§ 12. Ретенция как специфическая интенциональность

Остается еще рассмотреть подробнее, каков вид модификации, которую мы обозначили как ретенциальную. Когда восприятие в собственном смысле переходит в ретенцию, то говорят о том, что содержания ощущений затихли, побледнели и т. д. Теперь же, согласно предыдущим рассуждениям, ясно, что ретенциальные "содержания" — это совсем не содержания в первичном смысле. Когда тон затихает, то он сам ощущается с особой полнотой (интенсивностью), и к этому присоединяется быстрое ослабление интенсивности. Тон еще здесь, еще ощущается, но только как отзвук. Это истинное ощущение тона следует отличать от тонального момента в ретенции. Ретенциальный тон не есть настоящий, но именно "первично вспомненный" в Теперь…

§ 14. Воспроизведение временных объектов (вторичная память)

Мы назвали первичную память, или ретенцию, хвостом кометы, который присоединяется к каждому восприятию. От этого строго нужно отделять вторичную память, воспоминание (Wiedererinnerung). После того, как первичная память исчезла, может появиться новая память этого движения, этой мелодии. Уже обозначенное различие обоих [видов памяти] нуждается теперь в более подробном прояснении. Когда к актуальному восприятию присоединяется ретенция, пусть в течении его потока восприятия, пусть в непрерывном единении после всего его протекания, то прежде всего напрашивается утверждение, как это у Брентано: актуальное восприятие конституируется на основе ощущений как презентация, первичная память — на основе фантазий как репрезентация, как воспроизведение (Vergegenwärtigung). И теперь в равной степени, как к восприятию непосредственно присоединяются воспроизведения, так же могут появляться воспроизведения самостоятельно, без присоединения к восприятиям, и это суть вторичные воспоминания. В отношении этого возникают, однако, серьезные сомнения… Рассмотрим случай вторичной памяти: мы вспоминаем, допустим, мелодию, которую недавно слышали в концерте. Тогда очевидно, что полный феномен воспоминания обладает mutatis mutandis точно таким же конституированием, как и восприятие мелодии. Так же как конституирование восприятия, это конституирование имеет выделенную точку: Теперь-точке восприятия соответствует Теперь-точка воспоминания. Мы пробегаем мелодию в фантазии, мы "как-будто" слышим сначала первый, затем второй тон и т. д. В каждый определенный момент некоторый тон (или некоторая фаза тона) находится в Теперь-точке. Предшествующие (тоны) не гаснут, однако, в сознании. При схватывании теперь являющегося, как бы теперь услышанного тона, сплавляется первичная память только что как бы услышанных тонов и ожидание (протенция) еще тех, которым предстоит прийти. Теперь-точка обладает для сознания опять-таки темпоральным обрамлением (Zeithof), которое осуществляется в непрерывности схватываний памяти, и совокупное воспоминание мелодии состоит в континууме таких континуумов темпоральных обрамлений, соответственно, континуумов схватываний описанного вида. В конечном итоге, когда представленная в памяти мелодия завершила свое протекание, к этому Как-будто-слышанию присоединяется ретенция, некоторое время после этого звучит еще Как-будто-услышанное, непрерывность схватывания еще здесь, но уже более не как слышимая.

Все, следовательно, [происходит] как в восприятии и первичной памяти, и все же это не само восприятие и первичная память. Мы ведь в действительности не слышим и в действительности не слышали, в то время как тон за тоном проигрывали мелодию в воспоминании и фантазии. В предшествующем случае это означало: мы действительно слышим, временной объект воспринят сам, мелодия сама есть предмет восприятия. И точно так же времена, временные определенности, временные отношения сами даны, восприняты. С другой стороны, после того, как мелодия прозвучала, мы ее более не воспринимаем как настоящую, но у нас она еще есть в сознании, она не есть теперешняя мелодия, но только что прошедшая. Ее только-что-прошедшее бытие не есть просто полагание (Meinung), но данный факт, самоданный, следовательно, "воспринятый". В противоположность этому, в воспоминании временное настоящее есть вспомненное, воспроизведенное настоящее, и точно так же прошлое есть вспомненное, воспроизведенное, но не действительно настоящее, не воспринимаемое, не первично данное и созерцаемое прошлое.

С другой стороны, само воспоминание является (ist) настоящим, первично конституируемым воспоминанием, а затем— только что бывшим. Оно выстраивается в континууме первичных данных и ретенций и конституирует (или скорее, реконституирует) при этом единство имманентной или трансцендентной длящейся предметности (смотря по тому, направлено ли оно имманентно или трансцендентно). Ретенция, напротив, не производит никакой длящейся предметности ни первично, ни репродуктивно, но только удерживает в сознании произведенное и придает ему характер "только что прошедшего".