Третий персонаж, многоликая Германия

По ту сторону Альп раскинулась Европа, покрытая зеленеющими лесами, широкими судоходными реками, дорогами, оживляемыми сту ком колес экипажей, а зимой скованная холодом. В 1491 году выпало столько снега, что нюрнбергские купцы могли добираться на санях от своего дома до Женевы 172 .

Можно обозревать Германию с юга на север, по линии меридианов или с запада на восток, по направлению параллелей. Последователь ность нашего рассмотрения может быть той или иной, но и сама страна предстает в разном обличье.

Если идти вдоль меридианов, то, отправляясь из Италии, нужно ос тановиться на Верхней Германии, которая, на наш взгляд, простирает ся до Кельна, Франкфурта и Нюрнберга. Проникнутая итальянским духом и пропитанная южным альпийским вином, она на протяжении столетий связана с городами полустрова во главе с Венецией, Генуей, Ми ланом, Флоренцией, а также с Римом и Неаполем, Аквилой, где закупают шафран, и всеми прочими городами, которые встречаются по дороге. На юго-востоке средоточием этой Германии является Fontego dei Todeschi 173 , Германия в миниатюре, взятая под контроль и одновременно наделенная привилегиями, огромное здание на Canal Grande напротив моста и площади Риальто, подвергнутое пышной перестройке после по жара в 1505 году. У германских купцов здесь имеются собственные апартаменты 174 , они складируют здесь товары. Бывает, что Fontego до верху заполнено бумазеей (эта ткань, имеющая хлопчатый уток и льняную основу, произвела текстильную революцию). Здесь скапливаются также медь, олово, серебро, скобяные товары. На север проходят транзитом

Немецкое подворье. Большом канале. Подворье.

284

пряности, перец, москательные товары, хлопок, S u dfr u chte (южные фрук ты) 175 . Венецию наводнил также немецкий проезжий люд: путешественни ки, знатные и не очень, паломники, собирающиеся отплыть на Святую Землю, приказчики типа Якоба Фуггера, художники наподобие Альбрехта Дюрера, студенты и их слуги, приезжающие в Падуанский университет с пищалью за плечами, как некий Бернар Мюллер из Диллингена, которого венецианская стража сочла благоразумным задержать 176 . Попадаются и сол даты, хотя после Като-Камбрезийского мира (1559 год) как для швейцарских наемников, так и для вюртембергских ландскнехтов славные дни остались в прошлом, по эту сторону Альп. Встречается и народ попроще: пекари, ла кеи, сукновалы, половые и прислуга в трактирах и в гостиницах, которые со перничают в борьбе за место с выходцами из Флоренции и Феррары 177 . В Ве неции, естественно, есть немецкие постоялые дворы — «Белый лев», «Черный орел» 178 , — то же самое и в других итальянских городах: «Сокол» в Ферраре, «Три короля» в Милане (1583 год) 179 . Итак, Южная Германия сформировалась и созрела в тени Северной Италии и зачастую под влиянием ее потребностей. На долю немцев в этом разделении труда пришлись второ степенные функции, вспомогательные работы в XIV веке, изготовление де шевых тканей, обработка железа, меди, выделка кож... Без постоянной не мецкой подпитки ни генуэзская, ни венецианская торговля, ни деятельность Милана были бы немыслимы. «Венецианцы и немцы, — пишет в 1509 году Джироламо Приули, — мы составляем одно целое благодаря нашей старин ной торговле» 180 . Однако ему следовало бы сказать «итальянцы и немцы».

Это совместная жизнь привела к очень быстрому распространению итальянской цивилизации на Севере, признаки которого еще сегодня за метны даже на фасадах домов 181 . Эта экспансия сопровождалась явной экс плуатацией со стороны Юга. Но кризисы в Италии иногда оборачивались выгодой для Верхней Германии. Бежавшие из Италии протестанты вне дрили в Нюрнберге производство шелковой парчи и бархата 182 . Крах флорентийских банков в XIV веке отчасти был на руку немецким купцам. Германская цивилизация также получила распространение на Юге, охва тив вскоре верховья реки Адидже вплоть до южных границ епархиального центра Тренто. Прибывший туда в 1492 году в качестве епископа венециа нец не мог ошибиться: три накрытых стола были quadre more germanico ; трапеза началась с салата, мясо и рыба подавались одновременно, вместе с сыром и пшеничным хлебом по баварскому обычаю 183 .

