I. Политические теории

К понятийному аппарату

Идеальный тип (в литературе иногда «чи­стый тип») — умозрительная конструкция, позволяющая извлечь максимум смысла из бесконечно сложных явлений мира, выявить их предельно общее логическое ядро. Впер­вые стали использоваться для экономичес­кого анализа, - например, для описания того, что есть совершенная конкуренция. Сторонником более широкого распростра­нения этой методологии в общественных науках выступил Макс Вебер. У него идеаль­ный тип — это инструмент объяснения дей­ствительности, но отнюдь не ее отражение; идеальные типы «не исчерпывают реально­сти» и не предлагают какого-либо нравствен­ного идеала. Идеальные типы у Вебера вклю­чают в себя типы власти и бюрократии.

нять и анализировать. Простое наблюдение еще не дает нам знания о внешнем мире. Чтобы извлечь из окружающего какой-то смысл, нам нужно, так сказать, «наложить на него какое-то значение», а это мы дела­ем через понятия. Выразимся по-иному: что­бы воспринять кота именно как кота, мы вначале должны иметь какое-то понятие о том, что такое кот. Кроме того, понятия по­могают нам узнавать объекты, усматривая в них те или иные схожие формы или свой­ства: кота, например, мы узнаем, потому что он есть представитель вида «котов». Поня­тия поэтому суть своего рода «обобщения»: в них отражается ряд объектов или единич­ный объект, если он соответствует опреде­ленным характеристикам этого ряда. Все это имеет прямое отношение и к миру полити-

ки: здесь мы также получаем знания, формируя и обогащая понятия, позволяющие нам извлечь смысл из безграничного мира явлений. Понятия и концепции, следователь­но, являются своего рода кирпичиками человеческого знания.

Но надо, однако, понимать, что наши понятия могут оказать нам и дурную услугу. Начнем с того, что политическая действительность, к постижению которой мы стремимся, постоянно изменяется и усложняется. Здесь всегда есть опасность того, что такие понятия, например, как «демократия», «права человека» и «капита­лизм», дадут нам уж слишком обманчивую ясность там, где в действительности все отнюдь не так ясно. Это затруднение в свое время пытался преодолеть Макс Вебер, квалифицируя отдельные понятия как «идеальные типы», т.е. как такие понятия, в которых вычленены лишь самые главные, фундаментальные, черты того или иного явления, а все иные его свойства отодвинуты на второй план. В этой связи скажем, к примеру, что понятие «революция» является идеальным типом, когда в нем ак­центирован момент фундаментальных и, как правило, насильственно осуществля­емых политических изменений: используя его, мы поймем то общее, что объединя­ет Французскую революцию 1789 г. и восточноевропейские революции 1989—1991 го­дов. Но и в данном случае нам отнюдь не помешает осторожность, ибо за понятием «революция» могут скрываться какие-то очень важные различия между явлениями, например, в том, что касается идеологического и социального содержания этих революций. О понятиях и идеальных типах, следовательно, лучше всего говорить не как об «истинных» или «ложных», а попросту как о более или менее «полезных».

Еще одна проблема состоит в том, что политические понятия часто становятся предметом острых идеологических споров. Политика ведь отчасти и есть соперни­чество вокруг того, кто вернее понимает истинный смысл слов и понятий. Проти­воборствующие стороны могут спорить, враждовать, даже воевать, — при этом, возможно, каждая будет утверждать, что она «защищает свободу», «поддерживает демократию» и «борется за правое дело». Проблема в том, что слова «свобода»,