Городские политические кризисы

Все эти трудности, с которыми города сталкивались в своей повсе дневной жизни, не имели ничего общего с драматическими перипетиями политических конфликтов, в которые время от времени погружал их без жалостный век. Не станем, однако, чрезмерно преувеличивать значение этих волнующих страниц истории. Прежде всего, мы не должны испы тывать по отношению к ним те же чувства, судить о них с позиции палача или жертвы, с той же пристрастностью, с какой пизанцы судят о Флорен ции; нам следует разобраться в сущности событий, которые, как нам ка жется, потрясают города до основания. Ведь государство устанавливает свои порядки, но города продолжают жить той же размеренной жизнью, которую они вели до кризиса, и сохраняют свое значение.

В летописи политической истории занесено бесчисленное множест во городских катастроф. Они ломали не только привычный уклад жиз ни, местные предрассудки и институты власти; под угрозой находились экономические основания, созидательные способности и само благосос тояние городских общин. Но на гибель было обречено то, что оказыва лось нежизнеспособным; противоречия часто разрешались мирным пу тем, без драматических сцен, и в недрах смуты вызревали совершенно новые, хотя подчас горькие плоды.

Первые признаки грядущих бурь появляются уже в начале XV ве ка, во всяком случае в Италии, которая и в этом отношении обогнала другие страны. Потребовалось всего несколько лет, чтобы Верона подчинилась венецианцам в апреле 1404 года 324 ; в 1405 году Пиза стала добычей флорентийцев 325 ; в ноябре 1406 года венецианцам покорилась также Падуя 326 , а затем, в 1426 году Брешия и в 1427 году Бергамо, рас положенные на границе миланских владений и ставшие с этих пор на дежными форпостами венецианской Терра Фермы на западе 327 .

Прошли годы; внутренние раздоры, неутихающие распри и сопря женные с ними экономические неурядицы подорвали могущество даже

462

Генуи. За 40 лет с 1413 по 1453 год она пережила 14 переворотов 328 . Лакомой добычей завладел сначала французский король в 1458 году; затем семейство Сфорца в 1464 году; правда, Генуя избавляется от новых хозяев, затем призывает их повторно: сперва Сфорца, потом фран цузского короля. Однако она утрачивает свои колониальные владения на Черном море. Наконец, Генуя лишается Ливорно у себя под носом. Невзирая на все эти напасти 329 , чудом ей удалось выстоять. При Франциске I она перешла было под опеку Франции, но Андреа Дориа порвал с ней и заключил союз с испанцами в 1528 году; в конце концов утвердилось оли гархическое государственное устройство 330 . Но до тех пор генуэзцы твердо стояли на страже своих владений и даже зарились на чужие. В 1523 году генуэзское ополчение заняло Савону; в 1525—1526 годах 331 захватчики учи нили в ней расправу, разрушили волнорез, засыпали гавань, а затем, после попытки восстания горожан, которые готовы были переметнуть ся даже к туркам 332 , в 1528 году снесли городские башни и собирались построить цитадель 333 . Но к этому времени уже случилось несколько гораздо более серьезных катастроф. Непоправимым бедствием было падение Константинополя в 1453 году, символичное во многих отноше ниях; в 1472 году Барселона сдалась войскам Иоанна II Арагонского; в 1480 году французский король без пролития крови стал законным го сударем Прованса и Марселя; в 1490 году пала Гранада. Эти трудные годы предвещали упадок городов-государств, которые были слишком слабыми, чтобы уцелеть в борьбе против могущественных держав. Судьбы мира находились отныне в руках этих последних. В начале века одни города поглощали другие и расширяли свои территории: Вене ция упрочила свои владения на суше, так называемую Терра Ферму, Милан подчинил себе окрестные земли, Флоренция овладела почти всей Тосканой. Но теперь сила была на стороне турок, арагонцев, фран цузского короля и государей соединенных Арагона и Кастилии.

Наблюдались, конечно, вспышки городского сопротивления, хотя и кратковременные: Пиза, завоеванная* в 1406 году Флоренцией, осво бодилась в 1494-м, а в 1509 году снова подчинилась своей сопернице; после этого начался массовый отъезд ее жителей в Сардинию, Сицилию и в другие места 334 . Кое-где вспыхивают новые очаги борьбы: в 1521 го ду в Вилаларе перед властью склоняются гордые и могущественные города Кастилии... В 1540 году наступает очередь Перуджи, которая вынуждена

Хуана (1397—1479).

