Горы, цивилизации и религии

Горы, как правило, представляют собой мир, удаленный от цивилизации, детища городов и низменностей. Жители гор в большинстве случаев остаются на обочине великих цивилизационных движений, бы вают не затронуты их медленным распространением. Обладая хоро шей способностью к расширению по горизонтальной плоскости, эти движения оказываются бессильными перед препятствиями в несколь ко сотен метров, мешающими им подниматься по вертикали. Для горных миров, гнездящихся в облаках, почти незнакомых с городской жизнью, даже Рим, несмотря на его потрясающую долговечность, мало что значил 45 , за исключением, быть может, лагерей, разбитых повсеме стно солдатами империи для ее защиты: таковы Леон, у подножия Кан-табрийских гор; Джемиля, на пороге крамольного берберийского Атла са; Тимгад и пригород Ламбезы , где стоял III legio augusta ... Точно так же латинский язык не получил главенства в чуждых ему горных массивах Северной Африки, Испании и в других местах, а римский дом остался жилищем равнины 46 . За некоторым местным исключением, горы, остались недоступными для него.

Позднее, когда Риму цезарей наследовал Рим святого Петра, про блема сохранилась. Только там, где можно было действовать с большой настойчивостью, Церковь сумела подчинить себе и принять в свое лоно этих пастухов и свободных крестьян. Но на это были потрачены века. Еще в XVI столетии эта задача не была решена ни католицизмом, ни ис ламом, который столкнулся с тем же препятствием. Берберы Северной Африки, живущие под сенью своих вершин, не перешли или почти не перешли на сторону Магомета. То же самое курды в Азии 47 . Зато в Арагоне, в валенсийской провинции или на земле Гранады горы

Орес, Аурес — горный массив в Алжире. Античный город на территории Алжира. III императорский легион (лат.).

42

стали зоной религиозного раскола, мусульманского сопротивления 48 , а дикие и неприветливые возвышенности Люберона укрыли адептов вальденской ереси 49 . В XVI веке горный мир повсюду остается чуждым религиям, подчинившим себе море; коренные сдвиги в жизни его обитателей постоянно запаздывают.

Доказательством тому служит сама легкость, с которой, когда по зволяют обстоятельства, новые религии обретают в этих краях мно гочисленных, хотя и ненадежных сторонников. В XV веке на Балканах целые горные области переходят в ислам, как в Албании, так и в Герце говине, вокруг Сараево: это говорит прежде всего о том, что они были не очень привязаны к христианским Церквам. Подобное же явление наблюдалось во время войны за Кандию в 1647 году — многие крит ские горцы, сражавшиеся на стороне турок, отпали от христианства. Таким же образом уже в XVII веке перед лицом русской экспансии Кав каз обратился в магометанство и изобрел для своего пользования одну из самых крайних форм исламского благочестия 50 .

Таким образом, в горах цивилизация остается неопределенной ве личиной. Вот любопытный текст Педрасы в его Historia eclesiastica de Granada , составленной в эпоху Филиппа IV : «Не удивительно, что жи тели Альпухары (высоких гор в королевстве Гранада) распростились со своей прежней верой. Обитатели этих гор — cristianos viejos ; в их жилах нет ни капли нечистой крови; они являются подданными католического ко роля; и однако из-за недостатка ученых людей и вследствие притеснений, которым они подвергаются, они столь невежественны в отношении зна ний, необходимых для вечного спасения, что едва сохраняют слабые остатки христианского культа. Не следует ли полагать, что, если сегодня, от чего Боже сохрани, неверные завладеют их страной, эти люди не замедлят порвать со своей верой и принять исповедание победителей?» 51

Так вырисовывается особая религиозная география горных миров, ко торые все время нужно было подчинять себе, завоевывать и отвоевывать снова. Это замечание придает смысл множеству отдельных фактов, со бранных традиционной историей.

Следует отметить такое на первый взгляд незначительное событие, как основание первого монастыря реформированных кармелитов

О. Крит.

Церковная история Гранады (исп.).

Древние христиане.

43

в Дуруэло святой Терезой (в детстве она мечтала претерпеть мучениче ство у морисков в Сьерра-Гвадаррама) 52 . Помещение принадлежало од ному дворянину из Авилы. «Довольно приличная прихожая, комната со светелкой и маленькая кухня — вот из чего состояло это удобное строение, — пишет святая. — Подробно его рассмотрев, я подумала, что в прихожей можно сделать часовню, в верхней комнатке — хоры и в комнате — спальню». В этой «совершенной дыре» поселился святой Жан Делакруа с сотоварищем, отцом Антонио Эредиа, который присое динился к нему осенью, приведя с собой певчего, брата Жозефа. Здесь, среди зимних снегов, они вели самую воздержанную, хотя и не строго затворническую жизнь: «Часто они пробирались босиком по непри ступным тропам к крестьянам, чтобы проповедовать среди них Еванге лие, как среди дикарей» 53 .

