144. Национальный памятник «Черто­ва башня». Штат Вайоминг, сша

1 — «Центр посещения»; 2 — администра­тивный центр; 3 — кемпинг; 4 — автомо­бильные дороги; 5 — пешеходная тропа и площадка для фотографирования

На территории национального памятника-парка выделены и второстепенные досто­примечательности: а —Красное поле; б — Скала ящериц; в — Колония луговых соба­чек (разновидность сусликов). На специ­альных площадках для пикников преду­смотрено разведение огня

145. Национальный памятник «Черто­ва башня». Общий вид скалы

С татус «национального памятника США» (т.е. небольшого национального парка) имеют одиночные феномены природы, ис­торические памятники и другие достопри­мечательности, занимающие небольшую площадь

_____________________________________________

Деятельность Олмстеда прекрасно соот­ветствовала духу времени. Вторая половина XIX в. продемонстрировала не только нача­ло понимания ценности природных ланд­шафтов, но и существенное увеличение ко­личества строящихся садов и парков, пре­имущественно в городах. Новые парки были разнообразны по своему облику, по своей стилистической характеристике и по своему назначению. Исчезает четкое деление садов на «итальянские», «французские» и «анг­лийские». Создатели новых садов все шире и шире используют весь арсенал средств, на­копленный за долгие века развития садово-паркового искусства.

Середина века знаменовалась появлением новых типов специализированных озеленен­ных пространств. Еще на рубеже XIX в. в Па­риже и в Лондоне (на территории Риджент-парка) строились первые зоопарки, организованные на научной основе. Во второй половине века зоопарки появились во многих крупных городах Европы, Азии и Аме­рики. Передовыми для своего времени были зоопарки Москвы (1864 г.) и Петербур­га (1865 г.) (рис. 146).

146. Москва. Зоопарк. Схематический план. 1864 г.

1 — «Старая» территория с Пресненски­ми прудами; 2 — «Новая» территория (1930-е гг.)

Классический «зоологический сад» XIX в. на ограниченной территории, с показом животных в вольерах и клетках. «Новая» территория отражает тенденции показа жи­вотных в условиях, приближенных к среде их обитания

__________________________________________________

В 1865 г. открылась первая всемирная выставка в Лондоне, в Гайд-парке. Она прославилась Хрустальным дворцом, положившим начало новому направлению в архитектуре. Дворец стоял в уже сложившемся парке, тем не менее выставка стала импульсом появления еще одной области деятельности ландшафтных архи­текторов — проектированию выставочных территорий. Ландшафтная архитекту­ра к концу XIX в. все увереннее начала заявлять о себе, как о принципиально новой сфере архитектурного творчества.

Уже в самом начале нашего века возникла осознанная необходимость в целенап­равленной подготовке специалистов, и в 1901 г. в Гарвардском университете в США открылась первая школа ландшафтных архитекторов. Ее выпускники уверенно вы­ходили на ведущее место в освоении новой профессии. Ландшафтная архитектура продолжала расширять сферу своей деятельности, занимаясь все более обширными пространствами, решая самые различные задачи организации среды. В 1907 г. от нее отделилась еще одна архитектурная профессия — планирование или планировка.

В начале XX в. в ряде промышленно развитых стран все отчетливее начало ут­верждаться общественное понимание необходимости развития ландшафтной архи­тектуры. Вслед за США в Англии, Франции, Японии, Австралии возникло движе­ние за сохранение ценных природных ландшафтов, за планомерное развитие при­родной среды, за установление контроля над безудержным ростом го­родов.

Еще в 1898 г. в Англии Э. Ховард издал свою знаменитую книгу «Го­род-сад будущего», в которой вы­двинул идею самого широкого про­никновения природы в городскую среду. По мысли Ховарда, крупные го­рода должны были быть окружены зе­леным поясом сельскохозяйственных угодий. Далее к зеленому поясу долж­но примыкать кольцо городов-садов, связанных между собой и с централь­ным городом системой железных до­рог (рис. 147). Теория Ховарда завое­вала много сторонников, и уже в 1903 г. в Англии возникла «Первая компания городов-садов», начавшая строительство города-сада Лечворса в окрестностях Лондона. Поначалу дело шло успешно, к 1914 г. число жителей города достигло 9 тыс. человек, тем не менее широ­кого развития города-сады так и не получили. Их строительство оказалось сложным и мало реальным.

