трудности выступа-

ют с наибольшей остротой. Проведенные исследования позволили

получить информацию о степени выраженности функциональной

Дезадаптации в этой группе, распределении основных симптомокомп-

лексов в общей структуре изучаемого феномена.

Хотя основная часть испытуемых (73,7%) находилась в пределах

6-25 отрезков, тем не менее 20,8% имели их более 25, что свидетель-

ствовало о достаточной выраженности нарушения механизмов

личностной адаптации - такие учащиеся стоят уже <на грани> кли-

нических нарушений и нуждаются в специальной помощи вплоть

до вмешательства психоневролога.

Что касается распределения отрезков в каждом отдельном слу-

чае, то среди карт наблюдения не было ни одной, которая позволяла

бы свести поведение ребенка к какому-либо одному симптомо-

комплексу. С другой стороны, почти не встречались карты наблю-

дения, заполненные таким образом, чтобы какой-либо из симптомо-

комплексов не выступал на первый план.

Наиболее распространенным среди явлений дезадаптации оказал-

ся симптомокомплекс V (<неприятие взрослых>), проявляющийся в

различных формах неприятия взрослых - от избегания учителя, по-

дозрительности до неконтролируемой привычной враждебности. Сре-

ди 34,4% детей с доминированием этого симптомокомплекса

более чем у половины он сочетался с достаточной выраженностью

симптомокомплекса IV (<тревога за принятие взрослыми>), что

дало основание предположить генетическую связь обоих симптомо-

комплексов. Дети с выраженным симптомокомплексом IV чрезмерно

навязчиво пытаются привлечь к себе внимание учителя.

У 22% обследуемых доминирующим был симптомокомплекс VII

(<недостаток социальной нормативности>), существом которого яв-

ляется оппозиция по отношению к учителю и школьной дисциплине

как носителям социальной нормативности. Подростки, у которых вы-

ражен этот симптомокомплекс, характеризуются отсутствием стара-

ния понравиться взрослым, их заинтересованность в хороших

отношениях с другими минимальна. Интерес к учебе отсутствует,

учатся они только при условии постоянного контроля, демонстри-

руют свое равнодушие и безразличие по отношению к предъявляе-

мым требованиям. В случае более серьезных нарушений подросток

вообще теряет интерес к школе и начинает проявлять негативное

отношение к школьному окружению.

Симптомокомплекс III (<уход в себя>) доминировал у 12,5%

детей изучавшейся группы. В основе его лежат защитная установка

по отношению к любым контактам с людьми, неприятие проявляемого

к подростку чувства любви. Для детей с доминированием этого

синдрома характерны такие поведенческие проявления, как отсутст-

вие интереса к коллективным мероприятиям и играм, избегание раз-

говоров со сверстниками, замкнутость, скрытность. В крайних фор-

мах - это избегание любых контактов с окружением, изоляция, ак-

тивное неприятие контакта.

Дети с доминированием симптомокомплекса II (<астения>)

составили 11,1% всей группы. В этих случаях, естественно, наблю-

дались не клинические формы астении, а своеобразная <нейрофизио-

логическая истощаемость>. В сравнительно легких формах это непос-

тоянство уровня нейрофизиологической реактивности и недостаток

физической энергии. В более выраженных формах состояние апатии

стабилизируется, возникают вялость, безынициативность, невнима-

тельность. Появляется склонность к раздражительности, тревоге,

фрустрации. Наконец, в крайней форме (2 человека из группы)

подростки избегают контактов со взрослыми и сверстниками, <актив-

но> ищут одиночества, равнодушны, речь их невыразительна, они

вызывают чувство жалости.

Симптомокомплекс VIII (<конфликтность со сверстниками>) до-

минировал в 11,1% и также характеризовался различной степенью

выраженности: от ревнивого соперничества до открытой враждебно-

сти. В сравнительно легких формах преобладают такие проявления,

как недоброжелательность по отношению к тем детям, которые не

принадлежат к тесному кругу их общения, стремление <докучать>

окружающим. Более чем у половины детей с доминированием этого

симптомокомплекса наблюдался симптомокомплекс VI (<тревога за

принятие другими детьми>), выражающийся в тенденциях <играть

героя>, <прикидываться дурачком>, находиться в центре внимания

любой ценой, без достаточных на то оснований стремиться к статусу

лидера.

У 8,3% ведущим был симптомокомплекс 1 (<недоверие к новым

людям, вещам и ситуациям>), включающий ослабление уверенности

в себе. Такие дети не могут преодолеть тревогу перед чужими людьми,

не могут соперничать с ровесниками в учебе, играх, они застен-

чивы, стеснительны, скованны, лишены непосредственности. Это ве-

дет к тому, что любые достижения стоят подростку огромных усилий

и такие дети, как правило, не могут справиться с предъявляемыми

им требованиями.

