Изучение добровольных отступников и критические исследования о депрограммировании как эффективном воздействии

Некоторые исследователи имеют серьезные разногласия с утверждением об эффективности депрограммирования, и они оспаривают существование связи между участием в культе, “контролем сознания” и “послекультовыми симптомами” (и, логически продолжая, депрограммированием). Шуп и Бромли (Shupe & Bromley, 1980), Соломон (Solomon, 1981) отмечали, что большинство “отвратительных историй” о культе исходят от бывших культистов, подвергнувшихся депрограммированию. Килбурн (Kilbourne, 1983) и Льюис (Lewis, 1986) предположили, что послекультовые сообщения о контроле сознания и вызванном культами психологическом ущербе могут быть приписаны социализации в течение процесса депрограммирования в противоположность точным отчетам об опыте в ходе членства в культе.

Райт (Wright, 1984) критиковал Конвей и Зигельмана (Conway & Siegelman, 1982) и Сконовда (Sconovd, 1981) за представление данных бывших культистов без проведения различия между ответами добровольных отступников и депрограммируемых. Он представил данные по 45 добровольным отступникам от культов, полученные из тщательно проведенных интервью. Субъекты были получены путем использования методики “снежного кома” (к респондентам обращались через объявления и объявления в газетах и нескольких университетах на Северо-Востоке). Они представляли три хорошо известных культа: Церковь Унификации, МОСК и Дети Бога/Семья Любви. Райт признал, что и техника получения образцов эффектом снежного кома имеет несколько неудобств, среди них главное - невозможность оценить ошибку создания выборки.

На вопрос об оценке своих некультовых позиций и реакций субъекты Райта (Wright, 1984) выбирали ответ между “безразличный”, “раздраженный”, “одураченный/с промытыми мозгами” и “более мудрый после полученного жизненного опыте”. Райт выяснил, что большинство (67%) чувствовали себя “более мудрыми после полученного жизненного опыта” при только 9% и 7% ощущающих себя “одураченными/с промытыми мозгами” или “раздраженными” соответственно. Недепрограммированные субъекты обычно покидали свои культы по одной из четырех причин: (а) был прорыв изоляции культиста из внешнего мира; (б) культист оказывался вовлеченным в двойственные отношения, нарушая контекст сообщества; (в) осознание недостатка успешности в достижении утверждаемой культом цели трансформации мира; и (г) несовместимость между идеалами культа и его действиями.

Письменные ответы предполагают, что отступники “часто указывают на длительную привязанность или высокую оценку определенных аспектов участия в группе, особенно относительно развития и поддержания тесных межличностных отношений внутри движения” (Wright, 1984, p. 178). Райт отмечает качественное различие между субъектами, которые могли отвечать идентично на некоторые из его вопросов:

Для некоторых, однако, тот же самый тип ответа (“более мудрый после полученного жизненного опыта”) был способом сказать, что они оказались в состоянии спасти некоторые положительные вещи из того, что по сути выглядело как негативное. Без сомнения, они воспринимали свой выбор в ретроспективе как ошибку. Однако они могли видеть некую искупительную ценность в своем участии в этом движении.

Однако даже при допущении разнообразия ответов внутри категории “более мудрый после полученного жизненного опыта”, то, что охотно продемонстрировали эти данные, заключается в почти полном отсутствии обвинений в промывании мозгов (Wright, 1984, p. 178).

Райт (Wright, 1984, p. 178-179) утверждает, что “оценки добровольных отступников и целом характеризуются большей терпимостью и гибкостью в достижении понимания своего предшествующего участия”, что он противопоставляет предположительно “менее терпимым” позициям их депрограммированных двойников. Интерпретируя свои данные, Райт пришел к заключению, что “91% из опрошенных чувствовали, что их участие было полностью добровольным, и специально избегали языке и риторики промывания мозгов”. В заключение Райт сравнивает стадии добровольного отступничества от культа с тем, что часто переживают разводящиеся пары.

Бекфорд (Beckford, 1985) также попытался описать добровольных отступников (“освободившихся”) от культа (Церковь Унификации) и провести различие между ними и депрограммируемыми. Это исследование вытекает из двух видов источников. Во-первых, он провел расширенные интервью с 26 бывшими членами, 13 их близкими родственниками, 35 родителями активных членов Церкви Унификации, 26 антикультовыми активистами и точно не установленным количеством журналистов и “официальных вершителей политики”. Во-вторых, он проанализировал письменные и личные документы, извлеченные из антикультовых публикаций, автобиографий бывших членов, журналистских отчетов юридических расшифровок и исследовательских работ. Выборка Бекфорда (как люди, так и письменные материалы) извлечен прежде всего из Великобритании при дополнительных субъектах и информации из Федеративной Республики Германии, Франции, Японии и США. Несмотря на географическое отличие от исследований на базе Соединенных Штатов, Бекфорд находит удивительное сходство в демографии между своими неамериканскими субъектами и их американскими двойниками.

