УДК 342.1/8
ББК 67.400
Н78
Рекомендовано к изданию
в качестве учебно-методического пособия
кафедрой международного права (протокол № 11 от 27.06.2008 г.)
и научно-методическим советом БИП
Автор
доцент кафедры международного права,
кандидат педагогических наук, доцент В. И. Ноздрин-Плотницкий
Рецензент
заведующий кафедрой международного права кандидат юридических наук,
профессор А. А. Чепик
Ноздрин-Плотницкий, В. И.
Н78 Конституционное право зарубежных стран. Конституционные основы судебной власти : учеб.-метод. Пособ. Для дистанц. Обучения / в. И. Ноздрин-Плотницкий. – Минск : бип-с Плюс, 2008. – 88 с.
ISBN 978-985-6836-88-9.
В пособии раскрываются понятие суда и судебной власти, место и роль суда в государственном механизме, принципы организации и деятельности судебных систем, судебные модели, структура судебной власти, система общих судов, состав судебных органов, специальные суды, негосударственные суды.
Для студентов юридических специальностей.
УДК 342.1/8
ББК 67.400
Isbn 978-985-6836-88-9 Ноздрин-Плотницкий в. И., 2008
Конституционные основы судебной власти
1. Понятие суда и судебной власти. Место и роль суда в государственном механизме
Из всех государственных органов суд для жителя любой страны является наиболее понятным учреждением. Такие элементы государственного механизма, как парламент, президент, правительство или, как мы их именуем, законодательная и исполнительная ветви власти, довольно-таки далеки от простого человека. А суд и судебные органы более истребованы гражданами в повседневной жизни.
Судебную власть часто называют «третьей властью», поскольку в конституционных текстах и доктрине при перечислении ветвей власти, составляющих систему разделения властей, она обычно следует за законодательной и исполнительной. Однако это ни в коей мере не умаляет ни ее значимости, ни строго очерченной самостоятельности по отношению к другим ветвям власти. Более того, в зависимости от формы правления взаимозависимость законодательной и исполнительной властей может быть большей (парламентская форма правления) или меньшей (президентская республика). Судебная же власть при любой из названных форм правления одинаково отграничена от других ветвей власти, что, разумеется, не исключает ее взаимосвязи с ними. При всей относительной самостоятельности судебной системы ее деятельность во многом зависит от других ветвей власти (прежде всего от законодательной). Ведь именно последняя определяет компетенцию отдельных звеньев судебной системы, статус судей и целый ряд других вопросов. Основой этой законодательной регламентации является конституция. Трудно представить себе современную конституцию, в которой не было бы раздела под тем или иным названием («О судебной власти» – конституции Франции, Испании, Японии; «Правосудие» – Основной закон ФРГ, «Суды» – Конституция Португалии, «Судебная власть» – Конституция Греции и т. д.), где в сжатой форме, свойственной конституциям, не было бы установлено то, что принято называть «конституционными основами судебной власти». Сюда относятся:
определение судебной власти как одной из составляющих триединой системы разделения властей, установление основ судебной системы;
основные принципы организации и деятельности судебной системы;
правовой статус судей;
установление основ статуса высших судебных органов и органов судейского сообщества, прокуратуры и иных органов, способствующих осуществлению судебной власти (дознания, следствия, адвокатуры, прокуратуры и др.);
судебные гарантии прав и законных интересов граждан;
социальная роль суда.
Судебная власть возложена на всю совокупность судебных органов от самых низовых до верховных. (Судебная власть характеризуется децентрализацией: она осуществляется комплексом судов от низовых до центральных.) Каждый из судебных органов, независимо от места в системе, разрешает конкретные дела совершенно самостоятельно, руководствуясь исключительно законом и правосознанием. Каждый судебный орган, а не только верховный суд, является носителем судебной власти. Вся совокупность судебных учреждений, их деятельность по осуществлению правосудия, именуются юстицией. Юстиция – термин, означающий всю совокупность судебных учреждений, их деятельность по осуществлению правосудия, а также судебное ведомство).
Деятельность суда по разрешению правовых конфликтов называется юрисдикционной.
Юрисдикция – установленная законом (или иным нормативным актом) совокупность полномочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, т.е. оценивать действия лица или иного субъекта права с точки зрения их правомерности, принимать юридические санкции к правонарушителям.
Каждой ветви власти присущи специфические формы деятельности. У судебной такой формой деятельности является правосудие – разрешение на основе действующего права экономических, политических и иных конфликтов и споров, участниками которых становятся граждане, их объединения, юридические лица, муниципальные государственные органы и даже само государство. (Большой юридический словарь определяет правосудие как форму государственной деятельности, которая заключается в рассмотрении и разрешении судом отнесенных к его компетенции дел – об уголовных преступлениях, о гражданских спорах и др. Правосудие осуществляется судом в установленном законом порядке. Например, в РФ согласно конституции РФ 1993 г. (ст. 118 и 123) конституционными принципами правосудия являются:
осуществление правосудия только судом;
открытое разбирательство дел во всех судах (исключения определяются федеральным законодательством);
заочное разбирательство уголовных дел не допускается (исключения устанавливаются федеральным законом);
судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
Это достигается благодаря применению специальных процессуальных форм, призванных гарантировать права человека в судебном процессе и облегчить по каждому рассматриваемому делу установление истинных его обстоятельств.