Симптомокомплекс IX (<неугомонность>), хотя и ни разу не доми-

нировал у детей изучаемой группы, тем не менее встречался у 42%

из них и проявлялся в неспособности к работе, требующей усидчи-

вости, концентрации внимания. Такие дети характеризуются нетерпе-

ливостью, неспособностью к длительным усилиям, неусидчивостью,

отсутствием пунктуальности, старательности, зачастую безответст-

венностью и неряшливостью, поведение их отличается непоследова-

тельностью и чрезмерной зависимостью от ситуации.

Симптомокомплексы Х (<проявления эмоционального напряже-

ния>) и XI (<отдельные невротические симптомы>) также не встре-

чались в качестве ведущих, но были достаточно распространены

в этой группе (соответственно 31% и 24%). Первый из них включает

в себя ряд проявлений незрелости, инфантильности (тенденция

общаться с детьми младше себя, играть в игры, не соответствующие

возрасту), тревожности, страхов; второй-различные субклиниче-

ские невротические симптомы: запинание, заикание, грызение ногтей,

тики, сосание пальца и др.

Если рассматривать симптомокомплексы 1, II, III и IX как прояв-

ление дезадаптации, вызванной преобладанием тормозных реакций,

а симптомокомплексы V, VII, VIII (а также частично IV и VI) -

как следствие чрезмерной возбудимости, то у 33,4% рассматривае-

мых <трудных> подростков установлены заторможенные формы

дезадаптации, у 66,4% - возбудимые.

Верификация данных карты наблюдения производилась с по-

мощью Q-сорт методики, основанной на выявлении и измерении

расхождения между так называемыми <Я-реальным> и <Я-идеаль-

ным>, которое может рассматриваться как косвенный показатель

личностной адаптации. В исследовании использовался вариант шка-

лы, модифицированный Т. В. Снегиревой. Применение Q-сорти-

ровки позволило выделить из общей выборки 7 испытуемых, харак-

теризовавшихся особенно низкими показателями адаптированности.

и расширить за их счет группу <трудных> детей.

Патохарактерологические особенности выявлялись патохарак-

терологическим диагностическим опроснико-л, предложенным

А. Е. Личко (1979) и позволяющим отнести испытуемого к тому или

иному характерологическому типу. Поскольку теоретическими пред-

посылками его создания явились не только клинический опыт, но и

основные положения психологии отношений, опросник рассматрива-

ется не как инструмент для постановки диагноза, а как методика

выделения и классификации определенных характерологических

радикалов, специфичных для подросткового возраста со свойствен-

ными ему поведенческими и эмоциональными проблемами.

По характеру и степени выраженности эмоционально-поведен-

ческих отклонений группа <трудных> подростков заняла промежуточ-

ное положение между <нормой>, т. е. контингентом, воспитательно-

педагогическая работа с которым не представляет особых труд-

ностей, с одной стороны, и делинквентными подростками - с другой.

В группе функционально дезадаптированных подростков отмечалась

тенденция к преобладанию отдельных типов акцентуаций, в первую

очередь неустойчивого и сенситивного типов. Выявление определен-

ных характерологических особенностей с помощью патохарактеро-

логического диагностического опросника у подростков на ранних ста-

диях формирования эмоционально-поведенческих нарушений может

иметь значение в плане не только ранней диагностики этих нару-

шений, но и проведения психокоррекционной работы в условиях

массовой школы.

В методике изучения и измерения качеств личности у учащихся

среднего и младшего школьного возраста, предложенной Е. С. Мах-

лах (1968), качество личности рассматривается как относительно

постоянное закрепившееся отношение человека к людям, вещам,

природе, самому себе, как определенная система мотивов, форм

и способов поведения, в которых эти отношения реализуются

в жизни и повседневной практике человека. В методике представлены

16 качеств личности: ответственность, умение владеть собой, сме-

лость, скромность, жизнерадостность, целеустремленность, умение

чувствовать и ценить красоту, чувство товарищества, честность,

аккуратность, принципиальность, сообразительность, организован-

ность. любовь к труду, любознательность, коллективизм. Учащиеся

группы <трудные> характеризовались более низкими показателями

по всем качествам. Наиболее значимые различия обнаружены по

таким качествам, как ответственность, умение владеть собой, целе-

устремленность, организованность, коллективизм.

Среди результатов математико-статистической обработки наибо-

лее показательными представляются данные относительно взаимо-

связей выраженности качеств личности с показателями Q-сорт.

