Раздел I. Методологическая рефлексия над наукой: функции и структура

имеет служебный смысл, и место истинности знания занимает его эффективность. Яркой демонстрацией нарастания подобных процессов является появление так называемой техно-науки, не­посредственно подчиненной задачам совершенствования тех­нологий. В технологически ориентированной познавательной деятельности реальность, которую мы познаем, действительно включает в себя собственный проект — предстает, например, как «техно-ландшафт».

Вместе с тем превращение познавательной деятельности в почти психобиологический, в любом случае в техно-натуралистический процесс и растворение человека познающего в этом процессе от­крывает перспективы положительного исследования важных аспектов процесса познания. Я не могу не согласиться с одной из ведущих специалистов в области социального конструкционизма в психологии, Вивьен Барр, оценившей методологические пробле­мы этого направления. «Социальный конструкционизм, — пишет она, — в своих попытках сместить центр тяжести человеческих фе­номенов с индивидуальной психологии в поле социального взаи­модействия языка, как мне кажется, не самым лучшим образом “опустошил” личность. Когда человек описывается как продукт дискурса, у нас нет способов представить, каким образом может осуществляться личное и социальное измерения, и наши усилия доказать убедительность нашей точки зрения могут показаться бес­почвенными и бессмысленными»¹⁵. Но далее она поясняет, что «мы нуждаемся в социально-конструктивистской психологии, которая способна объяснить, почему определенные типы представлений с готовностью предлагаются нам и почему одни люди используют их, а другие — нет»¹⁶. Именно в реализации таких положительных научных программ у конструктивизма есть перспективы, но при­кладные, что, на мой взгляд, является бесспорно сильной стороной этого направления. И к тому же, надо полагать, ведет как раз к вы­явлению форм укорененности человека в мире, т. е. в том числе и к выявлению форм данности объекта субъекту познания.

Принципы современного радикального конструктивизма впол­не соотносимы, таким образом, с конструктивистскими умона­строениями 20-х годов XX в. Но одной констатации возможности их соотнесения недостаточно для понимания специфики совре­менного конструктивизма (и как умонастроения, и как методоло­

¹⁵ Барр В. Социальный конструкционизм и психология // Постнеклассическая психология. № 1. 2004. С. 43.

¹⁶ Там же.

119

гии). Чтобы понять, почему конструктивистское умонастроение (никогда не исчезавшее из европейской культуры) кристаллизова­лось сегодня в методологическую программу, необходимо принять во внимание целый ряд нарастающих сегодня релевантных социо­культурных процессов, в частности нарастание массива приклад­ной науки и быстрое распространение коммуникативных систем, вытесняющих реальное общение, заменяющих его виртуальным. Конструктивизм сегодня и как умонастроение, и как методология приобрел радикальный характер. Но именно эта радикализация конструктивизма толкает его к поиску «первой природы» внутри самого человека. И это отличает конструктивизм сегодняшнего дня от умонастроения 20-х гг. XX в.

Конструктивистское умонастроение (как контекст) раскрывает для нас сегодня неявные предпосылки, так сказать, тайну «ради­кального конструктивизма». Если конструктивисты начала XX в. стремились формировать новую среду обитания, чтобы в ней по­степенно менялся Человек (абстрактный), то современные кон­структивисты не ставят себе такой масштабной задачи. Они ра­ботают на «микроуровне», на уровне изменения сознательного и бессознательного отношения конкретного человека к непосред­ственно окружающей его реальности. Конструктивисты 1920-х гг. меняли мир вещей для того чтобы изменить человека, строили вокруг него «вторую» природу, для того, чтобы в ней изменился он сам. Сегодняшние конструктивистские установки связаны с попытками изменить самого человека, поскольку граница между ним и миром, между «первой» и «второй» реальностью перемести­лась в сознание. Такая позиция имеет основания, на которых се­годня «стоит» практически вся гуманитарная наука. Как замечает Н. С. Автономова: «сама граница между познаваемым и непозна­ваемым <...> рушится: она перестает быть внеположной человеку. Эта граница как бы переходит вовнутрь самого человека и знания о человеке, внутри него отмечая различные уровни, слои, разрывы и пределы»¹⁷. Тем не менее современные попытки сконструировать «мягкий» и «удобный» мир напрямую связаны с манипулировани­ем сознанием.

Но это уже тема другого исследования, из которого для данной работы важны два обстоятельства. Во-первых, радикальный кон­структивизм как методологическая программа фактически сводит рефлексию над знанием к прагматической оценке ситуации, лиша­

¹⁷ Автономова Н. С. Идея символизма у Канта и Лакана // Труды семинара по гер­меневтике (Герменеус). Вып. 1. Одесса, 1999. С. 94.