Даже изучая фольклор, устное народное творчество, можно уяснить себе место и характер этих органов не только в сознании людей, а и вообще в системе ценностей. Скажем, в нашем отечестве отношение к суду и судьям было или скептическим, или, чаще, осуждающим. То есть в народном сознании суд — это такое место, где трудно найти правду, куда лучше не попадаться. Если открыть соответствующий раздел сборника, составленного В. Далем, «Пословицы русского народа», то авторитет суда выглядит не очень-то привлекательно: «Судья суди да за судьей гляди», «В суд пойдешь, – правды не найдешь» и т. д. Конечно, есть и положительные поговорки: «Где добрые судьи поведутся, там и ябедники переведутся», «Судья праведный – ограда каменная». Но все-таки, скептическое отношение к суду, судьям, законам превалирует в народном сознании. Самая знаменитая пословица: «Закон, что дышло: куда хочешь, туда и поворотишь».
В западном фольклоре, конечно, суду и судьям тоже достается. Но все-таки главным предметом осуждения здесь является не суд и судьи, а жадные адвокаты. В ряде стран (в Америке и Европе) можно прийти в театр и в не очень торжественной одежде, но в суд обычно являются как на дипломатический прием даже самые простые люди. Обязательно должен быть галстук, белая рубашка, строгий костюм. Явка в суд – очень торжественное событие. Судьи – это очень уважаемые люди. Стать судьей очень почетно – это пик карьеры, очень высокая заработная плата и т. д. В зарубежной действительности здания судов – это настоящие дворцы.
Что же такое суд и правосудие, каково их место в государственно-правовой системе зарубежных стран? Обычно, рассказывая о государственно-правовом механизме, обращаются к классической триаде ветвей власти. Эта схема выглядит так: законодательные органы издают законы, обязательные для всех; исполнительные органы претворяют (реализуют) их в жизнь, исполняют эти законы, а суд наказывает за нарушение законов или неисполнение их.
Однако роль и место суда в механизме различных государств не одинаковы и определяются основной задачей, которая стоит перед судебными учреждениями – охрана и защита от имени государства прав и свобод каждого из членов общества от проявлений произвола со стороны как самого государства (или его органов), так и граждан. Иными словами, суд выступает специализированным государственным органом, осуществляющим функцию социального контроля при наличии конфликта между отдельными членами общества, между ними и государством, возникшего в любой сфере деятельности человека, урегулированной правом. Критерием такого контроля является либо конституция, либо закон, на основе которых суд выносит решение о произвольности или юридической обоснованности (конституционности, законности) актов, действий либо претензий о наличии или отсутствии нарушения прав и свобод граждан. Суд, действуя в рамках надлежащей правовой процедуры (процессуальной формы, установленной законом), по инициативе заявителя рассматривает и решает на основе права и от имени государства конкретные уголовные, гражданские, административные и иные споры, а также рассматривает дела о конституционности и законности актов и действий государственных органов. Можно схематически выделить три основных взаимосвязанных направления деятельности судебной власти:
охрана прав и законных интересов граждан;
охрана правопорядка от преступных и иных правонарушений;
контроль за тем, чтобы деятельность государственных органов не выходила за правовые рамки.
Таким образом, суд – это орган, который применяет государственные санкции. Суд назначает наказание за нарушение общеобязательных правил, установленных государством.
Судебная власть обладает чертами, отличающими ее от других ветвей государственной власти. Она имеет конкретный (как правило, инцидентный), характер, реализуется в особой процессуальной форме и принадлежит не какому-то отдельному судебному учреждению (и в этом отношении термин «суд» является обобщением), а осуществляется судьями – действительными носителями судебной власти.
Если законодательная власть осуществляется парламентом, исполнительная – правительством, то судебные полномочия, судебная власть осуществляются не каким-либо единственным судом, а всей системой судов в совокупности. Судебная власть принадлежит судебной коллегии (по малозначительным делам – единолично судье), действующей в процессе, т. е. рассматривающей дело в соответствии с требованиями установленной судебной процедуры. Коллегия может состоять из профессиональных судей (3–5 профессиональных судей рассматривают некоторые гражданские иски), из одного или нескольких судей и 5–24 присяжных заседателей. Обычно в странах социализма в процессе по первой инстанции участвуют один судья и два народных заседателя, во многих европейских странах – 6–9 присяжных, шеффенов или ассизов, в странах англосаксонского права – судья и 12 присяжных. В вышестоящих инстанциях коллегию могут составлять только профессиональные судьи (без заседателей). Народные заседатели имеют в процессе одинаковые права с судьей, принимая решение на равных с ним основаниях большинством голосов. Присяжные, за редчайшими исключениями, участвуют только в уголовном процессе и решают лишь вопрос о виновности или невиновности подсудимого (решают вопросы не права, а факта). Меру же наказания определяет судья. Это жестко структурированная система. Ее организационные формы детально определены законом и могут быть изменены только в законодательном порядке «Судебная власть в США осуществляется Верховным судом и теми низшими судами, которые будут время от времени устанавливаться и учреждаться Конгрессом», (Конституция США. Раздел 1, ст. III).