В то время как адаптированность оказалась взаимосвязанной поло-

жительными корреляциями почти со всеми качествами, в случае

дезадаптированности статистически значимые (причем с отрицатель-

ным знаком) связи были установлены только с такими характеристи-

ками, как ответственность, целеустремленность, принципиальность,

организованность, коллективизм. Рассматривая выделенную группу

качеств в сравнении с остальными, представляется возможным

объединить их по признаку относительной выраженности собствен-

ной активности субъекта, направленной на реализацию общественно

значимых ценностей. Это обстоятельство показательно тем более, что,

как уже отмечалось выше, в настоящее время полноценная адапта-

ция определяется прежде всего как способность к постоянному

развитию и обогащению личности за счет повышения ее самостоя-

тельности и ответственности, умения оптимально соотнести собствен-

ные интересы с интересами коллектива. Анализ рассматриваемых

интеркорреляций позволяет принять эту интерпретацию вместе

с вытекающими из нее следствиями для практики как собственно

педагогических, так и психокоррекционных воздействий.

Математико-статистический анализ позволил выделить две основ-

ные формы дезадаптации: первая из них проявляется в симптомо-

комплексах защитно-заторможенного характера, сопровождается не-

достаточным развитием таких качеств, как организованность, целе-

устремленность, коллективизм и связана с наличием органического

радикала патохарактерологических тенденций; вторая форма харак-

теризуется агрессивно-возбудимыми поведенческими нарушениями,

сопровождается слабым развитием ответственности и коллективизма

и связана с акцентуацией по неустойчивому типу. Полученные

данные могут рассматриваться как экспериментальное подтвержде-

ние существующего в литературе разделения <трудных> подростков

на возбудимых и заторможенных.

В целом, проведенные В. А. Мурзенко и рядом других наших

сотрудников (Г. Л. Исурина, Е. В. Кайдановская, Э. Б. Карпова,

Д. А. Ширинская) исследования убедительно показывают, что слож-

ности воспитательной работы с так называемыми трудными детьми

в условиях массовой школы в подавляющем большинстве случаев

связаны с наличием у них эмоционально-поведенческих нарушений

той или иной степени выраженности. Хотя эти нарушения нс могут

рассматриваться на уровне клинических расстройств, тем не менее,

с точки зрения психопрофилактики, целесообразным представляется

дополнить собственно педагогические критерии <трудности> крите-

риями, специфичными для медицинской психологии. Необходима

также разработка системы психокоррекционной работы с такими

учащимися, которая должна строиться с учетом специфических

форм их дезадаптации.

МЕТОДЫ ПСИХОГИГИЕНЫ И ПСИХОПРОФИЛАКТИКИ

Несмотря на активные исследования, ведущиеся в последние

годы в области психогигиены и психопрофилактики, содержание

и направленность конкретных психогигиенических и психопрофилак-

тических мероприятий остаются недостаточно разработанными.

Дискуссионным остается вопрос об обоснованности применения

методов психотерапии - средств лечения больного человека - в це-

лях психогигиены и первичной профилактики. Если одни авторы

рассматривают экспансию психотерапевтических приемов во <вне-

клиническую> среду в качестве естественной и необходимой для

периода научно-технической революции [Кабанов М. М., 1979;

Мягер В. К. и др., 1979; Рожнов В. Е., 1979; Филатов А. Т., 1979],

то другие считают это положение в теоретическом плане сомни-

тельным.

Ответ на этот вопрос в значительной мере связан с пониманием

одной из самых фундаментальных проблем психиатрии и медицин-

ской психологии - проблемы соотношения психического здоровья и

болезни, нормы и патологии. Развитие психологии отношений и пато-

генетической концепции неврозов, как отмечалось нами ранее [Кар-

васарский Б. Д., Мурзенко В. А., Серебрякова Р. О., 1977], показало

неадекватность понимания психического здоровья просто как отсут-

ствия симптомов болезни, <нормальности> как среднеарифметиче-

ской личностно-поведенческих характеристик, свойственных той или

иной группе, и тем более распространенных в свое время, особенно

за рубежом, представлений об определяющей для здоровья роли

пассивного приспособления индивида к среде. Повышение интереса

к <здоровым> сторонам личности, к ее интра- и интериндивидуаль-

ному потенциалу неизбежно должно было привести к тому, что в каче-

стве главного критерия психического здоровья стала рассматривать-

ся способность к постоянному развитию и обогащению своей лично-

сти, к реализации таких фундаментальных личностных свойств, как

социальность, самостоятельность и сознательность. Из такого пони-

мания следует, как отмечал В. Н. Мясищев (1973), что основой

психотерапевтического воздействия является в первую очередь про-

цесс межличностного общения, в ходе которого для пациента и воз-

никает возможность приобретения нового как познавательного,

так и эмоционального опыта, необходимого ему для понимания

своего внутреннего состояния, поведения и влияния последнего

на других людей. Это новое понимание является исходной точкой

для изменения своих способов переживаний и поведения, имевших

место до сих пор. Как индивидуальная, так и в особенности группо-

вая патогенетическая психотерапия в наибольшей степени способст-

вует решению указанных задач развития личности, что, по сути своей,

и соответствует психогигиеническим и психопрофилактичсскнм

целям.

