2. Принципы комического у Мольера (на примере комедии «Тартюф»)

Комедия — искусственный жанр, в ней уместна только видимость реальности. Смеха следует добиваться ради смеха».

Мольер, создатель национальной французской комедии, перешагнувший рубежи своего времени и границы своей страны, классик мировой литературы, всем своим творчеством опровергает такой взгляд на комедию.

Его комедия прежде всего умна, более того, она философична, Она вызывает смех зрителя, но это «не смех ради смеха», это смех во имя решения огромной важности нравственных и социальных проблем, «Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи», — писал В. Г. Белинский. Именно такой был смех Мольера. Театр Мольера, в сущности, — великая школа, где драматург, смеясь и балагуря, поучает зрителя веселым шутливым языком, ставя перед ним глубочайшие политические, общественные, философские, нравственные проблемы.

Имя Тартюфа известно людям мира. Даже те, кто никогда не читал комедии Мольера и не видел ее на сцене, не раз слышали это имя и, может быть, сами произносили. Оно вошло в мировой речевой обиход как всеобщее нарицание лицемерия во всех его проявлениях, подлости и развращенности под маской благопристойности, показного, лживого благочестия, всякой неискренности, фальши. Мы постоянно встречаем это имя в качестве нарицания лицемерия в художественной, политической, публицистической литературе.

Драматург основательно обдумал все детали сценического воплощения лицемера. На сцене Тартюф появляется не сразу, а лишь в третьем акте. В течение двух актов зритель готовится к лицезрению негодяя. Зритель напряженно ждет этого момента, ибо только о Тартюфе идет речь на сцене, о нем спорят: одни клянут его, другие, наоборот, хвалят. Это метод работы Мольера. Таков классицистический театр. Луч прожектора направлен в одну точку, на одну заранее взятую черту характера, все остальное, за пределом этого яркого луча, остается в тени. Весь человеческий характер не вырисовывается в целом, ибо это не входит в задачи автора, зато наибольшей выпуклости достигает главенствующая черта.

Мольер помнит главный принцип своей эстетической программы: поучать, развлекая. Он смешит зрителя, прибегает иногда к приемам обнаженной клоунады (полон комического эффекта диалог между Органом и служанкой Дориной).

Сущность проповедей Тартюфа предстает зрителю в комических признаниях простоватого Оргона, когда он с благочестивым восторгом рассказывает о своих чувствах, порождаемых проповедями Тартюфа, и ему невдомек, что чувства эти бесчеловечны по существу:

Кто следует ему, вкушает мир блаженный, И мерзость для него —все твари во вселенной, Я становлюсь другим от этих с ним бесед; Он всех примет во мне стирает след И делает меня чужим всему на свете.

Реплика Клеанта, с ужасом слушающего восторженные речи Оргона, обманутого, ослепленного «благочестием» Тартюфа, полна глубочайшей иронии: «Как человечно то, что он преподает!» Тартюф покорил Оргона своим мнимым благочестием, показным самоунижением — давним оружием монахов-лицемеров. Не обходится здесь и без фарсового (внешнего) комизма. Таков, например, рассказ о подвижничестве Тартюфа: Намедни он себя жестоко упрекал За то, что изловил блоху, когда молился, И, щелкая ее, не в меру горячился.

Мольер помнил мудрое правило: уничтожать противников, поднимая их на смех.

Обманщик, негодяй торжествует. На его стороне право, закон, но нежданно-негаданно Тартюфа настигает карающая рука короля, «чей острый взор пронзает все сердца и не обманется искусством подлеца». Однако развязка комедии настолько неожиданна и так мало реальна, что хоть и утешает зрителя, искренне желающего видеть порок наказанным, а Добродетель торжествующей, но и дает скептическим умам пищу для сомнений: возможна ли такая развязка, не типичнее ли иное, а именно— торжество лицемера.

Мольер ратует за умеренность. Он враг крайностей. Эта гуманистическая идея особенно разительна в свете решительного осуждения подлеца Тартюфа и им проповедуемой противоестественной морали. Оргон переходит от одной крайности к другой: от слепой, не терпящей никаких сомнений веры в достоинство человека к столь же слепой недоверчивости ко всем.

Умеренность, естественность, здравый взгляд на вещи, гуманная терпимость к слабостям человека и нетерпимость ко всему, что портит жизнь человека, — вот нравственная философия Мольера.

Билет № 28

1. Новоаттическая комедия Менандра.

2. Общая характеристика эпохи Просвещения.

1. Менандр жил и творил в конце 4 в. и начале 3 в. до н.э. Уже замолкала политическая комедия. Греческая общественность уже переставала волноваться политическими событиями.