Деятельность судов по рассмотрению конфликтов, споров, применению законов к виновным лицам именуется правосудием. Иначе говоря, реализация законов судом, деятельность суда – это и есть правосудие. Хотя в это слово всегда вкладывается немного больше смысла, правосудие – это правильное, справедливое осуществление судебной деятельности. Это осуществление деятельности независимым судом без влияния посторонних факторов, – т. е. отправление судебных полномочий по совести, согласно духу и букве закона. Деятельность суда призвана обеспечить господство права, в том числе и по отношению к государству. Вследствие этого суд обладает такими полномочиями, которых не имеет ни законодательная, ни исполнительная власть. Принимая решение, суд может на основе закона лишить человека свободы и даже жизни за совершение преступления, отобрать у физических или юридических лиц собственность, распустить политическую партию, заставить государственный орган отменить свое решение и возместить лицу ущерб, причиненный незаконными действиями должностных лиц, лишить недостойного родителя родительских прав и т. д. Это призвано воспитывать в обществе уважение к праву, к суду. Законы многих стран предусматривают особый состав преступления – неуважение к суду, – которое подлежит строгому наказанию. Деятельность судебной системы происходит в рамках столь же строго и детально регламентированной законом процедуры. Ее решения могут основываться только на праве. Ее кадровый состав – судьи – образуют особый профессиональный слой – так называемый судейский корпус, который как таковой, равно как и составляющие его судьи, имеет особый правовой статус. «Судебная власть вверяется судьям». (Основной закон ФРГ. Ст. 92).
Судебная власть имеет две основные функции. Одна функция вполне очевидная. Это функция наказания (кары) за нарушение государственных предписаний. Вторая функция – это функция рассмотрения споров и конфликтов между государством и гражданином. То есть, вторая функция суда – быть арбитром во время конфликта между государственными органами и гражданами, если граждане имеют претензии к государству. Подлинно независимый и справедливый суд должен защищать не только членов сообщества (государства) от посягательств преступных людей, но и защищать человека от возможных злоупотреблений со стороны государственных органов.
Кроме этого, встречается и третья функция суда – разрешение конфликтов между государственными структурами, в которых отдельный человек не выступает. Например, рассмотрение конфликтов между автономными единицами, субъектами федерации, местными органами власти, центральными органами власти. Конфликты между властями государства, и между государственными органами в рамках одной ветви власти, включая в обоих случаях судебную, и между государством и иными публичными корпорациями (субъектами федераций, местными самоуправляющимися сообществами и др.) также, поскольку не решены иными способами, подлежат разрешению судебной властью. Разумеется, суд призван разрешать на основе права конфликты и между частными субъектами, будь то индивиды или группы, поскольку самостоятельное утверждение ими своих действительных или мнимых прав породило бы в обществе хаос.
В связи с функцией судебной власти встает вопрос о влиянии политического фактора на ее деятельность. По логике, такое влияние должно бы быть исключено. Если законодательная власть, которая теснейшим образом связана с политикой (главную роль в парламенте играют депутаты, являющимися представителями политических партий, а в некоторых парламентах даже законодательно допускается лоббизм), и исполнительная власть, которая также участвует в политике, поддаются политическому давлению со стороны партий, других объединений, то при осуществлении судебной власти политическое давление должно быть исключено, равно как и любое давление с целью повлиять на решение суда. Судебная власть должна бы быть полностью деполитизирована, ибо в противном случае она не сможет быть беспристрастной (пристрастный судья – не судья), а при разрешении дел будет руководствоваться не правом, а политической целесообразностью. Известно латинское изречение: «Fiat justitia, pereat mundus» (Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир!»), служившее девизом германскому императору Фердинанду I (1556–1564). Оно означает, что право должно применяться судом, несмотря ни на какие политические и иные события.
На практике полная деполитизация судебной власти невозможна. Судьи, особенно при разрешении дел в сфере публичного права (его недаром называют политическим правом), не могут не предвидеть политических последствий тех или иных решений, а, вынося решения, не могут не считаться с этими последствиями. Американский исследователь Дж. Уайт, исходя из этого, писал: «В реальной жизни судьи и не призваны воздерживаться от решения политических вопросов вообще; скорее им следует при решении таких вопросов не выражать слишком открыто свои политические симпатии и партийные убеждения».
