Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

ков, физиологов и психологов из лабораторий, конечно же, ведущих зарубежных университетов. Или, скажем, на месте вытесненной химией алхимии, с ее поиском «философского камня», появился, не без использования достижений биохимии, медицинской химии и фармакологической химии, целый букет псевдонаучных направле­ний, связанных, скажем, с поиском медицинских панацей.

Вообще говоря, наука всегда выступала не только в качестве критикующей инстанции, но и в качестве донора, подпитывающего своих псевдонаучных коллег, но донора не добровольного. Хотя, конечно, приходится признать — содержательная научная критика псевдонаук зачастую просто стимулирует псевдонаучное использо­вание знания, добытого честным научным трудом. Надо полагать, ощутив всю парадоксальность сложившегося положения дел, со­временная фундаментальная наука последние полстолетия во­обще старается не ввязываться в содержательные дискуссии с псевдонауками. Однако такая позиция, бесспорно, наносит ущерб и социокультурному статусу науки, и ее экономическому положению, и, что особенно важно отметить в данном случае, ее культурно­смысловой эпистемологической самоидентификации.

Мне представляется, что в этой демонстративной неуязвимо­сти сегодняшней псевдонауки уже мало что могут прояснить ссыл­ки лишь на личностно-психологические мотивы псевдонаучной активности — на самомнение невежества или на корысть шарла­танства. Сегодня в области мотивации псевдонаук явственно обо­значились серьезные социокультурные факторы, имеющие эписте­мологический смысл и сущностно связанные с методологическими и институциональными сдвигами, происходящими в самой науке. И, что еще важнее, они связаны со сдвигами, происходящими в со­временной культуре, где местоположение науки существенно из­менилось с середины прошлого столетия. Более того, сегодняшнее фактическое разрушение традиционных оснований научной кри­тики псевдонауки является, на мой взгляд, побочным результатом, прежде всего, этих сдвигов. Что собственно и делает описанную в самом начале книги скептическую оценку Заявления американских ученых философом науки П. Фейерабендом и оценку Комиссии РАН по борьбе с лженаукой «эпистемологом» Сергеем Белозёро­вым вполне респектабельными.

На фоне происходящих сегодня в методологическом сознании науки процессов стало как-то даже неловко употреблять само слово «псевдонаука». Предпочтительны теперь более уважительные фор­мы обозначения этого феномена — девиантное знание, например,

313

альтернативная наука, нетрадиционная или, наоборот, традици­онная, но в нетрадиционном смысле, и пр. Я предпочитаю старое наименование рассматриваемого феномена — псевдонаука. Ко­нечно, нельзя не согласиться, что термин «псевдонаука» вызывает массу дополнительных смысловых ассоциаций, зачастую весьма противоречивых и идеологизированных (особенно у отечественно­го читателя — ведь в числе псевдонаук у нас побывали и генетика, и кибернетика). Но суть происходящего не в терминологических проблемах, а в том, что уважительного, «политкорректного» отно­шения к себе требуют ныне идейные конструкции, псевдонаучный характер которых сомнения практически не вызывает — настолько демонстративны отклонения таких конструкций от общеизвестных научных и даже шире — эпистемологических норм. И это при том, что, с точки зрения ведущих ныне методологических концепций, основания для решения о научном статусе того или иного идейного образования весьма широки и принципиально не однозначны.

Причины, в силу которых на статус научного знания ныне не­безуспешно претендуют идейные образования, уже не стесняю­щиеся своей эпистемологической нестандартности, — эти при­чины, конечно, не исчерпываются ослаблением прямой научной критики. Более того, как раз неэффективность этой традиционной критики и позволяет, наконец, заметить ряд неразличимых прежде особенностей псевдонауки. И прежде всего, мы можем сегодня уже просто констатировать, что претензии псевдонауки на научность вообще располагаются в иной плоскости, нежели та, в которой традиционно оценивает познавательные действия фундаменталь­ная наука. Наука — феномен по самой сути своей познаватель­ный — естественно, всегда оценивала псевдонаучные представле­ния по стандартам знания, которое может быть использовано для создания нового знания. Между тем псевдонаука использует зна­ние отнюдь не для приращения знания как такового. И именно поэтому она так легко вписывается в ситуацию «некумулятивной», т. е. ничего не приращивающей науки. Ни астрология, ни алхимия, ни довольно поздняя френология как определенные целостные сферы деятельности никогда и не ставили перед собой в качестве центральной задачу приращения рационального знания о соответ­ствующих фрагментах мира. Цели их всегда были прагматически- прикладные. Просто сегодня это стало очевидным и актуальным в контексте нарастающей «прикладнизации» современной науки. И с этой точки зрения интересно посмотреть на псевдонауку именно в культурно-историческом ракурсе.