Самым распространенным жанром в то время стала новоаттическая комедия. Термин античный, греки хотели показать отличие между Аристофаном и этими комедиями. Между Аристофаном и Менандром действует несколько комедиографов, которые обычно объединяют под названием средней комедии. Уже считается, что аристофановская комедия слишком груба, слишком близка к деревне, далека от повседневной жизни, слишком прямо разоблачает политические ситуации и полна непристойностей.

Новоаттическая комедия обращается к быту, к типическому, заурядному, семейному, обретает популярность. Появляется афоризм: «Я человек и полагаю, что ничто человеческое мне не чуждо». Это из комедии Теренция, римлянина, который использовал много комедий Менандра.

Отличия от предыдущих комедий:

1) отсутствие высокого общественного звучания, политической злободневности;

2) исчезают фантастические элементы;

3) до минимума сведена личная издевка;

4) новая комедия обращается к общечеловеческому содержанию и отходит от злободневных проблем.

Поэтому новоат. комедия попадает на римскую сцену. Она связывает искусство Древней Греции и более поздних веков. Любопытно, что меняется наполнение терминов «комедия» и «трагедия». Трагедия – превратности героической судьбы, комедия – обыденная жизнь.

Менандр стал принципиально избегать изображения условных характеров. У него мы располагаем только сравнительно небольшим числом типических характеров; и все его искусство заключается только в наделении этих характеров разными жизненными деталями. Обычно в этих комедиях фигурируют: молодой человек, легкомысленный или серьезный, отец, тоже легкомысленный или скупой, девица, кем-нибудь обиженная и добродетельная, женщина легкого поведения или с благородными чувствами, рабы, жулики.

Менандр не принимал активного участия в политической жизни своего города. «Брюзга» нетипичен для новоаттической комедии.

Комедия "Брюзга":

Один брюзга,женившийся на женщине,

Уже имевшей сына, был за скверный нрав

Женой покинут и в деревне дочь растил.

Без памяти влюбленный в эту девушку,

Просить его руки к брюзге Сострат пришел,

Но тот его - долой. Он к брату с просьбою -

А брат помочь не может. Вдруг возьми Кнемон

Да упади в колодец. Тут и выручи

Брюзгу Сострат. И вот старик, на радостях,

С женою помирился, за влюбленного

Дочь отдал замуж, пасынку же Горгию

Сестру Сострата, смилостившись, в жены взял.

Действие другой комедии "Третейский суд" возникает благодаря одному случаю, происшедшему за несколько месяцев до того. Богатый юноша Харисий на празднике вступил в связь с некоей Памфилой, причем они друг друга не успели даже хорошенько заприметить. Вскоре после этого Харисий вступает в законный брак с Памфилой, не зная того, что это та самая девица, с которой он был на празднике. В отсутствие Харисия она рожает через пять месяцев после заключения брака ребенка, не зная, что это ребенок от Харисия. Вернувшись же, Харисий тоже не знает, что это ребенок от него, бросает свою жену и не хочет с ней жить. Он проводит время в кутежах со своими приятелями и с арфисткой Габротонон. Памфила же подкидывает ребенка чужим людям. Ребенок попадает к рабу Харисия и тот узнает по перстню подлинного отца ребенка, и Габротонон, беря ребенка к себе вместе с перстнем, доказывает Харисию, что это именно их ребенок. Тут же оказывается, что Габротонон тоже была на этом празднике и видела там Памфилу. В куртизанке зарождается благородное чувство, и она все открывает Памфиле, передавая ей ребенка с перстнем. Харисий ,веря Габротон, раскаивается в преступлении, в котором сам обвинял Памфилу, но Габротон открывает тайну и ему.

Менандр стоит за нормальную семейную жизнь. В презренных маленьких людях Менандр склонен видеть часто человеческие и даже благородные люди. Женщина у Менандра такой же равноправный член общества.

Жанр обеих рассматриваемых комедий - жанр комедии нравов и интриги.

Особенности.

Менандр любит ставить пролог не в самом начале пьесы, а на втором месте, после вводной сцены с участием кого-либо из действующих лиц. Безоговорочное требование равенства морали для обоих полов – в устах мужчины. Обыкновенно новоаттическая комедия основана на случае. Характер – одна из пружин в развитии действия. Нередко выведены парные фигуры одной и той же «маски». Но характеры Менандра не развиваются. Картина мнимого социального благополучия. Человечность образов, но их мир сужен, человек важен лишь в семейном быту. М. высмеивал суеверие.