Наверное, Дж. Уайт не очень точен. Разрешая дела, имеющие политическое содержание, суд должен применять к ним именно право. Политические симпатии и партийные убеждения суд вообще выражать не вправе, иначе это, опять же, не суд. И когда мы говорим, что необходимо предвидеть последствия, это значит, что из возможных правовых решений нужно выбрать такое, которое не несет социального ущерба или при котором ущерб будет минимальным. Границы же усмотрения суда – только и исключительно правовые.
В противном случае суд утрачивает самостоятельность и превращается в простой придаток других ветвей власти, как это имеет место при авторитарных, а особенно тоталитарных режимах, когда суд часто выступает орудием политической расправы. К сожаленью, на деле, особенно в деятельности высших судебных органов, в том числе и конституционных судов, в условиях авторитарных режимов деятельность суда нередко служит продолжением партийной политики. Не свободен от влияния политических мотивов, общественного мнения, разного рода предубеждений и суд в демократических странах.
Социальная роль судебной власти в демократическом обществе состоит в том, чтобы обеспечить господство права, причем как в естественном, так и в позитивном понимании, т. е. установить преграду произвольного применения насилия со стороны государства и вместе с тем обеспечить выполнение закона всеми субъектами на территории данного государства. Она заключается в том, чтобы в разного рода юридических конфликтах обеспечивать господство права, выраженного, прежде всего, в конституциях и других законах, международных договорах, а также в приравненных к закону подзаконных высокого уровня актах – указах, декретах, ордонансах, внутригосударственных публично-правовых договорах и т. д. Во многих странах законно изданные нормативные акты ведомственного характера, не говоря уже об актах местного значения, источниками права не признаются. Они обязательны к исполнению соответствующими субъектами, но их правовая обоснованность может быть в любое время относительно легко проверена и оспорена. В странах англосаксонской правовой системы суд в случаях пробелов в законодательстве руководствуется также прецедентным, или общим, правом, включая создание прецедентов высшими судами страны.
Очень ярко выразил социальную роль судебной власти французский исследователь Алексис де Токвиль в своей книге «О демократии в Америке»:
«Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое ему гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей помощи они могут прибегать.
Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой оружия, находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и умеренное правительство, то оно прибегнет к силе лишь в самом крайнем случае, оставляя без внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии.
Если же правительство сильное и решительное, то оно будет прибегать к насилию ежедневно и вскоре превратиться в военно-деспотическое. Его бездействие, равно как и его деятельность, окажутся одинаково гибельными для населения, которым оно управляет.
Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой преграды между правительством и используемой им силой».
Действительно, осуществляя правосудие, судебная власть вводит государственное насилие в цивилизованные рамки, защищая законопослушных граждан от опасности попасть под колеса государственной машины. Эта весьма важная цель правосудия не является, однако, единственной.
Если ограничиться только одной указанной целью, то судебная власть выступает лишь как карающая длань, пусть цивилизованно карающая. К этому не может сводиться ее социальная функция. В обществе возникает много конфликтов, и постепенно конфликт между незаконопослушным индивидом и государством становится далеко не главным. Не менее важен конфликт между законопослушным индивидом и государством, возникающий в случае ошибок, а то и произвола государства. И если в случае, о котором говорит Алексис де Токвиль, суд должен выступить инструментом государства против ослушников (а точнее, может быть, защитить государство от них, констатировав, что право на его стороне), то в данном случае ситуация обратная: суд должен защитить человека от государства, когда право (признанное государством) на стороне человека.
Никто, кроме судебной власти в лице образующих ее судов, не может вершить правосудие от имени государства. Никто, в том числе и государство в лице любых его органов, не вправе вмешиваться в деятельность судебной власти по осуществлению правосудия. Граждане, их организации и объединения, все государственные и муниципальные органы, само государство, представленное высшими органами власти и управления, обязаны неукоснительно выполнять решения судов.
Судебная власть – это инструмент, посредством которого право воздействует на общественные отношения. Инструмент не единственный, но главнейший в конфликтных случаях. Однако этот инструмент оказывается подчас бесполезным, когда одна из сторон в конфликте или все они не признают право как социальную ценность либо признают обязательность его норм для других, но не для себя.
Можно сказать, что судебная власть из всех других ветвей наиболее слабая, поскольку, в отличие от законодательной, она не опирается на волю избирателей, а в отличие от исполнительной, не опирается на силу, на силовые структуры, поскольку ими не располагает. Но сила судебной власти в ее авторитете, в уважении, которое питают к ней граждане и государственные органы. Если такое признание есть, значит, судебная власть сильна. Если же нет, она превращается в ничто. В цивилизованных странах с устойчивой многовековой демократической традицией любое судебное решение исполняется, если даже оно не кажется справедливым. Решение суда – это закон.
