Основная часть

§1. Концепция трех основателей.

Изменение статуса университета выдвинуло на первый план такую фигуру, как его основатель. Именно этот человек обеспечивал государственную поддержку новому учебному учреждению, разрабатывал устав, штат, добивался финансирования, хлопотал об оборудовании лабораторий и книгах, т.е. делал всё то, без чего становление университета невозможно. Были ли подобные фигуры среди тех людей, которые стояли у истоков Московского университета? Какова роль Шувалова в этом деле? И кого мы можем назвать его основателями?

Как уже отмечалось выше, что в речах и трудах XVIII- XIX веков таких имен три. Основателями называли императрицу Елизавету Петровну, её фаворита Ивана Ивановича Шувалова и Михаила Васильевича Ломоносова.¹⁵ Впрочем, имя Ломоносова присоединяется к первым двум только с середины XIX века, да и то неизменно на третьем месте, подчеркивая, скорее, его идейное влияние.

§1.2. Вклад Елизаветы Петровны.

Пожалуй, легче всего сейчас в этой триаде дать оценку вклада Елизаветы Петровны. «Как пишет о Елизавете Петровне В.О. Ключевский, «молодость её прошла не назидательно. Ни строгих правил, ни приятных воспоминаний. Не могла царевна вынести из беспризорной второй семьи Петра, где первые слова, какие выучивался произносить ребёнок, были тятя, мама, солдат… Слава Богу, что душа её была не злая, довольная собой, миром»¹⁶. Она подписала проект университета, а затем ещё ряд указов, к нему относящихся, и тем самым дала высочайшую санкцию на его существование и развитие. Своим указом Елизавета включала университет в государственную систему Российской империи. Она гарантировала его существование и финансирование от лица государства и в то же время даровала права, ставившие его в особое, привилегированное положение по отношению к остальной бюрократической системе, включая и право апелляции в главнейших вопросах непосредственно к воле монарха. Итак, отметим сразу: строго говоря, собственно основателем необходимо считать именно Российскую самодержицу. В условиях России середины XVIII века подобную акцию мог совершить только монарх.

Все остальное уже зависело не от Елизаветы, которая, впрочем, по своим личным качествам была далека от интересов российского просвещения, а от государственных мужей, считавших себя ответственными за эти интересы. Таковыми были Ломоносов и Шувалов.

Кто явился организатором, взял на себя решение рутинных вопросов. И здесь мы можно с уверенностью назвать только одного человека. Это Иван Иванович Шувалов. Биографические сведения о нем не очень разнообразны, но в работе представляется необходимым осветить основные и самые яркие моменты его жизни.

§2. Биография и.И. Шувалова. Личностная характеристика.

Известность рода Шуваловых началась не ранее первой четверти XVIII века, ею они обязаны Ивану Максимовичу Шувалову, обратившему на себя внимание Петра Великого, поручившего ему должность коменданта в завоеванном Выборге. Его сыновья Александр и Петр заслужили особое расположение великой княгини Елизаветы Петровны, что и определило дальнейшую судьбу Шуваловых. Можно сказать, что они принадлежали к числу людей новых, вызванных к деятельности петровскими преобразованиями.

Иван Иванович Шувалов родился 1 ноября 1727 года, в бедной, незнатной дворянской семье. Первоначальные основы его характера были заложены тем бытом, который называют допетровской стариной. Начальное образование, и самое простое, Шувалов получил, по-видимому, в деревне «Шувалова вскормили и вспоили деревенские мамушки, с первых дней своих он слышал одну только родную речь, русские сказки»¹⁷. Можно сделать вывод, что он был близко знаком с русским народом, своей страной. С детства привитое чувство любви к родине не покидало его в течение всей жизни.

После возвышения двоюродного брата Петра юный Иван был взят пажом ко двору. Пренебрежительное отношение богатых знатных родственников делало скромного юношу одиноким и оказало большое влияние на окончательное формирование его характера. В нем рано обнаружилась жажда к знанию. Окружающие видели его всегда с книжкой в руках. Скудность биографических сведений не позволяет проследить, как он получил образование. Отметим, что сама неполнота сведений о первоначальном обучении подростков в первой половине XVIII века свидетельствует о том, что образованию уделялось намного меньше внимания, чем во второй половине; впоследствии же мемуары изобилуют подробными рассказами о школах, пансионатах, учебных предметах и, конечно, об учителях.

Похвалы великой княгини Екатерины Алексеевны, чьим камер - пажом был Шувалов, обратили на него внимание императрицы Елизаветы Петровны. В 1752 году Шувалов утвердился фаворитом императрицы. Помимо прекрасной внешней наружности (родовая черта Шуваловых), он «обладал ясным умом, мягким характером и тем человеколюбием, которое так выгодно и резко отличало его от всех временщиков предыдущих царствований»¹⁸. Кроме всего прочего он обладал многими навыками, которые даются только постоянной, настойчивой работой.