Комедия Менандра не касается гражданских, политических проблем. В основном изображается бытовая атмосфера гуманности и веротерпимости. Благородство не зависит от происхождения человека. Теряется обличительный хар-р комедии, семейно-бытовая драма. Смешение комического и трагического. Простые люди. Хор теряет свое значение, имеет весьма слабое отношение к действию комедии. Лирический герой сужен, ему чужды мировые запросы. Девушка скромная, благородная, попавшая в дурную обстановку. Юноша беспомощный, но очень влюбленный. Злодеи – хвастливый воин, старик, раб, гетера. Парасит (приживала), ученый шарлатан.

Искусное ведение интриги. Сложная, но крепко сколоченная интрига. Важную роль играет случай. Более угрубленный характеры. Непринужденный диалог, чуждый непристойностей, и гуманно-филантропические идеи.

2. Просвещение, интеллектуальное и духовное движение конца 17 – начала 19 вв. в Европе и Северной Америке. Оно явилось естественным продолжением гуманизма Возрождения и рационализма начала Нового времени, заложивших основы просветительского мировоззрения: отказ от религиозного миропонимания и обращение к разуму как к единственному критерию познания человека и общества. Название закрепилось после выхода статьи И.Канта Ответ на вопрос: что такое Просвещение? (1784). Корневое слово «свет», от которого происходит термин «просвещение» (англ. Enlightenment; фр. Les Lumières; нем. Aufklärung; ит. Illuminismo), восходит к древней религиозной традиции, закрепленной как в Ветхом так и в Новом Заветах. Это и отделение Творцом света от тьмы, и определение самого Бога как Света. Сама христианизация подразумевает просвещение человечества светом учения Христа. Переосмысляя этот образ, просветители вкладывали в него новое понимание, говоря о просвещении человека светом разума. 

Новые идеи, резвившееся в произведениях мыслителей XVIII в. — философов, историков, естествоиспытателей, экономистов, — жадно вбирались эпохой, получали дальнейшую жизнь в литературе.

Новая атмосфера общественного умонастроения приводила к изменению в соотношении видов и жанров художественного творчества. Значение литературы — «орудия просвещения» — по сравнению с другими эпохами необычайно выросло. Просветители в своей публицистической деятельности избрали форму короткой остроумной брошюры, которую можно было быстро и дешево издать для самых широких читательских кругов, — «Философский словарь» Вольтера, «Диалоги» Дидро.

Главным художественным языком Просвещения был классицизм, унаследованный от XVII века. Этот стиль отвечал рационалистической природе просветительского мышления и его высоким нравственным принципам.

Отстаивая демократическое направление искусства, просвети­тели ввели в литературу нового героя, простолюдина, в качестве положительного образа, они воспели и прославили его труд, его мораль, они изобразили сочувственно и проникновенно его страдания. Разоблачая произвол господствующих сословий, они смело вводили в литературу критический элемент и создали произведения высокого политического и художественного значения. Однако интерес к повседневной жизни третьего сословия не укладывался в жесткие рамки стиля. 

Просветители использовали лучшие черты классицистического искусства - героическую патетику, чувства гражданственности, поставив их на службу революционным идеям.

Они прославили силу человеческого разума, призвали на суд разума идеологию и государственные учреждения феодализма. Все, что не отвечало принципу разумности, что не содействовало благосостоянию народа, осуждалось ими на уничтожение.

Билет № 29

1. Дидона и Эней в поэме Вергилия «Энеида».

2. Роман Д. Дефо «Робинзон Крузо» как просветительское произведение.

1. «Энеида» - большая эпическая поэма. Заказана Августом. Вергилий должен был написать панигири о самом Августе. В прологе должен был написать о мифических предках Августа. Вел род от Венеры. Вергилию дали время для работы – 12 лет, но так и не завершил. Созданные Вергилием двенадцать песен поэмы носят следы неполной доработки (так, например, некоторые стихотворные строки остались неоконченными). Имеется целый ряд противоречий и по содержанию. Вергилий не хотел в таком виде издавать свою поэму и перед смертью велел ее сжечь. Но по распоряжению Августа, инициатора этой поэмы, она все же была издана после смерти ее автора. Август одобрил политические тенденции, что римляне – это избранный народ, которому предназначено править миром.

«Энеида» состоит из 12 книг. Вергилий делит на две части. Первая часть – бегство Энея из горящей Трои и прибытие в Карфаген – 5 книг. Вторая часть – повествование о войнах в Италии. Посередине шестой книги – рассказ о спуске Энея в царство мертвых. Эней спускается узнать, куда он плывет и о будущей судьбе Рима. Он как бы объединил «Илиаду» и «Одиссею» в обратном порядке. Вергилий не скрывает, что в качестве примера использовал Гомера.