Сказанное не значит, что в демократических странах суд всегда и обязательно справедлив, что судебные решения всегда и обязательно правосудны. Есть, конечно, и противоположные случаи. Может быть, их иногда значительно больше, чем это кажется допустимым. Но все же это случаи, а не система; иначе никакой демократический режим, никакой конституционный строй вообще невозможен. Суд – это последний бастион, последний рубеж демократии; если он подчинен «телефонному праву» (неважно, чьим указаниям он внимает – партийного лидера, президента страны или пахана преступного сообщества) либо если судебные решения могут безнаказанно игнорироваться, в такой стране нет конституционного строя, а конституция, если и есть, то не стоит той бумаги, на которой напечатана.
Там, где суд является лишь орудием в руках другой власти (например, исполнительной), говорить о правосудии бессмысленно. Можно отметить, однако, что и в странах с демократическими традициями не всегда было справедливое и уважительное отношение к судебным решениям. Но они преодолели это. Например, в эпоху становления американского государства некоторые решения Верховного суда подвергались сильному сомнению и иногда не выполнялись, но теперь, спустя двести лет, об этом вспоминают как о чем-то удивительном. Если вспомнить о деле Мэрбори против Мэдисона, когда президент Джефферсон угрожал судье Маршаллу, что не найдется такого государственного служащего, который будет исполнять его решения, и он сам, президент, не будет его исполнять. Сейчас это вспоминается как курьез. К сожалению, такие курьезы встречаются.
Понятия «судебная власть» и «правосудие» – это взаимозаменяемые понятия. Это разные обозначения одного и того же явления. Можно сказать, к примеру, что судебная власть реализуется путем осуществления правосудия. Если раскрывать эти понятия более подробно, то чаще всего пишут, что судебная власть осуществляется путем реализации правосудия, которое бывает уголовным, гражданским, административным, конституционным. Судебная власть – понятие сложное, многозначное, многоэлементное. Но сердцевину его составляет тот факт, что правосудие осуществляется только судом. То есть лицами, призванными осуществлять эту деятельность государством, прошедшими специальную процедуру назначения и избрания, имеющие специальное образование, опыт, соответствующие моральные качества. Эти лица (судьи) отправляют правосудие и составляют (персонифицируют) суды в любом государстве.
Здесь мы подошли к принципам правосудия и принципам судоустройства и судопроизводства. Конституции, как правило, устанавливают лишь основы судебной системы. Все ее звенья определяются законами данного государства. Многие демократические конституции содержат запрет создания чрезвычайных судов, например, согласно ст. 102 Конституции Италии «не могут учреждаться должности чрезвычайных или специальных судей».
Конституционные основы судебной власти детально развиты в законах о судоустройстве, например, в ФРГ – Закон о судоустройстве, действующий в редакции 1975 г.; во Франции – Кодекс судоустройства 1978 г.; в США – «Судоустройство и судопроизводство», раздел 28 свода законов США; в Испании – «Органический закон о судебной власти» 1981 г. и др., а также законах о статусе судей, например, во Франции – «Органический закон о статусе магистратуры» 1958 г., в ФРГ – «Закон о судьях» 1961 и др.
Иногда эти принципы прямо не закреплены в конституции, а их можно вывести из всей системы деятельности судов. Например, раздел 8 Конституции Франции называется «О судебной власти». Глава 9 Основного закона ФРГ называется «Правосудие», но ст. 92 (прим.), которая открывает этот раздел, начинается с того, что судебная власть вверяется судьям. Глава 6 Конституции Японии называется «Судебная власть» и рассказывает о структуре судов Японии.
В разных государствах структура судебной системы не одинакова. Ее особенности во многом зависят от правовой системы, существующей в той или иной стране, формы ее территориального устройства, исторических традиций и т. д. Общей чертой организации современных судебных систем является то, что в каждой стране существует, как правило, несколько видов судебных органов. Это суды общей юрисдикции, а также несколько разновидностей судов специальной юрисдикции, например, конституционной, административной, финансовой и т. д. При этом в странах с англосаксонской правовой системой верховный суд является не только высшим судом общей юрисдикции, но и последней инстанцией для всех судов специальной юрисдикции. Особенностью судебных систем таких стран являются также отсутствие специализированных судов конституционной юрисдикции (конституционный контроль в них осуществляется общими судами) и квазисудебный характер органов административной юстиции.
В европейских и некоторых других странах различные звенья судебной системы самостоятельны.
Особенностью ряда судебных систем ряда мусульманских стран является то, что наряду с государственными судами в них действует система шариатских судов, которые рассматривают дела на основе принципов ислама. В некоторых странах они имеют универсальную юрисдикцию (в монархиях Аравийского полуострова и Персидского залива), в других – разрешают отдельные категории дел (Алжир, Марокко, Ливия).