Нами совместно с Б. В. Иовлевым уже была сделана попытка

рассмотреть проблему предупреждения и устранения эмоциональною

кн.: Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии чс.-юнгка

стресса в свете опыта лечения и профилактики неврозов. При этом

противострессовые мероприятия были освещены с точки зрения их

направленности на устранение психотравмирующих обстоятельств,

внутренних психологических конфликтов и тех особенностей лич-

ности, которые способствуют возникновению эмоционального стресса.

Учитывая близость проблемы эмоционального стресса, с одной

стороны, психогигиенических и психопрофилактических аспектов

охраны психического здоровья, с другой, необходимо вновь коснуться

этих вопросов, учитывая недостаточную их освещенность и перспек-

тивное значение для развития личностно ориентированных систем

психогигиены и психопрофилактики.

Как показывает практика лечения неврозов, устранение болез-

ненных форм нервно-психического напряжения в реальной жизни

предполагает два возможных варианта: устранение психотравми-

рующей ситуации, вызывающей таковое, или изменение отношения

к этой ситуации личности при условии, что сама ситуация сохра-

няется.

Устранение психотравмирующей ситуации предполагает также

две возможности: либо она объективно может быть изменена в жела-

тельном для личности направлении, либо личность <уходит> из этой

ситуации.

Чаще всего психотравмирующие ситуации связаны с конфликт-

ными нарушениями межличностных отношений. В тех случаях когда

объектом системы психогигиенических и психопрофилактичсских

мероприятий является отдельный индивид, содержание их должно

включать обращение к лицам, которые так или иначе причастны

к возникающим нарушениям межличностных отношений, обуслов-

ливающих травмирующую ситуацию. В реальной жизни это обычно

члены семьи и сотрудники по работе. Когда же объектом этих

мероприятий являются большие группы людей и когда могут быть

выделены некоторые типовые особенности поведения, часто приво-

дящие к возникновению типовых же психотравмирующих обстоя-

тельств, устранение и предупреждение нервно-психического перена-

пряжения требует уже обращения к значительному числу людей пу-

тем использования средств массовой коммуникации (телевидение, ки-

но, радио, лекции и пр.) . Эти последние формы особенно важны в про-

филактике психических стрессов, вызываемых нарушениями меж-

личностных отношений в условиях, как правило, более случайных,

кратковременных форм общения, имеющих место в повседневной

жизни.

Другим путем устранения болезненных форм нервно-психического

напряжения, как упомянуто выше, является <уход> из травмирующей.

ситуации или избегание ее. Этот путь, представляющийся внешне

рациональным, оказывается в свете опыта клиники неврозов, как

правило, неэффективным. Во-первых, индивид нередко, по существу.

не в состоянии <уйти> из травмирующей его ситуации, обуслов-

ливающей нервно-психическое перенапряжение. Типичным примером

является нервно-психическое перенапряжение, возникающее при ги-

бели близких людей, при личностных реакциях на тяжелые сомати-

ческие неизлечимые или уродующие заболевания и пр. Ситуация

может характеризоваться не столько объективной, сколько субъек-

тивной невозможностью <ухода> из нее из-за морально-этических

соображений, чувства долга, ответственности. В ряде случаев это

обусловлено наличием уже описанного выше типа психологического

конфликта, в основе которого находится борьба противоречивых

личностных тенденций. Например, при супружеском конфликте

желанию одного из супругов уйти из семьи может противодейство-

вать страх одиночества, страх потери имущества, социального

престижа и т. д. Не всегда <уход> из ситуации выступает как

достаточно целесообразное средство для устранения нервно-психи-

ческого перенапряжения, даже если это и возможно, так как оно

при этом сохраняется и вне наличия психотравмирующих обстоя-

тельств.

