Глава 1.5. Конструктивистские истоки методологии. Уильям Оккам

111

ляет культурно-историческая реальность человеческой деятель­ности, которая стоит за идейными Течениями и по сути является жизненным культурно-историческим контекстом, в котором форми­руются конкретные идейные направления. Искусство, конечно, не исчерпывает «жизненные контексты», но некоторые их параметры оно демонстрирует весьма ярко, чем я в данном случае и восполь­зуюсь, ибо полагаю, что только с учетом этих контекстов и могут оцениваться даже самые абстрактные концептуальные построения, в том числе и в области философско-методологической рефлексии над познанием.

Такой подход не релятивизирует те или иные идейные направле­ния к ситуативным контекстам, но открывает возможность рассма­тривать их как проекции (или реализации) культурно-исторического сознания людей, живущих в тех или иных исторических обстоятель­ствах по определенным культурным нормам и вынужденных ре­шать встающие перед ними реальные проблемы. Речь всякий раз идет о том, какой способ решения этих проблем люди выбирают. В данном случае такой подход позволяет увидеть, во что выливают­ся попытки составлять идейные программы исключительно из кон­структивных характеристик человеческой деятельности. Это очень отчетливо проявляется в основных принципах, сформулированных в манифестах конструктивистов в 20-е гг. XX в. Обращение к аргу­ментам конструктивистов от искусства не только фиксирует ушед­шую историческую ситуацию, не только показывает «как это было», но соотносит их с ситуацией, сложившейся в современной эписте­мологии. Что в свою очередь открывает перспективу соотнесения современных конструктивистски ориентированных вариантов ме­тодологической рефлексии над наукой с традицией, погружая их в контекст культурно-исторического сознания, внутри которого закла­дывались основы эпистемологии. Идеологическая составляющая конструктивистской аргументации начала 20-х гг. XX в. вполне со­относится с характером современной эпистемологической тематики (о чем свидетельствуют вызвавшие широкий читательский резонанс материалы круглого стола «Новые информационные технологии и судьбы рациональности в современной культуре», проведенного в журнале «Вопросы философии»⁷). В процессе поиска интеллекту­ального консонанса конструктивизма начала XX в. с современной эпистемологической ситуацией я, конечно, не осуществляю пол­ного переноса и не отождествляю конструктивизм в искусстве на­чала XX в. с современным эпистемологическим конструктивизмом.

⁷ См.: Вопросы философии. 2003. № 12.

Раздел I. Методологическая рефлексия над наукой: функции и структура

Я также не переношу всю эту ситуацию в XIII—XV вв. Тем не менее я надеюсь различить таким образом некоторые идейные элемен­ты, имеющие реальное продолжение в современной философско- методологической рефлексии, полагая, что они помогут понять современные тенденции и перспективы в этой области. В этом смысле интересно посмотреть в историю и оценить эти элементы.

Когда мы читаем статью О. Чичаговой «Конструктивизм», опу­бликованную в журнале «Корабль»⁸, мы видим, что в принципах самоидентификации конструктивистов отчетливо проявляется идеологическая составляющая, как стержень этого направления: 1) прямая нацеленность художественного конструирования на со­циальный заказ, 2) провозглашение принципа целесообразности, эффективности как приоритетного, 3) провозглашение самодовлею­щей ценности техники и технологии. Эти аргументы четко фиксиру­ют идеологическую⁹ направленность конструктивизма, его включен­ность в систему прагматического отношения к действительности и, что самое главное, к человеку¹⁰, который также становится объек­том манипулирования. Таким образом, в рамках конструктивистских программ даже в сфере художественного творчества всегда просту­пал прагматизм, в обоснование которого уже в 20-е гг. XX в. укла­дывались вполне натуралистические соображения. Аналогичные процессы можно наблюдать и в современном социальном конструк­тивизме. И в эпистемологическом.

Надо сказать, что доводы конструктивизма против данности объ­екта субъекту познания достаточно убедительны лишь тогда, когда речь идет о довольно примитивных представлениях. Отказ от дан­ности объекта в принципе превращает познание в произвольное самовыражение индивида, которое ограничивается лишь натурали­стическим прикладным мотивом конструирования. В этой прагмати- зации теории познания, я полагаю, и заключается одна из причин

⁸ Чичагова О. Конструктивизм // Корабль. 1923. № 1—2 (7—8).

⁹ Замечу, что идеологию, как элемент культурно-исторического сознания, следует в данном контексте отличать от утопии, поскольку в основании идеологии лежит прагматически-конструктивный принцип (для утопии не характерный).

¹⁰ Конструктивисты хотели создать «нового Человека», что, в известном смысле можно расценивать как форму манипуляции. И это очень ясно выражено не только в манифестах конструктивистов, но и в психологических и психоаналитических кон­цепциях того времени. См., например, републикацию статьи А. Б. Залкинда «О язвах Р.К.П.» (1925 г.) в ж. «Вопросы философии» 1991. № 7. С. 109—114. Я апеллирую здесь к русским психоаналитическим концепциям 20-х гг. XX в. Ведь и они, так же как и конструктивисты, «лепили» нового человека, создавая под эту задачу психо­аналитические научные школы и методологические учения. И эта направленность на манипуляцию была явной в конструктивизме, как основной его принцип.