В федеративных государствах наряду с федеральными судами действуют суды субъектов федерации. При всем многообразии подходов к их сочетанию и взаимодействию можно выделить централизованную и децентрализованную модели федеративных судебных систем. Наиболее ярким примером децентрализованной судебной системы являются США, где наряду с федеральными судами, система которых включает четыре уровня (Верховный суд США, апелляционные суды и районные суды, а также мировых судей), в каждом штате, федеральном столичном округе и в зависимых территориях имеются собственные судебные системы, включающие аналогичные уровни. При этом юрисдикция федеральных судов и судов субъектов федерации строго разграничена: федеральные суды рассматривают споры по вопросам, отнесенным конституцией США к компетенции федерации, а суды штатов и иных субъектов федерации – по вопросам их компетенции. При этом по большинству дел решения судов субъектов федерации нельзя обжаловать в федеральные суды, и наоборот.
Примером централизованной судебной системы, существующей в федеративном государстве, является судебная система ФРГ, где суды субъектов федерации одновременно являются нижестоящими инстанциями федеральных судов.
Полномочия суда, или судебная юрисдикция, т. е. конкретная предметная сфера его деятельности, как правило, делятся на два направления. Это общая юрисдикция и специальная юрисдикция.
Под общей юрисдикцией понимают сферу уголовного и гражданского права, т. е. рассмотрение уголовных дел и гражданских споров. Что касается специальной юрисдикции, то эта сфера в разных странах понимается по-разному, но обычно чаще всего в специальную юрисдикцию выделяют административную (рассмотрение административных споров и дел) и конституционную юрисдикцию.
Так, например, довольно подробно этот вопрос регулирует Основной закон ФРГ. В ст. 95.1 сказано: для отправления правосудия «в области общей, административной, финансовой, трудовой и социальной юстиции Федерация учреждает в качестве верховных судебных инстанций: Федеральный верховный суд, Федеральный административный суд, Федеральный финансовый суд, Федеральный суд по трудовым спорам и Федеральный суд по социальным вопросам», т. е. направления деятельности в области правосудия в ФРГ разделены на 5 направлений. Кроме того, есть и шестое направление – конституционное правосудие, которое осуществляет специальный федеральный Конституционный суд в г. Карлсруэ. Каждую из этих сфер возглавляет специальный суд. Специальная система судов имеется по этим основным направлениям.
Государственные судебные системы – это, как правило, сложно организованные структуры, имеющие несколько уровней автономии, разветвленную систему взаимосвязей.
Управление в судебной системе сводится в основном к материально-техническому обеспечению деятельности судов. Эта роль несколько больше в тех странах, где на министерства юстиции возложены отдельные управленческие функции и руководство прокуратурой, как это, например, имеет место в ФРГ, где на министерство юстиции земель (их деятельность координирует федеральное министерство юстиции) возложено назначение значительной части судей.
Во второй половине XX в. во многих странах министерства юстиции утратили былую ведущую роль в области управления юстицией. Проявляется тенденция передачи соответствующий функций в особые органы судейского самоуправления, которые предусмотрены многими новейшими конституциями, в том числе конституциями постсоциалистических стран, включая республики бывшего СССР. Эти органы носят различные наименования: во Франции и Италии – Высший совет магистратуры; в Испании – Высший совет судебной власти; в Болгарии – Высший судебный совет; в Польше – Всепольский судебный совет; в Армении – Совет правосудия и т. д.
Насколько значимы такие органы, можно судить по их составу. В Италии, например (ст. 104 Конституции), в Высшем совете магистратуры председательствует Президент республики, в состав совета по должности входят Председатель и Генеральный прокурор кассационного суда, остальные члены совета избираются на четыре года: две трети – судейским корпусом из своего состава, одна треть – парламентом на совместном заседании палат из числа профессоров права и адвокатов, имеющих не менее чем пятнадцатилетний стаж.
Примерно такой же состав Высшего совета магистратуры во Франции: председатель – Президент республики, вице-председатель – министр юстиции, шесть судей, шесть прокуроров, три юриста, назначаемые соответственно Президентом республики, председателем Национального собрания и председателем Сената.
Именно на эти органы судейского самоуправления возложены вопросы формирования судейского корпуса и карьеры судей и прокуроров, их назначения на должность, дисциплинарной ответственности (только они могут решать вопросы об отстранении судей от работы, о наложении на них взысканий, повышении их в должности и переводе на другое место работы), а также реорганизация отдельных судов, инспектирование судов в необходимых случаях и т. д.
Основное предназначение такого рода органов Конституция Польши 1997 г. определила так: «Всепольский судебный совет стоит на страже независимости судов и независимости судей» (ст. 186). В отличие от органов исполнительной власти – министерств юстиции советы судей отнесены конституциями в число органов, представляющих судебную власть, хотя собственно судебных функций (рассмотрение дел) они не осуществляют.