Как и Райт, Бекфорд нашел меньше антагонизма и больше противоречивости среди добровольных отступников, хотя он не решается дать этим субъектам позитивно тенденциозные ярлыки “более терпимых” или “менее ригидных”. Как Левайн (Levine, 1984), Бекфорд также нашел степень “освобождения” среди мунистов довольно высокой, в среднем 75% новичков в Великобритании покидают Церковь Унификации в течение года с момента присоединения; он назвал это “синдромом “вращающейся двери (Beckford, 1985, p. 151).

В противоположность большинству моделей религиозного отступничества Бекфорд нашел, что бывшие члены Церкви Унификации ушли не из-за когнитивных конфликтов (напр., изменения в системах верований). Напротив, они были склонны уходить по соображениям материальным (напр., неудобные условия жизни, бедная диета, истощение, постоянные требования поисков денежных средств [фандрайзинг]), социальным (напр., эмоциональная жестокость, суровое лидерство, возмущение расхождением между стилем жизни лидеров и рядовых членов) и психологическим (напр., страх, чувство вины, постоянная приниженность и требование подчиниться). Хотя большинство отступников сообщают о долговременных конфликтах и сомнениях (которые обычно активно подавляются), решение наконец уйти обычно принималось под влиянием минуты, после случайной беседы, опыта непривычной свободы, приступа тоски по дому и т.д. Несколько информаторов Бекфорда были изгнаны за то, что были “слишком ленивыми”, неуправляемыми или подрывными. Отчет Бекфорда об ответе Церкви Унификации отступникам соответствует моему собственному опыту: “Человек был либо членом с хорошей репутацией, либо отступником...широкое большинство отступников немедленно погружались в забвение с точки зрения движения (Beckford, 1985, p. 159).

Бекфорд сообщает о разнообразии симптомов психологического стресса среди своих субъектов-отступников, включая смятение, стыд, чувство вины, разочарование, скуку и крайнее безразличие, что часто длится месяцев шесть или более. Сразу после предпринятого ухода “для них не было редкостью спать больше чем по двенадцать часов в течение нескольких последовательных ночей” (Beckford, 1985, pp. 162-163). Эти факторы среди других привели Бекфорда к выводу, что отступники церкви Унификации существенно отличаются от тех, кто покидает традиционные, но, тем не менее, требовательные, религиозные группы (напр., монахини, священники и монахи):

За тем фактом, что бывшие монахини, бывшие священники и бывшие мунисты имеют общий опыт ухода от “ролей высокого предназначения”, не следует скрывать резкие различия в их переживаниях в других, возможно, более важных отношениях (Beckford, 1985, p. 168).

Большинство недепрограммированных субъектов Бекфорда (Beckford, 1985) также описывают симптомы “плавания”. Он пришел к выводу, что “почти всех информаторов после ухода из Церкви Унификации тревожили повторяющиеся время от времени ночные кошмары и [другие] психические явления”, которые включали “галлюцинации... и ощущения выхода из тела (p. 164). Духовные или паранормальные переживания, которые сначала вызывали эмоциональный “подъем”, к концу их членства в Церкви Унификации и на затяжной период времени после отступничества превратились в неприятные и пугающие. Эти отступники чувствовали себя “выжженными”:

Интригующей чертой психического опыта, о котором сообщают бывшие мунисты после освобождения, является то, что многое из него относится к пугающим и угрожающим темам... Постоянство неприятных и пугающих переживаний в духовном мире может быть важной причиной, сдерживающей от участия в другой религиозной деятельности после ухода из Ц. У. Бывшие мунисты не выражаю никакой склонности к присоединению к другим религиозным группам... (Beckford, 1985, p. 166).

В значительной степени из-за преобладания симптомов психологического стресса, сообщаемых его субъектами, Бекфорд, похоже, отрицает сравнение Райтом (Wright, 1984) отступничества от культа с процессом развода.

Отчеты бывших членов о процессе расставания с церковью Унификации в действительности упоминают немногие признаки серьезного и длительного ущерба; но они делают понятным то, что процесс был более смущающим и неокончательным, чем это обычно признается... Если развод и попытку самоубийства можно описать как “незапланированный ролевой переход”, превращение в бывшего муниста является гораздо более сбивающим с толку переживанием... (Beckford, 1985, p. 172).

Хотя он не мирится с депрограммированием, выводы Бекфорда не кажутся несовместимыми с выводами Конвей и Зигельмана (Conwey & Siegelman, 1982). Использование им интенсивных личных интервью позволяет ему достичь большей глубины анализа, чем это было сделано Райтом.