102. Петербург. Проект «образцовой» усадьбы по чертежу 1714 г. Арх. Д. Трезини

Обращает на себя внимание при­оритет России в создании публичных садов. Уже в 1717 г. в проекте плана Ва­сильевского острова (рис. 104) были показаны три обширных сада с «фран­цузской» планировкой, с каналами, бас­сейнами и фонтанами. По крайней мере один из них — у 12 коллегий — был осу­ществлен к 1725 г.

Общественный ха­рактер носил и знаменитый Летний сад в Петербурге, существовавший в это же время. Гравюра А. Зубова изображает его в 1717 г., в начале развития (рис. 105).

105. Петербург. Летний сад в 1717 г. По гра­вюре а. Зубова

Гравюра дает лишь самое общее представление о барочном характере сада. Более точные пла­ны свидетельствуют о том, что основные пла­нировочные оси сада сохранились до наших

___________________________________________________________

Позднее он неоднократно усовершенствовался, но сохранил в своей основе барочный план и некоторое число мраморных статуй. Среди них были, преимущественно, работы итальянских масте­ров, включая даже отдельные античные образцы. Сад славился и своими затейливы­ми павильонами, водоемами и фонтанами. Место для Летнего сада Петр I выбрал исключительно удачно, на берегу Невы у истока Фонтанки. Сад, впоследствии, стал ядром большого зеленого массива, сформировавшегося в центре Петербурга.

С особенной широтой и разнообразием русская ландшафтная архитектура XVIII и начала XIX вв. проявила себя в пригородных резиденциях царей и высшей знати. Еще при жизни Петра I вдоль южного побережья Финского залива вытянулась цепь загородных дворцов с садами. Царские резиденции в Стрельне и Петергофе отлича­лись особым размахом. Им не уступал ансамбль дворца Меншикова в Ораниенбауме. Общими особенностями этих ансамблей было террасное построен] наличие у каждого из них «верхнего» и «нижнего» садов, разделенных зданиями дворцов. Нижние сады выходили на берег залива.

Строительство ансамблей начинали при Петре I приглашенные из-за рубежа архитекторы Ж.Б.А. Леблон, Н. Микетти, Г. Шедель и другие. Они строили свои позиции по образцу работ Ленотра, Лево, мастеров итальянского Возрождение, тем не менее, даже наиболее ранние из дворцовых ансамблей нового типа существенно отличались от французских, итальянских, немецких прототипов. Прежде i это — влияния своеобразия природного окружения, близости моря, особенно строительных материалов и неизменное присутствие русских традиций декора талях композиций. И, конечно, творческая индивидуальность мастеров, работа в непривычных для Запада условиях России.

Уже в первой половине XVIII в. строительство дворцовых ансамблей продолжили и развили русские мастера и дети иностранцев, родившиеся в России, — В.В. Растрелли, В.И. Неелов. В создание и развитие пригородных парков и дворцов вносили свой вклад и новые зодчие, нашедшие в России вторую родину — Ч. Камерон, П. Гонзаго. Параллельно с приморскими ансамблями развивались садово-парковые композиции Цар­ского села, а позднее — Павловска и Гатчи­ны. Все они представляют собой удиви­тельно органичное единство прекрасной архитектуры и высокого искусства паркостроения.

На примере пригородных парковых ансамблей Петербурга хорошо прослежи­вается периодизация и пути развития сти­листических направлений русского паркостроения XVIII—XIX вв. Стрельна имеет однозначно барочную, регулярную компо­зицию. В Ораниенбауме (г. Ломоносове) развитие парка, начавшись в 1710 г., про­должалось еще и в XIX в., при этом в осно­ве своей сохранялась регулярная структу­ра. Петергоф тоже возник в самом начале XVIII в. Его основное первоначальное ядро — барочные Верхний и Нижний сады со знаменитыми фонтанами впоследствии, в конце XVIII и XIX вв. было окружено еще пятью ландшафтными парками. В Царском Селе ансамбль жил и непрерыв­но развивался более двухсот лет, начиная с 1708 г. Этот парк уникален, в нем нераз­рывно и органично переплелись все идеи паркостроения, существовавшие в России в XVIII, XIX и начале XX в. Наконец, Пав­ловск и Гатчина целиком принадлежат ро­мантическому направлению русского классицизма, расцвет которого относится ко второй половине XVIII—первой поло­вине XIX вв.

К пригородным парковым ансамблям Петербурга трудно применять обычную классификацию, деля их на регулярные «французские» и пейзажные «англий­ские». Даже самый регулярный из них — в Стрельне — имеет элементы свободной планировки, а в самой блестящей пейзаж­ной композиции Павловска присутствуют фрагменты регулярных партерных планировок. И тем не менее, можно заметить, что значимость Стрельны, Ораниенбау­ма и Петергофа определяется, прежде всего, их «французскими» барочными са­дами. Это дает право считать их памятни­ками русского барокко первой половины XVIII в. (Гатчину и Павловск мы подроб­но рассмотрим в главе, посвященной классицизму конца XVIII—начала XIX вв.). Особняком стоит Царское Село, которое просто невозможно отне­сти, даже условно, к какому-либо стилю или направлению. И только потому, что ансамбль в его современном виде, в ос­новном, сложился в начале XIX в., его це­лесообразно рассматривать в ряду памят­ников русского классицизма.

