2. Плоскогорья, предгорья и холмы

Мы охотно согласимся, что этот эскизно начерченный образ гор не завершен. Жизнь не поддается упрощенному описанию, и горы раз личаются своим рельефом, своей историей, своими нравами и даже осо бенностями своей кухни. Прежде всего наряду с высокогорьем сущест вуют небольшие горы: плато, холмы, revermonts , которые ничем не похожи и, напротив, всеми чертами отличаются от настоящих гор.

Возвышенные равнины

Плоскогорья — это большие открытые высокие равнины с сухой, по крайней мере в Средиземноморье, почвой и, следовательно, с твердой почвой; изредка их пересекают водные артерии. Дороги и тропинки истаптываются здесь относительно быстро. Так, плоскогорье Эмилии (впрочем, это едва ли плоскогорье, скорее, равнина) повсюду перекрещивается дорогами и всегда служило местом развития блестя щей цивилизации, эмблемой которой выступает Болонья. Малая Азия со своими богатыми третичными перекрытиями (без них она остава лась бы столь же дикой, как соседние Загрос или Курдистан) 157 , со своей караванной торговлей, караван-сараями, с ее городами в местах перевалочных пунктов является средоточием уникальной истории торговых путей. Высокогорные алжирские плато сами по себе являют ся степной дорогой, бесконечно тянущейся от Бискры и впадины Шотт-эль-Ходна до марокканской Мулуйи 158 . В Средние века великий тракт, идущий с Востока на Запад, связывал их рынки, и этот позвоночный

Старая земля (нем ) Новая земля (нем.). Предгорья. Горы в Иране.

столб, существовавший еще до подъема Беджайи, до основания Алжира и Орана и до расцвета Сарацинского моря в X веке 159 , соединял всю Малую Африку между Ифрикией и Марокко.

Что касается двух плоскогорий в окрестностях Апеннин, которые на западе занимают приблизительно часть Умбрии и Тосканы, а на вос- токе — Апулии, то осмелимся ли мы утверждать вслед за Филиппсо- ном 160 , что они были важнейшей ареной исторического и культурного развития полуострова? Во всяком случае, роль их была велика. Ее значительность вытекает из того простого факта, самого по себе при мечательного, что через эти форпосты Италии проходило множество путей. На западе Рим очень скоро проложил через туфовые плато юж ной Этрурии свои дороги: виа Фламиния, виа Америна, виа Кассия, виа Клодия, виа Аурелия. Еще в XVI веке их маршрут протекал без изме нений. Апулия, довольно низкое обширное известняковое плато 161 , повернутое на восток в сторону Албании, Греции и Леванта, равным обра зом открыто для передвижения. Два ряда городов пересекают ее двумя длинными параллельными линиями: одна тянется по побережью от Барлетты до Бари и Лечче, другая — через 10 км вглубь, от Андрии до Битонто и Путиньяно 162 . С античных времен Апулия была очагом за селения пространства, лежащего между морем и внутренней почти пус тынной зоной — Мурдже*, но также и очагом культуры. Ввиду изобилия торговых путей она была издавна открыта для влияний с запада — ее латинизация 163 прошла вполне гладко, — как и для тех воздействий, которые оказывают на нее с востока Греция и Албания, преодолевая разделяющее их море. Некоторые эпохи истории Апулии оставляют впечатление, что она буквально поворачивается спиной к полуострову; судя по всему, эта страна от начала до конца является созданием бесчис ленного количества человеческих рук 164 . В XVI веке обширная и богатая область Пулье** является огромной житницей и хранилищем олив кового масла. Всякий устремляется сюда, особенно венецианцы, ко торые всегда вынашивали мечту обосноваться здесь и даже дважды, в 1495 и 1526 годах, были близки к ее осуществлению; но кроме них и другие города Адриатики — Рагуза, Анкона, Феррара 165 . Благодаря наличию небольшой островной группы Тремити и деятельности Frati delia

Плато Ле Мурдже. Апулия ( um .).

62

Carita*, которые там обитают, на протяжении XVI века в Апулии не прекращается контрабанда зерна 166 .

Но самый яркий пример кипучей жизни этих плоскогорий являют собой в середине испанского полуострова Старая и Новая Кастилия, земли которых избороздили дороги или, скорее, дорожные колеи 167 , истоптанные к тому же тысячами ног и копытами караванов arrieres (роль возчиков, причудливые обыкновения которых описывает Сер вантес, сравнительно невелика 168 ). Эти бесконечные вереницы вьюч ных животных, мулов, осликов, не видных из-под поклажи, пересекают Кастилию с севера на юг и с юга на север. Они перевозят все, что встречается на пути: зерно и соль, шерсть и лес, глиняную или фаянсовую посуду из Талаверы и путешественников.

Эти «грузоперевозки» позволяют Кастилии обеспечивать связи между окраинными областями полуострова, которые окружают ее и часто отделяют от моря. Именно благодаря этим сообщениям Кастилия, как было о ней ска зано 169 , «создала Испанию». Именно они определяют и, если угодно, обна жают сущность экономики страны: в самом деле, с давних пор эти караван ные пути ведут на восток, прежде всего в Барселону, в задачи которой, наряду с прочим, входила продажа испанской шерсти; затем в Валенсию, процве тавшую в XV веке 170 , в эпоху Альфонса Великодушного (1316—1458); наконец, в Малагу и Аликанте, которые в XVI веке являются портовыми центрами торговли шерстью. А Шульте в своем труде о Grosse Ravensburger Ges ellschaft полагает, что закат Валенсии в конце XV века вызван тем, что транспортировка товаров по кастильским дорогам, в полной мере раз вернувшаяся при порядках, установленных католическими королями, пере местилась в активные города Севера: Медину Дель Кампо, Бургос, Бильбао, через посредство которых Испания устанавливает связи с могущественной Северной Европой. Эта правдоподобная гипотеза снова обращает наше вни мание на упомянутое пространственное ожиа\ение, на караванную торгов лю, без которой невозможно понять ни Испанию в целом, ни саму Кастилию с ее городами, расположенными вдоль линии, протянувшейся с севера на юг вдоль дорог, служивших для выгона скота на горные пастбища и для пере возки грузов, которые некогда были путями Реконкисты. Не стала ли эта простота сообщений первым условием действенного управления,

Братьев милосердия, францисканцев.

Погонщиков мулов.

Великом Равенсбургском товариществе (нем )

63

благодаря которому Кастилия, наставляемая «железной розгой» своих королей, о которой говорит в 1581 году 171 венецианский посол, была так быстро и так успешно подчинена ими? Не случайно под действием всех этих причин Кастилия в это время становится центром тяжести и сердцем Испании 172 .