Опыт лечения неврозов свидетельствует о том, что наибольшее

.значение в проблеме предупреждения и устранения болезненных

форм нервно-психического напряжения имеют мероприятия, направ-

ленные не столько на устранение психотравмирующих обстоятельств,

сколько на реконструкцию нарушенных отношений личности. Преж-

де всего это связано с тем, что жизненные обстоятельства

выступают в качестве психических стрессоров лишь в том случае,

если они затрагивают особо значимые личностные отношения, и что

в основе длительного нервно-психического перенапряжения обычно

лежит внутренний психологический конфликт, обусловленный пресе-

чением значимых для личности потребностей. Психотерапевтиче-

ский процесс, основанный на принципах патогенетической психо-

терапии, цели и методика которой были описаны ранее, чрезвычайно

близок к задачам проведения эффективных психогигиенических

и психопрофилактических мероприятий. Рассмотрение индивидуаль-

ных и групповых форм патогенетической психотерапии убеждает

в том, что они, представляя собой основу воздействий, направлен-

ных на устранение и предупреждение болезненных форм нервно-

психического напряжения, имеют несомненные преимущества перед

психологическими воздействиями, нс характеризующимися столь вы-

раженной направленностью на устранение его причин. В качестве

последних выступают прежде всего психологические конфликты, ко-

торые могут быть адекватно поняты лишь в контексте особенностей

личности. Система патогенетической психотерапии при этом не

игнорирует и значения реальных психотравмирующих обстоятельств,

не только обращаясь к глубоким переживаниям самого больного,

но и пытаясь конструктивно разрешить объективно существующие

психотравмнрующне ситуации. С учетом этого она выступает в ка-

честве метода, устраняющего нервно-психическое перенапряжение,

предупреждающего возможное возникновение его в будущем и повы-

шающего стрессовую толерантность индивида.

Указанные достоинства патогенетической психотерапия обуслов-

лены тем, что среди множества других психотерапевтических сис-

тем она реализует в наиболее полном виде каузальный подход

к пониманию причин и устранению психогенных расстройств.

В связи с признанием в рамках программы ВОЗ <семейного

функционирования> важнейшей областью психопрофилактики [Мя-

гер В. К. и др., 1978] в последний период возрастает роль методов

семейной психотерапии среди других средств психогигиены и психо-

профилактики. Последняя рассматривается как важнейший метод

профилактики психогенных заболеваний, психопрофилактики приме-

нительно к лицам с повышенным риском суицидального поведения

(при обусловленности его семейными дисгармониями), у больных

с тяжелыми соматическими заболеваниями, в частности инфарктом

миокарда [Зайцев В. П., 1975].

Другой класс методов, направленных на устранение нервно-

психического напряжения, может иметь своим основанием психоте-

рапевтические воздействия, относимые к симптоматическим.

С помощью императивных внушений психотерапевт может пы-

таться уменьшить стрессовое значение психотравмирующих обстоя-

тельств, повысить силу конструктивных противодействий личности

этим обстоятельствам, уменьшить или снять отдельные болезненные

проявления нервно-психического напряжения, включая его соматове-

гетативные корреляты.

Метод аутогенной тренировки, получивший значительное рас-

пространение в психотерапевтической практике, направлен прежде

всего на развитие способности к саморегуляции исходно непроиз-

вольных функций организма, что может быть использовано для

снятия или уменьшения нервно-психического перенапряжения.

В последнее десятилетие аутогенная тренировка получила широ-

кое применение для решения психогигиенических и пенхопрофилак-

тических задач в производственных условиях, в спорте и т. д.

[Рожнов В. Е., Репин А. А., 1974; Филатов А. Т., 1979; Панов А. Г.

и др., 1980]. В. Е. Рожновым и А. А. Репиным разработана система

психологической производственной тренировки для лиц морских про-

фессий. Программа психопрофилактической подготовки, основанной

на обучении методам саморегуляции в вариантах седативно-охра-

нительного и энергетически активизирующего ее действия, создана

А. Т. Филатовым и его сотрудниками для ряда специалистов в про-

мышленности. При этом использовались электронные устройства-

создающие возможности самоощущения, произвольного самоконт-

роля и управления соматовегетативными функциями с применением

биологической обратной связи. Для решения задач психогигиены

и психопрофилактики в спорте разработаны комплексы приемов

психической саморегуляции (<психорегулирующая тренировка>).

Всеми авторами подчеркивается, что речь идет не о механическом;

перенесении тех или иных суггестивных приемов в различные области

социальной практики человека, а о создании специальных вариантов

этих методов, учитывающих особенности деятельности в соответст-

вующих областях.

В исследованиях О. Кондаша (1979) с целью первичной и

вторичной профилактики используются различные приемы терапии

поведения, разрабатываемые им с позиции дисцентной психотерапии:

метод систематической десенситизации для устранения волнения,

затрудняющего успешное обучение у учащихся; этот же метод для

устранения страха у женщин при подготовке к родам: так называе-

мая стоп-техника или внутреннее подкрепление для повышения само-

регуляции и др.