Теоретическое и законодательное понимание судебной системы и судебной власти во многих странах охватывает не только собственно суды, но и органы и учреждения, содействующие судебной власти: органы судейского сообщества, расследования, прокуратуру, адвокатуру. Вопрос о том, относится ли прокуратура к органам судебной власти, не знает однозначного решения. Все зависит от места, занимаемого прокуратурой в системе государственных органов. В большинстве государств прокуратура действует под общим руководством министра юстиции, представляет собой более или менее централизованную систему, но в ряде стран эта система не только соответствует судебной системе, но и организационно связана с ней; прокуроры состоят и действуют при судах. Более того, и судьи, и прокуроры равным образом входят в профессиональный единый корпус, именуемый магистратурой, и именуются магистратами. При такой системе можно говорить о том, что прокуратура охватывается понятием судебной власти. В тех странах (Китай, Венгрия и др.), где прокуратура является организационно обособленной самостоятельной системой, она занимает как бы промежуточное положение между судебной и исполнительной ветвями власти, но нередко ближе к последней. В США министр юстиции является одновременно генеральным атторнеем (прокурором), однако в целом, в силу особенностей американской федерации, прокуратура носит в значительной мере децентрализованный характер.
Примером первой модели может служить Франция. Здесь при судах первой инстанции состоят так называемые республиканские прокуроры, при каждом суде второй (апелляционной) инстанции – генеральный прокурор с группой помощников, первый из которых именуется генеральным адвокатом. При высшей инстанции состоит генеральный прокурор Кассационного суда со своим аппаратом. Прокуроры представляют государство в уголовном и гражданском судопроизводстве, осуществляют контроль за деятельностью следственных органов. Общее руководство прокуратурой осуществляет министр юстиции. Поскольку прокуроры имеют статус магистратов, они оказываются также и в компетенции Высшего совета магистратуры. Аналогичная модель существует в ФРГ, а в Испании прокуратура совсем не связана с министерством юстиции, ею руководит генеральный прокурор, назначаемый главой государства с учетом мнения Высшего совета судебной власти. В иерархии этой власти он считается вторым лицом после председателя Верховного суда.
Спорное отнесение к судебной власти предусмотренных рядом конституций особых органов (хотя и именуемых «судами»), призванных решать вопрос об ответственности главы государства, министров и некоторых других высших должностных лиц, как, например, Высокая палата правосудия и Суд республики во Франции (первая решает вопрос об ответственности Президента республики, второй – членов правительства). Ни Суд республики, ни Высокая палата правосудия до настоящего времени дел не рассматривали. Против отнесения этих органов к судебной власти говорит то, что их члены избираются палатами парламента из числа депутатов. Поэтому они, скорее, могут быть квалифицированы как особые парламентские квазисудебные органы. Недаром в тексте французской Конституции они включены не в раздел «О судебной власти», а рассматриваются в специальных разделах.
Когда Шарль Монтескье в XVIII в. развил идею разделения властей, нечто отдаленно похожее на ее судебную ветвь существовало лишь в Англии благодаря исторически сложившейся централизации судебной системы, прецедентному характеру права. А между тем суды существовали повсеместно. Однако наличие судов не равнозначно наличию судебной власти. Для того чтобы она сложилась в качестве относительно самостоятельной и независимой и получила реальные организационные очертания, потребовался немалый период развития конституционализма и утверждения демократических форм правления и политического режима. В самом общем плане можно сказать, что утверждение самостоятельной судебной власти – это результат движения стран по пути правовой государственности. Судебная власть по определению несовместима с самодержавием, тоталитарной государственностью, авторитарно-бюрократическими режимами. В силу исторических особенностей, уровня правосознания общества и некоторых других факторов степень самостоятельности, независимости, авторитета судебной власти может быть различна и в тех странах, которые идут по пути правовой государственности. Тем не менее, в этих странах очевидна тенденция возрастания роли судебной власти, чему в особенности способствовало расширение во второй половине ХХ в. судебного контроля за конституционностью и законностью нормативных и иных правовых актов.
В юрисдикцию административных судов включается, как правило, решение вопросов о соответствии закону актов и действий органов и должностных лиц – представителей системы исполнительной власти. Судебный административный контроль, по словам Г. Брэбана, охватывает дела «от простого муниципального решения до ордонансов Президента Республики Франция… пронизывает все эшелоны исполнительной власти». Административный судебный процесс обладает рядом особенностей по сравнению с ординарными: повышена вероятность проведения закрытых слушаний, значительно активизирован административный судья, процесс носит в основном следственный, а не состязательный характер. (Параграф 555 Акта об административной процедуре США 1946 г.). Но на административные суды, по мнению подавляющего числа зарубежных исследователей, распространяются так называемые «требования естественного правосудия» – фундаментальные основы материального права и процесса: такие как, «никто не должен быть судьей в своем деле», «никто не может быть осужден, пока не выслушан судом», «решение должно быть обжаловано в вышестоящий суд общей юрисдикции» и т. д.
Классическим примером обособленной или внешне специализированной системы административной юстиции считается французская. Хотя ряд авторов полагают, что эта система является абсолютно самостоятельной структурой, большинство французских исследователей все же включают административную юстицию в состав судебной власти.