Эта глава истории миссионерства напоминает историю религиоз ной жизни Корсики XVI века. Пример тем более показателен, что жители Корсики получили уже наставление в вере от францисканцев за не сколько столетий до того. Какой след оставила эта первая католическая реконкиста? Многочисленные документы показывают, что в момент высадки на острове представителей Общества Иисуса для насаждения на нем своих законов и римских порядков духовная жизнь его населе ния находилась в плачевном состоянии. Священники, если и умеют чи тать, не знают ни латыни, ни грамматики и, что хуже всего, не умеют служить обедню. Это те же крестьяне, часто одевающиеся в мирское платье, работающие в поле или в лесу и воспитывающие своих детей наравне со всеми. Неудивительно, что христианское благочестие их паствы отличается своеобразием: ей незнакомы «Верую» и «Отче наш»; некоторые не умеют даже креститься. Суеверие находит здесь самую благодатную почву. Остров наполовину отвращен от христианской веры и цивилизации и подпал под власть идолов и варварства. Люди здесь враждебны и безжалостны друг к другу. Убийства совершаются даже в церкви, а священнослужители не хуже других умеют управлять ся с копьем и кинжалом, а также с ружьями, новым видом оружия, распространившимся на острове в середине века и умножающим раздоры. Между тем в заброшенных церквах струится дождевая вода, растет тра ва, живут ящерицы и змеи... Сделаем скидку на естественные преуве личения, допускаемые миссионерами с самыми лучшими намерениями. Тем не менее общая картина остается верной. Ее дополняет такая черта: этот полудикий народ способен к душевным порывам, впечатляющим

44

проявлениям чувств. Достаточно появиться заезжему проповеднику, чтобы церковь сверх меры заполнилась горцами; лишние стоят на ули це, под проливным дождем, и желающие исповедаться ждут своей очереди до полуночи 54 ...

То, что сообщают нам в XVI веке агиографы этого времени, особенно Ибн Аскар, о марабутском завоевании гор Суса, равным образом по зволяет судить о том, в какой атмосфере чудесного жили святые и их поклонники в мусульманской стране: «Мы находим их в окружении толпы шарлатанов, безумцев и простаков» 55 .

Мы не должны удивляться тому, что фольклор этих заоблачных краев свидетельствует о наивном легковерии. Магические обряды и суеверия заполняют их повседневную жизнь и способствуют успеху в том числе и самого грубого надувательства 56 .

Новелла доминиканца Банделло 57 переносит нас в маленькую аль пийскую деревню недалеко от Брешии в начале XVI века: несколько домов, быстрый ручей, фонтан, большие амбары для хранения кормов и, посреди своего маленького стада, приходской священник, заботой которого является благословение жилищ, амбаров, яслей, проповедь слова Божия и демонстрация примеров добродетели. Но вид молодой крестьянки, пришедшей за водой к фонтану священнослужителя, зажи гает в нем вожделение. «Вам угрожает ужасное несчастье, — обращается он к своей пастве, — ангел мщения в виде страшной птицы, грифона, готовится обрушить на вас наказание за грехи. Как только он появится, я позвоню в ко локол, а вы зажмуритесь и будете оставаться неподвижными». Сказано — сделано: никто не пошевелился, пока колокол не прозвонил во второй раз... Банделло и не думает усомниться в правдоподобии своего рассказа.

Разумеется, это всего лишь простой пример, который можно помес тить в огромную картотеку сельских суеверий, остающуюся еще почти закрытой для историков. Грандиозная и бурная эпидемии «дьявольщи ны» прокатывается из конца в конец по старой Европе, держит в напря жении ее народы, особенно жителей отсталых горных областей в силу их оторванности от просвещения. Колдуны, чародейство, первобытная магия, черная месса — это плоды старого культурного подсознания, от которого западная цивилизация никак не может отделаться. Горы являются любимым пристанищем этих избирающих окольные пути культур, которые уходят в глубину веков и переживают Возрождение и Реформацию. В конце XVI века «волшебные» горы простираются от Германии до миланских или пьемонтских Альп, от находящегося

45

в революционном и «дьявольском» брожении Центрального Массива до Пиренеев с их солдатами-целителями, от Франш-Конте до страны басков! В 1595 году в Руэрге «чародеи владеют умами невежественного населения» — ввиду удаленности церквей ему неизвестна даже Библия. Повсюду роль культурного и социального реванша выпадает на долю шабаша, в отсутствие четко ориентированных общественных преобра зований происходит переворот духовный 58 . На исходе века XVI и даже в первое десятилетие следующего Дьявол без опаски перемещается по всем странам Европы, и мне кажется, что горные перевалы Пиренеев распахивают перед ним даже двери Испании. В 1611 году в Наварре ин квизиция сурово расправляется с сектой, насчитывающей более 12 тысяч сторонников, которые поклоняются Демону, возводят ему алтари и вступают с ним в сношения по всякому поводу 59 . Но оставим этот без брежный сюжет. В данный момент нас интересуют только проблемы неравномерности, запаздывания в развитии горных миров.