Эффективность методов внушения, самовнушения, <поведенче-

ских> приемов подтверждается многими авторами. Однако при этом

следует подчеркнуть, что роль их в устранении болезненных форм

нервно-психического напряжения может быть эффективной лишь в

тех случаях, когда в его развитии в качестве ведущей причины

выступают обстоятельства, патогенная роль которых в малой степени

детерминируется особенностями личности и историей формирования

ее отношений. Это чаще кратковременные стрессы, так как причины

их кроются в большей степени во внешних обстоятельствах, а не во

внутренних психологических конфликтах, влекущих за собой обычно

развитие хронического нервно-психического напряжения. В послед-

них случаях устранение его, достигаемое <симптоматическими>

методами, как показывает опыт клиники неврозов, является лишь

временным. Более радикальное устранение его возможно только

при использовании патогенетического метода психотерапии.

Особое место занимают методы психотерапии, не требующие непо-

средственного участия врача (психолога) и использующие совре-

менные технические средства. В нашей стране и в особенности за

рубежом получают распространение психотерапевтические сеансы

в звукозаписи (пластинки, магнитофонные ленты) и специальные

фильмы, которые предназначены для индивидуального пользования

и могут транслироваться по радио и телевидению одновременно

для больших групп людей (например, для отдельных палат и боль-

ниц в целом, санаториев и домов отдыха). Указанные формы психо-

герапии оправдывают себя в той мере, в какой возможен отказ от

обратной связи <больной - психотерапевт>. Очевидно, что это неиз-

бежно при работе с большими коллективами, где даже при наличии

психотерапевта его возможности получать информацию о всех боль-

ных и контролировать сам процесс психотерапии и его эффектив-

ность по понятным причинам ограничены. К определенным достоин-

ствам рассматриваемых вариантов психотерапии можно отнести то,

что в этих случаях опыт наиболее квалифицированных и искусных

психотерапевтов может быть использован применительно к широкому

кругу больных, а в ряде случаев и практически здоровых людей при

решении задач психогигиены и психопрофилактики.

К числу методов такого опосредованного психотерапевтического

воздействия следует отнести библиотерапию [Миллер А. М., 1975]

я музыкотерапию [Шипулин Г. Ф" 1966-, Schwabe Ch., 1972] -

использование специально подбираемых литературных и музыкаль-

ных произведений для воздействия на личность, отношения, нервно-

психическое состояние человека с психотерапевтической и психо-

гигиенической целью.

Необходимо отметить важную роль при осуществлении задач

охраны психического здоровья психогигиенических и психопрофилак-

тических знаний, их широкой пропаганды, в особенности знаний

238

о сущности психогенных расстройств, роли личности и нарушения

ее отношений в их возникновении [Карвасарский Б. Д., 1973].

Так же как знание определенных гигиенических правил способствует

сохранению соматического здоровья, знание правил психогигиены

необходимо для здоровья психического. На значение организации

и систематического проведения психогигиенического воспитания

в психопрофилактике указывает Г. К. Ушаков (1978). Наряду с

рассмотренными методами психотерапии, которые могут применяться

для устранения и предупреждения болезненных форм нервно-

психического напряжения, в последнее десятилетие широкое рас-

пространение получили психофармакологические средства.

Это объясняется как успехами фармакологии, так и значитель-

ной распространенностью эмоционально-стрессовых реакций в связи

с нарастающим темпом и напряжением современной жизни. Сущест-

вуют причины, объясняющие повышенный интерес к медикаментоз-

ным средствам, которые могут быть использованы для воздействия

на психическое состояние человека, в особенности в целях опти-

мизации его деятельности. Это, по-видимому, принципиальная невоз-

можность удовлетворения потребности в квалифицированной психо-

терапевтической помощи при нервно-психическом перенапряжении

всех, кому она показана и где она может быть эффективной, прежде

всего из-за больших временных затрат. Напротив, психотропные

препараты характеризуются широкой доступностью и хотя бы в буду-

щем можно надеяться на получение средств, отличающихся более

высокой избирательной эффективностью и быстротой действия.

Важнейшей особенностью этой группы препаратов является их

способность избирательно воздействовать на страх, тревогу, деп-

рессию, астению. Из всех групп психотропных средств с этой целью

могут эффективно применяться прежде всего так называемые транк-

вилизаторы (триоксазин, мепробамат и производные бензодиазепи-

на-элениум, седуксен, феназепам и др.), а также трицикличе-

ские антидепрессанты с выраженным транквилизирующим эффектом

(амитриптилин и др.) и психостимулирующие средства (сидно-

карб и др.).

Как выбор, так и дозировка препаратов требуют знания пока-

заний и противопоказаний к их применению в каждом случае.