Энею предназначено основать римское государство, которому будет принадлежать мир. Поэма направлена в будущее. Еще одна сверхзадача, связанная с героем. О судьбе Энея, о судьбе Рима – судьба это главная сила, управляющая всем. Герои Гомера не были слепыми игрушками, а здесь полное подчинение року, отрицание личности. Внешне поэма напоминает Гомера. Но мир греков нам знаком, а у Вергилия мир раздвигается до необыкновенных пределов. Расширяется представление о времени. Героя интересует будущее потомков.

Основная концепция «Энеиды» заключена во вступительных стихах. Экспозицией любви Дидоны к Энею заканчивается первая книга. Вторая книга посвящена падению Трои. Третья книга — скитания Энея. Традиция давала здесь несвязный ряд преданий о стоянках Энея и основанных им городах и святилищах. Четвертая книга, наряду со второй, принадлежат к наиболее сильным и патетическим частям «Энеиды». Это — повесть о любви Дидоны к Энею. Пятая книга возвращает нас к «соревнованию» с Гомером: Эней, снова высадившийся в Сицилии, устраивает игры по случаю годовщины смерти Анхиса. Очень интересна шестая книга. Проплывая вдоль берега Италии, Эней делает остановку у города Кум. Здесь находился знаменитый оракул Аполлона, а неподалеку античное верование помещало вход в преисподнюю. Пророчица Сивилла дает предсказание о борьбе, которая ожидает Энея в Лациуме, а затем сопровождает его в царство мертвых для свидания с отцом Анхисом. На смену общеиталийским картинам и преданиям идут специфически римские. Восьмая книга открывается идиллией древнейших поселений на месте будущего Рима. Здесь, в простоте и бедности, властвует старый грек, Эвандр из Аркадии.

Взор Вергилия все время направлен на последующую римскую историю. «Энеида» — поэма идеальных героев, с централизованной характеристикой, выдвигающей в каждом случае какую-либо основную черту образа, отвлеченно задуманную, но показанную в многообразных ситуациях на контрастном фоне других образов.

4-я книга поэмы, посвященная любви Дидоны к Энею, получила широкий резонанс в литературе нового времени. Шекспир при создании образов Отелло и Дездемоны вдохновлялся Вергилием. Как Дидона восхищается Энеем - смелым воином, испытавшим горе и лишения, так Дездемона полюбила Отелло за перенесенные им страдания, за смелость и мужество.

Царица Карфагена Дидона, тоже бежавшая из родного города Тира из-за коварства брата, строит теперь могущественный город в Африке. По воле Венеры и Юноны она полюбила троянского вождя. Вергилий описывает мучительную душевную борьбу Дидоны, желающей сохранить верность своему мужу, вероломно убитому ее братом Пигмалионом. Гордая царица Дидона — фигура «героического» уровня. Она полюбила Энея за его страдания, но она связана обетом верности покойному мужу и мучается сознанием загорающейся страсти. Борьба между чувством и долгом, победа чувства и любовное безумие — первый акт ее трагедии.

Это женщина властная и сильная, чувствующая свой долг перед покойным мужем; она ослеплена героической судьбой Энея и испытывает глубокую любовь к нему, так что уже поэтому одному раздирается внутренним и притом жесточайшим конфликтом. Такого внутреннего конфликта античная литература не знала до Еврипида и Аполлония Родосского. В часы ночного безмолвия, не в силах забыться целительным сном, одна в своем дворце она вспоминает речи Энея, видит перед собой его лицо. Однако любви героев препятствует судьба, властно увлекающая Энея в далекую Италию. Поэт вставляет в свое повествование намеки и указания, дающие читателю возможность предвидеть в тот момент, когда герои счастливы, трагическую судьбу героини.

Эней, которому вестник богов Меркурий приказывает от имени Юпитера продолжать свой путь в Италию, подчиняется суровому долгу. Тщетны попытки Дидоны удержать его в Карфагене, В тот момент, когда корабль Энея покидает карфагенский порт, она, полная любви к нему и в то же время проклиная его, бросается в огонь и тут же пронзает себя мечом. Симпатии Вергилия на стороне Энея, но он с глубоким сочувствием, с большим душевным волнением изображает гибель Дидоны. Отплывая от берегов Африки, Эней видит пламя погребального костра Дидоны. Он полон мрачных предчувствий. Когда Эней покидает Дидону, Вергилий сочувствует переживаниям Дидоны, но как бы хочет показать, к чему приводит непокорность богам.

Еврипид показывает в своей трагедии: причина людских страданий в том, что люди не всегда разумны. Боги нужны, чтобы показать иерархию знания и соподчинения. Только боги знают истину.