Глава 1.7

_Р

ассуждать о современности, по известным причинам, всег- да сложно — сложно делать какие-то общие характеризую- щие утверждения, давать определения, вносить типологии. Тем не менее цель любого философского исследования, даже погруженного вглубь философского прошлого, — со-

временность. Цель моей работы — именно современность, совре- менное состояние философско-методологической рефлексии над наукой. Поэтому, определяя общие контуры этого состояния, я не нахожу более удачного термина, чем «постпозитивизм».

Пост-позитивистская философия науки стала так именоваться раньше, чем в философскую моду вошел пост-модернизм. И есть, я думаю, достаточно серьезные основания полагать, что именно идейные сдвиги в эпистемологии в значительной мере инициирова­ли развертывание постмодерна как направления мысли. Во всяком случае, результаты методологического анализа постпозитивистского движения в философии науки, проведенного мною тридцать лет на­зад¹, вполне позволяют определять контуры и современной ситуа­ции в философии науки в целом и, в частности, многое проясняют в теме этой книги — в вопросе о причинах неспособности совре­менной методологии демаркировать науку и псевдонауку. Конечно, прошедшее с тех пор время многое прояснило не только в интеллек­туальной конъюнктуре, но и в сути идейных течений и в способах решения возникших проблем. В интересующих меня сюжетах про­шедшее время позволило достаточно точно определить нынешний этап исторической динамики эпистемологии — как неклассический, по отношению к эпистемологической классике Нового времени.

Основные содержательно-методологические установки «класси­ческой» и «неклассической» эпистемологии прописал В. А. Лектор­

1 Пружинин б. И. Проблема рациональности в англо-американской «философии науки» // Вопросы философии. 1978. № 5.