463 Города как свидетели своего времени

уступить главе Церкви в ходе бесславной Suerra del Sale , преследовав шей фискальные цели 335 ... В это же время, около 1573 года, города Не аполитанского королевства лишаются своих последних вольностей просто в силу катастрофического роста их долгов 336 . Город Аквила в Абруцци был обескровлен, во всяком случае после того, как Филиберт Шалонский в 1529 году разорил его прекрасные castelli ** и заставы на 40 миль вокруг 337 . В начале XVII века Алонсо де Контрерас 338 , комен дант испанского гарнизона, состоявшего из горстки солдат, грубо пре- тесняет здешних старейшин. Эти отголоски споров за первенство были, если угодно, последними искрами того пожара, который полыхал на протяжении двухсот лет.

Кто же стал жертвой этого продолжительного кризиса? Средневе ковый город, хозяин своей судьбы, мирно раскинувшийся в окружении парков, садов, виноградников, колосящихся полей, морских гаваней и больших дорог. Но, как и другие ушедшие в небытие пейзажи и реалии прошлого, он оставил после себя удивительное наследство. Венециан ская Терра Ферма сохранила признаки федерации городов, имеющих свои права и привилегии и наполовину обособленных. То же самое мы замечаем и в Лукке, которую мы можем видеть глазами Монтеня, толь ко не станем слишком иронизировать по поводу военной бдительности маленькой республики. Но еще лучше остановить свое внимание на Ра- гузе. В разгар XVI века она была полным подобием Венеции за 300 лет до этого, одним из тех городов-государств, которые в свое время во множестве украшали торговые берега Италии. Старинные городские учреждения сохранились здесь в первозданном виде, и драгоценные документы из их архивов по сей день пребывают в совершенном порядке. Историки жалуются, что они никогда не могут отыскать в положен ном месте те или иные бумаги XVI века и справедливо возлагают вину за это на пожары, разрушения, небрежных чиновников и расхитите лей. Но еще в большей степени следовало бы обвинять новые порядки, воцарившиеся на месте прежних вместе с пришедшими на смену город ским властям территориальными, и многочисленные организационные перестройки, породившие весь этот кавардак. Мнительные города-го сударства с их педантичным мелочным учетом ушли в прошлое, а территориальные государства еще не успели заполнить эту пустоту.

Соляной войны. Замки.

464

Исключением, быть может, была Тоскана, где «просвещенный деспо тизм» Медичи способствовал ускорению перехода. Но в Рагузе, где все оставалось без изменений, архивы Дворца ректоров выстроились на удивление в образцовом порядке: судебные дела, регистры аттестатов, акты о правах собственности, дипломатическая корреспонденция, до говоры морского страхования, копии векселей... Это настоящий кла дезь богатейших сведений о жизни Средиземного моря в XVI веке, тем более что грузовые корабли Рагузы бороздили его вдоль и поперек, плавая и в исламских, и в христианских водах, от Черного моря до Геркулесовых столбов и за их пределами.

Однако какая действительность скрывалась за этим пышным фасадом? Рагуза была вынуждена платить дань туркам. Только такой ценой она могла спасти свои торговые представительства, рассеянные по всем Балканам, свои богатства и совершенный механизм своих учрежде ний... Оставаясь нейтральной, она использовала шаткое равновесие сил, сохранявшееся на протяжении столетия.

Впрочем, для сохранения нейтралитета требовалось проявлять чу деса ловкости и героизма: если нужно, рагузанцы могли грудью встать на защиту родного города, сражаться за его независимость и возносить молитвы вместе с Римом и со всем христианством — кто же был более ревностным католиком, чем они? Хозяин рагузанского судна, захвачен ного алжирцами без всякого на то основания, поднимает такой шум, что в один прекрасный день они бросают его в воду с камнем на шее 339 . Не всегда и не везде полезно быть нейтральным.

Не подлежит сомнению декоративный характер автономии Лукки, находившейся почти в явном подчинении у испанцев из герцогства Миланского. Это единственный город в Италии, чистосердечно при знает Сервантес, где любят испанцев 340 . Но исключения подтверждают правило. Из продолжительного политического кризиса XV и XVI ве ков города не могли выйти без потерь. Они испытали на себе удары сти хии и были вынуждены как-то противостоять им. Для одних, как, на пример, для Генуи, это означало идти на уступки, изменять, вступать в переговоры, лишаться всего и снова возрождаться, впадать в отчая ние или продавать подороже свою свободу; для других — сражаться, как Флоренция, бросившаяся в схватку с отвагой и безрассудством, или как Венеция, которая удерживала свои позиции со сверхчеловеческим напряжением. Но приспосабливаться должны были все — такова была цена выживания.

465