Стрельна, Ораниенбаум и Петергоф были заложены, практически, одновре­менно, в 1710 г. Общей чертой всех трех парков было наличие морских каналов, тянувшихся вдоль главных композици­онных осей ансамблей от моря к двор­цам. В Стрельне построили даже три па­раллельных и два поперечных к ним ка­нала. В их рисунок вписывались регу­лярные партеры сада. Необычна компо­зиция Стрельнинского дворца. Он про­резан тремя сквозными арками вдоль своей главной оси. За арками находится высокая терраса, откуда открывается прекрасный вид на сад с его каналами и на Финский залив. Построенные архи­текторами Ж.Б. Леблоном и Н. Микетти в 1716—1725 гг., парк и величественный дворец стали примером наиболее последовательно разработанного регулярного дворцово-паркового ансамбля в окрестно­стях Петербурга.

Грандиозный ансамбль загородной резиденции А.Д. Меншикова в Ораниенбау­ме был построен архитекторами Д. Фонтана и Г. Шеделем в 1710—1727 гг. (рис. 106).

А — Сойкинская аллея; Б — Английская аллея; 1 — Большой дворец с террасным садом и каналом; 2 — дворец Петра III; 3 — Китайский дворец и кухня; 4 — Кавалерский корпус; 5 — Каменный зал; 6 —Катальная горка; 7 — Фигурный пруд

У подножия стоящего полукругом дворца лежал барочный сад со стриженым ку­старником, обрамлявшим партеры, и с фонтанами (рис. 107).

У самых ворот сада рас­полагалась каменная пристань, к которой могли подходить морские корабли. Бароч­ные сады Стрельны и Ораниенбаума сохранились плохо. Об их былой красоте напоминают здания дворцов и полуразрушенные каналы. Славу Ораниенбаума сейчас составляют сады, построенные на рубеже барокко и классицизма, сочетающие регулярную основу с пейзажными фрагментами. Их автором был известный архитектор А. Ринальди. В 1750-х гг. он построил небольшой ансамбль декоративной крепости Петерштадт с маленьким парком на прилегающей территории. В 1760-х гг. он же создал интересный ансамбль «Собственной дачи» Екатерины II. Основу ее составил прямоугольный регулярный сад, протянувшийся на 600 м от Каменного зала и Катальной горки к Китайскому дворцу. От сохранившегося павильона Катальной горки вдоль 500-метровой поляны некогда спускалась волнообразная деревянная горка, по которой катались от павильона вниз на специальных тележках. Горка был характерным «увеселительным» сооружением позднебарочного сада Ринальди, на ряду с большим лабиринтом из стриженой зелени и еще одним водным лабиринтов виде прямоугольного пруда с множеством островов.

Ораниенбаум был первым из ансамблей пригородных парков, где появились значительные фрагменты, выполненные в романтическом духе. Дань увлечению вс сточной экзотикой — Китайский дворец — не был здесь традиционным для барокко центром композиции. Отсутствовали фонтаны, регулярные цветочные партеры занимали очень небольшую площадь. Зато Ринальди ввел в композицию романти­ческие дороги — Английскую (!) и Ди­кую. Полон живописной романтики и более поздний пруд перед Китайским дворцом.

Первые годы существования Петер­гофа не предвещали его будущей миро­вой славы. С 1705 по 1714 гг. здесь нахо­дилось только небольшое здание, где Петр I обычно останавливался на пути из Крон­штадта в Петербург. Но в 1714 г. Петр решил создать в Петергофе парадную резиден­цию. Работы в Нижнем, а затем и в Верхнем саду вели архитекторы И.Ф. Браунштейн, Ж.Б. Леблон и Н. Микетти, скульптор А. Шлютер, инженер В. Туволков и дру­гие мастера. Работы велись с размахом и достаточно интенсивно как при жизни Пет­ра, так и после его смерти. Наряду с архитекторами и инженерами, к строительству привлекались садовники Л. Гарнихфельт и А. Борисов. Позднее в расширении и ук­рашении Петергофа участвовали отец и сын Растрелли, многие другие скульпторы и архитекторы. Регулярная барочная часть Петергофа была в основе своей закончена в 70-х гг. XVIII в.

Развитие системы Петергофских парков на этом не остановилось. В 1779—1783 гг. садовод Д. Медерс разбил к юго-западу от Петровского ансамбля пейзажный Англий­ский парк с дворцом, построенным Д. Кваренги. В XIX в. границы петергофских пар­ков значительно расширились за счет новых пейзажных парков. К востоку от Нижнего сада и города на месте бывшего «Зверинца» — охотничьих угодий — в 1820—1830-х гг. возникли парки Александрия и Александрийский. Их проектировали садовод П. Эрлер и архитекторы А.А. Менелас и А.И. Штакеншнейдер. К югу от Верхнего сада в 1840—1850-х гг. Эрлер, Архипов и Штакеншнейдер построили Колонистский парк, большую часть которого занимало водохранилище — Ольгин пруд. Еще южнее они же разбили Луговой парк, вытянувшийся вдоль десяти прудов, входящих в систему водоснабжения петергофских фонтанов (рис. 108).