Завершать образование пришлось самостоятельно, по книгам (в основном французским) и поэтому каких-либо глубоких познаний в науках не достиг. Но в то же время он был знаком со всей современной литературой, знал французский, итальянский, немецкий языки и латынь. Шувалов обладал «большим достоинством и тактом, умением держать себя в обществе»¹⁹, был в курсе всех политических событий, собирал библиотеку, «которая открыта была всем ученым и любознательным людям»²⁰. Для бедного дворянина первой половины XVIII века это было необычно. В этой связи уместно сослаться на свидетельство Вольтера, который в письме к И.И. Шувалову от 1 августа 1758 года писал следующее: «Узнав, что Вам всего 25 лет, не мог не надивиться глубине и разнообразию ваших познаний»²¹. Есть туманные сведения, что в 1737 г. он поступил в гимназию при академии наук, где пробыл до 1743 г. Эта страница его биографии нуждается в изучении. Ясно одно: Иван Иванович Шувалов учился всю жизнь. И это станет родовой чертой будущих университетских людей.

Для нас важно рассмотреть его взгляды на образование и науку. Он «искренне любил просвещение, поскольку его плоды приносили ему удовольствие»²². Восхищаясь расцветом просвещения на Западе, он верил, что и в России возможно подобное, и если сейчас мы уступаем Европе, то не из-за того, что неспособны к развитию наук и художеств, а лишь потому, что позже вступили на этот путь. Все эти мысли подтверждаются оставшимися после его смерти письмами, проектами, воспоминаниями. Они позволяют увидеть в нем не только фаворита императрицы, но и деятеля русской культуры, последовательного выразителя интересов дворянства своей эпохи. Шувалов осознавал ценность русской нации, так например, его огорчало мнение, распространенное за пределами России о неспособности русских без посторенней помощи стать культурной нацией. Имея в виду время «бироновщины», он писал Гельвецию: «Столь неприятный для нас промежуток времени дал повод некоторым иностранцам несправедливо думать, что отчество наше не способно производить таких людей, какими бы они должны быть»²³. Этот мотив повторяется и в проекте, поданном Шуваловым Елизавете: «…мнение иностранных вкоренившееся, что не видать российских достойных людей, приносит всему народу крайнее предосуждение» и далее: завистники России «ласкаются, что мы здесь сами себя невежеством нашим истребляем, возвращаяся без иностранных к оному» ²⁴. Мысль характерна для Шувалова, писавшего, что в России «мало своих искусных людей или почти никого нет, чему не склонность и понятие людей, но худые смотрения в премудрых учреждениях виноваты»²⁵. Это высказывание Шувалова, как и многие другие отражает его общую концепцию понимания Просвещения применительно к России: государство может путем создания «премудрых учреждений» воспитать просвещенных, сознательных и послушных верподданых. В соответствии с этой близкой петровской концепции просветительской миссии государства, Шувалов предполагал создание системы образования.

В этой обстановке естественным выглядит подчеркивание ценности собственной культуры, признание значительного и нераскрытого ещё (из-за неправильной политики предшествующего правительства) творческого потенциала нации. На наш взгляд, правильно осознан подход к Просвещению как к определенной культурной политике, направленной на подъем культуры, «национального гения»²⁶.

Впоследствии Шувалов получил чин Генерал - Адъютанта, стал членом Конференции, членом Государственного совета. Исключительным является его нрав: при всех политических передрягах того времени у него не было настоящих врагов – хотя он и пережил не только свою императрицу и Петра III, но и Екатерину II. Все они, как и вступивший на престол Павел, оказывали ему публично свое уважение- случай уникальный.

Биографы Шувалова нередко характеризуют его, как человека слабого характера, излишне мягкого и уступчивого, которым легко мог вертеть всякий. Так Бартенев заключает «несмотря на всю силу при дворе, Шувалов в делах государственных был покорным орудием других»²⁷. Однако, важно отметить, что его отмечала другая черта, редкая в России, - ни раньше, под покровительством всесильных братьев, ни потом, когда в последние годы жизни Елизаветы он фактически управлял делами империи, Шувалов не использовал свою власть ради корыстных побуждений. Он не брал себе громких титулов и чинов (и, кстати, даже не стал графом). Больше всего «ценил радость чтения, созерцания произведений искусства, бесед о прекрасном и мирного философствования на лоне природы»²⁸. А это представляется присуще именно человеку с твердой волей. В одном из писем к Воронцову Шувалов написал о себе самом такие строки: «рожден без самолюбия чрезмерного, без желания к богатству, чести и знатности… ни в каких случаях моей алчбы не казал в таких летах, где страсти и тщеславие владычествуют людьми…»²⁹. Известно, что именно его инициативой было основание Академии Художеств и приглашение многих профессоров и художников. Таким образом, перед нами настоящий образец – культурный реформатор, тип русского европейца, который воплощал собой Шувалов, хочется отметить, что это очень привлекательная личность.