Четырехугольными на германский манер (лат )

285

Если мы захотим теперь пройти по Германии в широтном направле нии, начнем с Рейна. По мере продвижения на восток Германия предстает как все более и более молодая страна с постоянно снижающейся плот ностью застройки. В XV и в первые десятилетия XVI века быстрый подъем горнодобывающей отрасли привел к созданию новых городов, мгновенно возникших на пустом месте и начавших приходить в упадок с началом конкуренции, которую составил для них белый американ ский металл в 30-е, а точнее, в 50-е годы XVI века, хотя причиной этого упадка могло быть и само по себе свертывание производства в середине XVI века. В период нового подъема, до конца столетия и позднее, Германия и вообще Центральная Европа переживают всесторонний промышленный рост, одним из наиболее заметных проявлений ко торого является производство льняного полотна в Чехии, Саксонии и Селезни. Поэтому неверно говорить, что после смерти Лютера (1546 год) в Германии, (а тем более в соседних регионах) начинается спад 184 . Дли тельное время соблюдавшийся Аугсбургский мир (1555 год) имел явно бла гоприятные последствия. Безошибочными признаками этого являются благоденствие и блеск городов, расположенных даже далеко на востоке. В 1574 году Пьер Лескалопье восхищается немецкими городами в Тран- сильвании. По прибытии в первый из них, Брашов, «который саксонцы на зывают Кронештадтом», ему кажется, будто он «оказался в Мантуе, так кра сив этот город, с домами, снаружи расписанными маслом» 185 .

Два выбранных нами маршрута показали нам две Германии. Третья утвердилось по соседству с Нидерландами, на берегах Северного моря, в Эмдене, Бремене, Гамбурге. Эти города находятся в выгодной близости как к оживленным путям сообщения Атлантики, доходящим до них, так и к Нидерландам (к Антверпену и, во вторую очередь, Амстердаму); они поль зуются лихорадочным напряжением, царящим в экономике последних, и даже возникающими там раздорами. Успешно начавшуюся карьеру самого деятельного из этих городов, Гамбурга, не прерывает даже Тридцатилет няя война 186 . Гамбургские купцы наживаются на Нидерландском восста нии; они сохраняют нейтралитет, и, как выражается один из корреспон дентов президента Виглиуса*, «угождая и нашим и вашим, они получают большие барыши» 187 . Впрочем, в недрах этой Германии, которая граничит с Нидерландами и имеет выход к водным путям Северного моря, зреют

Вегле ван Айтта, председатель Государственного совета — консульты — Нидерландов в 1553—1577 годах.

286

новые настроения, которые охватят всю страну до самых отдаленных ее уголков. На берегах Балтики свои позиции сохраняет старый, во многих отношениях колониальный порядок.

Последовательно изложенные нами тезисы довольно неплохо вписываются в картину, нарисованную в свое время (в 1908 году) истори ком Иоханнесом Мюллером 188 . Согласно ему, общий для всей Герма нии центр, находившийся некогда в Кельне на Рейне, переместился на восток к Нюрнбергу, который находится в сердце страны, между Вос точной и Западной Германией, и на полпути с Юга, проникнутого итальянским духом, на Север, куда ветры с Атлантики заносят новые веяния. Таким образом, в центре находится Нюрнберг, а не Аугсбург, город Фуггеров. Отчасти это сказано ради красного словца. Жан-Франсуа Бержье в своей недавней книге также поддается подобному соблаз ну: «Южная Германия на заре Нового времени становится подлинным центром тяжести западного мира, в большей степени, чем Северная Италия, Нидерланды, чем Лион или даже Марсель во Франции, чем имперская Вена» 189 . Это явное преувеличение. Но, в конце концов, не следует рассматривать в качестве предвестников современной эпохи только шумные успехи и новшества, связанные с торговым капитализ мом Лиссабона, Севильи и Антверпена, удачно расположенных на берегу моря. Экономический подъем XVI века затронул Европу до са мых ее континентальных глубин.