Каждая из названных подсистем в свою очередь характеризуется достаточно сложной организационной структурой. Так, в ФРГ существует пять практически автономных не пересекающихся судебных подсистем: суды общей юрисдикции (включая Федеральную судебную палату – Верховный суд, высшие суды земель, земельные суды, участковые суды); административные суды (Федеральный административный суд, высшие земельные административные суды, административные суды); финансовые суды (Федеральный финансовый суд, финансовые суды); трудовые суды (Федеральный трудовой суд, земельные трудовые суды, трудовые суды); социальные суды (Федеральный социальный суд, земельные социальные суды, социальные суды). Координирующую функцию в данном случае осуществляет объединенный сенат высших судов.
Конституция Армении 1995 г. предусматривает создание судов первой инстанции, апелляционных, кассационного суда, хозяйственных, военных и др.
Особое место среди специализированных судов занимают конституционные суды. Законодательство ряда государств включает органы, осуществляющие конституционное правосудие (конституционную юрисдикцию, конституционный контроль), в состав судебной власти (Россия, Сейшелы, Грузия и др.), хотя и наделяют их значительно большей долей самостоятельности. В других странах (Италия, Испания, Польша и др.) эти органы выделяются в самостоятельную группу. Особое положение занимают конституционные советы (Франция, Казахстан и др.). Существуют и смешанные модели.
По мнению ряда авторов (в частности В. Е. Чиркина), функция судебного контроля как в форме судебного контроля (конституционное правосудие, конституционная юстиция), так и в форме административного судебного контроля (административная юстиция) является неотъемлемой составной частью судебной власти наряду с другим основным элементом – правосудием. Именно полномочия судебного конституционного, а также административного контроля (правосудия) придают суду качества самостоятельной государственной власти, способной участвовать в реализации демократической концепции устройства государства на основе принципа разделения властей. В противном случае роль суда девальвируется, сводится к второстепенной, суд признается лишь одним из многих государственных органов (наряду с прокуратурой, арбитражем, различными комиссиями по трудовым и социальным спорам и т. д.), разрешающим правовые конфликты только между гражданами или их объединениями. Конфликты между ветвями власти или органами, их представляющими, передаются в ведение так называемой контрольной власти, которая замещает судебную в числе «равных среди первых», что ведет к падению авторитета суда в обществе и, в конечном счете, к невозможности эффективного выполнения им своей социальной задачи. Существуют и иные точки зрения.
Объем конституционного регулирования судебной власти бывает различен. В качестве тенденции можно отметить увеличение места, отводимого этой ветви власти в конституциях. Однако определение ее социальной функции встречается достаточно редко в демократических конституциях, но зато весьма часто в конституциях, делающих упор на карательных, охранительных по отношению к строю, государству, правопорядку и т. п. функциях, а также, воспитательных задачах судов.
Так, ч. 2 ст. 66 Конституции Французской Республики 1958 г. характеризует судебную власть как хранительницу личной свободы. А вот ст. 123 Конституции Республики Куба 1976 г. следующим образом определяет только главные цели деятельности судов:
а) поддерживать и укреплять социалистическую законность;
б) защищать экономический, социальный и политический строй, установленный настоящей Конституцией;
в) охранять социалистическую собственность, личную собственность граждан и другие формы собственности, признаваемые настоящей Конституцией;
г) защищать права и законные интересы государственных учреждений, хозяйственных и массовых общественных организаций;
д) охранять жизнь, свободу, достоинство, честь, имущество, семейные отношения и другие права, и законные интересы граждан;
е) предупреждать нарушения закона и антиобщественное поведение, наказывать и перевоспитывать тех, кто допускает такие нарушения, восстанавливать действие правовых норм, когда имеются заявления об их нарушении;
ж) повышать общественное правосознание в целях строгого соблюдения закона, формулируя решения таким образом, чтобы они способствовали воспитанию граждан в духе сознательного и добровольного выполнения ими своих обязанностей – быть преданными Родине, делу социализма и соблюдать правила социалистического общежития».
Дело в том, что в Республике Куба власть не разделена, а сосредоточена формально в ассамблеях народной власти (фактически в руках коммунистического диктатора). Здесь речь может идти только о системе судов. Из рассмотренной цитаты вытекает, что суды являются просто звеном в системе тоталитарной власти, стремящейся контролировать не только поведение, но и мысли граждан, обязанных быть преданными делу социализма. В частности, возложение на суды задачи защищать определенный экономический, социальный и политический строй превращает их в органы открытого политического действия.
Обращение в суд, как правило, является для сторон платным. Судебный процесс стоит дорого. В некоторых случаях предусматривается бесплатная юридическая помощь (бесплатное оказание адвокатских услуг и др.), некоторые виды исков не подлежат оплате судебной пошлиной, например, дела об алиментах, трудовые споры. Как образно отметил один итальянский юрист: «правосудие служит народу, но обходится ему очень дорого».
Существует проблема длительности судебного процесса. Иногда решение дела занимает годы. Это снижает эффективность судебной власти.