И хотя они часто представляют собой эффективные средства для

борьбы с эмоциональным стрессом у здоровых людей, исполь-

зование их целиком относится к компетенции медицинских работ-

ников. Следует лишь подчеркнуть, что полное перенесение опыта

применения указанных препаратов в медицинской практике на об-

ласть устранения и предупреждения длительного нервно-психиче-

ского напряжения у здоровых людей требует соответствующей

проверки и проведения специальных исследований.

Это тем более необходимо иметь в виду, что даже использование

психотропных средств в клинике неврозов нередко встречает возра-

жения и рассматривается как своего рода капитуляция психоте-

рапевта перед больным. При этом исходят из того, что последователь-

ное рассмотрение неврозов как психогенных заболеваний определяет

и ведущий метод их лечения, а именно - патогенетически обоснован-

ную психотерапию, в то время как психофармакотерапия дает при

неврозах преимущественно симптоматический эффект. Действие этих

препаратов развертывается на относительно низких уровнях в испар-

хии патогенетических <леханизмов невротических состоянии, покаце

достаточно далеких от тех уровней, которые ближе к этиопатоге-

нетическим механизмам и к которым, по сути, и обращена глуболая

патогенетическая психотерапия.

Хотя использование психотропных средств ориентируется, скорее,

на эмоциональное состояние и лишь опосредованно через него на

обстоятельство, конфликт и личность, тем не менее следует учиты-

вать и ряд положительных сторон применения психофармакологи-

ческих средств.

В отличие от тезиса о капитуляции перед пациентом в сл\чае

активного применения психотропных средств сторонники их, не

противопоставляя психотерапии фармакотерапию, видят основное

назначение последней в том, что она <открывает> двери для психо-

терапии. Даже кратковременное симптоматическое улучшение со-

стояния в начале лечения облегчает психотерапевтический контакт.

в частности повышая веру больного в выздоровление.

Применение психотропных средств может создать условия для

быстрого и более конструктивного участия индивида в разрешении

психотравмирующих обстоятельств, вызывающих нервно-психиче-

ское перенапряжение. Способствует этому вызываемый некотопы.ми

из этих препаратов эффект <дистанцирования>, когда все события

ясно воспринимаются, но <дезактуализируются> при сни/кенип

эмоционального отношения к ним [Лапин И. П., 1979].

Таким образом, в ряде случаев лишь система психотерапсйти-

ческих и фармакотерапевтических воздействий обеспечивает наилуч-

шие условия для устранения болезненных форм нервно-психиче-

ского напряжения, соотношение же этих компонентов должно опре-

деляться с учетом конкретных обстоятельств. Следует при этом

учитывать, что в то время как фармакотерапевтические средства

обеспечивают скорее тактический непосредственный успех, психо-

терапия может способствовать стратегическому успеху, более дли-

тельному и устойчивому, с повышением общей стрессовой толерант-

ности личности.

Широкое применение транквилизаторов в качестве средств,

устраняющих нервно-психическое перенапряжение, неоправданно.

В случае такой установки говорят о стремлении к <химическому

решению своих проблем>. На опасность возникновения указа::-юи

порочной стратегии адаптации к конфликтным ситуациям, в особен-

ности у лиц с легким возникновением атарактической мотивации.

указывает также Ц. П. Короленко (1978). Длительное применение

психотропных средств может нарушить динамическую систему рсгу-

ляторных процессов мозга, систем контроля поведения и эмоций

[Вальдман А. В., 1979].

Опыт клиники неврозов полезен при рассмотрении проблемы

устранения и предупреждения нервно-психического перенапряжения

во всех его формах и во всех сферах человеческой деятельности.

Однако специальное значение он приобретает применительно к

предупреждению и устранению болезненных форм нервно-психи-

ческого напряжения, возникающего в особых, нередко экстремаль-

ных условиях. Это прежде всего условия деятельности человека в

космосе, в глубинах океана, при длительной изоляции па отдален-

ных станциях, в экспедициях, океанских плаваниях и пр.

При всей очевидной сложности проблемы схематично могут быть

отмечены основные направления деятельности врача и психолога,

ответственных за отбор и психическое состояние лиц, деятельность

которых протекает в экстремальных условиях.

Психогигиеническая и психопрофилактическая подготовка кол-

лективов для работы в экстремальных условиях во многом могла бы

быть обеспечена путем исключения во время отбора лиц, отличаю-

щихся низкой стрессовой толерантностью. Значение профотбора как

важного звена психогигиенических и психопрофилактических меро-

приятий подчеркивается К. К. Платоновым (1973), В. Е. Рожновым

и А. А. Репиным (1974), Ц. П. Короленко (1978) и др. При осуществ-

лении профотбора в то же время необходимо иметь в виду сущест-

венное замечание К. К. Платонова и Т. И. Тепенициной (1976)

о том, что любое психическое свойство или черта личности, выступая

в разных структурных сочетаниях, могут играть самые различные

роли в деятельности человека. Оптимальная деятельность, и это

особенно значимо для экстремальных условий, во многом опреде-

ляется целевой установкой и мотивацией.

