Раздел I. Методологическая рефлексия над наукой: функции и структура

следования (отчасти путем рефлексии над наличной практикой, отча­сти в виде предвосхищения), сколько задачами перестройки именно метода философствования, стремлением привести его в соответствие с новым стилем научного мышления»¹⁶.

Такой ракурс обсуждения философско-методологической тема­тики обращает к собственным задачам философии в отношении по­знания и ее роли внутри него. И это обращение подвело В. А. Лек­торского к теоретически очень важной и сегодня весьма актуальной констатации. Он продемонстрировал, что исходной точкой появле­ния теоретического познания как феномена культуры и исходным классическим образцом эпистемологии является рефлексия над фи­лософией. Таким образом, В. А. Лекторский фактически расширяет понятие эпистемологической классики, ибо внутренняя логика раз­вертывания неклассической аргументации требует пересмотра уже не только культурного статуса науки, но теоретического мышления вообще. А это — самые основания европейской культуры. Но в от­личие от неклассического рассмотрения научно-познавательной деятельности, он превращает в проблему эпистемологии то, что не- классика (по всем правилам идеологического проецирования) пред­ставляет как раскрытую сущность и будущее науки — ее сквозную социокультурную обусловленность и историческую релятивность.

И вновь обращение к классике выступает в его работе как усло­вие деидеологизации и возможности эпистемологического анализа современной науки. С этого философско-методологического хода начинал В. А. Лекторский свою эпистемологическую биографию. Эффективность его он демонстрирует и сегодня. Ибо и сегодня для философии нет большей опасности, чем идеологизация — партий­ная, религиозная, постмодернистская или какая другая. Да, конеч­но, наука исторична и изменчива, но основания теоретического отношения к миру в европейской культуре неизменны, поскольку эта культура и сегодня остается европейской (несмотря на все «За­каты...»), т.е. возникшей в Греции где-то к VI в. до н. э. И философ­ский смысл проблем сегодняшней науки может быть понят лишь в отнесении к этим классическим основаниям.

Надо сказать, использование описанных выше мыслительных хо­дов, соотносящих новейшие течения западной философии с класси­кой в советской ситуации, в рамках догматизированного марксизма, позволяло избавиться от идеологических оценок, блокирующих само обращение к реальности, так или иначе представленной этими тече-

¹⁶ Лекторский В. А. Философия и научный метод (К истории и теории постановки во­

проса) // Философия в современном мире. Философия и наука. М., 1972. С. 181.

163

ниями. Для этого надо было увидеть_гв классике не идеологическую схему, по отношению к которой оценивалось любое из этих течений, а формулировку условий возможности исторически вполне определен­ного типа научно-познавательной деятельности в соответствующей историко-культурной среде и представить неклассику как выражение проблем, порожденных практикой познания в новых условиях, в но­вой среде. Ведь проблемность и есть признак реальности. Отмечу еще, что концептуальные каркасы такого рода исследований разрабатыва­лись, главным образом, в рамках философского анализа познаватель­ных процессов. Однако разработка собственно эпистемологической тематики обретала в наших тогдашних условиях значительно более широкое философское звучание. Во всяком случае, она давала возмож­ность отодвинуть идеологию и увидеть многое из того, что отечествен­ные философы вообще сумели тогда различить и оценить в тенденци­ях философии XX столетия, даже и в области социальной философии. В частности, отечественные философы весьма успешно включались в разработку проблематики философии, методологии и логики нау­ки, акцентируя, между прочим, социокультурные аспекты познава­тельной деятельности и вообще возможности деятельностного — в самом широком смысле этого термина, т. е. включающего культурно­историческую обусловленность, — подхода к анализу сознания.

Парадоксальность нашей сегодняшней ситуации, помимо все­го прочего, состоит еще и в том, что соотнесение классики и не­классики должно бы позволить нам опять преодолеть идеологиза­цию современных течений, в частности течений неклассической эпистемологии. В прошлом веке, правда, надо было их представить как имеющих какой-то положительный смысл. Сегодня — пробле- матизировать. Тем не менее задача вновь состоит в том, чтобы уви­деть в классике не идеологическую схему (пусть теперь ведущую не к Марксу, а к «наивному заблуждению»), но формулу условий культурно-исторической возможности науки. И на этом фоне не­обходимо снова осмыслить современные течения не как «передо­вые» прозрения истины, а как способы проблематизации наивного взгляда на очевидную реальность и осознания своей несвободы.

В сегодняшней повседневной философской исследовательской ра­боте подход, использующий категории «классическое — неклассиче­ское» как концептуальные инструменты, реализуется в рамках очень простого общеметодологического требования: философское исследо­вание должно стремиться выявить проблему (не задачу с техническим решением, а именно проблему) в том и там, где появляются феноме­ны, отклоняющиеся от образцов, воспринимавшихся в определен­ное время и в определенной области культурной деятельности как ее