Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

Астрологическая практика, бесспорно, — не астролатрия, она не сводится к простому поклонению звездам с песнопениями, жертво­приношениями и прочими ритуальными действиями. Астрология — «логия». Соответственно, практика астрологических предсказаний весьма существенно отличаются от традиционных форм гадания «по звездам». Астрологическая практика включает в себя операции с математизированными конструкциями, обладающие внешними признаками рационального знания. Однако тот способ, каким эти конструкции используются в реальной практике астрологических предсказаний, и то, каким образом эта практика формирует и обо­сновывает астрологическую теорию, вызывают сомнение в рацио­нальности астрологии в целом.

Астрологическая теория включает в себя несколько концептуаль­ных подсистем. Во-первых, она содержит в себе довольно значи­тельный массив объективных сведений о небесных телах, характере их движения, траекториях и взаимном расположении. И эти сведения, бесспорно, являются общенаучным достоянием. Более того, астроло­гия принимает (во всяком случае, принимала прежде) самое актив­ное участие в их получении и разработке. Так, почти до XIX столетия именно астрологи издавали регулярно уточняемые таблицы и кален­дари (эфемериды), описывающие перемещения определенных не­бесных объектов для каждого года. И эти таблицы, конечно же, спо­собствовали собственно астрономическим исследованиям. Однако астрологию интересовали лишь «практические» сведения, необходи­мые для построения «зодиакальной» картины неба и фиксации строго определенного круга небесных объектов: годичные и суточные циклы перемещения созвездий, траектории движения планет, точки и время кульминаций, заходов, восходов и пр. Более того, сведения, необхо­димые для дальнейшего расширения знания о небесных явлениях, специально не привлекали ее внимание. Таблицы предназначались в основном для не очень грамотных и не способных вести собственные измерения и расчеты практикующих астрологов, так что выбор объек­тов и способы организации сведений, содержащихся в таблицах, были приспособлены отнюдь не для исследовательских целей. И нет ни­чего удивительного в том, что в конце концов наука о «небе» поте­ряла интерес к этим таблицам. Хотя эфемериды издаются и сегодня, они давно уже не интересуют астрономов.

Во-вторых, теоретическая система астрологии включает в себя серию интерпретативных гипотез, приписывающих объективным небесным событиям, телам и их констелляциям конкретные земные смыслы. Пространственное положение, взаиморасположение и ди­намика небесных тел истолковываются в терминах земных ситуаций

361

и людских взаимоотношений. Планеха Марс, скажем, предстает в этих гипотезах как носитель активного, милитаристского мужско­го начала, агрессивность которого, впрочем, может несколько уме­ряться (теории экзальтации и депрессий) женственностью Венеры, если та расположена под строго определенным углом к Марсу (тео­рия аспектов) и если Марс окажется в созвездии «охлаждающей» Рыбы. Но если Марс окажется в созвездии насильника-Льва или у себя «дома» (теория жилищ), в созвездии бодливого Овна, да еще в марте, его влияние станет особенно активным и он особенно интенсивно будет покровительствовать поварам, воинам, палачам и врачам — всем тем, чья профессия так или иначе связана с проли­тием крови. Марс — планета мужская, а Луна и Венера — жен­ские, с соответствующими чертами характера, т. е. качеством влияния на земные дела. И так далее. Благодаря интерпретатив­ным гипотезам эволюции небесных тел предстают как аналоги су­деб отдельных людей, исторических событий и вообще земных дел различной степени общности, что и позволяет соотносить эти эво­люции с реальным течением земных событий.

Надо сказать, что для гадания «по звездам», в общем, доста­точно двух приведенных компонентов. Но коль скоро мы имеем дело с духовным образованием, претендующим на статус научно­го знания, в нем обязательно должна присутствовать третья кон­цептуальная составляющая — принцип, фиксирующий опытные ориентиры, внутреннюю логику и эмпирические границы смыс­лового истолкования небесных тел и их констелляций, т. е. прин­цип, позволяющий опытным путем ограничивать произвольность интерпретативных гипотез и тем самым придающий интерпре­тации статус научности. Этот принцип должен не только содер­жать в себе общую идею астрологии о природе той связи, которая существует между земными и небесными событиями, но, кроме того, должен указывать на конкретное, эмпирически доступное основание, в силу которого астрология приписывает те или иные земные параметры небесным телам. Тем самым он должен при­давать недостающую опытную основательность астрологическим интерпретациям. С формально-методологической точки зрения этот принцип указывает на правила эмпирической интерпретации в астрологии, т. е. специфику этой методологической процеду­ры, как она реализуется в астрологии.

Чтобы пояснить суть этого последнего компонента астрологии, сделаем небольшое формально-методологическое отступление. Во­обще, интерпретация есть логико-семантическая процедура, при­писывающая значения элементам формальной, синтаксической