В настоящее время, когда возрастает круг людей, привлекаемых

к деятельности в условиях эмоциональной напряженности, при

одновременном повышении требовательности к их квалификации

и при отсутствии абсолютной надежности прогнозирования стрессо-

вой толерантности, существенное значение приобретает проблема

их предварительной психологической подготовки.

Психологическая подготовка должна проводиться как в индиви-

дуальной, так и прежде всего в групповой ее формах. При последней

могут использоваться приемы моделирования различных ситуаций,

в частности связанных с будущей деятельностью в экстремальных

условиях, с последующей групповой дискуссией, направленной не

только на коррекцию неправильных отношений, но главным образом

на создание оптимальной мотивации ожидаемой деятельности, осно-

ванной на осознании единства общественно ценного и одновре-

менно индивидуально личностио значимого содержания совместной

деятельности. Кроме того, могут быть использованы такие приемы

групповой терапии, как психогимнастика, рецептивная музыкотера-

пия и др., приобретающие значение не только в период подготовки,

но и в качестве методов обучения к применению их уже в экстре-

мальных условиях в будущем.

План индивидуальной психологической подготовки должен быть

максимально согласован с информацией, полученной в диагностиче-

ском периоде, и включать в себя осознание возможных психоло-

гических конфликтов, устранение субневротических проявлений

и наличных психологических конфликтов, лежащих вне сферы буду-

щей деятельности, информирование об ожидаемых психологических

трудностях, прежде всего индивидуально значимых, рекомендации

о наиболее адекватных для этих случаев типах компенсаторных

реакций и др. Как подчеркивает О. Н. Кузнецов (1976), выдвинутый

В. Н. Мясищевым принцип изучения адекватности личностных отно-

шений к среде оказывается одинаково применимым при решении

как терапевтических, так и психогигиенических и психопрофилакти-

ческих задач медицинской психологии, объединяя в едином нераз-

рывном подходе личностные проблемы экстремальной и медицинской

психологии.

Самостоятельное значение приобретает обучение приемам ауто-

генной тренировки. На этапе психологической подготовки целесооб-

разно изучение индивидуальных особенностей действия психотроп-

ных средств в их различных дозировках, использование которых

предполагается при необходимости в экстремальных условиях.

Проводится отбор звукозаписей, книг, фильмов, оказывающих пси-

хогигиеническое и психопрофилактическое воздействие.

Применение различных психогигиенических и психопрофилакти-

ческих мероприятий непосредственно в экстремальных условиях

во многом определяется конкретной обстановкой, в которой протекает

деятельность группы, ее численностью, продолжительностью деятель-

ности в особых условиях, наличием или отсутствием врача (психо-

лога) и пр. Наиболее полезным может оказаться использование

тех индивидуальных и групповых методов, которые уже применялись

в предварительном периоде. В то же время возрастает роль методов,

основанных на внушении, и применения психотропных средств.

Не без оснований можно предполагать, что эффективность дея-

тельности спецконтингентов в экстремальных условиях будет во

многом определяться эффективностью всей системы психогигиени-

ческих и психопрофилактических мероприятий на различных этапах

их подготовки.

В заключение вновь подчеркнем, что специфика деятельности

людей в период научно-технической революции требует комплексного

подхода к проблеме охраны психического здоровья. Это предпола-

гает, с одной стороны, тесное объединение гигиенических, психо-

профилактических и лечебных мероприятий, и с другой - постоян-

ное взаимодействие целого ряда смежных дисциплин: медицины,

психологии, педагогики и др.

На взаимосвязь оздоровительно-восстановительной практики и

психологического формирования человека, психотерапии и социаль-

но-педагогических воздействий указывает Е. В. Шорохова (1978)

Создание таких условий формирования личности, которые выступали

бы действительными детерминантами ее всестороннего и целостного

развития, по мнению А. ф Полиса (1978), представляет собоп

магистральный путь общественной психогигиены и психопрофилак-

тики, имманентный предметно-деятельной сущности человека. И да-

лее он отмечает, что достаточно полное осуществление личностью

своего творческого потенциала стабилизирует ее внутренний мир,

""1

повышает степени свободы адекватного реагирования личности,

необходимые для разрешения противоречий, возникающих в ее жиз-

ненных отношениях.

Лишь на указанном пути могут быть созданы условия, способст-

вующие наиболее полной реализации комплексных программ охраны

психического здоровья и осуществлению в целом задачи формиро-

вания здоровой, гармонически развитой человеческой личности.