Вопрос58
началу XXI века в России отчетливо обозначилось завершение революционного процесса. В пользу этого вывода свидетельствовал ряд новых элементов в политической и экономической жизни страны, включая укрепление государственной власти, макроэкономическую стабилизацию и консолидацию политической элиты.
Как было оказано выше, бюджетный кризис является важнейшим фактором (и атрибутом) революционной эпохи и, соответственно, революционного экономического кризиса. Начиная с 1999 года федеральный бюджет России был сбалансирован, что стало важнейшим индикатором не только финансовой, но прежде всего политической консолидации. Бюджетная сбалансированность свидетельствовала о постепенном сближении позиций ветвей власти и различных политических групп, которые смогли, наконец, договариваться по важнейшим вопросам жизни страны. В результате с 2000 года в стране начался экономический рост.
Общая стабилизация экономической и политической жизни находит отражение и в том, что правительство все активнее прибегает к инструментам долгосрочного ориентировочного планирования социально-экономического развития. Уже с 2000 года регулярно разрабатываются и уточняются программные документы социально-экономической политики на один и на три года. А в 2002 г. было положено начало процессу среднесрочного бюджетного планирования: дважды – весной и в декабре – Правительство обсуждало трехлетние ориентиры бюджета. Последнее также стало результатом выходом страны из полосы затяжного финансового кризиса и превращением долговой проблемы из политической в преимущественно техническую.
Впервые процесс сближения элит обозначился на рубеже 1998-1999 годов, когда левое правительство Е.Примакова пошло на осуществление беспрецедентных по социальной жесткости бюджетных мер по рецептам правых. Одновременно им были фактически подтверждены результаты основных институциональных реформ 1990-х годов (прежде всего приватизации). Тогда же выяснилось, что возможные варианты колебания экономической политики не так уж и велики.
В пользу вывода о сближении политических позиций различных сил свидетельствует и анализ экономических программ политических партий (ИЭПП 1999, с. 313-318: Дмитриев 2000). Возникает система новых базовых ценностей и ориентиров, которые перестают быть предметом политической борьбы. Разногласия между основными политическими силами (партиями, представленными в парламенте) остаются весьма существенными, но их идеологические ориентиры находятся уже в рыночной парадигме. Иными словами, дискуссии между ними перестают напоминать разговор слепого с глухим (или, если угодно, разговор здорового человека со слепоглухонемым), но становятся все более похожими на дискуссии между британскими консерваторами и лейбористами примерно 1950-х годов, когда при всем желании левых национализировать отдельные отрасли промышленности и усилить государственное вмешательство в экономику они ни в коей мере не предлагали заменить существующую систему на коммунизм сталинского типа.
При всей остроте политических дискуссий в современной России никто из серьезных политических сил открыто не ставит под сомнение базовые результаты революции: политическую демократию и частную собственность в качестве основы экономического и политического строя. Хотя дискуссия об итогах приватизации и целесообразности возвращения под контроль государства отдельных секторов экономики продолжается и будет еще долго продолжаться, эти рассуждения уже очень далеки от экстремизма периода радикальной фазы революции. Никто не выступает с требованиями отказа от ответственной бюджетной и денежной политики. Все (даже левые) согласны с политикой снижения налогового бремени.