Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

результатов такого познания, то есть к чисто внешнему использо­ванию формы объективного знания, полученное духовное образо­вание привести не может. Вавилоняне не обожествляли звезды, ко­торые в правильном движении кружились по небосклону. Именно эта правильность не давала возникнуть мысли об их божественно­сти. Это свойство было приписано тем из них, которые своим укло­нением от всеобщих законов доказывали, что в них живет само­стоятельная сила. Этот момент «уклонения» и есть «объективное» основание социально-психологических ориентаций астрологии.

Менялись времена, менялись клиенты. На Востоке в древности астрология полагала, что звезды заботятся только о судьбах царей и царств. В Греции звезды демократизировались. В горниле полити­ческих страстей императорского Рима, где по понятным причинам интерес к будущему Императора приобрел далеко не личный только смысл, астрологи пришли к выводу, что император, пожалуй, один и не подвержен влиянию звезд. При всем том, несмотря ни на какие опасности, астрология всегда так или иначе допускала возможность произвольного действия для своих клиентов, ибо только в таком контексте обретали ценность ее «точные и объективные сведения о звездах, которые не лгут». И как бы строго ни утверждал тезис о «всемирной симпатии», что расположение планет и прочих небес­ных тел, действующих и непосредственно, и под различными углами своих аспектов, взаимно усиливая и уменьшая друг друга, сосредо­точившись на рождающемся младенце, кладет этим неизгладимую печать на него, определяя его наружность, характер и судьбу, все же в самом этом влиянии или в неопределенности момента рожде­ния (или зачатия) всегда найдется достаточно места, чтобы придать астрологическим рассуждениям о дальнейшей судьбе этого младен­ца достаточную степень неопределенности и тем самым позволить подросшему младенцу как-то скорректировать свою судьбу, харак­тер и даже наружность, т. е. обойти предсказания, не опровергая их. Ради сохранения этой возможности астрология и отжимала всегда на периферию элементы объективного знания о звездах, чтобы не мешали они и астрологу, и клиенту своей объективностью. Ибо это и есть главное для астрологии. А потому во все времена астрологи очень бережно относились к источнику этой возможности — к ин­терпретации в терминах земных событий событий небесных.

Алейстер Кроули (1875—1947) — звезда первой величины на не­босклоне астрологии XX века. Он был одним из тех немногочисленных деятелей начала столетия, которые извлекли астрологию из почти пол­ного забвения и вывели ее на уровень современных представлений,

369

научных и ненаучных. Просвещенный XIX век, казалось бы, поставил точку в истории астрологии, но, как оказалось, это была лишь запятая. В следующем столетии астрология пережила нечто вроде ренессанса, и не в последнюю очередь благодаря работам этого человека. А. Кроу­ли сумел модернизировать астрологию так, что она вновь стала вхо­дить в культурный обиход технологически высокоразвитого общества.

Сразу хотелось бы заметить, что модернизация астрологии, о которой здесь идет речь, отнюдь не сводится к подновлению есте­ственнонаучных и математических элементов астрологической техники. Выдвижение А. Кроули на передний план связано пре­жде всего с тем обстоятельством, что он сумел совместить в сво­ей астрологической работе³ и примирить в своей личности два взаимоисключающих пласта, два разнородных плана, два обличья астрологии — астрологию как науку, в самом строгом смысле этого слова, и астрологию как магическое искусство, позволяющее разга­дывать тайну будущего, тайну человеческой судьбы.

Достаточно широко образованный человек, знаток Каббалы и за­падноевропейских мистических традиций, Кроули занялся как раз те­оретической моделью астрологии. В работах Кроули отчетливо пред­ставлены все основные компоненты теоретической астрологии. Это, во-первых, сведения о «звездном Небе», во-вторых, теоретическая математизированная астрологическая модель неба и, в-третьих, на­бор интерпретативных гипотез, истолковывающих то, что происходит на небе, в терминах событий земной человеческой жизни.

Непосредственным объектом теоретической астрологии яв­ляется отнюдь не человек, а звезды и их влияние на земные про­цессы, т. е. связь небесных процессов и земных. Поэтому первая компонента любой астрологической системы так или иначе содер­жит в себе общеизвестные астрономические представления, кото­рые, естественно, обновляются по мере роста астрономического знания. Другую компоненту астрологии составляет своеобразная теоретико-математическая модель, как раз и обеспечивающая тех­нику астрологического предсказания. И наконец, третьей, важней­шей составляющей астрологии является набор интерпретативных гипотез — гипотез, приписывающих тот или иной земной смысл не­бесным сущностям и процессам и тем самым позволяющих понять, что же означают для нас те или иные констелляции, те или иные со­отношения планет и их положения в той или иной части неба.

³ См.: Кроули Л. Астрология. Архетипы астрального универсума согласно мифологии и западным традициям. Пер. Б. И. Пружинина // Магический кристалл. Магия глазами ученых и чародеев. М., 1992.