Раздел I. Методологическая рефлексия над наукой: функции и структура

ний мир, предстают как знаки, указывающие на смыслы волево­го усилия Бога. Познание есть попытка раскрытия этих смыслов путем свободного творческого конструирования различного рода обобщающих концептуальных конструкций. Так что освященные античной традицией онтологические представления предстают здесь как, в общем, рядовые продукты конструктивной деятель­ности человека, построенные им в пространстве его внутреннего мира. Соответственно, на место учений о бытии, но в том же ка­честве основы духовного опыта, заступают теперь учения о позна­нии (теории познания, гносеология, эпистемология), т. е. учения о нормах и процедурах построения смысловых конструкций, по­зволяющих приблизить познавательную деятельность к деяниям Бога, сотворившего этот вещный (реальный) мир. Это рефлек­сивные учения о нормах понятийного конструирования знания из данного человеку опыта, учения, осмысливающие человече­ские попытки угадать божественную волю, приблизиться к боже­ственной воле, реализованной в отдельных вещах, в реальности. Данный нам в опыте мир этих вещей — знаки воли Бога. И, строя теоретические конструкции, мы пытаемся расшифровать смыслы, скрытые в вещах, т. е. смыслы реализовавшейся в них божествен­ной воли. Так что рефлексия над научно-познавательной деятель­ностью, помимо обсуждения процедур и требований (в основном логических) к построению этих систем и понятий (техники по­строения знания), несет еще в себе идею, стимулирующую само познавательное творческое усилие. Мотивом становится волевое стремление построить в себе, в своем внутреннем опыте смысло­вые конструкции, позволяющие репрезентировать созданные во­лей Бога вещи, стремление быть в своем познавательном действии образом и подобием Бога, постигающего (репрезентирующего) в себе то, что сотворила Его воля.

Центр тяжести познания номиналисты, таким образом, пере­носят (из внешнего человеку бытия) во внутренний мир человека, где человек строит знаковые конструкции, пытаясь приобщиться к воле Творца. Так что познание, в свете идей Оккама, предста­ет как знаковая деятельность, как построение и комбинирование знаков внутри духовного опыта человека, комбинирование зна­ков единичных вещей, смыслы которых — в воле Бога. Соответ­ственно, в науке, усвоившей эти идеи, нарастает конструктивный момент, что открывает простор для ее теоретизации и формали­зации. Но зато и критериями истинности ее построений стано­вятся «внутренние» критерии человеческого мира. Когда тремя столетиями позднее Р. Декарт, философ весьма далекий от но­

105

минализма, формулировал свои правила для руководства ума, то он уже просто полагает одно из внутренних состояний сознания человека (ясность) критерием истинности знания. Ибо речь идет о внутренней конструкции. Человек строит ее внутри себя как знак того, что сделал Бог, и может надеяться, что эта конструкция адекватна творению Бога.

«Однако, — писал Декарт, — я не хотел из всего этого сделать вывод, что наш мир был создан описанным мною образом, ибо бо­лее вероятно, что Бог с самого начала сотворил его таким, каким ему надлежало быть. Но достоверно (это мнение общепринято у богословов), что действие, каким он сохраняет теперь мир, тож­дественно тому, каким он его создал; так что, если бы даже он дал миру первоначально форму хаоса, чтобы затем, установив законы природы, содействовать ее нормальному развитию, можно по­лагать без ущерба для чуда творения, что в силу одного этого все чисто материальные вещи могли бы с течением времени сделать­ся такими, какими мы видим их теперь; к тому же их природа го­раздо легче познается, когда мы видим их постепенное возникно­вение, нежели тогда, когда мы рассматриваем их как вполне уже образовавшиеся»³.

В номиналистской трактовке процесса научного познания несложно увидеть все те линии развертывания философско- методологической рефлексии над наукой, которые реализовались в нынешней «философии науки», и в частности в самых современ­ных «радикальных» концепциях эпистемологического конструкти­визма (с той только разницей, что для Бога у них места нет). Коль скоро познавательная деятельность мотивирована стремлением приобщиться к воле Бога, стремлением уподобиться Ему в качестве сотворца, знание о мире предстает в рамках рефлексии не как кон­статация так или иначе данного человеку объективного положения дел в мире, но как знаковая конструкция, построенная во внутрен­нем мире человека, а само познание — как творческий процесс свободного конструирования знаковых систем. По мере становле­ния науки Нового времени этот момент знаковости нарастает, пре­жде всего в математическом и теоретическом познании, а затем в активном экспериментальном конструировании. Так что уже для Галилея становится позволительным саму физику рассматривать как ветвь математики. Соответственно, сопровождающая научное познание рефлексия все более явно фиксирует его конструктивно­

³ Декарт Р. Рассуждения о методе // Декарт Р. Сочинения. В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 276.