А — круглый город. В центре — сад. Далее — в первом кольце:

1 — муниципалитет; 2 — музей; 3 — больница; 4 — библиотека; 5 — театр; 6 — зал для лекций и концертов; 7 — центральный парк, окруженный Хрустальным дворцом. Сквозь жилые кварталы проходят пять кольцевых аллей. На средней Большой аллее размещаются школы (8). Между внеш­ней аллеей и кольцевой железной дорогой находятся фабрики, склады и железнодорожные стан­ции (9) с подъездными путями. Снаружи к городу примыкают сельскохозяйственные угодья. Шесть радиальных бульваров и радиальные улицы носят имена великих людей — Ньютона, Шек­спира, Колумба и др.

Б — система городов. В одном сегменте: площадь города 400 га, площадь сельскохозяйственных угодий 2000 га, население 32000 чел.

Наиболее полно идея города-сада воплотилась в планировке столицы Австралии Канберры (рис. 148), строительство которой по проекту архитектора В. Гриффина началось в 1920 г. Канберра была задумана, как административный центр страны, без промышленности, олицетворяющий идею «экологически чистого (по современ­ной терминологии) города. Прямым предшественником Канберры был город Даль­ний — конечный пункт КВЖД (Китайско-восточной железной дороги), закончен­ный накануне русско-японской войны 1905 г. Его вполне можно отнести к числу «идеальных» городов-садов. Идея таких городов воплотилась в проектировании и возведении лишь единичных объектов. Но параллельно с попытками ее реализации созревали идеи более радикальных действий по организации среды обширных про­странств.

Проектирование Канберры совпало по времени с широким распространением идей города-сада Э. Ховарда. Поэтому неслучайно на международном конкурсе победил проект Гриффина, макси­мально близкий идеям города-сада

Планирование их развития стало входить в реальную практику в 1920-х гг. Зна­чительную роль в становлении новой профессии, тесно связанной с ландшафтной архитектурой и называемой «planning» (у нас — районная планировка), сыграл английский архитектор П. Аберкромби. Сделанный им в 1922 г. проект планировки Донкастерского угольного бассейна был одним из первых крупных начинаний в новой области архитектуры. В своей работе Аберкромби уделял значительное внимание исследованию ландшафтов. Он был в числе пионеров движения за сохранение при­родных ландшафтов, за разумное ограничение деятельности человека в окружающей его среде. В 1933 г. он издал курс лекций «Планировка городов и сельских местнос­тей», где изложил свои основные идеи.

Первая половина XX в. характеризуется особенно интенсивными поисками но­вых подходов к архитектуре, градостроительству и ландшафтной архитектуре. Впрочем, в это время, вплоть до Второй мировой войны, ландшафтная архитекту­ра была еще областью деятельности энтузиастов, не заслужившей пока полного об­щественного признания. Тем не менее, объективно она входила неотъемлемой частью в теорию и практику градостроительства. Показательно, что в 20-е и 30-е гг. в принципиально новых проектах городов проблемы ландшафтной архитектуры за­нимали весьма существенное место. Во множестве проектных предложений того времени достаточно ясно прослеживаются три принципиальных подхода к форми­рованию городского плана, и в каждом из них ландшафтные структуры составляют неотъемлемую часть.

Центрическая схема хорошо представлена в плане «Большая Москва», сделан­ном С. Шестаковым в 1921—1925 гг. Кольцо зелени вокруг города и зеленые клинья, предусмотренные планом, дали схематическую идею будущих лесопарковых поясов, водно-зеленых диаметров и радиальных связей центра с периферией (рис. 149, 150). Дру­гой пример локализированной схемы зеленых структур дали линейные города, известные по многочисленным предложениям 20-х — начала 30-х гг. Одной из наиболее ярких схем явилось предложение Н. Милютина, согласно которому город дол­жен представлять собой три тянущиеся параллельно зоны: жилой застройки, про­мышленности и разделяющей их зелени. Наиболее вариантной была третья, диспер­сная система, в которой жилая застройка размещалась в зеленых массивах. Ле Кор­бюзье прекрасно разработал эту урбанистическую схему в своем предложении «Зе­леного города» 1930 г., воплотившемся впоследствии в ряде конкретных градострои­тельных предложений.

1 — центральный район; 2 — промышленность; 3 — жилые районы, между ними — зеленые клинья

Город окружен кольцом зелени и железнодо­рожной линией