Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

разнонаправленных вектора критики несовершенства окружающей действительности: позитивный и негативный. Утопия амбивалент­на по своей сути, поэтому характер ее критики зависит от целей, для которых она используется. «Позитивно-критическая» утопия предстает как способ «положительной» критики⁵ существующе­го реального мироустройства, с точки зрения рационально скон­струированной идеальной альтернативы существующему миропо­рядку. Соответственно, она строится как идеализация наличной реальности, предназначенная для демонстрации отклонений этой реальности от идеала. По своей эпистемологической структуре утопия — это мысленный эксперимент. Скажем, идеальная меха­ническая конструкция — например, машина Карно⁶, — может быть использована подобным образом, если с ее помощью мы будем демонстрировать несовершенство реальных машин. Собственно, утопию здесь отличает лишь цель использования идеала. В случает «позитивно-критического» утопического использования идеаль­ной машины речь у нас пойдет не о том, чтобы просто констатиро­вать степень отклонения реальности от идеала-стандарта (с целью установить потенции функционирования этой реальности, а стало быть, ее возможности приблизиться к нашим потребностям), но прежде всего о том, чтобы ярко подчеркнуть несовершенство су­ществующих здесь и теперь машин и тем самым рационально под­держать и даже усилить их критическую оценку, имея все же в виду актуализацию реально содержащихся в них потенции.

Направленная эмоция — глубинная цель утопий. Они строят­ся для того, чтобы усилить возмущение пороками существующе­го мироздания. Рациональный прием идеализации и мысленного эксперимента (что будет, если убрать трение, откачать воздух или, скажем, двигаться со скоростью света и т. д.?) используется в этом

⁵ «Положительная критика, — подчеркивал Г. Г. Шпет, — начинает именно с того, что раскрывает свои цели, показывает свои идеалы, укрепляет их истинность, и в критике ложного видит не самоцель, а только средство отстоять свое положитель­ное. <...> Хотя бы скрыто, но критика всегда предполагает некоторое основание, как регулятивную идею собственной работы, иначе она рискует выродиться в про­стое и утомительное отыскивание мелких недочетов <...> Можно раскрыть свою хотя бы основную принципиальную позицию, обнаруживая ее в ее частностях в процессе самой критики, тогда облегчается и последующее построение, которое в значительной своей части превращается в собирание того, что было рассеяно в процессе критической борьбы». См.: Шпет Г. Г. История как проблема логики. Критические и методологические исследования. Материалы. В двух частях. М., 2002. Ч. I. С. 47-48.

⁶ Карно представлял тепловую машину в виде идеально теплоизолированного цилиндра, наполненного фиксированным количеством рабочего тела (газа) и снабженного движущимся без трения поршнем.

случае как рациональное, обращенное к разуму средство муссиро­вания, усиления критических эмоций"по отношению к существую­щей реальности. В ней присутствуют и трение, и воздух, и пр., но все это мешает нам жить счастливо. С этой стороны, повторяю, т. е. как определенный тип критики, усиливающий неприятие тех или иных сторон наличной реальности, утопия, если угодно, вполне реалистична и бывает весьма эффективной, поскольку рациональ­но точно указывает на реальные дефекты бытия (с определенной точки зрения).

Между прочим, такой вполне рациональной и вполне реалисти­ческой критикой существующего общественного устройства была «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилуч­шем устройстве государства и о новом острове Утопия». Томас Мор хорошо понимал, для чего была предназначена построенная им конструкция и что она выражала: такого прекрасного государства нет (место — у-топия, река — а-гидра, царь — а-демос, т. е. без на­рода и пр.), но зато сколь ярко предстает на ее фоне мерзость суще­ствовавшего в то время общественного устройства Англии.

«Переписка Т. Мора с Эразмом и Петром Эгидием, — замечает Д. Е. Мартынов, — позволяет полностью выявить семантическое поле исходного термина. Неологизм имел следующие коннотации: ирреальности острова Утопия⁷, уникальности этого места, образца для подражания, счастливого места, модели наилучшего государ­ственного устройства (вынесено в заглавие книги), отчасти — нор­мотворческого образца и отсюда — образца для критики существую­щих порядков⁸. Таким образом, семантическая эволюция термина была уже заложена в исходном неологизме, и развивалась не столь­ко в социокультурном направлении, сколько в идеологическом.

Уже первое поколение читателей “Утопии” было под впечатлением от контраста между критикуемой реальностью Англии с огоражива­ниями и средневековым правом, и идеальной республикой, предстаю­щей из описаний Рафаэля Гитлодея⁹. Стрелы автора попали в цель: современники-гуманисты в первую очередь заметили поучительность

⁷ Мор указывает, что до устроения идеального государства королём Утопом, остров носил имя Абракса (Abraxas). Это гностический термин, использовавшийся для обозначения Божественного Всеединства — Плеромы, а у Мора — неба на земле, мистической, отчасти внефизической природы острова. Мор Т. Утопия. Пер. с лат. Ю. М. Каган. М., 1978. С. 371-372.

⁸ Мор Т. Утопия. Пер. с лат. Ю. М. Каган. М., 1978. С. 279-280.

⁹ О значении имени см.: Там же. С. 352. [Гитлодей — греческое слово, первая часть которого — пустая болтовня, вздор; вторая — опытный, сведущий. Этой фамилией Мор хотел подчеркнуть, что речь идет о лице несуществующем. — Прим. Б. П.]