Раздел I. Методологическая рефлексия над наукой: функции и структура

знавательных процедур) фактически оказывалось оправданием значимости новой науки так же и для общества. Так и складывалась собственно методология — научное описание, констатация и кон­структивная разработка методов научного познания мира.

Применяя к учениям Декарта, Бэкона, Локка, Лейбница, Юма и др. термин «методология», я, конечно, несколько модернизирую их, проецирую сегодняшнюю ситуацию в методологической реф­лексии над наукой на Новое время. Тем не менее в эту эпоху, в рам­ках синкретичного философского самосознания, уже выполнялись собственно методологические функции оценки знания с опорой на логику. При этом сама логика стала пониматься как метод, и в ее рамках началось формирование принципов постижения природы. Между прочим, как отмечает Г. Г. Шпет, «Декарт <как, впрочем, и Ф. Бэкон> был неудовлетворен логикой, которую ему пришлось изучать, именно потому, что она была наукой об изложении»³⁰, т. е. они были недовольны использованием логики как средства исключительно риторики. В их учениях о методе логика предста­вала уже не только как адекватный способ изложения представле­ний о рационально устроенном мире (в духе средневековой науки), но прежде всего как метод построения знания. И тогда же логика Пор-Рояля стала представляться как метод, как тот способ, каким каждый желающий может постигать мир, т. е. принимать на себя роль субъекта познания. Метод — это набор логических процедур, которые ведут к истине. И в этом методологическом измерении рефлексии над наукой субъект познания существует постольку, поскольку он действует в соответствии с данными процедурами. Момент его личностного самосознания здесь неважен. Субъект по­знания выбрал Метод, ибо Метод практически эффективен для по­знания и рефлексия лишь проясняет субъекту Метод, т. е. логиче­ские процедуры, которые гарантируют получение знания.

Но прежде, чем потенциал науки Нового времени установился, а методы стали рассматриваться и осознаваться как основание ее собственного культурного статуса и как достаточное основание для утверждения субъекта познавательной деятельности, в становлении науки был период, более интересный для темы этой книги. Ибо как раз в этот обычно не привлекающий внимания методологов пери­од складывалась экзистенциально-культурная составляющая реф­лексии, открывающая перспективу для логико-методологического нормирования нового типа познавательной деятельности.

³⁰ Шпет Г. Г. История как проблема логики. Критические и методологические ис­следования. Материалы. В двух частях. М., 2002. С. 124—125.

_Я

не думаю, что Античная наука, Средневековая наука и наука Нового времени принципиально разные типы по- знания (в духе шпенглеровских «морфологических» раз- личений). В главном и основном — в принципиальной трактовке контуров знания — они близки. Так что самый

уместный термин в определении их отношения, на мой взгляд, — преемственность. Преемственность не исключает, что новоевро- пейская наука — иной в определенном смысле тип познавательной деятельности, новый тип, но не настолько иной и новый, чтобы не быть типом именно научного познания в рамках европейской культу- ры. В науке Нового времени резко акцентируется активность позна- ния, активность познающего субъекта. Познание в ней предстает как конструирование знания в ходе интеллектуальных и реальных трансформаций объекта. В античной и средневековой науке эта «трансформационная» сторона познания присутствовала где-то на периферии созерцательного отношения к объекту. Этим, собствен- но, и различаются новоевропейская и предшествующая ей наука, v Именно потому, что в новоевропейской науке активность ста- новится важнейшим условием постижения мира и трансформа- ции объекта оказываются условием знания о нем, в новой науке возникала настоятельная потребность в особо продуманном ме- тоде, в контролируемой методичности и стандартизации действий субъекта познания. В рефлексии над наукой эта потребность ак- центировала прежде всего процедурно-методические моменты, что, собственно, и вело к методологизации рефлексии над научно- познавательной активностью, к формированию методологического ■сознания науки и разработке собственно методологии. И чем бо- Лее акцентировалась активность познающего субъекта, тем острее «Щущалась потребность в методологическом контроле над ним.